Жду тебя

Япония, 1903 год. Микасу с самого раннего детства манило море — сколько приключений оно в себе скрывало! Даже во время обучения сложному мастерству гейш, девушка находила время, чтобы встретить приплывающие к портам корабли. Сейчас она являлась майко, и как только ей удалось сбежать из-под надзора строгой мудрой гейши, девушка вновь направлялась к морю, не думая о том, что уже вечером её наверняка будет ждать выговор. В конце-концов, судя по разговорам торговцев, которые Микаса подслушала украдкой, пока покупала чайные принадлежности, сегодня в Японию должны приехать русские моряки. Она не могла пропустить это событие, даже не смотря на свою естественную ответственность к обязанностям гейши. Юная майко с интересом разглядывала приплывающие корабли: до неё доносились слова, к сожалению, непонятные для слуха Микасы, поэтому по одной лишь интонации голоса она пыталась понять, о чем же разговаривают прибывшие моряки. Девушка знала много языков, помимо японского, но русский язык был для нее слишком сложным в обучении. К счастью, он не был востребован в их профессии, а потому старшие гейши не ругали учениц, если те выдыхались сразу после изучения русского алфавита. Из корабля начали выходить люди — в большинстве своем молодые парни, которые завидев майко, начинали удивленно хлопать глазами и что-то друг-другу говорить. Пусть она была не одна среди ожидающих, но её яркая, красивая и необычная внешность всегда привлекала путников. А сегодня Микаса даже не успела смыть с себя макияж, делавший её кожу особенно белоснежной. Конечно, такой экзотический вид уже не в первый раз привлекал путников. И действительно, русские солдаты тихо перешептывались между собой: — Смотри, Эрен! Какая она… Красивая! — восхищенно шептал на ухо своему другу один из юношей. — Жан, ты слишком падок на женщин! — проворчал юноша, названный Эреном. — Мы сюда приехали зачем? Для обмена опытом и поддержания дружеских связей, так что выбрось ненужные мысли из пустой головы! — с нескрываемой иронией хмыкнул парень. — Она как будто ждет здесь кого-то, так внимательно смотрит, — проигнорировав насмешки товарища, проговорил Жан. — Эй, ребята, признавайтесь, кто уже в Японии не в первой? — Я, — по спинам парней сразу же пробежался холодок, стоило им услышать леденящий душу голос капитана. — Это Микаса, она майко. Мы не знакомы, я просто знаю от других моряков, что она слегка чудаковатая и любит смотреть на приплывающие корабли. Вопросы? — М…Майко? — сглотнул Жан, испуганно косясь на капитана Леви. — Кто-кто? — недовольно пробурчал Эрен. — Ей-Богу, странное название. Леви дал юноше подзатыльник: — По уважительнее к чужим традициям, балда! Майко — ученицы гейш. Это древняя культура японцев. Но шибко глаза не разевайте — некогда вам будет проводить время в компании женщин! — Есть, капитан! — хором отдали честь Эрен и Жан. Леви, одобрительно хмыкнув, вернулся к своим делам. Когда весь состав спустился корабля, Леви пересчитал свой отряд и понял, что кого-то не хватает. — Где Жан Кирштайн? — спросил он, заранее зная ответ. Эрен, пыхтя от возмущения, проворчал: — Образцово исполняет ваш приказ. Капитан подавил желание закатить глаза и еле сдерживая себя от колких фраз, выдающих его отношение к данной ситуации, он обернулся и увидел, как неподалеку Жан пытается познакомиться с Микасой, в глазах которой читалась обреченность, ибо она не понимала ни слова из того, что пытался сказать ей незадачливый горе-вояка. Вздохнув, Леви солдатским шагом направился к этим двоим, дабы спасти бедную девушку от совершенно обнаглевшего офицера — от души дав Жану хорошую оплеуху, капитан невозмутимо заговорил на японском: — Прошу простить его, он впервые заграницей и слегка растерялся. Не беспокойтесь, Жан неплохой парень, надеюсь, он не доставил вам проблем? Микаса покачала головой, удивленно косясь на иностранца — впервые она видела, что кто-то из приезжающих мог свободно говорить на японском, пусть и с акцентом. Будучи любопытной, она позволила себе задать вопрос, со всей почтительностью к человеку, который, по всей видимости, имел высокое звание. — Не переживайте, господин, всё хорошо. Но разрешите узнать, откуда вы знаете наш язык? — Ах, это, — сдержанно улыбнулся Леви. — Я не впервые в Японии, часто бываю здесь, выполняя поручения правительства. С носителями проще подтянуть свой говор, а потому за пять лет я освоил ваш язык. Теперь моя команда обходится без переводчика. — Это здорово, сэр, — в ответ улыбнулась Микаса. — Не откажете мне в удовольствии составить вам компанию, господин? Я могла бы немного проводить вас, — нерешительно проговорила майко, впервые за всё время победив свое стеснение перед мужчинами. Зачем упускать момент, если