Ворчание и сладости

      Несмотря на усталость, Минхо оставалось лишь надеяться на удачу и встретить Чанбина в каких-то местах, куда они вместе ходили. План был так себе, но ничего другого Ли так и не придумал.       Он обошёл парк, скейтерскую площадку, несколько кафе, но всё было напрасно. Возможно, что Чанбин даже жил не в этом районе, пусть Ли и цеплялся за эту версию следуя логике. Ведь когда парень приехал к нему вечером, то сделал это достаточно быстро.       Спустя четыре часа поисков, Минхо устал и был очень расстроен. Всё это настолько вымотало его, что он откровенно злился сам на себя. А на кого ему ещё злиться? На Чанбина, что знал о нём практически всё и всеми силами проявлял интерес? Выходило, что только на себя, и это ещё больше раздражало.       В отчаяние, он бродил по парку, в сторону которого ушел Бин во время их ссоры, и, незаметно для себя самого, Ли прошел его насквозь. Это был другой район, в котором Минхо почти никогда не был. Разве что проезжал на автобусе. Парень огляделся и его взгляд зацепился за небольшую рампу, как и на той площадке, где катался Джисон. Пройдя чуть дальше, Ли увидел за деревьями скейтерский парк, что был огорожен строительными лентами. Стало очевидно, что её ремонтируют поэтому там никого не было. Минхо хотел развернуться и уйти, как заметил силуэт в чёрном худи и штанах, что готовился съехать с большой горки. Внутри у парня что-то ёкнуло, и он остановился. Фигура раскачала доску и скатилась вниз. Вот только, стоило парню взмыть по инерции выше, как он не удержался и упал, скатываясь по рампе вниз. Капюшон слетел с головы и Минхо сразу узнал Чанбина. Со лежал на полу и не двигался, от чего Ли едва не умер от страха за него.       Он перебежал через дорогу и проскочил под ограждениями, быстро добегая до парня. Минхо рухнул на колени, лихорадочно осматривая Со, замечая только немного свезенные коленки через разорванные джинсы и покрасневшие глаза.       — Ты совсем дурак на такой площадке кататься?! А если бы ты тут убился?! — закричал на парня Минхо, хватая его за грудки.       Чанбин посмотрел на Минхо, как на привидение, а после, откинул его руки от себя, намереваясь уйти. Но Ли схватил его за запястье, не позволяя встать и парень уже грубее попытался вырваться.       — Оставь меня в покое, Минхо. — холодно попросил Бин, когда понял, что тот не отстанет так просто.       — Поиграли и хватит.       — Я не играл с тобой! Вообще ни разу! — возмутился старший. — Сядь и послушай меня внимательно.       — Девушке своей это скажи, а не мне!       — Ну, если тебе нравится, чтобы я считал тебя своей девушкой, то без проблем. — с улыбкой сказал Минхо, но увидел, как нахмурился Бин, понял, что зря.       Чанбин выдохнул, пытаясь говорить сдержаннее.       — Клянусь, если ты меня сейчас не отпустишь, я ударю тебя, Минхо. И мне плевать, чем это закончится.       — Дай мне пять минут, а потом уже сам решишь, что делать, только слушай внимательно. — сказал Ли, собираясь с мыслями. — Я ещё никогда такого не говорил. Оправдываться – это вообще не в моём стиле, и, если человек мне не верит, то я не стану навязываться. Но с тобой всё не так. Мне хочется, чтобы ты верил мне. Я был у дедушки. Честно. Моя консьержка в возрасте и глуховата. Могу доказать. У меня есть билет в телефоне, куча фоток, видео. Я могу тебе всё показать. Мои дедушка и бабушка живут в деревне, где дамочек моложе шестидесяти вообще нет, а я и не по ним во все! Мне нравишься ты, Чанбин. Я поступил неправильно, когда мы поругались кино. Просто это всё дебильное стечение обстоятельств и недопонимание. Я хочу, чтобы мы поговорили нормально. У дедушки и бабушки я всё время думал о тебе. Я ждал нашего свидания очень сильно и… только сейчас понял, как сильно ты всегда обо мне заботился. Я… Я признаю, что был не прав и не дал тебе шанса объясниться. Прости меня, пожалуйста, Бинни.       