Луна неспящих

- Ублюдок! Ты меня чем-то отравил? – Улькиорра схватился за горло, чувствуя странное жжение внутри. Ему вдруг стало трудно дышать, и в груди разлился жар, словно он проглотил файербол. Гриммджо напротив, был собою весьма доволен. Он с трудом, но все же сумел дать полученный от Заэля афродизиак Кватре, и теперь с радостью наблюдал, как он начинает действовать на арранкара. - Ну, что ты. Это не яд, зачем мне тебя травить. Если бы я хотел твоей смерти, я бы убил тебя в открытом бою. - Да? А что же это тогда? – жертва уже чувствовала головокружение и как испарина начинает выступать на лбу. - Подумай… Хотя, сейчас ты и сам все поймешь, - подлый отравитель наслаждался эффектом, но подходить не спешил, ожидая когда тот окончательно ослабеет. Улькиорра стал понимать, что он принял вовсе не яд, когда почувствовал, как отпускает боль в горле. Вместе с этим, огненный шар в груди стал расти, и постепенно растекаться по всему телу, заставляя дрожать каждый напряженный мускул. - Сволочь… Что ты мне дал? - Ну, хорошо, - довольный собой Гриммджо решил прояснить ситуацию, - я расскажу. Я дал тебе возбуждающее средство. Какая то новинка от Октавы. Я уверен, тебе понравится. На его собеседника эта новость произвела странное впечатление. Казалось еще немного и Шифер рассмеется ему в лицо, но, конечно же этого не произошло. И он ответил со своим всегдашним спокойствием. - Ты идиот, тебе было мало трахаться с этой шлюхой Гранцем, ты так хотел лечь под меня, что решился подсыпать мне афродизиак? - Стоп, стоп. Во-первых, я не «трахаюсь с этой шлюхой Гранцем», а я трахаю его. Во-вторых, я сам тебя поимею, так что это ты сегодня окажешься подомной. Чувствуешь разницу? Но что бы тебе тоже было приятно, я решил немного схитрить, разве это плохо? Теперь Улькиорра действительно стал выглядеть странно, одну руку он все еще прижимал к груди, к тому месту, откуда растекалось тепло, а второй опирался о каменный стол, стоявший по середине комнаты. Казалось, он едва держится на ногах от слабости. - Ты самый тупой кретин, какого я когда либо видел, - не смотря на внешнее бессилие, он выпрямился и стал наступать на удивленного Шестого. – Я и так сильнее тебя, но ты дал мне стимулятор, и теперь тебе ни за что не справиться со мной. Мне бы и в голову не пришло спать с такой дешевкой, как ты, но все же мешанина этого проклятого Заэля действует, и придется удовлетвориться тем, что есть. Так что сейчас ты на свой шкуре узнаешь, как опасно доверять сумасшедшим ученым. Гримджо бросило в холодный пот. Зеленые, вечно ничего не выражающие глаза его противника теперь лихорадочно блестели, бледное лицо исказила презрительная гримаса, словно ему было противно приближаться, но все же он неотступно наступал. Гримджо струхнул. Он попытался отступить, но за ним была только стена. То что Улькиорра сильнее его, было понятно и до этого, иначе бы и не понадобилось никакого зелья, Шестой уже давно бы зажал его в темном коридоре и трахал когда хотел. Но он рассчитывал, что выпив это средство, тот станет податливым, захочет его так, что не сможет сопротивляться и отдастся наконец, как об этом давно мечталось. Но на практике все повернулось иначе. Видимо, желание действительно было вызвано не шуточное, но к сожалению, совершенно не то на которое рассчитывал незадачливый арранкар. Он попятился, судорожно соображая как быть дальше. Его противник наступал, и хотя, был гораздо меньше ростом, но выглядел довольно угрожающе. Мгновение – и он бросился на Шестого. Гриммджо и опомниться не успел, как его схватили за горло, прижали к стенке, и силой поставили на колени. Улькиорра сгреб голубые пяди волос в кулак, и сильно потянув на себя, сказал приказным тоном: - Для начала отсоси, а потом я отделаю тебя так, что ты неделю сидеть не сможешь. От этих слов сделалось совсем не по себе. Нет, отсосать он мог с удовольствием, тем более, что давно об этом думал, но все же в его фантазиях все было совсем иначе. Он всегда представлял Улькиорру лежащего под ним, и трепещущего от каждого прикосновения, и покорного! Вот что хотелось получить: мягкого, сгорающего от страсти, и дрожащего от возбуждения. А что вышло? А вышло, что еще пару минут, и его