Очарование Смерти

Высотка. Падение вниз. Секунды длятся как вечность. Вечность - огромное время подумать над тем, стоило ли в действительности прыгать. Но прыжок уже совершён, а значит назад уже не вернуться. За несколько мгновений до встречи с серым асфальтом лицо самоубийцы искажает уродливая гримаса ужаса, а из горла вырывается ещё более неприятный истошный вопль. Но ничего не изменить. Он разбивается, и его мозг вперемешку с кровью брызгами разлетелся по земле. Та красная скособоченная рожа, что была когда-то лицом, превратилась в неузнаваемую кашу с мерзко выпученным вперёд единственным более-менее сохранившимся глазом. Разломанные рёбра разорвали плоть, а вместе с ней частично и одежду, вырываясь кольями наружу. Тошнотворное блюдо было приправлено видом выдавленных наружу червеподобных потрохов. Тёмная кровь медленно и зловеще ползёт по тротуару, как хищник, подкрадываясь к толпе зевак. Какая-то дама закрыла глаза своей маленькой дочке и рванула руку, чтобы поскорее увести её отсюда. Другой, мужчина в деловом костюме, брезгливо фыркнул, взглянув на обезображенную груду плоти, и заспешил по своим делам. - Ой, Господи, что же это делается? - запричитала пожилая женщина, перекрестившись. Две молодые девушки стояли напротив как вкопанные и не могли пошевелиться. Блондинка зажимала губы руками, едва сдерживая рвотные позывы... Смерть была отвратительной и мерзкой. Её запах, пусть даже тело ещё не успело начать разлагаться, уже витал в воздухе, отгоняя любопытных прочь. Они расходились и плевались, до одури желая навсегда выкинуть из голов своих эту кошмарную картину. Они приходили, содрогались, посмотрев, и быстрее покидали это место. Никто даже не хотел обременять себя, никто не хотел задуматься о том, как убрать это. Никто не хотел марать руки. Только какой-то странный мужчина в зелёной полурасстёгнутой рубашке и с длинными рыжими волосами до плеч всё стоял там, рядом. Стоял, стоял и не отходил. Всё смотрел полными огорчения и тоски огромными глазами. - Ой зря... - протянул он, а потом, наконец, пошёл куда-то, проходя мимо женщины, которая одна из многих набирала в телефоне номер скорой помощи. - Скорая не поможет. Зовите труповозку, - сказал он разочарованно и скрылся из виду. Тоннель, как и говорили. Смерть - это и правда тоннель, но вот только белого света в конце не видно. Он не прямой, бесконечно уходящий в несуществующий горизонт, а изогнутый, как лабиринт, имеющий сотню резких и плавных поворотов. Голова кружится как в танце. Принимая это, самоубийца начинает чувствовать себя всё более и более беспомощно и неуверенно. Но назад дороги нет. Ему приходится идти только вперёд, отдаваясь гулкими шагами средь чёрных стен. Чем дальше он идёт, тем холоднее становится воздух. Впереди разливается тихий непонятный гул, который всё больше и больше обретает форму прекрасной музыки. Вот же он, Рай! Из дверей ему навстречу выходит статный женский силуэт на добрый метр выше, чем он сам. "Ангел!" - подумал парень, обрадовавшись, и решительно ускорил шаг. Однако чем ближе он подходил, тем меньше в этом силуэте оставалось от ангела. Над правым плечом возвышалась острая секира... Женщина в чёрном плаще медленно подняла голову, направив на него холодный изучающий взгляд из-под длинных чёрных, покрытых кое-где серебром седины, волос. - Зачем ты пришёл? - спросила она довольно низким голосом. Он сначала опешил немного, но потом, сообразив, что видит перед собой саму Смерть, вздрогнул, пустив по своей спине холодок, а потом собрался. - Я устал от этой жизни, - ответил он. - И чем же ты занимался, раз так устал? - она не двигалась. Только её длинные волосы чуть-чуть шевелились, поддаваясь послушно холодному сквознячку. Такого вопроса он никак не ожидал. Парень открыл рот от изумления, но ничего не смог ответить, потому что не знал ответа на этот вопрос. - Тебя покинула девушка... - констатировала женщина. - Сколько тебе лет? Не отвечай, - отрезала она довольно резко. - Возвращайся обратно и проживай пятый исправительный срок. - Пятый срок? В каком смысле? - недоумевал парень. - Суицидники остаются. Ты четвёртый раз кончаешь жизнь самоубийством, - ответила она спокойно. Причиняя страшную боль, в сознание парня потоком начали сочиться отрывки воспоминаний, оставшиеся от его предыдущих жизней. Кусочки болезненных моментов его жалких жизней, толкающие его на четыре самоубийства. Он схватился обеими руками за голову и измученно заныл. - Я не хочу так больше... Я не хочу так жить! Я вообще не хочу больше жить. - Придётся захотеть, - сказала она всё так же невозмутимо и холодно. - Оставьте меня на покой! Мне не нравится жить! Тогда тёмная женщина как будто вытянулась перед ним, медленно и плавно и в то же время стремительно, нависла сверху и заговорила уже более раздражённо, но всё ещё не подавая вида на злость. - Послушай себя... Неужели ты сам себе не противен? Я не дам тебе упокоиться, пока ты всё не исправишь. Помнишь кактус, что стоит у твоих родителей на кухне? Отправляйся туда, вселись в него и, пока совсем не завянешь, созерцай всю скорбь, причиной которой ты явился. Суицидник замолчал и мелко затрясся, понимая, что новое наказание, придуманное ему самим воплощением смерти, ещё жёстче и изощрённее очередного срока. Отчаяние захлестнуло его, однако не отбило желания перечить. - Меня всё равно никто не любил. Лучше умереть, чем жить, как я живу! Смерть нависла над ним сильнее. - По-твоему я хороша? - захрипела она ещё более низким голосом и отодвинула седеющие волосы в сторону. Левая часть её лица сначала покрылась глубокими морщинами, затем кожа полопалась, расползлась и стала слазить, оголяя красную темнеющую плоть. Серый глаз посветлел ещё больше, смешав между собой зрачок и роговицу. Затем глазное яблоко ввалилось куда-то внутрь в круглую глазницу. Плоть, сгнивая