капитан владеет японским языком и может поддержать разговор? Хотя судя по его прищуренному взгляду понял он её как раз-таки неправильно. — Мы не нуждаемся в услугах гейш, — мягко, но категорично отказал ей Леви. — Я ещё майко! — грустно произнесла Микаса, словно её обидели. Старшая гейша, её наставница, частенько говорила, что с таким характером, как у Микасы, сложно обрести почетный титул гейши. Девушка слишком остра на язык, непоседлива и часто робеет перед мужчинами — какая же тут гейша?! Впрочем, Микаса компенсировала это своим изяществом, умением танцевать и прекрасно играть на музыкальных инструментах. Взяв себя в руки, майко вновь вернула обворожительную улыбку. — Да и я не собиралась вас отвлекать от работы, господин. Просто меня всегда интересовало то, что скрывается за морями, а вы еще и из России. Эта страна привлекает меня своей самобытной культурой. Я видела картины ваших художников и умею играть произведения Чайковского и Рахманинова. Можно сказать я очарована до глубины души, — продемонстрировала Микаса свое высокое образование, однако, Леви оставался непреклонен. — Мы по важным государственным поручениям. Я понимаю ваши благие намерения, но мои солдаты еще слишком молоды и кровь их горячая. Думаю, они будут отвлекаться на вашу красоту, юная майко. Микаса низко поклонилась, выражая уважение к решению мужчины, не решившись настаивать. — Извините, господин. И спасибо за беседу с вами, — она также вежливо поклонилась Жану, который стоял рядом с капитаном. Стараясь не раскрыть своего смущения, девушка изящно развернулась и направилась в сторону города. Леви проводил её взглядом, прежде чем вернуть всё свое внимание к Жану. — Всё никак не привыкну к тому, что вы на японском можете разговаривать, — первым заговорил Жан, неловко переминаясь. — Всё никак не пойму, когда уже тебя появятся мозги и ты начнешь слушать мои приказы, — сурово, но впрочем, беззлобно парировал капитан. У него было на редкость хорошее расположение духа, а потому особо отчитывать солдата он не стал, к тому же, в какой то степени понимая Жана и его симпатию к юной красавице. Русские офицеры продолжили свой путь дальше, не заостряя внимания на мелком происшествии. Правда, Кирштайн не переставал слагать по поводу прекрасной незнакомки хвалебные оды всю дорогу, покуда они шли осматривать местные окрестности. — А я вот считаю, что краше Энни в мире никого нет, — робко вставил свои пять копеек Армин, устав слушать восхищенные реплики товарища. — Правильно считаешь, Армин, — вдруг похвалил капитан Леви. — Русские красавицы и моему сердцу дороже. — Но какая же она необычная! Чем-то похожа на нас, правда? — продолжал гнуть свою линию Жан. — Потому что скорее всего, кто то из её родителей был европейцем. Слишком необычные глаза, — усмехнулся капитан. — И везет же понимать язык японцев, а… — Ну сколько можно болтать о девушках! — взорвался Эрен. — Мы тут по делу или развлекаться пришли?! — Вот именно! Я бы сейчас поел, — поддакнул товарищу Конни, устало потягиваясь. — Картошечки, например… Леви сдержал смешок, никак не комментируя мечты о картошке. Ему было интересно увидеть реакцию солдат, когда они увидят что-то экзотическое, непохожее на привычную им еду, а посему он продолжал хранить загадочное молчание. — Я, кстати, читал в своей книге, что Япония очень отличается от нашей страны, — поделился своими знаниями Армин. — Да уж, видно, — пробубнил Эрен, чувствуя себя совсем неуютно в чужой стране. — Ободрись, Эрен, — Армин похлопал друга по плечу. — Не ты один тоскуешь по отчизне. Меня дома ждет невеста… — Влюбленный дурак, — беззлобно фыркнул Эрен, впрочем, уже расслабляясь и переставая хмуриться. Леви слушал переживания юных вояк, мысленно улыбаясь. Сам он уже спокойно относился к долгим путешествиям, ибо любил морскую стихию. — Кстати, сейчас в Японии торгует пушниной русский купец вместе со своей дочерью — господин Браус, — поделился со всеми Конни. — Саша мне недавно прислала письмо, когда мы были еще в России. Они уедут отсюда только осенью! Саша даже писала, в каком квартале они находятся! Мы не могли бы как-нибудь навестить их? — совсем робко спросил парень. — Думаю, Саша будет рада нас видеть… — Что же, посмотрим, — коротко проронил Леви. В душе он согласился на предложение солдата, но не стал сразу об этом говорить. А вот после того, как основную работу они выполнят — почему бы и не погостить в Японии несколько дней? Русские парни шагали на встречу неизвестной стране, открыто смеясь и громко говоря, чем привлекали внимание местных людей, которые иногда улыбались, смотря на их сияющие глаза. И поначалу Леви пытался одернуть их и заставить быть чуть-чуть тише — но разве может быть тихой открытая русская душа?