Минхо замолчал и оглянулся, чем вызвал у Чанбина недоумение.       — Ты чего оглядываешься? — недовольно спросил парень. — Сейчас прибегут люди и начнут снимать нас, а ты скажешь, что я как дурак опять повёлся на твои слова?       — Нет. Просто Джисон как-то сказал, что если я без иронии признаю свою вину, то Вселенная схлопнется.       Чанбин продолжил хмуриться, но эта странная и отчасти нелепая фраза заставила его немного расслабиться. Минхо улыбнулся, когда увидел, что парень перестал хмуриться. Его волновал только один вопрос, который он очень хотел прояснить сразу.       — Бин, ты можешь мне кое-что объяснить? И я тогда точно поверю, что всё это просто недоразумение, а мы - два дурака, что просто не умеют говорить. — спросил Ли, поднимая взгляд на младшего.       — Что?       — В кино, когда мы поругались… Ты сказал Чану и Феликсу, что только и нужно, чтобы ты сводил меня в кино и я раздвину свои ноги. Это так?       Чанбин уставился на Минхо с ещё большим недоумением, но тут до него многое дошло.       — Нет! Как тебе это вообще могло прийти в голову, хён?! Эта парочка начала неуместно шутить, а я только огрызнулся на них и попросил не называть тебе их дурацкими прозвищами. Я клянусь! Честно! Я до последнего ничего им не говорил, пусть они меня и донимали. Ты мне нравишься, хён. И какой мне смысл распускать гнусные слухи, если я хочу встречаться с тобой?! Честно, я хотел сводить тебя после кино погулять в парк и предложить отношения, но из-за этих придурков, всё пошло не так.       — Правда хочешь? — тихо спросил Минхо, немного закусывая губу.       — Я слышу неуверенность или мне кажется? — с довольной улыбкой спросил Чанбин и попытался заглянуть старшему в глаза.       — Ой, отвали. Какая неуверенность?! Кому ты нужен…       Чанбин тут же спал с лица, от чего Ли почувствовал укол совести. Вечно он говорил не думая.       — Ладно, хён…       Минхо закатил глаза, но не из-за слов младшего, а из-за собственной глупости. Он придвинулся ближе и крепко обнял Бина.       — Не ладно. Ты мне нужен, Бин~а. Всегда и везде. Я иногда говорю так грубо, но, на самом деле, ты для меня очень много значишь. Потому что ты замечательный, заботливый и симпатичный. И… — Ли прижался теснее, чтобы младший не смог так просто на него посмотреть. — Ты будешь моим парнем, Со Чанбин?       — Серьёзно?       Минхо кивнул, сгорая от смущения.       — Прям по-настоящему? А можешь повторить, почему я тебе нужен?       — Более чем. Но повторять я этого не буду. Услышал один раз и хватит. Память тренируй, чтобы запоминать такие важные вещи. — пробурчал Ли, улыбаясь уголками губ, когда почувствовал, что руки младшего обнимали его в ответ. — Так что там с ответом?       — Какой же ты вредный иногда, хён. Но, я согласен.       Минхо было неловко в таком признаваться, но в глубине души он был готов пищать от радости и затискать Чанбина, как любимого кота.