и источая зловонный запах тлена, кусками падала на каменный пол к ногам юноши. Он быстро попятился и отошёл от женщины на три шага. А она потянулась за ним иссыхающей до самых костей рукой. Прямо перед его лицом ошмётки сухой кожи просыпались между костей как пепел. Она смотрела совершенно ничего не выражавшим взглядом, будто глядя сквозь него, без злобы и без гнева, вообще без каких-либо эмоций. От этого стеклянного холода было ещё страшней. Он весь сжался от ужаса, глядя на то, как стремительно старится и умирает её левая половина тела, на то, как она безбожно безобразна, но как молода и красива оставалась её правая часть. Она так остро и правдиво стремилась подчеркнуть ту весомую разницу между жизнью и смертью. Это удавалось ей с пугающей гениальностью исполнения. - Смотри... Видишь? - в лицо мертвецу пахнуло тяжёлое едкое дыхание, осквернённое запахом сгнившего на половину языка. - В смерти нет совершенно ничего романтичного и удивительного. Костлявая рука почти уткнулась в него, а ему уже некуда было убегать, его спина наскочила на ледяную каменную стену коридора. Он зажал рот и нос обеими руками, чтобы не вдыхать, и крепко-крепко зажмурил глаза. Тут кто-то невзначай прочистил горло. - Кхе-кхем... Дорогая моя Хель, что ты делаешь? - из темноты вышел высокий мужчина в зелёной шёлковой рубашке с красивым золотым шитьём. Его рыжие, как огонь лесных пожаров, растрёпанные волосы струились по плечам. А ухмыляющиеся широко губы были поперёк перечёркнуты несколькими неровными шрамиками. Парень недоумевающе перевёл на него взгляд, испугавшись ещё больше, но затаив надежду. - А ты, молодой человек... Да, да, ты! - обратился мужчина к парню. - Тебя не учили, что если дама оказала тебе честь и подала руку, ты должен её поцеловать? Не дожидаясь ответа, он аккуратно взял костлявую полусгнившую конечность, протянутую к лицу усопшего, и легко дотронулся до неё своими испещрёнными шрамами губами, галантно отшагнув назад в поклоне. Паренька передёрнуло немного, но он постарался это скрыть. Смерть смотрела на вновь прибывшего спокойно, но уже с еле видной одобрительной улыбкой на здоровой половине лица. - Как ты прошёл мимо Мордгуд? - спросила она у него. - Ну, как прошёл... Ты меня знаешь. Взял да и прошёл. А что, у неё был приказ меня не пускать? - он состроил весьма удивлённую мину. Парень смотрел на них с трепетом и ничего не мог понять, хотя пытался. - Ничего личного. После той путаницы, что ты учинил с душами, мне казалось неразумным пускать тебя в Хельхейм. Мужчина рассмеялся, рассыпая прерывистое рваное эхо по каменным коридорам и улыбаясь своей широкой лукавой улыбкой. - П-простите... - промямлил парень неуверенно. - Вы ведь дьявол? Тот посмотрел на него всё с той же ухмылкой, сверкнув своими нереалистично огромными, полными весенней зелени глазами, а потом рассмеялся пуще прежнего. - Эх, молодое поколение... Ну что с него взять? Дьявол по Хельхейму не шастает. А я, хитрый Локи, везде шастаю, - он озорно подмигнул, а затем машинально провёл языком по изодранным губам, вызывая у парня новую порцию мурашек. - Где не шастает? - переспросил парень, на что тот лишь махнул рукой, тоскливо закатывая глаза. - Мы боги... И нет, не брат я Тору и в золотом рогатом шлеме не расхаживаю. Хель извлекла из себя тихий сдавленный смешок и поправила рукой волосы. - Ну а что? А то меня довольно часто спрашивают, - он сделал паузу и спросил. - А ты тут за какие заслуги? - Я говорю, - начал оправдываться парень, - не жизнь у меня, а существование! Помогите, пожалуйста, пусть она отправит меня на покой. Мне уже так надоело... - За четыре самоубийства подряд, - ответила за него Хель, как ему показалось несколько хмуро, - придётся реинкарнировать его в кактус, чтобы у него было время обдумать в деталях свои поступки. Рыжий присвистнул и вздохнул. - Суицид для слабаков! Совсем жить разучились... Но зачем такой долгий срок? Можно короче. Кстати, не хочешь ли ты оставить на время своё скучное царство и пойти прогуляться со мной? - Нет, - ответила Хель холодно. - Ну брось, пойдём повеселимся! - Нет. - Не убегут у тебя мертвецы. Хотя бы на один часик... - Нет. - Я знаю, ты хочешь стаканчик ванильного мороженого! Все любят мороженое. - Нет, Локи. Он пожал плечами, а потом обернулся к парню. - В таком случае мы должны пойти вдвоём. Я тебе покажу кое-что. Согласен? - Согласен! - самоубийца готов был идти куда угодно и с кем угодно, лишь бы быстрей уйти подальше от напугавшей его полумёртвой женщины. - А я не согласна. Я не могу отпустить его одного с тобой. Локи улыбнулся. - Не доверяешь мне? - Нет, - ответила она как обычно предельно честно и прямо. - Тогда тебе надо пойти со мной - он улыбнулся, взял парня за руку и отошёл на несколько шагов, без зазрений совести вынудив тёмную госпожу делать то, что по его нескромному мнению было необходимо. Она медленно подошла к ним, плавно переступая с ноги на ногу под лёгкой кромкой чёрной мантии, и взяла их за руки, так, что они образовали круг. Парень вздохнул с облегчением, ибо ему досталась её правая рука. Белая ладонь была холодна как лёд, но, во всяком случае, это было лучше, чем обнажённые кости левой руки. - Ты так и пойдёшь? - спросил Локи, кивая в сторону Хель с улыбкой. Тем временем золотой узор на его одеяниях поплыл и смешался с зелёной тканью. Рубашка плавно превратилась в футболку с короткими рукавами, а длинные волосы, постепенно укорачиваясь, изобразили на его голове современную стрижку с небольшим рыженьким ирокезом. Самоубийца удивился ещё больше. Он снова перевёл взгляд на Хель. Но на её месте уже стояла обычная худая девушка в простом чёрном платье, которая ростом своим была чуть-чуть ниже Локи. Не успел он вернуть глаза обратно, как яркий свет ударил в зрачки. Он зажмурился, но белый свет будто проникал сквозь веки и