В хмельном пылу

Идти сперва не хотелось. Даже несмотря на уверения сквайра, что отпраздновать скорое прибытие в Бристоль, не помешает. Новые матросы были рады отметить сей мини-праздник, и грызло ощущение, что это - ради даровой выпивки. Пришлось применить всю свою значимость, дабы хоть кто-то остался на палубе. В числе таковых "счастливчиков" оказались Джим, которого от "зелёного змия" оградил доктор, Ганн, коему пока избегали давать нечто покрепче чая, и двое самых крепких молодых чернокожих. Остальные же... Смоллетт не раз проклял миг, когда согласился на совместные посиделки. Потому что смотреть на пьяную физиономию сквайра оказалось тем ещё испытанием. "Новые испанцы"¹ выглядели гораздо приличнее, хотя их внешность в принципе была нестандартной для глаз англичанина и сильных различий не наблюдалось между обычным состоянием и навеселе. А после пары половин кружки стала неразличимой. В конечном итоге, его увели из салона корабля. Причём, тот же человек, который затащил туда ранее. Разве что предлог оказался другой. - ... Действительно становилось жарко! - извиняющимся тоном повторил Ливси, вытащив его на опердек. - Простите, капитан. Я не ожидал, что у Джона такой запас рома! - Ага! - кивнули на это. - Помню, как он при высадке на остров захватил бочонок с этой дрянью! Как до сих пор не выпил?! Пришлось схватиться за борт: шхуну качало, голову - тоже. Внутри было жарко. Слева последовали его примеру, намертво ухватив бортовую рейку и потерев лоб, взмокший под париком. Вроде три балла... было до ухода в салон. Сейчас будто все восемь. Смоллетт вновь взялся усиленно обмахиваться треуголкой. Рявкнул на подскочившего было к ним Хокинса: - Марш на ванты! Отслеживать облачность! Парень мигом скрылся, не успев ничего спросить. Зато на капитана устремился другой укоризненный смазанный выпивкой взгляд. - Александр, не нужно было так орать! - Скажите прямо, что и у вас гудит голова! - грубо отрезал капитан. - Но тут хотя бы не душно! - Если вам плохо, могу проводить до каюты. Сперва хотелось возразить, но в пьяную голову, только сейчас отреагировавшую на кое-чью близость, закралась коварная мысль. В другое время Смоллетт решительно бы отогнал её, но точно не сейчас! Ибо сильно захотелось выяснить, насколько горячее его собеседник. - Идёмте, - коротко согласился он и первым двинулся к юту, где скрывались долгожданные капитанские апартаменты, заполученные после кровавых разборок на острове. Попутно убеждая себя, что это корабль так качается, а не он сам. Каюта встретила застоявшимся воздухом. Пришлось распахнуть иллюминатор, дабы проветрить помещение. Потом развернуться, оперевшись на край стола: затылок гудел по-прежнему. Взгляду предстал наконец стянувший с себя парик Ливси, который на глазах капитана отогнул отвороты шёлковой рубахи шире, дабы кожа ощущала прохладу. Вот только взгляд на оголённый участок кожи добавил тому желания исполнить шальную мысль. - Тоже жарко? - в качестве утверждения. - Полагаю, вам тоже, - вновь потёрли лоб и шею. - Ночной воздух должен помочь. - Тогда помогите вы. - Чем? - Проверкой температуры. Проверка затянулась. Потому что её затеяли после рывка за шиворот навстречу и через губы. Одинаково горячие, пылающие от жадных касаний других губ, с терпким привкусом рома. Покуда от затянувшихся проверок не начало ускользать сознание. И воздух впридачу. - У вас жар! - насилу прохрипел лекарь после крайне долгих проб, дыша через приоткрытый рот. - У вас тоже, - не остались в долгу, тесно прижимаясь к нему всем телом. Ещё несколько пылающих во всех смыслах секунд. - Дьявол! - вырвалось уже у капитана. - У вас ром, а не губы! - Да, - не стали спорить. - Зря Джон предложил ещё одну перед сном. От следующей проверки уже у обоих прорвался наружу сдавленный стон нетерпения, а жажда стать ближе возросла стократно. - Сегодня ночуете у меня, - кое-как соображая остатками здравомыслия, решил Смоллетт. - Не хочу, чтобы от такой качки вас выбросило за борт. - Как прикажете, капитан, - жаркий выдох в губы, от коего окончательно снесло тормоза. Несмотря на знатное похмелье утром, оба остались приятно поражены тем, что так и уснули, толком не раздевшись. Пусть и в обнимку, лицом к лицу, на узкой койке.