Молчи, терпи, не дай узнать, Одна ошибка может всё сломать!
…звон разбивающейся чашки всё ещё раздавался в голове… …она ненавидела звук бьющегося стекла… …потому что он снился ей каждую ночь… …и во сне они всё равно умирали… …и она вновь не могла ничего изменить….***
Эльза закрыла дверь перед лицом Джека хоть и молча, но весьма эмоционально. Нервно поведя плечами, девушка подошла к прикроватной тумбочке, резким движением открыла ящик, машинально бросив туда осколки разбитой кружки. «Эй, ты что, язык проглотила? Или твои родители специально вырезали его, чтобы там, в своей Африке, принести в жертву божеству Мулунгу?» С минуту она металась по комнате, не зная, куда себя деть, пока не притормозила там, где силы оставили её. Медленно, будто во сне, она сползла на пол, спиной прислонившись к двери. Маленькие снежинки появились из ниоткуда и, плавно танцуя в воздухе, легким движением спускались на землю. Правая стена медленно, но верно начала покрываться тонким слоем льда, который постепенно разрастался по всей комнате. Заметив это, Эльза зажмурилась и затрясла головой, стараясь сбросить с души всю тяжесть, мешавшую думать, дышать, контролировать чувства. Но, открыв глаза, девушка увидела, что ничего не изменилось. Слов нет. Они застряли где-то внутри, будто оказались узниками собственной темницы. По-видимому, это единственный способ заглушить боль. Поможет ли? Кто знает… Но это был единственный выход. Слов нет. Потому что нечего говорить. А что она могла сказать? Что можно ответить самодовольному придурку, который при всех назвал их с Анной «брошенными»? Что можно ответить на то, что твои родители вырезали тебе язык, чтобы принести в жертву в Африке? «Поверь, Джек Фрост, уж лучше бы это было так! Лучше лишиться языка, чем остаться сиротой!». Хотя Эльза могла его понять. Он просто не знал. Она не могла поверить, что Оливер и Аннабель сдержали обещание. Тогда, давая согласие, она действительно думала, что они забудут об её просьбе и даже не примут в расчёт. Ведь это лишь чистая формальность: дать слово и нарушить его в любой момент. Пообещать, а потом забыть, будто нелепый сон. Но они не забыли.Три месяца назад.
— Эльза, дорогая, тебе только лишь нужно подписать этот документ… Девушка недоумённо взглянула на Аннабель. Она не понимала, что в данный момент происходит. В кабинете у адвоката всегда было немного жутковато: мерзкие белые стены, которые давили своей до ужаса идеальной чистотой, высокий потолок и твёрдый каменный пол, холод которого можно было почувствовать даже сквозь обувь. А может, Эльза просто боялась? — Простите… я не понимаю, — неуверенно начала девушка, усиленно пытаясь сообразить, как следует отнестись к ситуации. На следующий день после похорон Эльза не ожидала, что за ними приедут, да ещё и так быстро. Утром, ровно в десять часов, около крыльца их дома была припаркована блестящая чёрная AUDI. Двери автомобиля открылись, и из него вышли Оливер и Аннабель Фросты — хорошие друзья их родителей. Они нечасто были у них в гостях, так как, насколько Эльзе было известно, вели довольно успешный бизнес в шестидесяти милях отсюда, и, чаще всего, Стивен и Элизабет сами приезжали к ним, оставляя девочек на попечение няни. Девушка видела Оливера и Аннабель на похоронах, но сейчас абсолютно не понимала, зачем те приехали к ним домой. Но затем, разглядев из окна за их спиной мистера Окена, адвоката семьи Разенграффе, вопросы у неё отпали сами собой. Но она не хотела вслух признавать то, что мысленно уже произнесла. — Мистер и миссис Фрост, я не понимаю, зачем вам это? Услышав вопрос Эльзы, Оливер и Аннабель переглянулись между собой, и немного погодя женщина, стараясь, чтобы речь звучала добросердечно, ответила девушке. — Дорогая, ну как же ты не понимаешь? Твои родители были нашими друзьями, и неужели ты думаешь, что мы позволим, чтобы тебя и Анну забрали в какой-нибудь дальний сиротский приют? Нет, этому просто-напросто не бывать! Поэтому мы с Оливером твёрдо намерены оформить официальную опеку, и всё, что тебе нужно сделать — это подписать этот документ, — сказала Аннабель, указывая глазами на лист бумаги, лежащий на гладком лакированном письменном столе. Этот документ был официальным согласием ребенка от четырнадцати до восемнадцати лет на добровольную опеку. Но хотела ли этого Эльза? Её сестра Анна, которая уже побывала в этом кабинете до неё, вышла оттуда с восторженными и горящими глазами. Девушка не винила её, ведь та просто не могла вынести одиночества. Поэтому Эльза была уверена, что Анна подписала согласие. Но что же делать ей? — Я не думаю, что это необходимо, — внезапно произнесла она, выдав сухую улыбку, — через восемь месяцев мне исполнится восемнадцать, и, таким образом став совершеннолетней, я унаследую всё имущество родителей. Услышав ответ, Оливер покачал головой, а Аннабель поджала губы. Мистер Окен самодовольно хмыкнул и, потянувшись к своему чёрному кожаному портфелю, сказал: — Простите, мисс Разенграффе, но боюсь, что с этим могут возникнуть проблемы! Девушка непонимающе уставилась на адвоката, а тот достал из своей сумки очередной документ и с