***

Микаса, как и ожидала, сразу же получила выговор от наставницы, стоило ей переступить дома гейши. На все строгие реплики, девушка покорно кивала, изображая раскаяние. — Уж и не знаю, что с тобой делать, — сетовала Аика, качая головой. — В качестве наказания будешь выполнять всю грязную работу в течении недели: мыть полы и посуду, стирать одежду не только за собой, но и за остальными ученицами. Но не сегодня. Сегодня ты будешь проводить церемонию в чайном домике. Микаса растерянно охнула, явно не ожидая такого предательства со стороны любимой наставницы. — И не гляди на меня с укором. Тебе нужно учиться общаться с мужчинами, иначе не получить статус гейши. Иди, приводи себя в порядок, — уже более ласково проговорила женщина. — Гляди, вся растрепалась. Задору в тебе много. Микаса низко поклонилась, прежде чем идти в свою комнату, дабы начать готовиться к чайной церемонии. Придя к себе, девушка в первую очередь поправила замысловатую прическу, а потом умелым жестом добавила в неё шпильку, украшенную ювелирным цветком. Облачившись в любимое розовое кимоно, Микаса оценивающе оглядела себя в зеркало — вроде выглядела красиво, достойно для гейши. Интересно, что скажет наставница?..

***

— Я почему то не сомневался, что первым делом мы зайдем в местную чайную, — покачивал головой Эрен, скрестив руки на груди. — Еще и в платье… — хмуро поддакнул Жан, однозначно стесняясь кимоно. — Ц, — шикнул Леви, продолжая рассматривать предложенные напитки. — Чайная церемония в Японии поможет успокоить вас, обрести душевный покой. Вы пришли сюда не просто чаи гонять, дурачьё! Эрен хмыкнул, явно не согласный с капитаном, но промолчал — когда дело касалось чая, с Леви было просто невозможно спорить. Вечером вся команда надеялась отдохнуть и выспаться после долгой дороги — но не успели они переступить порог гостиницы, как капитан мигом заставил их принять душ и надеть кимоно, невесть откуда взявшееся у него. Солдаты думали, что, возможно, они должны встретить важного государственного деятеля — но нет, они просто пошли в чайную. Успокоились ребята только тогда, когда чайную церемонию пришла проводить девушка, с которой утром они успели познакомиться. Микаса, завидев знакомые лица, слегка опешила, но не как не выразила своего удивления, улыбнувшись приветливой улыбкой, словно впервые их видела. Впрочем, солдаты были более эмоциональны, Жан даже наивно помахал ей рукой, краснея. — Добрый вечер, господа, — Микаса изящно поклонилась. — Рада видеть вас на чайном действе. Это — древняя японская традиция. Леви кивнул — он был единственным, кто понимал речь девушки. Остальные слушали, затаив дыхание — язык был им незнаком, но они любовались красавицей. Да и были уверены, что всё самое важное, капитан обязательно расскажет им после. — У нашей церемонии есть четыре принципа: Сэй, Кэй, Гармония и Дзяку. Простыми словами — важна чистота, как внешняя, так и духовная. Вижу, вы отлично постарались! — сказала Микаса, отметив, что на всех юношах было японское кимоно. — Уважение ко всем присутствующим, духовная гармония и спокойствие — вот что должна нести собой чайная церемония. А теперь прошу пройти за мной. Нам следует провести небольшой ритуал. Во время действа рекомендуется молчать. Господин, вы не могли бы перевести это вашим солдатам? — обратилась она к Леви, в учтивом полупоклоне. Леви кивнул и в двух словах объяснил юношам, что от них требуется: замолчать и внимательно за всем наблюдать. Во время проведения чайного действа, Леви неотрывно смотрел на Микасу — то, как она омывала руки в цукубаи, медленно и явно с наслаждением отпивала чай, думала о чем-то, изящно склонив голову набок, доказывало то, что девушка уже могла бы считаться полноправной гейшей. Русским солдатам, привыкшим к энергическим действиям и шумным посиделкам первое время было сложно спокойно сидеть на месте — их выдавали вздохи и охи, но после окончания церемонии все выглядели расслабившимися и отдохнувшими. Микаса собирала принадлежности, изредка посылая улыбки Жану, который на ломаном японском языке пытался сказать о том, какая она красивая. Украдкой она смотрела на Леви — нежное девичье сердце почему то стучало сильнее, чем обычно. И потому Микаса едва смогла скрыть радость, когда русский капитан предложил ей выпить еще чашку чая и скоротать время беседой завтра вечером. — Я буду рада, господин, если вы придете. Я буду ждать, — с достоинством, словно в душе в ладони не хлопала маленькая девочка, ответила Микаса. — Вы хорошо справились, — тепло посмотрел на юную девушку Леви. — Мне будет приятно провести время с таким же любителем чая, как и я. Микаса молча кивала, радуясь, что сейчас на её белоснежном лице невозможно разглядеть румянец на щеках. Проводив русских солдат, девушка расслабленно выдохнула — она всегда уставала после таких мероприятий. Зато старшая гейша, которая украдкой следила за ходом церемонии, выглядела особенно довольной. — Возможно, днем я погорячилась. Думаю, ты скоро станешь великой гейшей Японии, Микаса. — Почему вы так думаете, Айко-сан? — Разве ты не видела, как этот красивый русский мужчина смотрел на тебя? Не показалось ли мне, или он действительно назначил тебе еще одну встречу? Микаса смущенно опустила глаза в пол: — Разве это что-то значит? — Он смотрел на тебя так, словно увидел самый прекрасный цветок мира или цветение сакуры, — тепло проговорила Айко. Микаса пользовалась вниманием у мужчин — благодаря своей красивой внешности, посетители нередко просили её принять их. Но из-за замкнутости, Микаса не могла как следует поддержать беседу, из-за чего мужчины чувствовали себя неуютно и в последствии предпочитали смотреть на девушку издалека — как она танцует или играет на инструментах было прекрасным, но для душевных бесед они вызывали других гейш. Но сейчас, по мнению госпожи Айко, её ученица вышла на новый уровень мастерства гейши, что не могло не радовать женщину, которая любила девочку как родную дочь. Микаса улыбнулась — почему то в душе всё пело и ликовало, стоило ей подумать, что Леви смотрел на неё именно так, как говорила наставница.