наполнял его как молоко крынку. Голова закружилась, казалось, всё пространство вокруг безостановочно завертелось волчком, будто бы он был пьян. Ноги паренька подкосились, он бы уже давно упал, если бы ладони двух богов не сжимали его руки так крепко. Он почувствовал, как его тело сжалось и исказилось, претерпевая страннейшие метаморфозы. Кожа потекла как расплавленное стекло и стала застывать в совершенно невообразимой форме, по ощущениям превращаясь во что-то прозрачное и звонкое. Движение и перетекания прекратились, когда весь парень превратился в небольшой мутный камушек горного хрусталя, зажатым между тёплой ладонью Локи и холодной белой дланью Хель. Рыжий бог усмехнулся, достал из кармана брюк небольшой кожаный шнурок и обвязал получившийся камень так, чтобы он не смог выскользнуть, а затем поднял его на уровень своих глаз, чтобы полюбоваться результатом своей работы. - Как много в нём мути... - вздохнула Хель. - Ты же знаешь, он сам должен очистить себя и стать прозрачнее льда, прежде чем обретёт покой в Хельхейме. - Да, он сам себя очистит, - ответил Локи и повязал шнурок вокруг её хрупкой на первый взгляд шеи. - Его нужно только подтолкнуть в нужном направлении. Я всегда подталкиваю людей на нужный путь. Дева дотронулась до камушка, отчего тот слабо, но отчётливо запульсировал. - Даже тогда, когда ты водил несчастную язычницу за нос? А ведь она моя подданная, ты знаешь... - Ах, тогда, - он с явным наслаждением вспомнил свои былые проделки. - Да, это было необходимо, чтобы объяснить ей, что всё, что не происходит, всё к лучшему... Да и внушить любовь к жизни, - усмехнулся. - Во всяком случае, я обеспечил ей хорошую прогулку на свежем воздухе, да и к тому же... - Локи, ты что-то хотел, - прервала его Хель. - Показывай и я вернусь к своим делам. Локи пожал плечами, вновь взял её за руку и повёл своими тайными тропами через прорехи вселенной, теми, что пользуются души умерших, ищущих вечного пристанища, и души живых, странствующих между мирами. Времени здесь нет. Вечность длится секунду, а секунда дольше века. Время здесь относительно и появляется оно только когда в этом отсутствие пространства кто-нибудь идёт. Это было меньше мига. Они пришли с шёпотом листьев в парке, вышли из тени пышных тёмных елей, бесшумно, едва касаясь земли. Вокруг никого, только пара ворон выясняют что-то в кронах деревьев. - Знакомое место... - произнесла Хель задумчиво, выходя из-под еловой арки на свет, - ещё немного и я увижу мир людей, полный бездушного асфальта и напрасно разбросанного мусора. - Подожди, подожди... Асфальт будет, но потом. Посмотри себе под ноги! Из-под мысков их обуви пробивалась пышная кучерявая травка, по ощущениям очень мягкая и податливая, она пружинила шаги. По обе стороны от идущих были клумбы с разнообразными растениями, поднимавшими свои полные цвета головы вверх, поближе к солнцу. - Красиво... - богиня смерти обернулась и ещё раз провела взглядом по старым разлапистым елям, из которых они вышли. - Тут земля очень плодородная, и совсем даже не потому, что в этом месте мировая прореха. Девушка ещё раз посмотрела себе за плечо, проверяя на всякий случай, закрыт ли незримый ход в другие измерения. Они двинулись дальше по ковру зелёных, как глаза самого Локи, трав. Вскоре они покинули тот прекрасный сквер и вышли на большую площадь. Асфальт. Море асфальта. Большой фонтан с сияющими позолотой скульптурами. В небо устремился шпиль большого белого здания, величественного, времён СССР. Хель взглянула туда, где текла многочисленная река из народа. - Я, кажется, знаю, где мы. Но зачем мы здесь? - спросила она, медленно склонив голову набок. Локи, не говоря ни слова, взял её за руку и пошёл вперёд. Они влились в толпу народа, смешавшись с ней, абсолютно ничем не выдающиеся, кроме совершенно фантастических огромных глаз, что у одного, что у второй. У него ярко-зелёных, а у неё холодно-серых… - Я хочу сказать, - заговорил Локи, наконец, - что это не самое дрянное место для города... - Я знаю это. - А я и не тебе об этом рассказываю, - он улыбнулся. Хель тронула камушек на своей шее, будто отсылая слова Локи точно по адресату... На каждом шагу стояли маленькие и большие палаточки, в которых продавались сувениры и сладости. В других домиках этого миниатюрного городка были конкурсы и игры. Малые дети, проходившие мимо, то и дело дёргали своих родителей за руку и кричали "Я хочу сладкую вату!" или "Давай постреляем! Я хочу выиграть приз!" Наивные, думали, что это просто... Локи с тоской посмотрел на Хель, которую похоже не интересовало ни мороженое, ни конкурсы. Она была всё так же холодна и бесстрастна. - Может, всё-таки хочешь яблоко в карамели? - Нет, не особо, - ответила она, смотря куда-то в сторону. Там был небольшой призовой тир, около которого стояла молодая женщина с девочкой лет семи. - Ну, ма-ам, - протянула девочка, почти повиснув на стойке, потому как еле дотягивалась до неё. - Я хочу зайца... - Давай я лучше тебе куплю такого зайца в магазине, мы всё равно его не выиграем. - Нет, я хочу именно этого! - Может, всё-таки попытаете счастье? - игриво спросил смотритель тира. - Я бы попыталась, но я совершенно не умею стрелять. Локи хитро ухмыльнулся, предвидя море азарта. Затем он шмыгнул к стойке. - Хочешь такого, малыш? - спросил он опершись на стойку и показывая на висящего на стенде огромного белого зайку, склоняясь над девочкой. - Ага! - она прищурилась и хитренько посмотрела на него, как будто прочитав его мысли. - Тогда гоните мне мои пять выстрелов, - сказал он, протягивая смотрителю деньги - Сейчас мы его достанем... Мама девочки удивлённо посмотрела на парня, готового за свой счёт побаловать совершенно чужого ребёнка. - Не волнуйтесь, он просто очень любит детей, - сказала ей подошедшая сзади Хель. - Может осчастливишь меня