Семейные традиции

Теплое летнее солнце не спеша садилось за верхушки сосновых деревьев, окрашивая их в ярко-розовый с нотками персикового оттенка цвет. Также лучи попадали на двухэтажный кирпичный домик, окруженный по периметру столетними соснами. Вокруг домика располагался ухоженный фруктовый сад. Пятнадцатилетние яблони и груши были увешаны еще неспелыми зелеными плодами. Кроваво-красные розы, цветущие в огромной клумбе в форме сердца, цвели одним ярким пятном, привлекая внимание всех, кто проходил мимо. Тут и там росли прекрасные цветы, чарующие своим сладким запахом и внешним видом. В двухэтажном домике, напротив огромного овального зеркала в бежевой рамке, сидела юная девушка, которой на вид было не больше двадцати, и внимательно рассматривала себя в зеркало, упершись локтями на стол и счастливо улыбаясь. На ней было надето длинное белоснежное платье, юбка которого слоилась и закрывала ее стройные ноги, а также бедра, украшенные ярко-синими синяками, которые были оставлены мужскими пальцами в порыве страсти. Загорелую спину, усыпанную милыми веснушками, целиком оголяло платье, завязанное на шее белым бантиком. Он маскировал сине-красные засосы, оставленные пару часов назад. На правом запястье девушки свободно висели две черные резинки в виде пружинок, скрывающие небольшой ожог, полученный еще в детстве. Передние каштановые волнистые пряди, слегка влажные от пота, были собраны сзади в небольшой хвостик и празднично покрыты серебристыми блесками. В ушах сверкали маленькие, почти незаметные серьги-капельки. На ногах девушки были надеты серые тряпичные кеды, выбивающиеся из общей картины. За спиной девушки гордо стоял тридцатилетний мужчина, скрестив руки на груди. На нем был выстиранный черный костюм, на котором не было и крошечной пылинки, и идеально выглаженная белая рубашка. Начищенные туфли дополняли его идеальный образ. Длинные черные волнистые волосы мужчина аккуратно уложил, а подбородок гладко выбрил, на котором красовалась небольшая красная царапина, нанесенная женским ногтями. На левой руке мужчины висели дорогие серебряные часы, которым было лет пять, но благодаря бережному отношению они были почти в идеальном состоянии. Глядя на мужчину, сразу становилось понятно, что он из богатой семьи. Подойдя к своей молодой жене, мужчина, нежно положив руку на плечо девушки, тихо спросил: — Рей, милая, ты готова? Семья уже заждалась нас, она не любят опаздывающих. — Да-да. Идем, Бен, — придирчиво осмотрев себя и убеждаясь, что следов любви под слоем одежды не видно, девушка поправила волосы, по привычке осторожно прощупывая эмоции мужчины с помощью Силы. Он нервничал, впрочем, в этом нет ничего удивительного. Галантно подав руку, мужчина помог любимой подняться со стула и повел ее к черной машине, стоящей на заднем дворе. Им предстоял не очень близкий путь из коттеджного поселка Эч-то в семейную усадьбу Татуин — с прекрасными садами, не хуже, чем в Набу; лесами, как в Эндоре; водопадами, чуть меньшими по сравнению с Камино. В усадьбе располагался огромный особняк, воздвигнутый еще в позапрошлом веке при его первой владелице — Шми Скайуокер, прославившейся тем, что смогла освободиться от рабства и благодаря своему мужу, Клиггу Ларсу, сколотить огромное состояние. Вместе они восстановили империю «Световых мечей» — смертоносных орудий — когда-то давно пользовавшуюся популярностью среди воинов. За всю поездку до особняка молодожены не проронили ни слова. Рей нервничала перед встречей с семьей Бена. Родственники жениха были аристократами, а сама девушка родилась и до шестнадцати лет жила в бедном городке Джакку, нередко голодая по несколько суток. Окончив среднюю школу, девушка уехала в густонаселенный Корусант, где и встретила своего мужа. За полгода, что они встречались, Бен ни разу не упомянул, что на его счету миллионы долларов. Об этом девушка узнала относительно недавно, когда прижала мужчину к стенке, заставив его рассказать о своей семье, до этого Бен постоянно избегал прямых ответов и виртуозно переводил тему. Сначала Рей сильно удивилась, далеко не сразу поверив, что ее Бен — потомок из богатого рода Скайуокеров. Но постепенно картина начала складываться. Теперь стало понятно, почему мужчина каждые выходные водил девушку в крутые рестораны, приглашал дегустировать дорогие вина, ежемесячно дарил украшения. Однако, несмотря на открывшуюся тайну, отношение Рей к любимому совершенно не изменилось. Она не стала просить денег в долг, вешаться на шею, прося купить ей какую-нибудь ненужную штуку, требовать походы в рестораны, кино. И тогда Бен понял, что Рей — та самая, с кем он готов провести всю жизнь. Вот только никто из них так и не признался, что чувствителен к Силе, иногда тайком применяя ее. Этим утром они расписались, а теперь, по старой традиции, Бен должен был представить свою жену семье, к которой они сейчас и направлялись. Выйдя из машины, припарковавшейся за железными решетчатыми воротами высотой четыре метра, Рей разинула рот от удивления. Пока Бен не спеша закрывал ворота, на которых высились острые наконечники, девушка с трепетом рассматривала дом Скайуокеров. Из-за того, что уже было позднее время суток, здание снизу освещалось крошечными белыми светодиодами. Дом скорее напоминал королевский дворец, чем родовое гнездо. Это было трехэтажное каменное здание, на темной крыше которого грозно застыли горгульи, корча мерзкие пугающие гримасы. Перила черной мраморной лестницы, ведущей к двум стеклянным дверям, были поглощены зелеными побегами безвредного плюща с белыми полосками по краям листьев. На втором и третьем этажах располагались прекрасные балконы, на которых стояли столы и стулья. Похоже, что летом семейство Скайуокеров любило проводить там время, попивая бокальчик вина и дискутируя на различные темы. Огромные окна, расположенные по всему периметру дома, были занавешены темно-фиолетовыми занавесками, за которыми кто-то стоял, однако девушка не обратила на это никакого внимания. — Идем скорее, — появившись словно из ниоткуда, сказал Бен и взял любимую за руку. Не почуяв никакого сопротивления со стороны девушки, мужчина повел ее к особняку, чувствуя, как по лбу стекает предательская капелька пота. Ему было не по себе, казалось, что сейчас случится такое, о чем он будет жалеть всю оставшуюся жизнь. В семье Бена Соло присутствовала давняя традиция, уходящая корнями еще в позапрошлый век, — перед тем как Скайуокеры примут нового человека в семью, необходимо было пройти своеобразный ритуал. Он заключался в том, что новоиспеченные жена или муж должны были сыграть в игру. Однако выбор испытания проходил крайне загадочным образом… — Бен? Что с тобой? Ты весь дрожишь, — взволнованный голос любимой вернул мужчину в, казалось бы, прекрасную реальность. — Всё в порядке, — ответил Бен и спустя несколько секунд добавил: — Рей, чтобы ни случилось, знай, я на твоей стороне. — Милый, успокойся. Это всего лишь ужин с твоей семьей, — услышав слова мужа, Рей внутренне напряглась. Сила тихо шептала ей, что Бен врет и не договаривает что-то очень важное. У нее появилось нехорошее предчувствие насчет предстоящей встречи, но отступать было уже поздно. — Надеюсь, что ты права, — едва слышно прошептал Соло. — Вот, ты забыла надеть этот браслет. — Улыбнувшись, он открыл дверь особняка, пропустив девушку вперед. Рей показалось, что она на мгновение ослепла, оглохла, потеряла осязание одновременно. Сила, что незримой нитью пронизывала всё вокруг, резко исчезла. Девушка впервые почувствовала