самого сделают подстилкой! И самое обидное, что это будет именно тот, о ком он давно мечтал! Кватра между тем, вытащил стоящий член и сунул его прямо в губы. - И осторожнее, мусор, не поцарапай его о свою маску, - в тоне опять появилось то самое холодное презрение, которое было так невыносимо терпеть. Но Гриммджо решил не спорить. Он подумал, что если заставит кончить своего хладнокровного товарища по оружию, тот расслабится, потеряет бдительность и возможно… Член у Улькиорры был ровный и красивый, словно выточенный из слоновой кости. Взять его в рот было приятно. И главное можно было немного распустить руки, провести по внутренней стороне бедра, погладить гладкий живот. Понемногу его тело начало расслабляться, руки поначалу державшие голову противника за маску пустого и голубые волосы, ослабили хватку, и теперь одна ладонь гладит по скуле и подбородку. Член во рту скользит медленно, и можно ласкать основание, не сильно сжимать и оттягивать мошонку. Это становится приятно и Гриммджо чувствует, что у него встает, вместе с нарастающим возбуждением появляется еще большее желание трахнуть этого холодного зануду. Хотя, сейчас он уже не выглядит таким холодным. Зеленные глаза закрыты, и не в силах ровно стоять он упирается одной рукой в стену. Нужно что бы он совсем потерял контроль. Гриммджо не большой специалист в минетах, но все же не зря Октава столько раз отсасывал у него по закоулкам. Он знает, что нужно сделать, что бы стало невыносимо приятно. Он одной рукой сжимает член у основания, начиная дрочить рукой в такт движениям своего языка. А ответ его партнер начинает слабо постанывать, видимо принятый препарат, и приемчики развратного Гранца, делают свое дело и скоро он совсем забудется в наслаждении. А это значит, что пора действовать. Гриммджо полностью вынимает член изо рта, и ласкает его ладонью, лишь изредка облизывая головку. Свободной рукой он осторожно лезет себе в карман, туда, где до сих пор лежит чертов флакончик. Если эта жидкость сделала Шиффера таким сильным и решительным, то уж если ее примет он, то о последствиях можно будет только гадать. Подцепив ногтем пробку, и внимательно наблюдая за неприятелем, он улучил момент и выпил залпом всю бутылочку. В голове сразу зашумело. Гриммджо облизал головку и опять полностью взял в рот. Но теперь он уже руководствовался не воспоминаньями о том, что делал с его членом Заэль, а лишь своими собственными инстинктами и желаниями. А они нашептывали ему, что надо засасывать сильнее, что будет хорошо, если он станет плотно сжимать губы, словно хочет задержать головку у себя во рту, и затем снова с силой втягивать ее за щеку. Можно еще облизать своим длинным языком основание, спуститься к яичкам, а затем вернуться к безволосому лобку. От этого так приятно, что у самого шумит в ушах, и не возможно понять, то ли это стоны партнера, то ли это бурлит кровь в твоих жилах. Он уже не сосет, а вылизывает, ласкает, круговыми движениями массирует член по всей длиннее. Сверху уже слышаться всхлипы, теперь можно запустить руку в прорези белых хакама и начать сначала гладить, а затем уже совсем по-хозяйски мять маленькие гладкие ягодицы. Член во рту просто истекает соленой смазкой, она размазалась по всему лицу, и он не смотря на предупреждения уже несколько раз задевал его острыми краями своей маски пустого. Но вырвать из сладкого дурмана обоих уже не способно ничто. Улькиорра начинает подаваться ему навстречу, покачивая бедрами, и становится понятно, что еще немного, и он кончит. Гриммджо не унимается и начинает лизать с удвоенной энергией, зарываясь лицом в промежность, он проводит языком по мошонке и дальше по всему члену, тянется к головке, щекоча ее, и начинает все то же самое с другой стороны. Стоны становятся все громче, и он стягивает штаны с тонких ног арранкара. Белые бедра стройные и совсем худые, они немного расставлены, и ладонь легко скользит по внутренней части. Между ними тепло и кожа нежная, словно шелк, совсем безволосая. Трогать там его так приятно, но хочется просунуть руку дальше, между двух половинок, к нежному входу. И Гриммджо скользит к своей цели скользкими пальцами, а его партнер только слабо вздрагивает, когда тот