собственными, дорогая? - усмехнулся Локи, примеривая глаз к прицелу духовушки. - Всегда мечтал о дочке! - Очень смешная шутка, - Хель закатила глаза и отвела взгляд в сторону. Тем временем Локи уже совершил первый выстрел. И первой же пулей снёс с полки потрёпанную ржавчиной и выстрелами алюминиевую банку. Затем он перезарядился, прицелился и снова плавно спустил курок. На мишени со звоном подскочила вверх металлическая фигурка оленя. После каждого попадания он ритуально облизывал губы и ухмылялся. Девочка, высовывающая из-за прилавка носик, очарованно распахнула глаза и затаила дыхание. Смотритель тира начинал нервно покусывать губы, ибо с каждым попаданием стрелок был ближе и ближе к призу, а тир ближе и ближе к расставанию с одной из игрушек. Мужчина откровенно не понимал, почему винтовка с нарочно сбитым прицелом стреляет так точно в руках той плутовской лисы, что её держит. Сзади набежали люди, желавшие посмотреть на то, как этот рыжий прохвост стреляет. Затвор щёлкнул. Пошла последняя пуля. Локи взглянул последний раз через кольцо, сводя на своей очередной жертве пеньки прицела. И как всегда легонько на выдохе надавил пальцем на спусковой крючок. Металлический кусочек ударил в жестяную банку, заставив её бешено затанцевать на подставке. Перед её пляской не удержалась соседка, а потому две банки сорвались с края полки и с грохотом рухнули на пол. Девочка даже взвизгнула от восторга и запрыгала на месте, хлопая ладошками. - Ну, как-то так... - ухмыльнулся Локи, а потом громко произнёс. - А прицел то сбит у винтовки! Влево на три сантиметра пули уходят! Смотритель был уже совсем не рад такому громкому разоблачению. Еле скрывая злость на удачливого стрелка, он снял со стенда желанного белого зайца. А Локи, похоже, только больше веселила эта злость, поэтому он продолжал улыбаться ещё шире, чем ещё сильней бесил смотрителя. Он отвернулся от стойки, присел на корточки и вручил девочке её игрушку, которая была чуть ли не больше неё самой. Она вцепилась в зайца, крепко прижимая его к себе. - Что нужно сказать дяде? – спросила её мама. Девчонка отодвинула игрушку от лица, посмотрев в огромные зелёные, как два весенних поля, глаза Локи. - Спасибо! Рыжий потрепал её по голове и поднялся. К нему подошла мама девочки и протянула деньги. - Что вы! - он чуть отстранился от неё, выставив вперёд ладони, - Для меня был важен процесс, а не приз. - Локи... - позвала его Хель, глядя куда-то в угол стенда с мишенями, - А у тебя есть ещё деньги? Тот аж подавился. - А чт... А что, у тебя созрело желание пострелять? - Да. Локи приподнял брови в неком смятении и подошёл поближе, заглянув за стойку. Там на полке, в самом уголочке плясали пять маленьких огоньков от свечей. - С ума сошла... - выдохнул Локи и тихо сказал ей на ухо. - Со сбитым прицелом в такое и бог не попадёт. На самом деле Локи ни на секунду не сомневался в способностях Хель, он просто хотел подстегнуть её азарт, взяв на слабо. Похоже, она в этом и не нуждалась... - Бог не попадёт... А если этот бог - смерть? - она обернулась и посмотрела ему прямо в глаза. Секунды три он молчал, глядя на неё, а потом сорвался с места. - Ещё пять выстрелов! Заведующий побледнел как мертвец и принял очередную порцию денег. Хель дотронулась до винтовки, из которой стрелял Локи, но потом почему-то увела руку в сторону и взялась за пистолет. - Он же не пристрелен... - процедил рыжий сквозь зубы. Но она решительно переломила ствол, чтобы зарядить в него пульку, а затем уверенно подняла вытянутую вперёд тонкую, но крепкую руку. Пару секунд дуло гуляло из стороны в сторону, а потом резко замерло, будто Хель прекратила дышать. В прицеле дрожало светлое, почти что белое, пламя. Она целилась не в сам огонь, а чуть ниже, в фитиль, немножечко выше расплавленного белого воска. Когда первая же свечка погасла, смотритель даже ахнул от удивления. Теперь и его тоже накрыло волной восхищения. Девушка, живая, молодая, красивая... Уверенностью своей, своей непоколебимой верой в себя, скорее похожая на снайпера со стажем, застывала на месте, как прекрасная скульптура, вырубленная из чистого хрустального льда. И каждый раз, когда она так делала, от её холодных выстрелов гасла очередная свеча. Воцарилась тишина. Люди за спиной Локи замолчали, с замиранием сердца наблюдая за стрельбой. Смотритель тира уже не знал, радоваться ему или злиться. Но борьба двух начал продолжалась не долго. Чувство прекрасного взяло верх. По щекам в разные стороны поползла широкая улыбка, а глаза наполнила влюблённая нежность. Влюблённая, но не такая как с первого взгляда и на всю жизнь, а такая, когда видишь своими глазами чудо. Палец аккуратно трогал курок. Выстрелы заканчивались лёгким вдохом, а начинались задержкой дыхания... У всех. Вся жизнь вокруг дышала в одном ритме. Последняя пуля отправилась в полёт, встретилась со стеной и тихо звякнула о пол. Толпа неожиданно и разочарованно вздохнула, что-то кольнуло у смотрителя в животе, а в глазах Хель блеснуло секундное удивление и… Обида. Свеча продолжала предательски гореть. Спокойная и невозмутимая до этого момента Смерть теперь гадала про себя, какое лицо она встретит, когда обернётся и посмотрит на Локи. Язвительную усмешку? Довольство своим превосходством? Разочарование? Ни один вариант не приходился ей по душе, но она готова была свериться со своими догадками и попробовать как-то удержать подкошенное достоинство. Но её остановил смотритель тира. В его открытой ладони блестела маленькая железная пуля. - Последний патрон, - сказал он так, как будто предыдущего выстрела вообще не было. Все знали, что это не так, но никто не возражал. Все: Локи, мужчина, работающий в тире, зрители, - все готовы были забыть об этом, простить ей этот промах. Они готовы были пойти на такой незначительный и пустяковый с одной стороны обман, с