себя настолько беспомощной и уязвимой. Осмотреть детально крайне мрачную обстановку поместья Скайуокеров Рей не успела, потому что Бен сразу повел ее прямо по коридору и свернул в просторную комнату, которая служила для семьи столовой. В ней располагался длинный стол, на котором стояли всевозможные вкусные блюда, манящие своим чудесным запахом. Однако девушку привлекли вовсе не великолепие и оригинальность блюд, а собравшиеся за столом. Дальше всех сидела пожилая пара несмотря на то, что им было за восемьдесят, казалось, что их любовь еще не прошла. Это было видно по влюбленному взгляду мудрых голубых глаз старика, внимательно разглядывающего женщину напротив себя. А она действительно была красивой — длинные волосы из пышных кос серебряным водопадом ниспадали на идеально прямую спину старушки. Васильковое платье с длинными рукавами выгодно подчеркивало хрупкие плечи и всё еще стройную фигуру. Легкая, почти незаметная улыбка играла на ее розовых губах. Неброский, но превосходный макияж напоминал, что перед Рей не простая восьмидесятилетняя женщина, а член великой семьи Скайуокеров. Чуть дальше от них сидели родители Бена — Лея и Хан, с которыми девушке удалось познакомиться несколько дней назад. Видеть отца мужа в классическом костюме было крайне непривычно. По немногочисленным, порой сухим рассказам Бена Хан был обычным механиком, у которого руки и комбинезон постоянно были в машинном масле. Но в этот особенный день полноценного знакомства с многочисленной семьей Соло пришлось переодеться. Напротив Хана сидела его своенравная жена, по красоте не уступающая своей матери. Слева от Леи находился ее брат-близнец, но, казалось, что он был намного старше своей сестры. Наверное, такое впечатление создавала небрежная кое-где поседевшая борода, а также металлический протез руки. Напротив него сидела его жена — Мара Джейд-Скайуокер, которой было пятьдесят два года. Рядом с женщиной расположился их восьмилетний сын Бен. Хотя он и старался сидеть спокойно, но постоянно ерзал на месте, из-за чего ловил недовольные взгляды отца. Также за столом сидели трое ребят, которые были ненамного старше Рей. И девушка чувствовала, что они вполне могли бы подружиться. Девушка уже хотела потянуться к собравшимся, чтобы понять, от кого стоит ждать угрозы, но Сила всё еще была недоступна. Дом словно был отрезан от нее. — Добро пожаловать в наш дом, Рей! Спасибо, дорогая, что вернула моего сына в семью, — доброжелательно сказала Лея, встав из-за стола. — Бен, будь так любезен, — обратившись к сыну, добавила женщина, — представь нам свою прекрасную жену. — Ах да, — словно очнувшись от наваждения, медленно произнес Соло, — познакомься с моей семьей, милая. Это Энакин Скайуокер — мой дорогой дедушка, которому я благодарен за всё, что он для меня сделал. — Бен указал рукой на семидесятишестилетнего мужчину с протезами вместо рук, которые девушка сначала не заметила. — А это моя любимая бабушка, Падме Амидала. Она занималась моим воспитанием, — Падме слегка улыбнулась, словно пытаясь приободрить Рей, но девушке стало не по себе. Она не могла объяснить почему, но внутренний голос, который никогда не подводил ее, кричал, что сейчас самое время убегать. — С моими родителями ты уже знакома, — продолжил Бен, краем глаза наблюдая за взволнованной женой. — Дядя Люк и его жена Мара Джейд-Скайуокер. Оба работают в престижной школе «Орден Джедаев». Их сын Бенни Скайуокер, способный мальчик. Моя младшая сестра Джейна и ее муж, Джаггед Фел. А также мой брат Джейсен. — Садись рядом со мной, Рей, — предложила младшая сестра Бена. Чересчур несмело Рей заняла место рядом с Джейной. Она была красивой двадцатишестилетней девушкой невысокого роста. Длинные каштановые волосы были распущены, обрамляя овальное смугловатое лицо. На темно-розовых губах девушки расцвела сдержанная, несколько грустная улыбка. А в странно покрасневших карих глазах, как показалось Рей, плескалась паника. Хоть она и убеждала себя, что всё это нервы, но плохое предчувствие не желало покидать ее и дальше. Когда Бен сел напротив своей жены, то вся семья Скайуокер-Амидала-Соло-Органа-Фел одновременно сложила руки перед собой и начала читать какую-то молитву, пока Рей смотрела на них, не зная, куда бы деться. Ей было неловко сидеть с ними за одним столом и молча пялиться по сторонам. Наконец, они смолкли и из-за стола, упираясь на него металлическими протезами, поднялся Энакин, окидывая всех оценивающим холодным, словно льды Арктики, взглядом. Морщины, намертво врезавшиеся в бледное лицо старика, смотрелись крайне жутко, усиливая и без того неприятное ощущение от присутствия в доме Скайуокеров. Не так себе девушка представляла семейный ужин! Было что-то неправильное в этом всём. Рей не могла сказать, что именно ее пугало, но хотелось незамедлительно выскочить отсюда вон и никогда больше не возвращаться. Бен, который сам был словно не в своей тарелке, незаметно для остальных сжал руку девушки, пытаясь этим милым жестом хоть немного ее приободрить. — Мы все собрались здесь, — негромко начал пожилой мужчина, в упор глядя за стушевавшуюся от непонятной паники Рей, — чтобы принял эту обворожительную девушку в нашу семью Скайуокеров, начавшую свое существование с моей матери — Шми Скайуокер. Рей, надеюсь, что ты сможешь стать частью единого целого, — произнесся последние слова, Энакин улыбнулся, но в его голубых глазах промелькнуло что-то неприятное. Рей всё больше и больше казалось, что нужно срочно уходить. Встать и прямо сейчас покинуть особняк, а то потом будет слишком поздно. Но девушка вопреки внутреннему голосу продолжала сидеть, внимательно слушая скрипучий голос старика. — А теперь, мои дорогие, — тем временем продолжал Энакин, взяв серебряный бокал в руку, — предлагаю приступить к ужину. А затем мы поиграем. Надеюсь, — обращаясь только к застывшей Рей, — что мой внук рассказал о нашей семейной традиции? — Дедушка, ты живешь в прошлом, — прервал молчание Бен Соло, подняв глаза от пустой тарелки. — Оставь его, убей, если понадобится. Уже двадцать первый век, а ты всё еще в девятнадцатом! — Бен… — тихо прошептала Лея, бледнея, но продолжая держать строгое выражение на лице. Видимо, подумала Рей, ее муж затронул тему, вопросы и разногласия в которой были непростительны. — Что «Бен»?! — прошипел мужчина, глазами сверля мать. Перемена в поведении любимого человека еще больше озадачила девушку. Бен никогда не повышал голоса и не выходил из себя. Даже, когда Рей нечаянно спалила яичницу, ее любимый человек лишь сказал, что нужно быть осторожнее, и помог убрать беспорядок. — Семейные традиции нельзя нарушать, — гулом раздалось со всех сторон, а Рей вздрогнула. Нервы натянулись до предела, еще чуть-чуть и она точно даст дёру. — В общем, дорогая, — глядя на Рей, продолжил Энакин, поднимая бокал, — сегодня ночью тебе предстоит сыграть в игру. А пока наслаждайся ужином. Силы тебе понадобятся. За Рей! В воздух поднялись бокалы и чокнулись. Все приступили к ужину, Рей наложила себе в тарелку совсем чуть-чуть салата, но в горло совершенно ничего не лезло. Аппетит, даже если и был, то бесследно пропал. Руку Рей еще крепче сжал Бен, и девушка перевела взгляд с тарелки на мужа. Хоть тот и старался выглядеть как обычно, но он был бледнее и дерганее, чем Рей привыкла его видеть. Бен волновался, даже боялся чего-то. Но что могло пойти не так? Кроме того, что главный источник обнаружения опасности — Силы — больше нет. — А теперь прошу за мной — в игральный зал! — прохрипел Энакин и