начинает нежно тереть узкое отверстие. Осторожно, не причиняя не малейшей боли, постоянно облизывая и посасывая, прижимаясь грудью к ногам, изгибаясь как огромная кошка, Шестой полностью берет контроль в свои руки в буквальном смысле. Любой другой уже бы корчился от этих ласк на полу, но Улькиорра держится, только стонет, хотя видно, что сам он уже плохо понимает, что происходит вокруг. Он шире расставляет ноги, потому что ему хочется, что бы этот длинный шершавый язык прошелся еще раз по его яичкам, и дальше между ног и ягодиц. Желание так велико, что он сам, в конце концов, поворачивается в партнеру спиной, ложится на стол грудью и раздвигая себя руками, приказывает: - Полижи еще здесь. Да, он не из тех, кто много говорит, но всегда по существу, и его просьбу тут же выполняют. Язык начинает сновать вокруг ануса, а член теперь ласкает рука. Он лижет тщательно, не пропуская не одной складочки, понемногу запуская его все глубже и глубже. Пронырливый язык уже входит полностью, проникая сквозь сжатое кольцо мышц, расслабляя, смачивая, растягивая. Постепенно он проникает на всю длину, и опять выходит, облизывая вокруг. Слюна буквально течет в открывающееся отверстие, делая его мокрым, хлюпающим при каждом сильном движении языка. Гриммджо уже чувствует, что действие зелья усилилось в несколько раз, он совсем теряет голову, животный инстинкт заполоняет сознание. Он чувствует запах своего партнера, и он вызывает резкое желание впиться зубами. Он так и делает, время от времени отвлекаясь от входа в желанное тело, и кусая гладкую кожу ягодиц. С каждым разом укусы становятся все чувствительнее, и одновременно он начинает вводить палец вовнутрь арранкара. Палец входи каждый раз все глубже, понемногу растягивая нежную влажную плоть, Гриммджо уже добавляет второй, когда вдруг все тело его партнера напрягается, словно каменеет, и вскрикнув он кончает прямо в ласкающую его руку. Пальцы остаются внутри, и все вокруг них сжимается, обволакивая влажной теплотой. Обессиленный и опустошенный этим сладким оргазмом, Улькиорра сползает на пол. Но все же не забывает вытащить руку из себя, и довольно грубо оттолкнуть Гриммджо. Открывшаяся картина тешит самолюбие. Четвертый тяжело дышит, но пытается восстановить сбившееся дыхание, черные волосы растрепались, а зеленные глаза влажные и кажется что из них текут настоящие слезы. Вряд ли кому-то приходилось наблюдать подобное, и зрелище заводит не на шутку. Жаль только, что выражение лица опять становится презрительным и отчужденным, но сейчас не до размышлений, главное не потерять инициативу. Гриммджо придвинулся поближе, вблизи его избранник, кажется еще красивее. - Сейчас моя очередь. Будь хорошим мальчиком, иди ко мне. Но его опять грубо отталкивают. - Пошел вон! Даже не думай прикоснуться ко мне, мусор. Движение было едва заметно, казалось, просто налетел порыв ветра, и вот оба лежат на полу и взбешенный Джагерджак сжимает со всей силы тонкую шею противника. Ярость клокочет в сердце, глаза застилает туман гнева, и он уже чувствует, что не может себя контролировать. Так хочется схватить черноволосую голову за рог шлема, и бить что есть мочи об каменный пол, что бы разбить и остатки маски пустого, и саму эту упрямую башку! Бить, пока не выбьет от туда все равнодушие и высокомерие. Бить пока не закроются эти безразличные ко всему, холодные, глубокие глаза, которые так притягивают его с самой первой их встречи. Или поцеловать в тонкие бледные губы, в застывшее лицо, целовать оставляя багровые следы, что ему было больно, что бы перестало наконец-то быть все равно… - Сука…- Гриммджо почти рычал, - ну почему ты такая сука? Я ведь хотел совсем не так, я хотел по-другому. Я ведь не думал принуждать, хотел, что бы ты сам согласился! Рывком он перевернул Улькиорру на живот, и сжав тонкие запястья завязал их своим поясом за спиной. Затем опять опрокинул на спину и навалился сверху. - Ну что, так лучше? – оскалил он белые клыки. - Принуждать? Неужели ты принуждаешь эту блять Заэля? Вот уж и не подумал бы, что даже такая потаскуха как он не хочет спать с тобой по доброй воле! - При чем тут Заэль? Я говорил о тебе! Я говорил, что хотел быть с тобой по-хорошему, не так как