другой благородную уступку, дабы сохранить честь этого великолепного создания, холодного, но до абсурдности природы своей живого. Она улыбнулась. Вставив последнюю пулю, она встала на изготовку и прицелилась. Все снова затаили дыхание. На этот раз рука не дрогнула. Выстрел перерубил фитиль, погасив огонёк. Над свечой заметалась тоненькая некрепкая ниточка дыма, исчезая в воздухе. Сзади раздались бурные овации. Хель обернулась посмотреть на Локи, уже не боясь ударить в грязь лицом. В действительности взгляд его был полон восторга, однако совсем не потому, что все пять свечей погасли... Он видел улыбку на её лице и азартный огонь, блуждающий в глазах, как будто все свечи, что были погашены ею, слились в её зрачках, сжатых надёжно в оковах стального цвета. Благоговеющий, еле стоящий на ногах смотритель уже протягивал ей игрушку - белую улыбающуюся собаку с голубыми стеклянными глазами. Наперерез восторгу Локи таки нашёл в себе силы хихикнуть. - А тебе-то она зачем? - усмехнулся он, глядя на игрушку в руках Хелы. - Отдам её тебе, ты же любишь детей, - ответила она, вручая ему сей приз, чем изрядно его ошарашила, и прошла мимо. – Может, подаришь любимой дочке... Когда она у тебя появится. Изумлённый и немного поверженный Локи стоял на месте, раскрыв глаза от удивления и прижимая к груди собачку. - Один-один... Пока мы квиты, - произнёс он, - посмотрим, надолго ли... Затем он вновь подошёл к стойке и чуть наклонился к заведующему. Тот всё никак не мог отойти от восторга. - А вы что, настоящие киллеры? - спросил он, абсолютно по-детски улыбаясь и наивно хлопая глазами. - Да нет, мы просто чемпионы мира по стрельбе из косого оружия. И, похоже, я сегодня проиграл... - Это точно! - он засмеялся и ещё раз посмотрел на Хель. Локи дотянулся до него и похлопал по плечу. - А ты не такой жадный, каким пытаешься быть. Радуйся чаще, жизнь прекрасна! - он улыбнулся и пошёл догонять Хель среди расступившейся перед ним кучи удивлённого народа. Сразу после этого все эти люди побежали в очередь в тот же тир... А боги двигались дальше. - А знаешь, он подыграл тебе, - сказал Локи. - Но ты всё равно победила... Я бы так не смог. - Я тебя не узнаю, - ответила девушка. - Ты-то? Любитель бросить вызов судьбе? Ты каждый день делаешь подобное. - Да, но... - Не смеши, уж свечи ты гасить умеешь. - Н... - он запнулся. - Только не говори, что ты не использовала магию. - Не использовала. Зачем? Я стреляла честно. А вот ты мошенник, - её голос снова был спокоен, но она говорила это совершенно точно без злобы. - Я никогда не пользуюсь служебным положением ради собственной забавы. Её спутник, поставленный в неловкое положение перед фактом, был вконец обескуражен, и ему даже показалось, что он начинал стыдиться. - Два - один. Я веду, - сказала Хель, тыкнув в него тонким пальчиком. - Кстати, у меня есть к тебе вопрос. Локи напрягся, предвкушая самый серьёзный вопрос в его жизни, и машинально сжал пальцы чуть сильнее, от лёгкого волнения прижав к груди игрушку. - Д-да? - Откуда у тебя деньги? Надеюсь, это не ещё один магический трюк, и они не превратятся в фантики, когда мы уйдём... Он облегчённо вздохнул. - Нет, они настоящие. Я их честным трудом добыл. - Честно скажи, украл? Локи даже обиделся немного. - То, что я прослыл вором и обманщиком, ещё не значит, что я паду так низко, и буду воровать ценные бумажки у смертных. Я их честно заработал. У меня, может, клиент щедрый попался! Хель остановилась и пристально на него посмотрела, склонив голову чуть вправо. Локи тоже остановился. - Сейчас покажу где... Он снова взял её за руку и повёл к большому белому зданию, что было не так далеко от той площади, где они были. Их путь был недолгим. Они взошли по ступенькам на огромное крыльцо, окружённое величественными колонами. У самой двери за маленьким деревянным столиком сидела какая-то улыбчивая женщина. На табуретке рядом с ней устроилась молодая девушка, на светлой девственной коже которой первая выводила хной какой-то витиеватый рисунок. На её левом запястье распускались фантастические цветы, постепенно обрастающие лепестками и завитыми тонкими плетями. - Привет, Ян! - сказал Локи, когда они подошли ближе. Женщина подняла голову, оторвавшись на секунду от работы. - А-а-а, Локи! Давно тебя здесь не видела... Где пропадал? - Да, дела, всё дела... - он улыбнулся. - Как сама то? - Всё путём, как видишь. Народу сегодня много, и в основном все щедрые. Хель взглянула на небольшую рукотворную вывеску, где красовались несколько примеров временных татуировок. - Так значит, ты рисуешь мехенди в свободное время, пока не вносишь деструктивы в мироздание? - уточнила она. - По настроению, - ответил Локи. Рядом остановилась молодая пара, проходящая мимо. - А что вы можете нарисовать? - Да что хотите! - весело ответила Яна, не отрываясь от работы. - Хотите цветочек, хотите кошку, хотите Спанч Боба, мы всё рисуем! Парочка переглянулась, и парень подошёл чуть ближе. - Нарисуйте мне что-нибудь. Локи усмехнулся в кулачок и взглянул на мастерицу. - Ну-ка, покажи нам "что-нибудь". Та сразу поняла намёк и стала искать что-то в ноутбуке, что стоял перед ней на столе. После недолгих поисков она явила на экран фотографию девушки с татуировкой, в центре которой красивым шрифтом было написано "Что-нибудь". - Подойдёт? - спросила она. Парочка на два голоса засмеялась. Даже та девушка, которой рисовали цветок на руке, обернулась осторожно, чтобы не смазать свежую краску, и тихонько хихикнула. - Нет, такое "что-нибудь" не подойдёт. Может, что-нибудь посоветуете? Яна снова потянулась к ноутбуку, но Локи её опередил. - Можно я? Может цветы? Или животное? - защебетал он, улыбаясь и стреляя глазками. - Мне кажется, вам подойдёт волк или лев. В крайнем случае вы можете довериться моей фантазии! Парень улыбнулся ему в ответ немного