вышел из-за стола. Все собравшиеся синхронно встали и ровным строем направились за ним. Рей, изнывая от неизвестности, тихонько подошла к Джейне и несмело спросила, надеясь, что сестра Бена сможет хоть немного прояснить ситуацию. — Джейна, — тихо позвала девушку Рей, внутренне содрогаясь от того, как хрипло и глухо звучит ее голос. — А какие будут игры? В чем смысл этой… традиции? — Как и сказал мой дедушка, этот обычай появился еще при его матери. Каждый новый член семейства должен пройти испытание — сыграть во что-то и победить. Победишь — добро пожаловать в семью, нет, ну… точно не знаю. — А с кем мне предстоит сыграть? И во что? — не унималась Рей, ее паника только нарастала. Нужно было довериться Силе, и бежать отсюда. — Скоро узнаешь, — пожала плечами Джейна. — Не переживай. Еще никто не умирал, — девушка издала нервный смешок и обернулась к своему мужу. — Джаг, любимый, поделись с Рей, как проходило твое испытание. — Мне нужно было сыграть в шахматы, — ответил Джаггер, а в его бледно-зеленых глазах промелькнул страх. Рей внимательно осмотрела лицо мужчины и заметила небольшой шрам на лбу, прямо над правым глазом. Неужели это последствия игры? — Дорогая семья, занимайте свои места. Они вошли в просторную комнату, покрытую толстым слоем пыли. Даже пол выглядел так, как будто никто не наступал по нему уже несколько лет. Видимо, комнату открывали только тогда, когда семья пополнялась. В центре был расположен огромный прямоугольный стол из красного дерева. Его окружали ровно тринадцать стульев; словно кто-то знал, сколько людей в следующий раз будет играть. И от этого становилось не по себе. На стене висел огромный портрет уставшей женщины, которой на вид было не больше тридцати пяти. Каштановые волнистые волосы были заплетены в простенький пучок. На смуглом лбу и вокруг карих глаз уже виднелись глубокие морщины. Однако при взгляде на эту женщину становилось понятно, что она не так проста. Без сомнений это была она — Шми Скайуокер. — Сегодня в ночь мы, Скайуокеры, принимаем в наш род двадцатилетнюю Рей Джонс из Джакку. Достойна ли она стать полноценным членом семьи, о великая основательница династии Скайуокеров? Дай нам ответ, Шми Скайуокер! Явись! Весь мир на мгновение погрузился во тьму, а через секунду на столе появилось ровно тринадцать зажженных свечей. Свет от огня исказил лицо Энакина, сделав того похожего на жуткого монстра, а не человека. Рей в который раз за вечер вздрогнула. Успокойся, приказала себе девушка и мельком осмотрела присутствующих. Взгляд тех был направлен в одну точку. Медленно, уже боясь увидеть то, что привлекло их внимание, Рей повернула голову и вскрикнула. На столе стояла прямоугольная шкатулка, которой, Рей могла поклясться святыми поргами, здесь не было. Замок древней шкатулки был выполнен в виде двух скрещенных сайберов из серебра. А по крышке тянулась длинная царапина, словно от человеческих ногтей. Сбоку виднелись бордовые пятна, очень похожие на запекшуюся кровь. Рей опять замутило, она вцепилась за край стола, надеясь, что это как-то поможет. Неожиданно крышка шкатулки негромко щелкнула, но в тишине дома этот звук показался грохотом, и открылась. Рей, не сдержавшись, выдохнула тихое «Крифф», едва не прикрыв рот. Но, к ее счастью, никто не слышал ее ругани. Всё внимание было приковано к содержимому шкатулки. Там, на дне, лежала колода карт с необычной рубашкой, на которой были изображены световые мечи. — Скажи нам, — нарушив гробовую тишину, Энакин вознес руки к небу и, глядя прямо в мертвые глаза портрета, спросил, — в какую игру нам предстоит сегодня? В полном молчании колода карт поднялась в воздух и стала перемешиваться. Будь это использованием Силы, Рей бы почувствовала. Если ощущение Силы вернулось бы. Застыв в воздухе, колода парила над столом несколько секунд, а потом упала в шкатулку, бросив на стол перевернутую карту. На ней красивыми буквами с закорючками было выведено «Прятки». — Прятки? — эхом переспросила Рей и подняла взгляд на семью. Их лица перекосило от ужаса, лишь маленький Бенни с удивлением смотрел на карточку, ничего не понимая. Сомневаясь, что ей захочется знать ответ, Рей всё же спросила: — То есть мне нужно просто сыграть в прятки? — Почти, — взяв себя в руки, ответил Энакин. — Ты можешь прятаться по всему дому. Главное, дожить до утра. Рей вскинула брови, решая, оговорился ли Энакин или он действительно имел в виду дожить. Судя по напуганному выражению лица, старик не шутил. Обстановка накалялась. Но Рей понимала, что если сейчас встанет и уйдет, то добром это точно не кончится. Оставалось играть по правилам семьи. И больше она их никогда не увидит. Рей сделает для этого всё возможное. А сейчас нужно прикинуться идиоткой. — Ну, — от волнения закусив губу, натянуто весело спросила Рей, — когда можно приступать? — Как только часы пробьют полночь, — как маленькой несмышленой девочке пояснил Люк. Все резко замолчали. Впервые за всё время, что девушка сидела в комнате с жутким портретом, она подняла взгляд на мужа. Тот был чересчур молчалив и угрюм. Он держался так, как будто не его жене сейчас угрожала реальная (или надуманная) опасность. Как будто всё так и должно быть. Кажется, Рей ошиблась в выборе человека, с которым связала свою дальнейшую жизнь. Вдруг где-то в глубине дома пробили часы, и звон от ударов донесся до ушей неестественно громко, словно долбили прямо за спиной. — Пора, — эхом донеслось со всех сторон. Получив сигнал к действию, Рей вскочила со стула и, не оглядываясь, бросилась прочь. Конечно, она не собиралась играть с полубезумными старикашками ни в какие прятки. Нужно бежать из этого дома. И если придется развестись с Беном, то так тому и быть. Сердце предательски заныло при этой мысли, но Рей постаралась спрятать чувства глубоко-глубоко в себя. Сначала нужно выбраться из дома, а потом уже всё остальное. Добравшись до двери, через которую Бен провел ее внутрь, Рей дернула ручку, но та, ожидаемо, не поддалась. Значит, нужно искать другой выход. Крутанувшись на месте, чиркнув подошвами кед, которые Рей так и не поменяла на неудобные каблуки, девушка скривилась от неприятного звука. Если бы кто-то из семейства Скайуокеров был сейчас неподалеку, то ее тут же бы схватили, и игра бы закончилась. Но, к ее облегчению, все были где-то еще. Мысленно спросив себя, как можно покинуть дом, не используя дверь, Рей почти мгновенно ответила — балкон. Она приметила его, когда еще стояла на территории. Дело оставалось за малым — отыскать лестницу, зайти на второй этаж и найти комнату, через которую можно попасть на балкон. Пройдя по коридору несколько шагов, Рей остановилась, прислушиваясь к шорохам. Вроде бы никого не было, но девушка решила подстраховаться. Осмотревшись, Рей обнаружила дверь, которую она благополучно пропустила, когда шла. Еще раз оглянув коридор, девушка дернула ручку и заскочила внутрь. Она оказалась в просторной кухне с узким окном под потолком. Умом понимая, что всё бесполезно, но душой надеясь на лучшее, Рей быстро преодолела расстояние, отделяющее ее от окна. Прижавшись спиной к холодной стене, девушка тихо скатилась по ней вниз и уселась на пол. Прежде чем проверить окно, Рей хотела оповестить друзей о своем местоположении. Она чуяла, что так просто покинуть поместье Скайуокеров не получится. Если уж Рей не суждено дожить до рассвета, то пусть хоть ее бездыханный труп покинет территорию Скайуокеров. Открыв переписку с Роуз, Рей ужаснулась — подруга не заходила в сеть со вчерашнего утра. Возможно, сообщение