деловым видом положил его на стол. — Согласно завещанию ваших родителей, мисс Разенграффе, вы унаследуете морские порта, принадлежащие вашей семье, и все денежные сбережения только по достижению двадцати одного года. Если не верите, можете ознакомиться с копией, — сказал мистер Окен и протянул девушке через стол листок. Эльза взяла в руки документ и, медленно пробежав глазами по написанному, ощутила головокружение. Земля уходила из-под ног, ведь это была её последняя надежда. — До тех пор, — продолжал адвокат, — все владения вашей семьи переходят к первому заместителю Стивена и Элизабет, мистеру Сорену. — Эльза, я понимаю, ты расстроена и подавлена смертью родителей, поэтому сейчас мало кому можешь доверять, но поверь, мы с Аннабель хотим для вас с Анной только лучшего! Если подпишешь согласие, мы обещаем, что позаботимся о вас! — сказал Оливер, пытаясь уговорить девушку принять решение. Эльза ещё раз оглядела всех присутствующих в кабинете, обречённо вздохнула и, отложив завещание и переведя взгляд на Аннабель, еле слышно произнесла: — Хорошо… я согласна… Женщина улыбнулась и протянула девушке перьевую ручку. Взяв её, Эльза придвинула к себе документ и хотела было поставить на нём свою подпись, как внезапно рука остановилась, и она взволнованно прошептала: — Только у меня есть просьба! Оливер и Аннабель удивленно посмотрели на девушку. — Никто не должен знать о том, что родители погибли! — сказала она. Услышав это, Оливер приподнял бровь: — В смысле? Эльза, собравшись с духом, заговорила: — Ваш город находится почти в девяноста километрах отсюда, и, согласитесь, мама и папа были не такими уж известными людьми, поэтому новость об их смерти останется только в этом городе. За его пределами никому уже и нет до этого дела. Поэтому я прошу вас, когда мы с Анной приедем в ваш дом, никто, слышите, никто не должен знать об этом! Аннабель поражённо взглянула на девушку. — Но, дорогая, как же ты себе это представляешь? Как мы объясним ваш приезд? — спросила она. Эльза нахмурилась. Да, действительно, она об этом даже не подумала. Но, немного погодя, в голове девушки родилась простейшая мысль, которая как радовала, так и приносила невыносимые страдания. — Экспедиция в Африку! Они ведь всегда мечтали туда поехать! И вот им представилась такая возможность, и они настоятельно попросили вас взять опеку над их детьми на время длительного отсутствия! Предложение старшей сестры вогнало чету в некоторый шок, но затем женщина пристально посмотрела на Эльзу и задала всего лишь один простой вопрос: — Почему? Девушка, насупив брови, произнесла: — Я не хочу, чтобы мы с Анной жили в вашем доме в качестве «бедных сироток». Как угодно, миссис Фрост, но только не так! Женщина жалостливо посмотрела на Эльзу, и от этого взгляда той стало ещё противнее. Она хотела уже встать и сказать, что ей ничего не нужно, как Аннабель осторожно сжала её ладонь и произнесла: — Хорошо, дорогая! Мы обещаем! На лице Эльзы читались сомнения, но после этих слов она без возражений неторопливо вывела на бумаге свою подпись. Она на самом деле была благодарна Фростам за то, что они спасли её и сестру от сиротского приюта. Она была признательна за то, что они с уважением отнеслись к её просьбе. Но, по правде говоря, она не думала, что они действительно её выполнят. Поэтому девушка была бы рада, если бы её родители уехали в эту чёртову экспедицию… Она была бы просто счастлива, если в данный момент они находились бы в Африке и примеряли её суровый жаркий климат… Но их там не было… Они никуда и не уезжали… Они просто не успели…***
Внезапно раздался стук в дверь, который разом вывел девушку из раздумий. — Эльза, это я… — услышала она тонкий голос Анны. Мигом открыв глаза, она с удивлением заметила, что снег в комнате тут же исчез, а слой льда на стенах начал постепенно таять. Улыбнувшись, девушка встала и, повернувшись к двери, отворила её. Анна вошла в комнату медленно, не спеша, будто сама не стремилась начать разговор. Она вся представляла из себя один сплошной вопрос: вопрос, который задавать вроде и не стоит, но от незнания и непонимания так тошно, что ты заставляешь себя его задать. — Эльза, что ты делаешь? — тихо, но требовательно спросила Анна. Девушка ждала этого вопроса. Но не думала, что младшая сестра задаст его так скоро. Ведь в течение всего ужина она проявляла находчивость, только бы не заострять внимание на Эльзе и увести тему разговора в любую другую сторону. Что же, видимо, Анне понадобились ответы. Неловко опустив голову, Эльза продолжила молчать и нерешительно села на кровать, повернувшись к Анне спиной. — Я… я не понимаю, что происходит… Ты… что ты делаешь? Глаза Эльзы ещё больше потускнели, так как она всем сердцем ощущала большое недовольство сестры. Но она ничего не могла с этим сделать. — Эльза, зачем всё это? — голос Анны с каждым разом становился всё более и более раздражённым. — Ты и так уже всё усложнила, когда попросила тётю Аннабель и дядю Оливера соврать насчёт родителей! Зачем же усугублять всё ещё больше? От боли и бессилия Эльза закрыла глаза, еле заметно дрожа.«Анна, прошу тебя, прости меня!»
