На языке цветов

      Аль-Хайтам никогда не был романтиком. Справедливости ради, никогда в жизни не было такого, чтобы что-то кроме жажды знаний могло затронуть струны его души. Полностью уйдя в познание мира, он не ожидал, что вырвать из этого потока знаний его сможет юный архитектор, поселившийся в его доме.       По-началу, такое сожительство не приносило особо удовольствия. Как любой творец, Кавех излишне ревностно относился к своим работам. Стоило Аль-Хайтаму небрежно отозваться о новом проекте архитектора, как на месте утончённого юноши, оказывалась маленькая злая Чихуахуа, брызжущая ядовитым сарказмом, в попытках защитить себя и свою музу.       Аль-Хайтама это знатно веселило.       Учитывая то, как молодой мужчина описывает своего соседа по дому, можно сделать вывод, что ладят они крайне паршиво и вообще, Кавех — приживалка, которая как назойливая муха влетел в «окно», а вылетать отказывается. Но, нет. Аль-Хайтам трезво, а главное добровольно предложил архитектору пожить у себя. Тогда они ещё плохо друг друга знали и всё что их связывало — это Академия и интерес, подкреплённый небольшой симпатией.       Чем дольше времени им двоим приходилось делить одну крышу, тем более противоречивые чувства они друг у друга вызывали. Кавех продолжал временами выбешивать Аль-Хайтама, но это не мешало последнему осознать, что симпатичная давно переросла в нечто больше.       Вооружившись кофе, терпением и справочником по языку цветов, Аль-Хайтам стал искать наиболее красноречивый способ сказать о своём отношении к Кавеху.       Дарить белую сирень было поздно — любовь, конечно первая, но уже не особо новая. Фиалка? Тоже не подходит. Стоит рассказать о тайной любви, как она такой перестаёт считаться. А любовь хризантемы звучат слишком пошло.       На то, чтобы перебрать все возможные варианты признания в любви, Аль-Хайтам потратил множество часов. В конце-концов он остановился на двух красных розах.       Розы сами по себе являются цветами любви, но в зависимости от цвета и их количества, разнится вложенный в них смысл. Аль-Хайтам остановил свой выбор именно на двух красных розах, чтобы обозначить перед Кавехом своё желание связать с ним судьбу. По крайне мере, пока один из них не достанет второго до дома для душевно больных. Но, это будет не скоро.       Сделав выбор и вернув книгу на место, молодой мужчина отправился за цветами. Воспользовавшись всеми своими знаниями по ботанике, Аль-Хайтаму удалось самые свежие, самые крепкие, самые красивые розы. И вот, довольный своим выбором, он отправился к своему самому не противному архитектору.

***

— Две розы? — Спросил Кавех, продолжая пялится на Аль-Хайтама как на тупого барана. Хотя почему «как»?! — Ох. Ты решил, что раз одна роза — это слишком убого, то лучше сразу две, чтоб вдвойне убого и на могилку подходило?!       Возразить что-то Хайтам просто не успел — выбросив в сторону цветы, Кавех захлопнул перед его носом дверь в комнату. Вот и пытайся быть романтичным.

***

      Цветок раздора — это однозначно про розы. По крайней мере, два красных бутона роз посеяли тот ещё раздор между двумя сожителями. Вот уже неделю, что один, что второй всячески друг друга избегали, строя на лице сложные мины неприступности. И, если Аль-Хайтам не был склонен с кем-либо обсуждать сей позор, то Кавех был настроен абсолютно противоположно. — Вот вроде образованный, а тупой! Как можно было додуматься подарить две розы? — Который час продолжал возмущаться Кавех, потягивая слабоалкогольные коктейли в компании Тигнари. — Ну, хочешь ты, чтоб я съехал — скажи прямо! Или что, я сразу на кладбище съезжать должен?!       Не то, чтобы Тигнари был психологом, но и он мог понять, что ситуация принимает весьма неприятные обороты. — Может он вкладывал в цветы другой смысл? Ты не пытался узнать у него? — Какой другой смысл? Все знают, что чётное количество цветов — для покойников. — Фыркнул архитектор. — Не везде. В Ли Юэ наоборот плохим тоном считается дарить нечётное количество цветов. Чётные числа, кроме четвёрки, там наоборот хороший знак. — Начал рассуждать Тигнари. — Если мне не изменяет память, то два цветка — это предложение руки и сердца. — Мы не в Ли Юэ. — Холодно констатировал факт Кавех. — Да и он скорее съест эти цветы, чем признается кому-то в любви. — Вот именно потому что Аль-Хайтам не из тех людей, кто мог бы признаться словами, он мог выбрать иной способ. — Тигнари пытался запихнуть зерно разума в светлую головушку Кавеха.       Зерно разума или горячительный напиток, но что-то всё же заставило молодого творца задуматься и вспомнить, что Хайтам действительно в последнее время зачитывался книгами о цветах и их значениях. — Ох, чёрт… — Произнёс Кавех, заливая в себя остатки коктеля.

***

— Я согласен.       От такого внезапного появления на кухне другого человека, Аль-Хайтам аж подавился кофе. Кавеха это ни капли не смутило. Прошествовав мимо учёного, он обогнул обеденный стол и сел прямо напротив сожителя. — На что ты там согласен? Я вроде ничего не предлагал. — Возмущался Хайтам, вытирая пролитый кофе, пока тот не растёкся и не испачкал лежащую на столе книгу. — Я готов принять твои чувства. — Презрение? — Любовь.       На кухне повисла тишина. — Те две розы. — Уточнил Кавех. — Я готов принять твои чувства ко мне.       На сей раз настала очередь Хайтама смотреть на Кавеха, как на тупого барана. — Ага… Замечательно. Хорошо. — И раз уж мы решили это недопонимание, то, видимо, я могу больше не планировать съехать от тебя?       Аль-Хайтаму не требовалось отвечать. В кои-то веки они наконец смогли друг друга понять. Ну, по-крайней мере, они оба решили, что вопрос улажен.       Никогда в жизни Аль-Хайтам больше не будет пытаться быть романтичным. Плохо выходит.