с остальными! - С остальными?! Неужели ты хоть на секунду мог допустить мысль, что я соглашусь спать с таким как ты?! Гриммджо почувствовал, как у него темнеет перед глазами. Эти слова обрушились на него погружая все вокруг в тьму, так словно черное небо Уэко Мундо упало на его плечи, словно белый песок ватой заткнул его уши. Все стало безразлично, осталось только желание рвать, грызть, впиваться… Гриммджо рывком развел ноги Четверки и ринулся вперед. Перед глазами только белое запрокинутое лицо, черный провал кричащего рта и самые настоящие слезы бегущие по вискам. Это вкусно, он слизывает соленную влагу проводя языком по скулам. Вкусно, но хочется больше, хочется вонзить клыки, и он впился в открытый рот. Губы неожиданно такие мягкие, сладкие, но это не тот вкус, который нужен сейчас, и он кусает нижнюю губу, кусает до крови. Кровь густая, соленная, ее хочется пить, сосать, и он так и делает, оставляя алые следы на белой коже. Но и этого мало, нужно разорвать, смять, уничтожить. Тонкая шея открыта и следующий укус прямо в жилку на горле. Так хорошо сомкнуть зубы и терзать слабую плоть, чувствуя, что она поддается, трепещет, и там внизу, где в нее входит его разгоряченный член, и здесь вверху, где он вонзает в нее свои зубы. Хочется поглотить его, так как он поглощал раньше пустых, тогда он станет частью его, навсегда будет заперт с ним в одной оболочке. Вот что значит по-настоящему быть вместе, стать одним целым. Так хочется этой плоти, этой крови. Гриммджо понимает, что опускается на самое дно, чувствует только животную ярость, такую как он чувствовал тогда, когда бродил по бескрайним белым пескам в форме огромной кошки, пожирал себе подобных, и все что тогда было вокруг только черное небо и белый песок. Черно-белый мир, лишенный красок, лишенный смысла. И теперь вокруг все черно-белое. Его волосы черные, его кожа белая. Только кровь под когтями алая… Безумие поглощает его все глубже и глубже, он уже не чувствует что делает, ярость переполнила его и он уже почти полностью переходит в высвобожденную форму. - Постой…- тихий шепот кажется потусторонним. Он открыл глаза. Прямо напротив бледное лицо, губа с боку порвана и из нее течет кровь, на скулах и шее багровые пятна, но разбитые губы едва заметно улыбаются. Это не улыбка даже, а ее тень, но и такого он никогда не видел на вечно бесстрастном лице. Тонкие руки поднимаются и сжимают его голову, пальцы путаются в голубых непокорных прядях. - Подожди, вернись в обычную форму. Я не хочу так. Это сбивает с толку. Злость отступает от этого тихого шепота, от этих тонких рук на шее. Сознание возвращается, а вместе с ним и человекоподобный вид. Гриммджо растерян, он никак не может понять, что случилось в тот момент, когда он обезумел, почему вдруг его теперь обнимают, и как случилось, что руки его противника свободны. - Ты развязал руки? - Да, еще в самом начале. - Тогда почему… - Потому что мне так захотелось. Но когда ты начал меняется, я подумал, что это уже чересчур. - То есть ты хочешь сказать, что на самом деле совсем не против? - Против, конечно я против! – Улькиорра вдруг резко сгреб его волосы в кулак и больно вывернул шею. – Я очень против того, что ты трахаешь все что движется! Этого сумасшедшего Заэля, его манерного братаца Ильфорте, Теслу и хер знает кого еще! Ну а твоя выходка с этим рыжим шинигими, это вообще предел всего допустимого! И при этом ты смеешь протягивать руки ко мне, словно я такой же мусор, как и они! - А что мне было делать?! Ты в мою сторону даже не смотришь, а если и случайно взглянешь, так с такой рожей, словно тебя сейчас стошнит! – Гриммждо вырвался из цепкой хватки, но тут же сам обнял сердитого любовника.