— Не молчи, ответь мне что-нибудь! — гневно вскричала Анна. Эльза медленно повернулась к сестре. Девушка всё ещё сидела на кровати, поджав ноги под себя; она пристально взглянула на Анну, всеми силами пытаясь не поддаться собственному страху. Но ничего не выходило, с каждой секундой, смотря на сестру, девушка чувствовала, как сердце начинает биться всё быстрее и быстрее… — Ты думаешь, что я ещё маленькая, да? Неужели ты считаешь, что я действительно ничего не знаю? Боже, Эльза, ну скажи хоть что-нибудь! — чуть не плача молила Анна сестру, но та лишь смотрела на неё, даже не вздрогнув.«Прости, но ты действительно многое не знаешь!»
От бессилия девочка закрыла лицо руками. Она медленно сползла по стене на пол и, согнув ноги в коленях, тихонько заплакала. Сердце Эльзы сжалось, глядя на Анну, она всеми силами сдерживала себя, чтобы не подойти и не обнять её. Потому что такой поступок был бы слишком подлым по отношению к девочке, ведь Эльза не могла выполнить её просьбу. Постепенно воздух в комнате снова начал холодеть, и стены вновь начали медленно покрываться слоем льда. Девушка не могла контролировать силу, с ужасом наблюдая, как комнату плавно окутывает зима. Анна же, почувствовав это, быстро подняла голову и разом оценила обстановку вокруг. Затем девочка сострадательно взглянула на Эльзу, ведь Анна знала, что если сестра подсознательно творила такое, то значит, той сейчас намного хуже, чем ей. О способностях Эльзы знали немногие, вернее, всего три человека: их родители и Анна. И вот теперь, когда Стивена и Элизабет уже не было в живых, сестра стала единственной, кто делил секрет Эльзы вместе с нею. И сейчас Анна медленно подошла к старшей и, присев с ней рядом на край кровати, тихо прошептала: — Эльза, я совсем не подумала об этом! Я ведь знаю, как тебе тяжело… Мне и самой нелегко принять случившееся… Девушка взглянула на сестру, и по щекам покатились слёзы.«Анна, прошу тебя, прости меня! Я так виновата, ты… ты просто не представляешь, я… Я не прошу тебя понять меня, просто помоги мне! Умоляю, помоги мне справиться со всем этим! Это всё, что мне нужно!»