***

Ожидание в маленьком чайном кафе капитана российского флота казалось Микасе бесконечным. Сегодня она была довольно просто одета: прямое белое кимоно с расшитыми по нему розами. Оно не отличалось особой пышностью, но почему-то девушка остановила свой выбор на нем. Волосы она распустила, украсив темные локоны белым бантом. Впрочем, девушке только казалось, что Леви не появляется уже долгое время. На самом деле капитан появился в точно назначенный час, отличаясь поистине завидной пунктуальностью. В его глазах мимолетно вспыхнуло восхищение, которое он тут же заставил себя подавить, однако, это не укрылось от внимательной Микасы. Её сердце снова непривычно затрепетало, стоило капитану присесть рядом с ней. — Неужели я заставил вас ждать? — улыбнулся он уголками губ. — Право, мне жаль, — статность, вежливая сдержанность и достоинство, с которым Леви говорил с ней, наводили Микасу на мысль, что перед ней особа королевских кровей. — Не извиняйтесь, просто я решила заранее ознакомиться с выбором чая в предложенной вами чайной, поэтому и пришла пораньше. — Так вы здесь никогда не были? — слегка удивившись, спросил капитан. — Не смотря на то, что я будущая гейша, из-за нагруженного графика я редко посещаю что-то, кроме учебных заведений и чайного домика, в котором вы меня видели, — девушка виновато улыбнулась. — Удивительно, кстати, что мне разрешили выйти на обычную прогулку и пропустить ежедневную чайную церемонию с другими майко. Моя наставница сама на этом настояла… — Нет лучше практики чем общение с настоящим человеком, — кивнул Леви, поняв, что задумала наставница юной девушки. — Но пожалуй, сегодня мы забудем о том, что ты — майко. Вам не хватает некоторой свободы, — он задумчиво улыбнулся. — Впрочем, не слушай меня, я совершенно ничего не понимаю в вашей культуре. — Как сказала бы Айко: «Невежа и грубиян», — прыснула Микаса, расслабляясь и действительно забывая об официозе. — Но я с вами согласна. Мне нравится то, чем я занимаюсь, но иногда так хочется почувствовать морской бриз, ветер, свободу! — Микаса мечтательно улыбнулась в ответ на улыбку Леви. — Поэтому я и смотрела на море. Иногда так хочется тоже встать на корабль и плыть… Куда-нибудь. На встречу к свободе. — Море очаровывает, — согласился с ней капитан. — Но любишь свободу, люби и опасность. Порой морские глубины затягивают… В прямом смысле. — Зато вы увидели столько стран… Вы свободны, как птица! — Может быть… — Леви задумчиво отпил свой чай. — Ты не особо в восторге от своей профессии, Микаса? — Что вы, — искренне ужаснулась девушка, однако, в глазах её промелькнуло сомнение. — Мне очень нравится идти по пути гейш. Но… Порой устаешь от постоянного официоза и поддержания «правильного образа». Леви кивнул и продолжил беседу, рассказывая Микасе о России. Та слушала с неподдельным интересом, после чего восхищенно произнесла: — Вот бы и мне когда-нибудь у вас побывать… — Думаю, ты замерзнешь, — со смешком ответил Леви. — Зимы у нас суровые. И долгие. — Я не хрустальная, — гордо фыркнула Микаса. — И мороз мне не