до нее не дойдет, и тогда никто не сможет помочь Рей. Прикинув, что лучше всё-таки написать, девушка черканула парочку строчек и прикрепила свои координаты. Пусть ей повезет, и Роуз спасет. Понимая, что это глупые надежды, Рей спрятала смартфон в карман платья и медленно, боясь издать хоть один звук, встала. Луна, казавшаяся очень-очень близко, предательски манила к себе. Рей, встав на носочки, потянулась к окну. Но оно было закрыто. — Проклятье, — выругалась Рей и дернула ручку посильнее, но та не поддалась. Сзади раздался щелчок открывающейся двери, и внутри Рей всё похолодело. Игра закончилась, не успев толком начаться. Убежать и спрятаться Рей уже не успевала, поэтому она медленно повернулась и застыла в немом ужасе. В проеме стоял Бенни, а в левой руке он держал зажженный световой меч, какой Рей видела только на картинках. Синие всполохи осветили лицо мальчика, заостряя его лицо и подчеркивая странную улыбку ребенка. Он безумен, как и любой Скайуокер, поняла Рей и неспешно сделала шаг в сторону. Где-то внутри нее всё еще теплилась надежда, что она останется в живых, если сейчас не наделает ошибок. Нужно действовать с осторожностью. — Бенни, — хриплым голосом обратилась Рей к мальчику, — брось эту штуку. — Нет! — пропищал Бенни и направил шипящий сайбер в девушку. — Ты сейчас умрешь! За семью! — и он бросился в атаку. Рей, мысленно готовая к такому, успела увернуться, и световой меч лишь слегка опалил юбку. Но это были такие мелочи, что Рей даже не обратила внимания. Не оборачиваясь, боясь потерять драгоценные секунды, девушка рванула к открытой двери. По пути врезавшись бедром в стол, Рей зашипела от тупой боли, но скорость не сбавила. Наконец, оставив позади сумасшедшего мальчика, Рей с грохотом захлопнула дверь и оглянулась в поисках предмета, которым можно было бы подпереть дверь. Не найдя ничего лучше, чем дряхлый стул, выбивающийся из общей обстановки особняка, Рей зафиксировала им ручку и медленно попятилась прочь от кухни. — Пусти меня! — кулаками барабанил по двери Бенни и яростно, срываясь, закричал: — Кому говорю?! Ты уже проиграла, Рей! — Ну уж нет, — прошипела девушка и пустилась в бег. Быстрее-быстрее! Лишь спустя время Рей осознала, что зря заперла мальчишку в кухне, оставив ему световой меч. С помощью сайбера он мог с легкостью разрубить дверь и выбраться. Но сейчас девушка не думала об этом, она бежала по коридорам, осматриваясь, пытаясь найти лестницу наверх. Но всё было тщетно. Одна роскошная комната сменялась другой, и Рей уже начинало казаться, что они одинаковые. Где-то наверху заскрипели половицы, послышались приглушенные голоса, какой-то грохот. Устав ходить кругами, Рей решила затаиться в какой-нибудь комнате и перевести дух. Она залетела в открытую массивную дверь и закрыла ее на засов. Сердце бешено колотилось в груди, дыхание сбилось. Глаза застилали слезы, горло сдавило. Хотелось разрыдаться, но Рей понимала — сейчас не время. От того, в каком состоянии найдут ее безумцы, зависит ее жизнь. Стараясь успокоиться, девушка задышала ртом. Наконец, когда она более-менее пришла в норму, Рей оглянула помещение, в котором очутилась. Это была огромная библиотека, до потолка заполненная книгами в старинных переплетах. Если бы не удушающий страх скорой смерти, то Рей бы обязательно провела у стеллажей несколько часов, внимательно изучая древние книги. Девушка стянула с запястья черную резинку и завязала волосы в хвост. Время действовать. Медленно, прижимаясь к стене, Рей направилась вглубь библиотеки, чтобы затеряться между стеллажей. Проходя мимо книг в зеленом переплете, Рей вдруг услышала, как что-то скрипнуло у нее за спиной. Сзади, за бархатными темными шторами, что-то зашевелилось, и возник человеческий силуэт. Сердце девушки ушло в пятки. — Рей? Дорогая, ты здесь? Определенно, это был голос Леи. Но попадаться на глаза свекрови не хотелось совершенно точно. Спрятавшись, Рей осторожно выглянула из-за своего убежища. Лея сменила свое платье на свободный костюм, в руке женщины искрился желтый световой меч. Карие глаза горели странным огнем увлеченности происходящим. — Ну, где же ты? — проворковала Лея, подходя ближе к Рей. — Выходи. Я же знаю, что ты здесь. — Нет, мама, здесь только я. Появившись словно из ниоткуда, сзади Леи возник Бен, держащий световой меч зажженным, как и всё его помешанное семейство. Он был одет в то же, что и утром, но Рей его не узнавала. Перед ней стоял совершенно другой человек. Готовый убить из-за каких-то дурацких традиций. Бежать, бежать, бежать! Как только они выйдут из библиотеки, Рей рванет отсюда прочь. И ноги ее больше не будет здесь. Уедет куда-нибудь далеко, например на Явин IV или Хот. Лишь бы никогда не пересекаться со Скайуокерами. — А мне показалось, что я слышала шорохи, — не унималась Лея, внимательно глядя на сына. — Тебе показалось, — отмахнулся Бен. — Я сам убью ее. И моя рука не дрогнет. — Ты уверен? Это только кажется, что убить просто, — с какой-то горечью в голосе произнесла Лея, положив руку на плечо Бена. — Я готов пожертвовать всем ради семьи, — уверенно ответил мужчина. — Я убью Рей, — отчеканил каждое слово Бен. А девушка, внимательно слушавшая диалог, почувствовала, как ноги подкосились, а в глазах мгновенно потемнело на несколько секунд. Бен предал ее. Если до этого была крошечная надежда, что он спасет ее из этого страшного места, то теперь всё разбилось в дребезги. Нужно выбираться. Отвлекшись, чтобы вытереть так невовремя потекшие слезы, девушка нечаянно размазала тушь по лицу, а, когда открыла глаза, то Бена уже не было. Холодея от ужаса, Рей сделала шаг назад и на что-то наткнулась. Резко обернувшись, девушка чересчур громко выдохнула от облегчения — позади стоял книжный шкаф. Нахмурившись, Рей отошла от покачивающих шкафов и встала посередине библиотеки. Выходить в коридор сейчас было смертельно опасно — Бен и Лея только-только вышли из помещения, они могли затаиться в соседней комнате, ожидая, когда Рей попадет в ловушку. Решив проверить, сколько времени осталось до рассвета, девушка достала смартфон из кармана и едва не взвыла от отчаяния — она забыла выйти из приложения, и смартфон разрядился. Однако неприятности на этом заканчиваться не собирались. Яркие огни ламп мигнули и погасли, погрузив Рей в кромешную темноту. Жалея, что она отошла от шкафов, Рей расставила руки в стороны и медленно побрела к двери. Сидеть в полной темноте было настоящим самоубийством. Лучше рискнуть и найти выход, чем находиться здесь и умереть от страха и ожидания скорой расправы. В тишине биение сердца казалось оглушительным. Время, за которое Рей преодолела расстояние до двери, тянулось бесконечно долго. Наконец, когда Рей дотронулась до ручки, она ее дернула и оказалась в незнакомом коридоре, который был освещен горящими свечами. Очень странное место. — Вот ты где! Сзади раздался до боли знакомый голос, а потом сильные руки крепко обняли девушку со спины, овивая ее тонкую талию. В нос Рей ударил запах одеколона, которым она так наслаждалась. Длинные волосы защекотали шею. — От-тпусти меня! — провизжала Рей, пытаясь вырваться из чересчур крепких объятий. — Рей, успокойся. Ты в безопасности. — Ты убить меня хочешь! — истерично завопила Рей и, пользуясь моментом, больно наступила Бену на ногу. Тот скорчил гримасу, но девушку не выпустил, лишь крепче прижал к себе. — Тише-тише, — прошептал Бен. — Я не причиню тебя никакого вреда. — Ты сейчас усыпишь мое внимание, а потом убьешь! — не унималась Рей, продолжая