наивно и закивал, тихо посмеиваясь. Рыжий на время отдал обратно выигранную Хелой плюшевую игрушку, занял место подле мастерицы и пригласил своего нового клиента сесть на табуретку возле себя. Он взял тюбик с красителем со стола, где был ноутбук. - На плече будем делать? Хель встала за его спиной, рядышком с заинтересованной девушкой ожидающей своего молодого человека, и стала внимательно наблюдать за работой. Его рука плавно скользила вверх-вниз, накладывая рисунок тоненькими струйками. Линии и впрямь ложились ровно, будто он всю жизнь занимался этим. - Может, тоже попробуешь? - Локи обернулся и взглянул на Хель через плечо. - А что, твоя девушка тоже рисует? - с удивлённой улыбкой спросила Яна. - Ну, вообще-то я не его де... - Конечно, она умеет! - перебил её Локи. - Готов побиться об заклад, что она лучший мастер по такому делу, какого я только знаю! Голову даю на отсечение! - он тихо захихикал. - Голову, говоришь... Ну-ну, - Хель скрестила руки. - Ладно, придётся спасти твою рыжую головушку от секиры. Следующий клиент мой. - Идёт! - хитрый провокатор подмигнул и продолжил творить. На коже молодого человека появились две оскалившиеся волчьи морды. Одна из них тянулась к ловко начертанной перстами Локи тоненькой дольке месяца, а вторая старалась укусить солнце, повисшее прямо перед острыми клыками. - Своё, родное, - сказала Хель. - В мифологию пошёл. - Ну да, - Локи ухмыльнулся. Тем временем к ним подбежал какой-то маленький мальчишка. - Ва-ау! - воскликнул он восторженно, посмотрев на то, что делала рука рыжего мастера. - Это братья Хати и Скёль. Боги поместили их на небеса, чтобы они заставляли Луну и Солнце двигаться точно по расписанию, чтобы день и ночь приходили вовремя. С тех пор и до самого конца света так и гонят они светила по небосводу. - Круто! А мне нарисуете? Сколько это стоит? - поинтересовался мальчик. - Конечно, - ухмыльнулся Локи. - А стоить будет столько, сколько тебе не жалко будет отдать. - Как так? - удивился молодой человек, которому он наносил рисунок. - Да, как так? - переспросил мальчуган, вытаращив глаза от удивления. Мастерица Яна широко улыбнулась. - А вот так... Как сам работу оценишь, да сколько в кошельке лежит. Если ты нищий, за мало нарисуем, если богатый и щедрый, много дашь за труд автора. А не щедрый... Ну, как совесть отпустит... Парень удивлённо скривил рот и стал про себя прикидывать, сколько на самом деле может стоить такое удовольствие. А пацан с изучающим интересом пошарил в кармане, достал оттуда несколько звенящих монеток, задумался и спросил: - А за пятнадцать рублей нарисуете? Локи и мастерица посмотрели на мальчика с умилением. В их глазах отразились тонны тепла и бескорыстной доброты, если эти вещи можно измерять тоннами. Глаза Хель и девушки, ожидающей своего парня, мальчик не увидел, так как они обе стояли за его спиной... Ну как они могли ему отказать? - Хель, ты ведь нарисуешь этому юному господину за пятнадцать рублей? Твой клиент, помнишь? Яна уступила им место, поднявшись с табуретки. Хель спокойно посмотрела на Локи, а потом на мальчика. - Да без проблем, - ответила она, вручила мальчику мягкую игрушку, что всё это время держала в руках и медленно присела на табуретку, плавным красивым жестом приглашая его присесть рядом с собой. Мальчишка резвенько прыгнул на табуретку перед ней и подставил своё маленькое плечико, задрав рукав футболки. - Нарисуете мне Пикачу? Хель, уже взявшая в руку тюбик с чёрной хной, вдруг замерла в смятении, чуть шире распахнув глаза. - Ч-что? - она готова была к чему угодно... Почти... Она услышала, как Локи нервными толчками давит в себе истерический хохот, рвущийся из него наружу. А мастерица, что разрешила им поработать у себя, снова защёлкала мышкой ноутбука. - Твой клиент, как и договаривались, - хихикнул Локи ещё раз. - Пикачу это такой маленький жёлтый покемончик. Найти в интернете картинки? - Не стоит... - ответила богиня смерти, выдыхая, чтобы собраться с мыслями и сохранить остатки своего каменного лица. Видно было, что это даётся ей с величайшим трудом. - Я сама. Ещё раз посмотрев с неким укором в хитрые глазюки Локи, Хель склонилась над мальчиком и стала осторожно выводить на нём изображение того самого покемона, сумевшего на мгновение посеять в ней смятение. Как ни странно, эта задача давалась ей довольно легко. Она даже ни разу не подсмотрела в экран монитора, чтобы свериться, однако маленький зверёк с милой румяной мордочкой и чёрными бусинками глаз выходил точно такой же, как на картинке. - А как зовут вашу собаку? - неожиданно спросил мальчик, немного заскучавший в процессе. - Гарм, - ответила Хель совершенно машинально, совсем не подумав о чём конкретно спрашивает у неё ребёнок. Лишь через секунду она осознала, что речь об игрушке, а не о грозном страже врат Хельхейма, но виду смущения не подала. - Очень странное имя, - сказал он, теребя плюшевого щенка в руках. - И у вас имя тоже странное. И вы странная... - продолжил он, но, подумав немного, добавил. - Но хорошая! Хель прекратила рисовать, на несколько секунд опустила чёрные ресницы вниз... и вдруг улыбнулась. - А плохих людей не бывает, - сказала она, открыв глаза и продолжив работу. - Есть обделённые, обиженные и те, которые не ведают что творят. Она вздохнула тяжко и замолчала, тронув левой рукой камушек, висящий на её шее. Улыбка на её лице скоропостижно скончалась, так же внезапно исчезнув, как и появилась. Мальчик тоже вздохнул, опять теребя за ухо игрушку. - А я так хочу завести собаку, но у меня никогда не получится. У папы это... аре... аллергия, - выговорил малыш. - Ничего, пройдёт время и у тебя всё получится. И у тебя будет пёс, надо только подождать пока... - вдруг она осеклась, так как концовка её мыслей показалась ей слишком мрачной для восприятия ребёнка, и она изменила её. - Пока