страшен. — Ну-ну, — пожал плечами Леви. — Давайте пока не будем о зиме и лучше насладимся вашим климатом. Не хотели бы вы прогуляться со мной? — Спрашиваете! — резво отозвалась Микаса и тут же отдернула себя, вспомнив про манеры. — То есть, конечно, я с радостью приму ваше предложение. — Микаса, я же говорил тебе, без излишней официальности, — Леви улыбнулся. — Просто будь собой. — Я хочу, чтобы у вас было хорошее впечатление о нас, майко, — Микаса смущенно улыбнулась в ответ. — А то подумаете, что все такие, как я. — Какие? — Взбалмошные. Леви фыркнул: — Напыщенных индюков мне у власти хватает. Я ценю общество именно с такими людьми, как ты. Микаса окончательно смутилась — почему с этим человеком она чувствовала так… непривычно? Его серьезный, но при этом теплый взгляд, который он устремлял на неё, переворачивал душу девушки наизнанку. Леви относился к ней с большим уважением, не пытаясь нарушить личное пространство и действительно больше ценил в ней интересного собеседника, чем все остальные заслуги майко. Обычно замкнутая в себе, в этот раз Микаса с легкостью подбирала темы и совершенно не стесняясь, могла позволить себе громко рассмеяться. С Леви было легко. И Леви, наверное, думал точно так же о ней, раз будучи излишне строгим капитаном, сейчас выглядел особенно мягким и добрым.

***

Чем чаще встречалась Микаса с Леви, тем сильнее она понимала, что совершает непростительную ошибку, влюбляясь в человека, который собирается в скором времени уехать. Айко успокаивающе говорила, что все юные майко проходят через первые влюбленности и вскоре забывают об этом. Микасе хотелось бы в это верить. Однажды, во время вечерней прогулки, Леви, словно предчувствуя что-то, произнес следующие слова: — Микаса, ты только не влюбляйся в меня, ладно? — он впервые едва прикоснулся к её плечу. — Боюсь, у нас ничего не выйдет. Микаса зарделась и ответила, впервые холодно и отстраненно: — Я и не влюблялась. Если бы майко влюблялась в каждых посетителей… — Смотри мне. Мне бы не хотелось быть виновником твоего разбитого сердца, — мягко произнёс Леви, по всей видимости, не поверив её словам. — Верно, — вдруг тепло улыбнулась Микаса, но во взгляде её отчетливо виднелась грусть. — Вы стали мне другом, капитан. Впервые у меня появился друг, не состоящий в среде гейш. Я всегда буду помнить вас и надеяться на встречу. Вы будете мне писать? — Писать буду, — также смягчился Леви, продолжая наблюдать за ней. — Я рад нашему знакомству, Микаса. — Я тоже рада. А ведь вы не сразу хотели со мной знакомиться! Чуть ли не прогнали меня, — наигранно обиделась девушка. — Я тогда был молод и глуп. Я ещё не научился любить, — полушутливо произнёс Леви. — А вообще я не знаю, что на меня нашло. Обычно я не завожу дружбы с кем-либо на службе, тем более с женщинами, — уже более серьёзно добавил он. — Нам повезло, что в этот раз поручения не были сложными. В конце-концов, я ни о чём не жалею. Но Микаса… Я бы искренне не хотел омрачать нашу дружбу чувствами. Ты понимаешь, о чём я? Микаса замолчала. Ей было нечего ответить.