брыкаться, но безрезультатно. — Я просто втирался в доверие семьи, это было ложью. Я всегда на твоей стороне, моя милая Рей. Чтобы это доказать, я готов выпустить тебя. Подтверждая свои слова, мужчина разорвал свои объятия, и Рей ужаленной змеей отскочила вперед, развернулась, едва не врезавшись спиной в шершавую стену. Девушка расширенными от ужаса глазами смотрела на своего мужа, не понимая, что в этой гребанной жизни она сделала не так. За что ей вообще всё это?! — Тебе, наверное, интересно, что происходит? — Да, крифф, Бен, какого хрена?! Зачем ты привез меня сюда?! Подонок! Ты же всё знал! — Ты права, — не стал отрицать Бен, не двигаясь с места. — Но я надеялся, что всё обойдется. — Да всё ты знал! Нашел наивную Рей, которая мечтала о семье, влюбил ее в себя, а потом использовал в качестве ритуального козла! Это очень благородный поступок, Бенджамин Соло! — Нет, Рей, я действительно люблю тебя! Но, понимаешь, мы не можем нарушать традиции. — А то, что? Твой дедушка расстроится и надает вам по жопе? — злясь, спросила девушка, медленно отходя от человека, вмиг ставшим таким чужим. — Опять ты шутишь. Если бы ты отказалась играть, то нас бы ждала судьба моего брата Энакина. Лет девять назад он втайне от семьи женился, а на следующий день мы прочли в новостях, что их дом сгорел. Я… не хочу умирать. — А я, думаешь, хочу, да? Твой племянник меня уже чуть не поджег! — Что, Бенни играет? Он давно спать уже должен был! Иди ко мне, я тебе помогу выбраться. — Не приближайся ко мне, придурок, — чеканя каждое слово, прошипела Рей и сорвалась на бег. Коридор из факелов тянулся куда-то далеко-далеко, и не было никаких дополнительных дверей. Словно кроме как из библиотеки сюда невозможно было попасть. Легкие горели адским огнем, ноги занемели и потеряли былую легкость, а по спине ручейками стекал противный пот. Поняв, что еще пара шагов, и она точно упадет, Рей остановилась, прислонившись к холодной стене. Девушка повернула голову в сторону, откуда только что прибежала, но за Рей больше никто не гнался. Если бы Бен хотел ее прикончить, то давно бы уже это сделал, вдруг осознала Рей, и ей вдруг стало стыдно за свою истерику. Возможно, ее муж действительно хотел помочь ей улизнуть от Скайуокеров, а она слиняла. Что ж, так и быть, Рей выберется сама. Нужно лишь убраться из этого странного коридора. Тем временем на третьем этаже поместья Скайуокеров в одной из комнат, еле-еле перебирая ногами, шаркал старый Энакин, крепко держась за плечо Хана с одной стороны, и за Мару — с другой. Хан шел, стараясь не завалиться самому — сказывался кореллианский виски, тайком притащенный в особняк и распитый за семейным столом. Обстановка дома всегда действовала на Хана угнетающе, хотелось напиться, задремать и проснуться уже у себя в гараже. Мара, пока никто не видит, скривилась от запаха старческого тела, которое она поддерживала. Хоть женщина и безумно любила Люка, но всё его семейство на дух не переносила, особенно их дурацкие традиции, по которым все жили. В те дни, когда объявляли собрания, Люк менялся: становился дерганным, агрессивным, зацикленным на семье. Благо, сегодня ночью последний отпрыск (не считая маленького Бенни, которому еще рано о девушках думать) женился, и на ближайшие лет десять Мара забудет о гребанном особняке Татуина. В том, что Джейсен когда-нибудь найдет человека, который сможет терпеть его скверный характер, Мара очень сомневалась. Нужно всего лишь пережить одну ночь. Как только пробила полночь, семья поднялась в оружейную, и Энакин раздал каждому по эксклюзивному световому мечу, сконструированному еще его матерью. Прочитав напутствие и напомнив, что до рассвета Рей должна быть убита, а иначе поплатятся перед Шми своими жизнями, Энакин отпустил всех и ненадолго присел в кресло рядом со своей женой. Падме, никогда не одобрявшая всех этих заигрываний со смертью, присела в кресло и принялась вязать носки. Всё равно толку от нее в поимке совсем еще юной девчонки будет мало, а так хоть делом займется. Падме, чувствуя на себе внимательный взгляд голубых глаз, подняла голову и улыбнулась: — Не переживай. Мы воспитали достойных детей — Люк и Лея не подведут госпожу Скайуокер. — Очень надеюсь, моя дорогая Падме. У меня какое-то нехорошее предчувствие, что не все мы нынче доживем до рассвета. — Даже если и так, то мы прожили хорошую жизнь. Жаль только, что я так и не увидела правнуков. — Полно тебе. Грустно выдохнув, Энакин потянулся к жене и невесомо поцеловал ее в висок. Падме подняла взгляд на Энакина и наивно по-детски улыбнулась. Несмотря на десятилетия, прошедшие с их первого свидания, нежность всё еще присутствовала в их отношениях. — Отец! — в комнату ворвался раскрасневшийся Люк, держа выключенный сайбер. — Всё пропало! Меч потух! — Как потух?! — Вскочил на ноги Энакин, вмиг забыв про боль от многочисленных ожогов. — Что ты с ним сделал?! Это священная реликвия, доставшаяся мне от матери! — Да этот меч уже давно должен был на помойку отправиться! — Заткнись! — взревел Энакин и вытянул металлическую руку. Люк поднялся над землей и инстинктивно потянул руки к шее, пытаясь освободиться от удушающей петли Силы. — Энакин! — одернула мужа Падме. — А ну перестань! Это твой сын! Мужчина пришел в себя, отпустил Люка и как-то растерянно осмотрелся, словно находился под чьим-то воздействием. Нахмурив брови, Энакин, ненавидя признавать свое поражение, выпорхнул из комнаты, громко топая ногами. Слыша над собой грозные шаги, Рей вздрогнула. Хоть она жутко устала, страх гнал ее прочь. Наконец, впереди мелькнула дубовая дверь, и Рей в предвкушении скорого освобождения ускорилась. Не дойдя до двери буквально пары метров, девушка встала как вкопанная. Что-то не так. Хотелось бежать прочь, но Рей понимала, отступать некуда, оставалось идти вперед. Дрожа то ли от холода, то ли от страха, девушка медленно преодолела расстояние и прислонила руку к ледяному дереву, стараясь почувствовать опасность. Дверь от легкого толчка отворилась, и Рей, набрав в легкие побольше воздуха, шагнула в темноту. Зайдя внутрь, девушка тут же закашлялась от пыли, которой было не меньше десяти лет. Не переставая кашлять, Рей выскочила из комнаты и слишком громко хлопнула дверью. Испугавшись, что она нечаянно выдала свое местоположение, Рей вжалась в грязную стену, по-детски наивно полагая, что так ее не найдут. Прислушиваясь к малейшим шорохам, Рей вдруг поймала себя на мысли, что ей очень хочется спать. Веки отяжелели, в голове появился странный туман, а ноги больше не желали поддерживать ее тело. В животе противно забурчало, хотя Рей понимала, что в горло ничего не влезет. — Я ее слышала! За мной! — сердце Рей бешено забилось. Вот и всё, конец. Сейчас ее найдут и убьют. А девушка просто хотела стать частью семьи. — Да не могла она быть здесь, Джейна! Тут тупик! — определенно, этот немного раздраженный голос принадлежал ее мужу. — Я знаю, мой дорогой. Здесь нам никто не помешает. Мне так давно хотелось сделать это с тобой. Раздался шелест открывающегося пакетика, а потом протяжное «Да-а-а». Рей не хотелось выяснять, что там творилось за поворотом. Бежать, бежать, бежать! Но некуда — впереди пара убийц, а позади пыльная комната, в которой просто невозможно находиться. Принять решение следовало быстро, и Рей, посчитав, что она быстрее умрет от рук Скайуокеров, чем от удушья, медленными, не очень уверенными шагами поплелась к комнате. Всё тело ломило, левая нога болела из-за лопнувшей мозоли, голая спина саднила, да и голова с каждой