- Я не знаю, как это сказать, но ты для меня всегда был особенным, я не знаю почему… - Идиот… Этот поцелуй совсем другой. Он нежный и страстный, немного соленный и горячий, но самое главное он взаимный. Теперь они целуются, совсем потерявшись в ощущениях. Голубые глаза Гриммджо опять затуманены, но на этот раз страстью. - Но ты же не думаешь, что от пары твоих слов, я стану ручным как домашняя кошка? – на самом деле Сексте почти хочется мурлыкать. - Нет, даже не думал. Тем более что твой член сейчас прямо во мне, и думаю тебе пора продолжить. И не смей делать это нежно, я тебе не эта рыжеволосая дура. - Ты про Орихимэ? – его любовник качнул бедрами и задвинул глубоко в своего партнера. – Так ты как никто другой должен знать, что я к ней не прикасался. И в мыслях не было. - В мыслях не было? Кому ты врешь? – арранкар стонет от такого глубокого проникновения. – Ты постоянно пялился на ее грудь. - Может немного в самом начале. А теперь я пялюсь совсем на другое, - Гриммджо наклонился и принялся вылизывать края дыры пустого между ключиц своего любовника. – И даже не думай, что я стану с тобой нежничать, я трахну тебя так, что ты никогда не забудешь, и всякий раз, когда будешь смотреть на меня будешь желать этого снова и снова. Он подтвердил свои слова тем, что стал входить, покачивая бедрами в стороны, до упора, словно хотел втереться в тело под собой. Кватра ахнул и закинул одну ногу ему на плечо, что бы любовнику было удобнее его брать. Тот обнял худую голень, и начал вылизывать косточку на тонкой щиколотке. Его движения все такие же сильные и размеренные, но входит он уже толчками. Оба буквально текут, смазка, слюна, пот - все смешалось и при каждом движении слышаться мокрые шлепки плоти о плоть. Этот непристойный звук тоже возбуждает, и последние остатки самообладания покидают обоих. - Ну, что ты разлегся…- дыхание сбилось и Гриммджо немного охрип, - Давай, двигай своей задницей, сделай вои так… мне будет еще приятнее… - Ты так прижал меня к полу, что я не могу двигаться… немного отпусти… - Улькиорра не смотря на то, что действительно зажат в руках арранкара как в тисках, все же начинает двигать бедрами навстречу. - Мать твою… как хорошо, - стонет его любовник.- Я хочу тебя сзади, давай, переворачивайся. Слезать с члена совсем не хочется, но и отказывать нет повода. Кватра легко соскальзывает, переворачивается и становится на колени и локти. Зато член его любовника опять входит, теперь его движения не доставляют никакой боли, и он прогибается от наслаждения, принимая в себя твердую плоть полностью. - Ой, блять… Как хорошо… Я знал, что будет охерено, но что так… - стонал Шестой. – Сейчас еще немного в этой позе, а потом я хочу что бы ты мне отсосал, хочу кончить тебе в рот… - Даже не мечтай. И что это ты, решил перепробовать все за один раз? – член вошел как-то особенно глубоко и Улькиорра ахнул и на мгновение потерял нить своих рассуждений. – Или это потому, что ты думаешь, что это больше не повториться? Гриммджо понимал, что если увеличит темп, то непременно скоро кончит, но сдержать себя уже не мог и стал вколачиваться в партнера со всей силы. - Как много ты сегодня говоришь, обычно с тебя слова не вытянешь,- он лег на спину любовника и оперся руками о пол. – А кто знает, с тебя станется завтра делать вид, что ты видишь меня в первый раз. Но я не позволю. Больше он не мог не думать, не говорить не о чем. В этой позе соитие стало максимально интимным, их тела не просто соединялись, они соприкасались, терлись, прижимались друг к другу. Гриммджо за счет своего высокого роста, даже в такой позиции доставал губами до шеи любовника, и постоянно целовал ее. Понимая, что долго ему не продержаться, он одной рукой сжал напряженный член Улькиорры и начал ласкать его в одном темпе с движениями своих бедер. Тот застонал и повернул голову, с благодарностью целуя скулы, щеки, и даже костяную маску любовника, все, что попадалось под губы. С каждым движением он чувствовал что оргазм подступает все ближе. Легкий трепет уже перерос в непреодолимый зуд в низу живота, все тело молило о разрядке, и ему непременно хотелось достигнуть ее одновременно со своим любовником. Он попытался сжать анус, что бы доставить еще большее наслаждение партнеру. Сделать это оказалось не легко, заполненный до отказа, растянутый на великолепном члене вход онемел, и немного саднил. Но зато Гриммджо почувствовал эти движения и застонал от переполнившего его удовольствия. - Что ты делаешь… я сейчас кончу… - Он потянулся к губам любовника и они стали целоваться, сливаясь друг с другом всеми возможными способами. Гриммджо сначала неосознанно стал повторять языком движения своего члена, входить в рот любовника так же, как