***

      Спустя месяц после примирения, Минхо вызнал о Чанбине всё, даже его никнейм в компьютерной игре и любимые угощения на Чхусок. Но, в первую очередь, это был адрес его родителей, общаги и университета. Бин даже шутил, что это напоминает то, как на человека ищут компромат, но Минхо, если взялся за дело, то доведёт его до конца. Он всегда признавал свои ошибки и старался исправить их, пусть и не говоря о чем-то в лоб.       Это было мило, от чего младший буквально сиял, наслаждаясь заинтересованностью Минхо к его персоне. Они наконец сходили на несколько полноценных свиданий. Без друзей и прочего, что могло бы им помешать. А в выходной, Минхо даже вытащил Чанбина на кемпинг с ночевкой на лесной базе. Чанбин с восторгом оценил барбекю и вкусные закуски, приготовленные на костре, но больше всего ему понравилось, то, как Минхо жался к нему всю ночь, после просмотра ужастика в палатке. Честно говоря, Бин сам был слегка напуган, а тишина ночного леса создавала такую атмосферу, что утром оба зареклись смотреть ужасы в лесу.       Время шло, они много гуляли и всё больше привязывались друг к другу. Чанбин познакомился с родителями Минхо и с большим удовольствием засиживался в гостях до вечера, поскольку мама Ли настаивала на совместном ужине, аргументируя это тем, что сама жила в общежитии и знает, как там питаются. Бин сперва отнекивался, но потом понял, что спорить с этой женщиной бесполезно, как и с Минхо. Он начал таскать небольшие гостинцы и ей, чтобы не быть совсем уж откровенным нахлебником, поскольку ел он от души. Когда же родителей не было, они с Минхо играли в приставку, смотрели телевизор и целовались. И последнее, Чанбин любил больше всего.       Минхо ни один раз замечал, как Бин останавливал себя, когда их поцелуи становились жарче и откровеннее. Ли чувствовал, что младший так напряжен, как тогда, когда пришёл к нему после вечеринки. Вот только теперь он не лезет к нему с продолжением, а постоянно отшучивался и переходил в режим «милашки». Как-то Минхо спросил у него, помнит ли он про их ночь и что об этом думает. Да и думает ли вообще. Ну мало ли! Бин покраснел, но уверенно кивнул несколько раз. Он признался, что хотел бы большего, но если Минхо не готов, то они могли бы немного подождать. Ли не дурак и давно уже заметил, как Чанбин «готов» подождать. И как его «готовность» постоянно упиралась ему в бедро.       Сам же Минхо мучался ничуть не меньше, проводя в ванной всегда лишние 20 минут, чтобы избавиться от возбуждения после ухода младшего. Он и сам хотел продолжения, но его отчаянно пугало это. Как и в любой ситуации, Ли решил взять ответственность на себя. Всё же, это ему предстояло лечь под парня. Он был не против, а скорее наоборот. Но, в силу того, что это его не слабо смущало, а спросить о тонкостях процесса не у кого, он взялся изучить вопрос сам. Минхо посмотрел несколько роликов и вздрочнув пару раз, пришел к выводу, что обсуждать с Чанбином он это точно не сможет. Это слишком, а значит, придется готовиться самому.       Благослови Господь Интернет и анонимность! Ведь только так, Ли купил себе смазку, презервативы и небольшой вибратор, чтобы понять приблизительные ощущения.       Он протянул с этим вопросом ещё три дня, только поглядывая на свой закрытый ящик рабочего стола, куда припрятал всё это распутство. Наконец, Минхо всё же смог совладать с собой и в один из вечеров, наполнил ванную, прихватив всё необходимое туда, попытался себя растянуть. Сперва было больно и как-то нелепо. Честное слово, пихать в себя пальцы казалось несусветной глупостью. Хо немного по психовал, но решил, что надо идти до конца. Он слил немного воды и поставил свой телефон на бортик ванны так, чтобы тот не соскользнул в воду. Хо сделал звук максимально тихо и включил один из роликов с порнушкой, что заводил его и начал с неспешной дрочки. Плавные движения на члене были привычнее и приятней, чем просто когда он пихал в себя пальцы. Главное было не увлечься. Встав на колени, Минхо завел руку назад, растирая большую каплю смазки по ладони и анусу, он протолкнул в себя первый палец. Теперь ощущения были немного другими, но всё равно Хо чувствовал себя глупо. Возбуждение понемногу сходило на нет, а Ли начал считать, что всё на тех видео ложь и парни лишь имитируют удовольствие. Ну какой кайф от того, что в тебя что-то пихают?       