минутой болела всё сильнее и сильнее, словно кто-то сжимал ее голову в тисках. Словно сквозь толщу воды Рей слышала продолжавшийся диалог. — Эй, вы чем тут занимаетесь?! — грозно рявкнул Джейсен, брат-близнец Джейны. И, судя по прекратившемуся шипению, он деактивировал сайбер. — Ты как раз вовремя, братец… Дальше Рей слушать не стала, забежала в комнату, закрыв нос подолом окончательно испорченным свадебным платьем. Обидно, конечно, за столь глупо потраченные деньги. Уже завтра она подаст на развод. Если доживет до рассвета. В комнате тускло светила одинокая лампочка, с трудом справляясь со своей работой. Рей едва не вскрикнула, увидев, что скрывалось в темноте. В центре возвышался массивный прямоугольный стол, на котором чем-то белым была нанесена идеально ровная пентаграмма. Стол был испещрен страшными царапинами. Они были оставлены каким-то острым предметом, как будто ножом или кинжалом. Под столом стояли кристально чистые медицинские лотки, на которых что-то лежало, но из-за ужасного освещения Рей не могла рассмотреть эти предметы. Впрочем, не очень-то и хотелось. Тут и там валялись какие-то ветки, пучки дурно пахнувших трав, бело-коричневые перья, наполовину использованные свечи. На стене висел уже такой знакомый портрет Шми Скайуокер. Вот только он был другим. В нем было что-то не так, но что именно Рей не понимала. Это ритуальный зал, стрелой пронзило сознание девушки. И ее замутило. Именно здесь ее и убьют, а она, наивная дурочка, прибежала сюда, думая, что здесь она найдет спасение. Медленными шажками Рей попятилась назад. Ну, уж нет, она не сдастся живой. Ни за что! Но сбежать из ритуального зала ей было не суждено. Спиной Рей наткнулась на какого-то человека. Резко обернувшись, девушка увидела Джейсена, от которого пахло чем-то подозрительно знакомым, давно забытым. В янтарно-желтых глазах парня не было ненависти, они были словно затянуты какой-то дымкой. Джейсен не понимал, где он вообще находится и что происходит. Кажется, парень был под какими-то наркотиками. — А-а-а-а, это ты, Рей? — грубая рука парня дотронулась до лица девушки и нежно прошлась по ее щеке. — А ты случайно не видела тетушку Мару? — Н-н-нет, — проблеяла Рей, сжавшись от страха. Возможно, Джейсен оставит ее в живых, если она не будет дергаться и пытаться вырваться, а также попытается помочь. — Но я вроде бы… — Как жаль. Мне так хотелось убить эту сучку. Из-за этой гадины мой дядюшка Люк выгнал меня из своей криффовой школы. А он даже не видит, что из него веревки вьют, — парень наклонился к уху Рей и шепотом спросил, обжигая горячим дыханием: — Хочешь, чтобы я тебя отпустил? Рей сдержанно кивнула, боясь сделать хоть одно неверное движение. До жути хотелось жить. И тут Джейсен сделал то, чего Рей совсем не ожидала. Он просто отошел в сторону и, улыбнувшись, сказал: — Беги, детка. Вход в библиотеку прямо и направо. Дам тебе фору двадцать секунд. — Спасибо, — прошептала Рей и бросилась бежать. То, что Джейсен отпустил ее, было настоящим чудом, и девушка не собиралась так просто упускать этот шанс. Дверь в библиотеку оказалась там же, где Рей и запомнила. Тихонечко прошмыгнув внутрь, девушка на всякий случай приставила к двери кресло и отошла. Понимая, что долго оставаться в библиотеке нельзя, Рей пошла в противоположную сторону и выскочила в коридор. Она хотела найти лестницу. Возможно, сейчас удастся воплотить этот план в жизнь. Посмотрев направо и налево и никого не увидев, Рей направилась на кухню, где она заперла маленького Бенни. Ходить без оружия было чересчур опасно, еще неизвестно, повезет ли ей как с Джейсеном. Конечно, Рей была жива и даже не ранена (мелкие царапины и синяки не в счет), но она чувствовала, что это лишь вопрос времени. Подойдя на цыпочках к кухне, Рей прислонилась ухом к двери, прислушиваясь к малейшим шорохам. Но ничего не было слышно. Неужели Бенни выбрался? Но это невозможно — стул всё еще блокировал дверь. Набрав в грудь побольше воздуха, Рей убрала опору и резко распахнула дверь. Прислонившись спиной к стене, Бенни спал. Глядя на умиротворенное лицо мальчика, сложно было поверить, что он хотел прожечь Рей световым мечом. От воспоминаний, как лицо Бенни перекосило от ненависти к ней, девушку передернуло. Несмотря на столь юный возраст, мальчик был жестоким и безжалостным, как и любой Скайуокер. Вспомнив, зачем она вообще сюда пришла, Рей, затаив дыхание, тихо подкралась к мальчику и трясущимися руками подняла световой меч. Что-то было не так. Она стояла одна на каком-то поле, а вокруг хлестал дождь. Капли заливали глаза, одежда промокла насквозь. Было холодно и темно. Вдруг впереди что-то едва колыхнулось. Приглядевшись, Рей поняла, что это был не камень, как она ошибочно предположила, а человек. Он неспешно поднялся на ноги, вся его фигура была закутана в черный плащ, скрывающий любые отличительные черты. В ногах человека лежало что-то очень напоминающее человеческий труп. Словно в замедленной съемке, человек повернулся к Рей. В его руке был зажженный световой меч, совсем такой же, какой был у Бенни. Последнее, что успела увидеть девушка, перед тем как отключиться, была ужасающая маска, измазанная кровью. Очнувшись от наваждения, Рей выронила из рук сайбер, и он с грохотом упал на пол. С выкрикнутым в сердцах «Крифф!» девушка наклонилась к световому мечу и, на секунду засомневавшись, стоит ли притрагиваться к оружию, всё же подняла его. Держа в руках сайбер, Рей зажгла его и внимательно осмотрела, залипнув на ярко-синий луч. Вспомнив, что она вообще-то не в безопасности, Рей деактивировала меч и подошла к окну, выглянув. Было всё еще слишком темно, значит, рассвет еще нескоро. Интересно, сколько уже прошло после полуночи? Час? Три? Как долго еще прятаться? Тряхнув головой, отгоняя ненужные мысли прочь, Рей глубоко вздохнула и бесшумной тенью выскользнула из кухни, не забыв запереть спящего Бенни. Вот теперь можно отправиться и в бой. — Вот ты где! Идем за мной. Резко обернувшись, Рей натолкнулась на встревоженный взгляд ярко-зеленых глаз. Мара грозно направлялась в сторону девушки, ее пушистые рыжие волосы качались в такт ее движениям. Рей интуитивно сделала шаг назад и посильнее вцепилась в железку, вспомнив, что это вообще-то световой меч, она одним нажатием активировала его. Не давая себе времени на подумать, Рей в пару шагов преодолела расстояние до женщины и вонзила той меч в живот. — Что, — Мара упала на колени, из ее накрашенного ярко-красной помадой рта потекла струйка крови, — ты делаешь? Я могла… помочь. — Ты такая же убийца, как и любой Скайуокер, — холодно ответила Рей, всё еще держась за рукоять меча. Она смотрела, как в том месте, где торчал сайбер, образовалась дыра, по краям которой кровь уже запеклась. Зрелище было поистине впечатляющим. И Рей с ужасом поняла, что ей нравится смотреть, так медленно и мучительно умирает Мара. — Вообще-то, — Мара замолчала, чтобы выплюнуть кровь, — я не Скайуокер. Дурочка, я их сама всех ненавижу. Люк стал религиозным фанатиком из-за их влияния. — Замолчи, — прервала ее Рей, таращась на дыру в груди женщины. Остекленевшим взглядом девушка окинула Мару и, словно повинуясь какому-то позыву, одним резким движением выдернула меч из тела Мары. Женщина покачнулась и замертво упала на холодный пол. — Крифф! — в сердцах выкрикнула Рей и, сделав несколько шагов, бросилась бежать прочь от тела. Она только что убила человека. Пока Рей бежала, не видя дорогу от слез, Люк, потирая шею, медленно спускался по лестнице. Глаза мужчины уже