ты не вырастешь, конечно же. А пока, ты можешь взять себе моего, на него уж точно аллергии не будет. - Что, правда!? - обрадовался ребёнок, чуть не смазав свежий рисунок на плече. - Да, дарю. У меня дома такой же есть... только больше... - Да-а, такой же, - хихикнул Локи и добавил несколько мрачно. - Такой же, только слюнявый и размером с телёнка... Закончив работу, Хель подула на краску, чтобы она быстрее подсыхала. - Теперь главное не трогай, а то смажется. Через несколько минут отойдёт корочкой. Мальчик поблагодарил её, высыпал в её ладонь обещанные пятнадцать рублей и поднялся. - Ну, я думаю мне пора идти. А то мама меня искать будет... - А мама не будет ругаться за Пикачу? - спросила у него Яна. - Не, не будет! Он уже собирался уходить, как вдруг остановился и обернулся. - Хель, а мы встретимся ещё? - спросил он робко, одной рукой поправляя закатанный рукав майки, а в другой держа плюшевую собаку. Смерть улыбнулась. - Конечно встретимся... - ответила она тихо. - Только не спеши... Он развернулся и, наконец, ушёл, пропадая в многолюдной толпе выходного дня. - Я тоже люблю детей, - сказала Хель, будто отвечая на не прозвучавший и даже не возникший вопрос Локи. - Они недалеко ещё ушли в своём пути от истины, умеют жить так, как не может никто. У детей такого возраста никогда не возникает желание умереть. - Дети - цветы жизни, - сказал ей парень, которому Локи рисовал небесных волков, и спросил, - Может вам стоит своих завести? - Я бы очень хотела детей, - ответила она, - но, к сожалению, не могу. Я совершенно бесплодна... Послышался хор разочарованного и чуть напуганного вздоха. Все присутствующие резко замолчали, не зная, что говорить в этом случае. - Это очень печально… - сказала Яна тихо, а потом вдруг решила сменить тему и увести всех от этого разговора. – Ой, а вы не хотите есть? У нас в кафе сегодня свежие пироги только из пекарни. - А что, у вас и кафе есть? – спросил паренёк, сидящий перед Локи. - Да, - ответила Яна с улыбкой. – Кафе «Странное Место». - «Странное Место»? – переспросил парень, усмехаясь – И что же в нём такого «странного»? Локи игриво тронул его плечо. - Это тайна. Вот зайдите и узнаете сами… - сказал он с таинственной хитринкой в голосе. - Я скажу вам только то, что там подают синий мохито. - Вы меня заинтриговали… - Локи? Хель? А вы зайдёте? – спросила Яна. Рыжий хотел было согласиться, но Хель прервала его. - Нет, боюсь, мы должны будем уйти, когда закончим. У нас есть незавершённые дела. Может в другой раз? Яна вздохнула чуть печально и достала из-под ноутбука маленькую белую визитку и протянула её Хель. На бумажке было написано следующее: Кафе «Странное Weclo»* Проспект Мира, 119, ВВЦ, Пав.№2 (*Странное Место) - Обязательно приходите, я напою вас вкусным чаем из крымских трав… … - Могла бы и помолчать, - буркнул Локи под нос, когда они, уже покончив с приятной работой и получив за неё неплохую награду, шли дальше. - То есть тебе ныть можно по любому поводу, а мне уже о своих проблемах говорить нельзя? - спросила его богиня, даже не смотря в его сторону. - Можно, просто ты всегда вставляешь комментарий так, что после него все окружающие чувствуют себя подонками и хотят умереть... - Пф... - Хель шла чуть впереди, плавно, но быстро двигаясь по асфальтовой равнине. Локи глубоко задумался, уходя в тайные закрома своих мыслей и путешествуя по ним, как по нехоженым ранее джунглям. Когда он, наконец, вернулся из своего путешествия, он осознал, что ноги, ведомые Хелой, на автомате привели его в совершенно неожиданное место. Он стоял перед торговой палаткой, перед ним стояла Хель и, представьте себе, на свои заработанные пятнадцать рублей покупала простое ванильное мороженное в вафельном стаканчике. - Но я думал, ты не любишь мороженое... - О чём ты? - спросила она его, обернувшись. - Ты же сам говорил, что мороженое любят все. Или ты опять мне соврал? - её тонкие пальчики снова легонько пихнули Локи в грудь, а затем она прошла мимо него. - Эхехе... - он, вновь вконец обескураженный, постоял на месте, а потом последовал за её летящей походкой. Хель нашла тихое место на мягком газоне под большим разлапистым кустом венгерской сирени и устроилась там, приглашая своего спутника присесть рядом. - Знаешь, я завидую, конечно, тем, кто может иметь детей... Но только белой завистью. А вообще у меня много детей, разве что не мною рождённых. Локи присел на траву около неё. - Да, - согласился он, - Наверно нет ничего печальнее в мире, чем мёртвый ребёнок. - ...Только мёртвый ребёнок, погибший по вине родителей. Когда не умышленно, по случайности - это одно, однако когда они специально убивают своих детей... Это ужасно. - Ты про аборты, так ведь? - Ну, аборты это немного другая тема, хотя и не менее неприятная... Я про тех матерей, что выбрасывают своих младенцев на улицу, даже не позаботившись о том, чтобы они просто выжили. У брошенных котят или щенков и то больше шансов выжить на улице, чем у новорождённого ребёнка. Мои слуги постоянно приносят мне души младенцев, которых приходится убаюкивать, лишь бы они не плакали. Некоторым нет и дня отроду... - Это отвратно... - вздохнул Локи. - Каждый раз, когда я вижу такое, я стараюсь подтолкнуть случайных прохожих пойти в ту сторону. Мимо котят они пройти могут, даже мимо умирающего от припадка эпилепсии человека порой, но мимо ребёнка ещё никто не проходил, когда мне удавалось привлечь их внимание. - Я знаю, Локи. Ты тоже пытаешься помочь и мне, и им, и твоя помощь действительно неоценима. - Ну, так вышло, что я великий мастер комбинаций, - рыжий довольно улыбнулся, лениво потягиваясь вверх, а потом замер. - Хель... Это... У тебя... - Что? - она тоже замерла. - У тебя... - он потянулся к ней. - Что? - У тебя на носу... Страшная, смертельно опасная... - он дотронулся до её носа, чтобы стереть