Девочка испуганно глядела на Эльзу, будто действительно прочла в её глазах всё, что та пыталась сказать. Хотя, в сущности, так оно и было. Анна нерешительно дотронулась до плеча сестры, а затем крепко обняла её. Эльза прижалась к ней всем телом и уткнулась своим заплаканным лицом ей в плечо. — Это действительно то, чего ты хочешь? — тихо спросила Анна. Девушка отстранилась и, пронзительно взглянув сестре в глаза, молча кивнула. В ответ девочка слегка нахмурилась, но затем, улыбнувшись, сказала: — Хорошо. Я помогу тебе, обещаю! После этих слов Эльза не смогла сдержаться. Слёзы градом покатились по щекам, и, зажмурившись, девушка закрыла лицо руками.«Господи, Анна, ты ведь не заслужила всё это…»
Сестра же ласково убрала её ладонь с лица и успокаивающе сказала: — Ну всё, всё… Помнишь, что всегда говорила мама? Эльза непонимающе уставилась на Анну своими красными от слёз глазами. — В любой ситуации надо уметь держать себя в руках! Даже если порой это бывает невероятно сложно! Но надо держаться! Девушка сделала попытку улыбнуться в ответ, и тут же заметила, что лед снова начал медленно исчезать, и в комнате постепенно становилось теплее. Увидев это, Анна усмехнулась и весело произнесла: — Вот спасибо! В отличие от тебя, некоторым холод, знаешь ли, не по душе! Эльза радостно взглянула на неё. После всего случившегося она благодарила Бога за то, что у неё есть сестра. — Не волнуйся! — сказала Анна, весело подмигнув ей. — Ты же знаешь, что мы с тобой всегда понимали друг друга и без слов…***
Последние дни лета пролетают незаметно, и зачастую многие даже не успевают как следует насладиться окончанием этого прекрасного времени. Вот и сейчас осень подкралась так быстро, что подростки только начали осознавать, что пришла пора суровых школьных будней. За прошедшие дни в резиденции Фростов почти ничего не изменилось. Анна и Мейси быстро нашли общий язык, и теперь были неразлучны; Аннабель Фрост сменила распорядок дня в доме, подстроив его под школьный режим; а Эльза по-прежнему молчала, стараясь лишний раз ни с кем не встречаться в новой обстановке. Сейчас она стояла перед зеркалом в своей комнате и всеми силами пыталась подобрать одежду для первого дня в новой школе. К тому моменту её шкафы были уже битком забиты дизайнерской одеждой, которую для них с Анной заказала Аннабель. Если честно, Эльза бы с радостью предпочла вновь облачиться в свои старые, до боли любимые вещи, но девушка прекрасно знала, что это вызовет массу недовольства. Сказать по правде, она не хотела лишний раз выделяться, так как её нежелание говорить и так уже с лихвой выполняло эту функцию. Хотя нельзя не отметить, что Аннабель Фрост мастерски подстроилась под вкусовые пристрастия девушки, в большинстве случаев её новая одежда была исключительно в голубых и синих тонах. Эльза любила эти цвета, так как они напоминали ей оттенки светлого, чистого неба, что приносило девушке хоть немного радости. И поэтому она взяла из шкафа джинсы и голубой кашемировый свитер. Надев их, она подхватила новую школьную сумку и вышла из комнаты. В парадном холле уже стояла Анна. Её лицо при виде сестры озарилось радостью, и она тут же спросила: — Ну что, ты тоже волнуешься? Знаешь, мне так не по себе, ведь это новая школа, и мы… Но её новый словесный поток уже остановила Аннабель, которая заботливо тронула её за плечо и сказала: — Не волнуйся, дорогая! Вот увидишь, ты отлично справишься! В ответ девочка благодарно прошептала: — Спасибо, тётя Аннабель! Женщина перевела взгляд на Эльзу и, заметив её в новых вещах, восторженно воскликнула: — Боже, Эльза, ты потрясающе выглядишь! Надо будет непременно отправить в Италию письмо с благодарностью, эта одежда просто бесподобна! Девушка с силой улыбнулась и молчаливо кивнула. Аннабель, увидев, что та снова оставила её слова без ответа, нахмурилась. — Эльза…– начала говорить женщина, но Анна остановила её на полпути. — Тётя Аннабель, а вы не знаете, мы скоро поедем? — спросила девочка. — Сейчас, дорогая, только подождем Джека и Мейси, — ответила она, всё же подозрительно поглядывая на Эльзу. И действительно, через несколько минут на лестнице показались брат и сестра, довольно быстро спустившиеся в парадный холл. Мейси тут же кинулась к Анне, и девочки принялись о чём-то болтать, а Джек лениво оглядел всех присутствующих, и его взгляд снова остановился на Эльзе. Девушка, заметив это, нервически дёрнулась, стараясь всеми силами сделать вид, что её нисколько не трогает чужой взгляд, и что этот парень не заставляет её чувствовать себя неуютно. Она собралась с силами и бесстрашно повернула голову, взглянув Джеку Фросту прямо в глаза. За дружеским разговором Анны и Мейси никто даже не замечал этого нарастающего напряжения между парнем и девушкой, которое с каждой минутой становилось всё сильнее и сильнее. Эльза видела, как взгляд Джека становится всё яростнее, его губы скривились в презрительной ухмылке. Эльза даже сама не заметила, как её глаза гневно сузились, и она сжала руки в кулаки, готовая без слов выстоять, если этот идиот посмеет хоть как-то коснуться её родителей. Внезапно девушка почувствовала, как вокруг повеяло жутким холодом, и она, быстро оглядевшись, поняла, что зашла слишком далеко. Она не может позволить, чтобы её сила выскочила наружу. «В любой ситуации надо уметь держать себя в руках!» Поэтому, перенастроив себя с борьбы на более мирное урегулирование, Эльза разжала кулаки, а парень, довольно усмехнувшись, отвёл от неё уничижительный взгляд. Девушка знала, что никогда не скажет Джеку Фросту ни слова. Никогда.