начинали слипаться, всё-таки он был уже не молод, жутко хотелось спать, но страх страшной смерти гнал его вперед. Люк помнил, как несколько лет назад его племянник, Энакин Соло-Скайуокер, уехал из дома учиться в колледж. Спустя время он по телефону как-то обмолвился, что у него появилась девушка. Люк сразу почувствовал что-то неладное, он хотел заставить племянника вернуться домой, но Энакин, поняв, куда клонит дядя, просто отключил мобильник. А через полгода, читая сводку новостей, Люк узнал, что в одной из многоэтажек в Корусанте произошла утечка газа в одной из квартир. Погибли только Энакин и его жена, с которой они расписались вчера. Люк знал, что это только его вина — не предупредил, не спас, не уберег. А сейчас, если он не убьет Рей, его семью ждала такая же страшная смерть. Умирать совершенно не хотелось, жизнь мужчины только-только начинала налаживаться: школа, на создание которой Люк потратил всю молодость, процветала; маленький сын Бенни рос, не зная лишений; любимая Мара всегда была рядом. Всё только-только начиналось. — Дядя Люк, — раздался из-за спины немного испуганный голос Бена. Люк обернулся и вперился взглядом в племянника, который выглядел виноватым, хотя всячески пытался это скрыть. К Люку закралось дурное предчувствие. — Что такое? — спросил он, делая шаг навстречу Бену. — Мы, — мужчина замялся, — не можем ее найти. Она словно сквозь землю провалилась. — Проклятье! До рассвета остался час! Если отец об этом узнает… Договаривать Люк не посчитал нужным и поспешил к лестнице, от которой уже далеко ушел. Если мелкая заноза по имени Рей смогла выбраться из дома, то за территорию усадьбы она вряд ли выйдет. На втором этаже был обзорный пункт, с которого открывался вид в каждый уголок сада. Выследить Рей не составляло труда. Если Энакин, конечно, не убрал бинокль с полки, на которой он лежал несколько лет. Добравшись до спальни, в которой Люк провел свое такое далекое детство, мужчина остановился посреди комнаты. Воспоминания, как он прятался от грозы под одеялом или как мама ругалась из-за не убранных с пола игрушек, нахлынули волной, которая грозилась смыть. Люк даже схватился за спинку кровати, чтобы не упасть. Сделав вдох и выдох, успокаиваясь, мужчина подошел к шкафу и, встав на цыпочки, достал с верхней полки старый бинокль, покрытый многолетней пылью. Любовно стерев ее, Люк вышел на балкон, на который выходила единственная незапертая дверь, и поднес окуляры к глазам. Мужчина внимательно осмотрел территорию, но беглянки нигде не было. — Зараза! — ругнулся Люк, убирая бинокль от глаз. — Где она может быть? — повернувшись к молчавшему всё это время племяннику, спросил мужчина. — Я уже не знаю, — совсем стушевался Бен и уткнулся в пол, избегая смотреть в глаза дяди. Люк расценил этот жест как чувство вины за то, что не смог уберечь семью. Люк всегда считал, что перед тем, как жениться, нужно повстречаться с избранницей хотя года три, а не как его оболтус племянник тащить под венец совсем еще зеленую девчонку, с которой он знаком всего полгода. И вот к чему это всё привело! — Она вообще-то твоя девушка, думай, где она могла бы спрятаться? — прошипел Люк, теряя последние крупицы самообладания. — Рей — моя жена! — прорычал Бен, вмиг становясь перед дядей. — Вот именно! И ответственность за нее несешь только ты! Неизвестно, сколько бы еще длился спор между взрывающимся из-за стычки с отцом Люком и не менее нервным из-за семейных традиций Беном, если бы не крик ужаса, раздавшийся с первого этажа. Оба мужчин, услышав до боли знакомый голос Леи, переглянулись, забыв обо всех обидах, и наперегонки рванули вниз, боясь не успеть. Впрочем, было уже слишком поздно. Увидев по полу развалившуюся, подозрительно неподвижную Мару, Люк остановился и едва не упал. Даже не видя в груди жены зияющей пустоты от светового меча, мужчина понял, что его любимая Мара мертва. Медленно, держась руками за стены, Люк подошел к телу жены и без сил грохнулся на колени, издав какой-то гортанный звук, напоминающий то ли всхлип, то ли вскрик. — Мара, не оставляй меня, — сглатывая слезы, тихо-тихо прошептал Люк, держа начинающую коченеть руку. — Прошу тебя. — Но Мара, конечно же, на мольбы никак не ответила, продолжая лежать. — Я убью эту тварь, которая тебя убила. Я отомщу за тебя. Хоть Люк и не назвал имя убийцы, но все поняли, про кого говорил мужчина. Все уже давно заметили, что Джейсен чересчур агрессивно относился к жене Люка: говорил о ней с желчью, едва не кидался, угрожал. Атмосфера в семейном особняке накалялась, все чувствовали, что конец близок. Непонятно только чей — бедняжке Рей, которая влюбилась не в того; находящемуся под действием наркотиков Джейсену, который чересчур опрометчиво вел себя; или всей семейке Скайуокеров. Как бы удача ни повернулась, кто-то из них обязательно умрет. — Мы не можем здесь оставаться, — отойдя от трупа Мары, нарушила зловещую тишину Лея. — У нас мало времени. — И что ты предлагаешь? — скрестив руки на груди, поинтересовался пристыженный Бен, чувствуя свою вину за всё происходящее. Если бы он был хоть чуточку умнее, всего этого бы не было. — Как «что»? Встать у каждой двери, чтобы эта дрянь уж точно не смогла выбраться. Наверняка, она попытается выйти через какую-нибудь дверь, и мы ее перехватим. Вперед — осталось меньше часа! Стойте, я ее вижу! Лея, словно забыв о своем возрасте, вприпрыжку бросилась к Рей и зажгла световой меч. Девушка, потерявшись в бесконечных коридорах особняка, неосознанно вернулась обратно. И встала в ступоре, растерявшись от неожиданности. Рей как в ночном кошмаре видела, как смертоносной молнией вспыхнул желтый сайбер, и мир погрузился во тьму.

***

Рей, с невероятным трудом разлепив веки, которые, казалось, залили клеем, очнулась посреди какой-то комнаты. Руки и ноги были связаны тугой веревкой, натирающей нежную кожу. Во рту торчал грязный кляп, мешающий говорить и издавать хоть какие-то звуки помимо невнятного мычания. Попытавшись пошевелиться, Рей ничего не добилась, лишь скорчилась, потому что в бок впилось что-то острое. Чтобы отвлечься от болевых ощущений, постепенно распространяющихся по телу, Рей посильнее закусила тряпку. Жизнь в Джакку научила ее терпеть и хоть чуть-чуть уменьшать боль. В голове пульсировала мысль, что нужно быстрее отсюда уходить, а иначе скоро Рей потеряет сознание, и тогда ее точно убьют. Вдруг где-то слева в углу капнула вода, разбившись о лужу, и этот звук показался оглушающим. Рей вздрогнула, задержав дыхание, и сжалась. Головой девушка понимала, что нужно что-то делать: попытаться подняться, разорвать веревки, избавиться от торчащего из тела стержня, но веки вмиг отяжелели. Из всех сил сопротивляясь страшной дреме, но проигрывая в этом неравном бою, девушка старалась оставаться в сознании. Промелькнула такая до банального простая, осознанная мысль, что это конец. Всё, Рей проиграла Скайуокерам. Оставалось только смириться, больше ничего не поможет. Даже Великая Сила, всегда предупреждающая об опасности, теперь предательски молчала. И почему раньше, когда Рей только-только познакомилась с Беном, она не заметила тех тревожных звоночков, которые она игнорировала с самого начала? Где была ее хваленная настороженность, помогшая ей выжить в Джакку? Рей еще сильнее сжалась, притянув к груди колени и уронив голову на них. Всё кончено. Неожиданно с противным скрипом отворилась дверь, и в темницу зашли выжившие Скайуокеры. Рей кинула полный неконтролируемой ярости взгляд в сторону некогда такого близкого и