Как только внутри оказался второй палец, Минхо почувствовал, что кажется достиг предела, и, наверное, эту идею всё же стоило отложить. Он попытался немного подрочить, чтобы вернуть себе хоть немного настроя, но в голове навязчиво крутились мысли о том, что член его просто порвёт. Да какой член! Даже эта небольшая игрушка, что лежала на краю ванны, может причинить ему только нестерпимые страдания. На видео же парень с таким удовольствием скакал на чужом члене, что аж завидно становилось. Может дело именно в члене? Или, порно актеры знали какой-то особенный секрет?       — Минхо, ты не единственный гей-не-порно-актёр. У других получается и у тебя получится! Чёрт! — прошипел сквозь зубы парень и постарался расслабиться максимально.       Он дал себе немного времени, чтобы привыкнуть и продолжил ласкать свой член. Это и правда помогало, и парень сосредоточился в первую очередь на удовольствии, от чего все неприятные ощущения постепенно отпускали. Спустя немного времени анус привык и Минхо полностью расслабился и возбудился. Пальцы уже свободно и даже без боли скользили внутри, а ощущения становились только приятнее.       Минхо тихо стонал, начиная наслаждаться процессом. Добавив ещё смазки, он ввел третий палец, дрожа от накатывающего стыда и возбуждения. Минхо трогал себя и не сводил взгляда с видео, представляя на месте парочки себя и Чанбина. Это было грязно и очень постыдно, но от этого парень только заводился сильнее. Взгляд упал на игрушку, а по губам скользнул юркий язычок. Хо волновался, но возбуждение слишком сильно ударило в голову, да и попробовать хотелось до жути. Его пальцы с пошлым причмокиванием покинули тело и это должно было принести облегчение, но Минхо понял, что наоборот хотел бы, чтобы его заполнило опять. Он смазал игрушку и приставил её к сжавшемуся колечку, после чего нетерпеливо протолкнул вперед. Пальцы не совсем хорошо растянули его, но отступать уже было поздно. С каждым сантиметром боль сменялась каким-то необычным удовольствием, а тело принимало в себя всё больше, пока по коже не побежали приятные мурашки. Минхо закусил губу, пряча громкий стон, что застрял в горле. Игрушка задела простату, от чего член дернулся, а в паху стало очень горячо. Удовольствие расползалось по телу и Минхо начал видеть и представлять под закрытыми веками уже более приятные и яркие картины, что ожидали его с Чанбином.       Он не смог долго продержаться и к своему удивлению, кончил спустя пять минут, дрожа и краснея от всего произошедшего. Как только игрушка покинула тело, а возбуждение прошло, Минхо откинулся на борт ванной и закрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Никакой откровенной боли или дискомфорта он не чувствовал, разве что легкое жжение внутри от натуженных мышц и слегка тянуло поясницу. Хо улыбнулся, поглаживая себя по груди. Теперь он был готов к тому, что может его ожидать после секса, а ещё, он понимал паренька с видео и почему он так стонал. Значит, он всё сделал правильно. Предстоящий секс больше не пугал Минхо, скорее, наоборот, он хотел попробовать всё это ещё больше, ведь с Чанбином должно быть намного лучше и ярче. С этой мыслью парень принял прохладный душ и поспешил в кровать.       Теперь нужно было подвести к этой мысли Чанбина. На это ушла ещё неделя, во время которой Ли так часто закатывал глаза, что у него почти кружилась голова. Сказать в лоб – Минхо не позволяло его воспитание, да и природная скромность, а вот намекнуть, это было куда проще. Вот только каждый намёк либо обламывался самим Чанбином, что никак не замечал очевидного или его кто-то отвлекал. Иногда это было настолько нелепо, что Минхо был готов волком выть. То мама позвонит, то Джисон, то кот беснуется, то мир спасать надо. Ли начал подозревать, что кто-то проклял его или готовит вселенский заговор против их с Чанбином секса.       Хотя, то, что очевидно для Минхо, в плане намёков, не всегда очевидно для других.       Как-то раз Ли пригласил Чанбина домой «поесть рамён», что считалось буквально прямым намёком на секс среди молодежи. Но Чанбин, к удивлению, Минхо, просто принёс лапши и курочки. Сама невинность вкусно поел и потискался со старшим на диване, а после, уехал домой, ведь у него был зачет утром. Оставленные презервативы на видном месте Чанбин тоже не воспринял, как призыв к действию. Да и вообще, он вёл себя, как хороший мальчик, что даже никогда не думал о разврате и порно не смотрел. У Минхо подгорало всё больше и он решил, что раз не получается намекнуть так, он попробует более откровенный способ.