входит в него снизу. Чувство что его берут сразу в двух сторон, длинным шершавым языком и крепким твердым членом, переполнило Улькиорру и возбудило до крайности. Он вытянул губы, посасывая язык любовника, то принимая его в рот, то выпуская его из себя. Несколько минут они совокуплялись таким образом, но уже оба чувствовали, что подошли к своему пределу. Тогда Улькиорра снова сжал внутри себя член партнера и стал сам насаживаться на него сильными движениями. - Ну, давай… - безумно шептал он не узнавая собственного голоса, - кончи в меня, скорее.. В голове поплыло, он закричал, разрывая поцелуй и оргазм накатил волной, освобождая от нестерпимого напряжения и заставляя выплескиваться целым потоком. Как сквозь туман, он чувствовал как Гриммджо кончает ему во внутрь, то ли целуя, то ли кусая его спину между лопатками. На следующий день настроение у Сексты было приподнятое. Правда, вчера его любовник сбежал не попрощавшись, воспользовавшись тем, что Гриммджо просто отрубился после очередного раунда. Но это была не важно. Главное, что теперь он знал точно – Улькиорра Шифер его хочет! Поэтому на собрание членов Эспады он шел с радостью. Сейчас он увидит того, кто так долго занимал все его мысли. И теперь он наконец его! Но как часто бывает, жизнь внесла свои коррективы. Гриммджо пришел последним, и даже не подумав извиниться, сел на свое место за длинным столом. Улькиорра сидел напротив, но даже не взглянул на новоприбывшего. Внешне он оставался совершенно таким же, как обычно, холодным и безразличным. Шестой стал немного нервничать. За все время пока длился совет, его любовник так не разу на него и не взглянул. Зато, сидящий рядом Заэль, очень активно интересовался его персоной. А в конце и того больше – стал гладить своей рукой его бедро под столом. Но все эти ласки мало интересовали взволнованного влюбленного. И еле досидев до окончания совещания, он бросился за уходящим Кватрой. - Постой! – Гриммджо ухватил его за рукав, как только они завернули за угол.- Как понимать твое поведение?! Ты даже не посмотрел на меня не разу ! Улькиорра окинул его безразличным взглядом. - А с чего мне на тебя смотреть? - Я так и знал! Решил сделать вид, что ничего не было?! Но я тебе этого не позволю! – и со всей силы впечатал его в стену. Когда они оказались так близко, нестерпимо захотелось опять поцеловать бледные тонкие губы. Но Гриммджо не решался. Ему совсем не хотелось, что бы его опять оттолкнули. - Я думаю, тебе намного больше подойдет Заэль. Так что, дай пройти. Раздался самый настоящий звериный рык. Шестой затрясся от бешенства, и отпустив рукав Кватры, развернулся и зашагал прочь, проклиная Четверку и призывая все мыслимые несчастья на его голову. Но не успел он дойти до поворота, как его остановил спокойный голос. - Как забавно с тобой играть, - немного издевательски произнес он над самым ухом. – Не сердись, я просто пошутил, хотел тебя подразнить. - И ты думаешь, что можешь играть со мной, как кошка с мышкой?! Не пойдет! Ноги моей больше в твоих покоях не будет! Я лучше буду трахать фрасьонов Гранца, чем подойду к тебе еще хоть на шаг! Я никогда больше даже не посмотрю на тебя! Потому что я не видел никогда такого холодного, пустого ублюдка! Да, лучше обжиматься с миносами… Неизвестно, что еще для Гриммджо Джагерджака было бы предпочтительнее, потому что его прервал как всегда спокойный тихий и немного грустный голос его любовника. - Вчера ты хотел, что бы я сделал тебе минет? Его собеседник замолчал на полуслове и растерянно замолчал. - Ты… хочешь… - Нет, Гриммджо, ты прав. О чем это я... Забудь, всякие глупости в голову приходят. Тень улыбки пробежала по красивому лицу, его мучитель развернулся, и направился в свои покои. Шестой тут же кинулся за ним. - Ты погоди, постой! Ели ты мне отсосешь, то я беру свои слова обратно! Да я и так не серьезно говорил! Так, со злости. Конечно, ты лучше миносов, да и вообще… Улькиорра остановился перед своей дверью, обернулся, внимательно посмотрел на любовника, словно что-то решая про себя, и наконец распахнул двери. - Я тебя прощаю, на первый раз. Оба арранкара вошли во внутрь, и дверь за ними захлопнулась. Что бы остаться запертой до следующего утра.