родного человека, чувствуя, как внутри всё полыхает ядовитым огнем. Это всё из-за него! Гребанного Бена, мать его, Скайуокера-Соло! Рей дернулась как от удара. Впрочем, предательство ощущалось именно так. — Ну-ну, дорогая, не дергайся. Ты проиграла, — успокаивающе произнес Энакин и сделал шаг в сторону Рей. — Но должен признать, ты оказалась достойным игроком. Право, не ожидал. Ты наверняка гадаешь, что происходит? Поверь, мы не хотим держать себя насильно, но ты же начнешь драться и убегать, если ослабим веревки, — пугающе улыбнулся Энакин, наклонился и по-отцовски погладил Рей по голове своей металлической рукой. — Как я уже говорил, моя мать, Шми Скайуокер, была великим и влиятельным человеком. Но так было не всегда. Я родился рабом в такой дыре как окраина Татуина. Думаю, дорогая, не нужно рассказывать о своей жизни, ты и так всё прекрасно знаешь: вечный голод, невыносимая жара, постоянная усталость и стойкое желание дожить до следующего дня. Моя мать была героической женщиной — она никогда не жаловалась, не показывала свою слабость. Она была готова на всё, лишь бы я рос счастливым ребенком. Мы не могли позволить себе лишнюю крошку из пайка, воду разбивали на несколько дней, спали по четыре–пять часов, чтобы успеть начистить и починить больше деталей. Было тяжело, но мы справлялись. А в один день вся наша жизнь поменялась навсегда. — Рей дернулась от того, насколько зловещими показались слова одержимого безумца, и ногой зацепилась за длинную веревку, валявшуюся на полу. Проследив взглядом, куда она тянулась, Рей увидела, что веревка была привязана к хлипкому карнизу. Если дернуть со всей силы, то карниз рухнет, и ударит по головам Скайуокеров. Кое-как притянув веревку ближе к телу, Рей связанными руками схватилась за конец, приготовившись к побегу. А Энакин продолжал: — На пороге дома появился незнакомец, представившийся Квай-Гоном. И тогда моя мать заключила с ним сделку. Мать хотела для меня нормальной жизни, желала самого лучшего. Мы тогда еще не знали, какую цену придется нам заплатить за свободу. Квай-Гон пообещал, что мы навсегда забудем о бедности, если выполним всего одно условие — найдем еще одного форсъюзера, который захочет стать частью нашей семьи. И дал нам шкатулку с карточками, на которых написано название игры. Мы действительно забыли о бедности, больше ни в чем не нуждались. Шли годы, но о словах Квай-Гона мы никогда не забывали. К несчастью, никто из новых членов семьи не был чувствителен к Силе. Пока мой внучок Бен не привел тебя, форсъюзер из Джакку. Рей слушала Энакина, думая о том, кто сошел с ума — она или Скайуокеры. То, что рассказывал Энакин, звучало как настоящий бред, но крупицы сомнения насчет собственного восприятия мира старикашка всё-таки вложил. Это… многое объясняло. Видимо, решив, что Рей уже успокоилась, и она готова к конструктивному диалогу, Энакин вытащил пропитанный слюнями кляп из рта. Рей закашлялась и со всей дури плюнула старику в лицо. — Ах ты мерзавка! — закричал Энакин рукой вытирая противную жидкость с глаз. Не дожидаясь, пока Скайуокеры придут в себя, Рей с силой дернула веревку, и карниз, державшийся только на слюнях хаттов, рухнул вниз, поднимая клубы пыли. Раздался звук разбитого стекла. Яркий солнечный свет, по которому Рей уже успела соскучиться, ворвался в помещение. Скайуокеры синхронно вздрогнули и сжались в ужасе неминуемой гибели. — Пожалуйста, пощади нас, о великая Шми! — завизжала Лея, потеряв всю свою браваду, и зажмурилась, закрыв руками голову. — Мы ее почти убили! Дай нам еще немного времени! Но прошла секунда, две, но ничего не происходило. Скайуокеры всё также стояли напротив окна, они не сгорали в пламени или рассыпались на части. Не было ничего. — Что же это такое? — тихо спросил Люк, открывая глаза. — Неужто легенда про Квай-Гона оказалась ложью? И Мара погибла зря?.. Это ты во всём виноват! — казавшийся всегда таким спокойным Люк набросился на Энакина и кулаком заехал тому по лицу. — Вы жалкие ублюдки! — истерично заорала Рей и схватила лежащее рядом стекло, наконец выпутываясь из веревок. — Я вас всех ненавижу! Горите на Мустафаре! И это забери, мудила! — Девушка сорвала с запястья браслет, который он дал ей перед встречей со своей сумасшедшей родней. Мир неожиданно приобрел четкость, все чувства обострились, и Рей снова почувствовала, как Сила течет по ее венам и пронизывает всё живое. Мысль, что именно из-за этого браслета она весь вечер и ночь оставалась слепой, разожгла внутри Рей еще большую ярость. Притянув Силой сайбер, Рей активировала его и сделала шаг навстречу Скайуокерам. Внутри девушки всё полыхало, ярость, обида и ненависть смешались воедино. Хотелось занести над головой световой меч и разрубить их всех, кто попадется на пути. Окна во всем особняке затряслись, задребезжали и разбились вдребезги, осыпая пол осколками. Рей подняла руку с зажженным сайбером и встала перед монстром, которого еще утром она ласково и счастливо считала мужем. Назвать его по имени язык не поворачивался. Рей видела, как он трясся, всё лицо мужчины исказил ужас. Но ей этого было мало. Хотелось, чтобы он страдал также, как и она. За всё за все ее двадцать лет жизни. — Р-рей, милая моя, — взволнованно произнес Бен и протянул руку к разъяренной девушке. — Не прикасайся ко мне, урод! — Рей, это же я. Прости меня. Пожалуйста. Я… я не хочу умирать. — А я как будто хотела, да? Но меня никто об этом не спрашивал. Сволочь! А теперь прощайте, твари. Ключи, — Рей протянула руку к Скайуокерам, всё еще кипя от злости. — Мне что-то не хорошо, — Джейна, о которой все позабыли, схватилась за голову, жалобно скуля. Джаг подбежал к жене и обнял ее, пытаясь успокоить. Джейна в последний раз рвано выдохнула и внезапно всё ее тело начало становиться прозрачнее, сквозь него начало всё просвечиваться, а через несколько секунд ее тело растворилось. Скайуокеров охватила жуткая паника, все начали мельтешить туда-сюда, стали раздаваться крики, а Рей смотрела на это безумие и громко, истерически ржала. Она с трудом соображала, что происходит, но самое главное осознавала — Шми Скайуокер наказывала своих потомков за то, что те не выполнили своего обещания. Наконец, особняк навсегда затих. Рей кинула взгляд в сторону портрета, и ей показалось, что основательница династии Скайуокеров подмигнула. Горько усмехнувшись, Рей медленно двинулась прочь из дома. Разбитое стекло хрустело под ногами, впиваясь в них. Исцарапанные шея и спина неприятно саднили. Но девушка не обращала внимания на боль, ее разорванное на части сердце ныло намного сильнее. Но это пройдет, она научится жить дальше. Так было всегда. Она справлялась и не с такими трудностями. Всё обязательно образуется. Ей всего двадцать — жизнь только начиналась. Выйдя из полуразрушенного особняка, Рей не смогла не обернуться. Солнце светило из-за верхушки дома, медленно, но верно прогоняя тени из каждого уголка. Оконные проемы зияли чудовищной темной пастью, в которую так хотелось плюнуть. Девушка дала себе обещание, что больше никогда-никогда не вернется в криффов Татуин. — Ой да пошли вы, гребанные Скайуокеры, в жопу! — злобно выкрикнула Рей, вкладывая в слова всю свою ненависть и страх от пережитого. Но Сила тихонько нашептывала, что это еще не конец и со Скайуокерами она еще встретится. Так просто девушка не сможет стереть из памяти этих людей, которых хотелось назвать родственниками. Глядя на особняк, Рей неосознанно положила руку на живот, чувствуя, что внутри нее происходят какие-то изменения.