белую капельку растаявшего мороженого, а потом облизнул свои пальцы. - Всё, спасена. Хель посмотрела на Локи, потом улыбнулась и залилась звонким щебечущим смехом, чуть ли не опрокидываясь на спину. Локи тоже засмеялся. Потом она протянула ему мороженое, чтобы поделиться... Но не учёл тогда великий мастер комбинаций, что нельзя доверять столь необычайно хитрой улыбки на её белом лице, а потому его длинный нос уткнулся в белый холодный крем. - Ах ты! Ах ты, маленькая безобразница! - крикнул он вслед убегающей от него богине, держа в руке остатки от мороженого. Он запихнул их в рот и уже дожёвывал на бегу, преследуя заливающуюся смехом Хель... Со стороны они выглядели как двое взрослых людей, играющих в догонялки по всему газону. Они прятались в кустах сирени, разбегались в разные стороны, и пихали друг друга в бока, когда встречались вновь, напрыгивали друг на друга, стараясь повалить на землю. Клокочущий хохот Локи прорезала чуть более тихая и сдержанная звонкая трель смеха Хель. Девушка держала туфли в руке, чтобы ей было проще бегать. Да нет же, какие взрослые люди... Они были похожи на двух резвящихся молодых лошадей, гарцующих по бескрайнему полю в грациозном танце. Что может быть прекрасней игр этих великолепных животных? Да много чего на свете, но не сейчас... И вот, в конце концов, они свалились под тот же куст, под котором они и сидели, и Хель, склонившись над Локи, схватила его губами за нос и слизнула сладкие капли мороженного. После этого она упала на траву рядом с ним и сквозь листву сирени посмотрела в светлое небо. - Я думаю, скоро будет дождь, - сказала она. - Надо уходить. Они, уже чуть обнявшись, двигались дальше, к выходу, стремясь уже покинуть этот парк, полный роскошной Советской архитектуры, кафешек и аттракционов. По небу в дымке лениво катилось колесо обозрения, поднимая и опуская по-игрушечному маленькие кабинки. Бог огня и богиня смерти миновали величественную арку главного входа на ВДНХ и вышли на улицу, проходя мимо людей, торгующих всем чем только можно, от сувениров и украшений до кроликов и маленьких котят. - Нельзя ещё таких маленьких котят на улицу вытаскивать, - пробурчал Локи под нос раздражённо. – Им же ещё и двух месяцев нет. Заболеют же. Они должны ещё молоко пить мамкино! В ответ на это Хель только печально вздохнула. - Кстати, ты вот любишь, когда твои служители жертвуют бездомным кошкам сердце какого-нибудь животного… - Не только кошкам, - сказала Хель. – Любым бездомным животным, оказавшимся на улице. Они полезны для города, что бы там не говорили люди. Кошки и собаки сокращают популяции крыс и мышей, что являются разносчиками опасных для человека заболеваний. Поверь мне, они уничтожают намного больше очагов инфекции, чем разносят сами. Бешеную собаку проще распознать и вовремя нейтрализовать, нежели полчище крыс, которые плодятся с неимоверной скоростью. Крысы полезны по-своему и тоже нужны городу, но их количество всё равно необходимо сокращать, чтобы они меньше болели тем же бешенством. - Хорошо всё продуманно, - ответил Локи задумчиво. – Да и к тому же неплохо наверно подкормить существо, обделённое человеческой заботой. Плюсик в карму… Его философские мысли прервал слезливый вопль с другой стороны улицы. Там стоял парень в толстовке с кепкой в руках. Он периодически подходил к людям, проходящим рядом с ним, и жалостливо выпрашивал у них денег. - Подайте, кто-нибудь, на еду… Хель чуть нахмурилась, а Локи скривил рот, глядя на попрошайку. Этот оборванный тощий парень с фингалом под глазом заметил их. Он решительно подошёл к ним и заговорил жалобно. - Простите, пожалуйста, вы не могли бы подкинуть мне рублей семь на еду. А то я уже несколько дней ничего не ел... Локи остановился и посмотрел ему прямо в глаза, выдерживая паузу. Его взгляд вошёл глубоко в его зрачки, как в дверь, стремясь добраться до самого дальнего уголка души попрошайки. Затем он молча залез в карман и достал оттуда две бумажки. В правой руке он держал десятку, а в левой руке сотню. - Если скажешь правду, я дам тебе больше. Тот удивился и голодным взглядом посмотрел на бумажку большего номинала. - Правду? - переспросил он. - Да, - ответил Локи, серьёзно щуря глаза. - Правду. Зачем тебе на самом деле нужны деньги? - Н-на хлеб, - ответил тот заикаясь. Локи помотал головой, чуть отстраняя сотню, будто собираясь её убрать. - Я не люблю ложь. Я легко распознаю её... Нищий чуть сжался перед ним, не зная, что говорить. Его никогда ещё не просили говорить правду. Одни просто равнодушно проходили рядом, делая вид, что его для них не существует на этом свете, другие, сжалившись, давали ему деньги, иные просто выгребали из кошельков мелочь и ссыпали в его ладони, только лишь чтобы избавиться от неё и вроде как попутно сделать доброе дело... Но ни один из них, из этих многочисленных щедрых и жадных прохожих ещё не желал узнать, для чего ему на самом деле нужны деньги. - Ну? - поторопил его рыжий Локи, проникая пытливым светлым взглядом глубже в задворки души, - Закатывай рукава. Тот смутился не на шутку и испугался, но послушался, опустив вниз глаза от стыда, и приподнял рукав толстовки. Хель тихо вздохнула с некоторой болью и лёгкой дымкой презрения. На бледной левой руке паренька в ряд проступали чуть тёмноватые мелкие пятнышки от уколов. - Ага... - сказал Локи. - И давно ты на игле? Наркоман отрицательно покачал головой, пряча руку в рукаве. Он не смел поднимать опущенной головы, и тогда Локи сам поднял его лицо и заставил его смотреть в свои зелёные пропасти глаз. - Ты ведь и сам прекрасно понимаешь, что это плохо, так? Тогда почему продолжаешь продолжать? - Ломка... - ответил тот. - Я бы бросил, но не могу, очень больно... Локи тяжко вздохнул. - Знаю, что без толку читать тебе нотации, но жизнь она вот тут, вокруг тебя, а не в минутном кайфе, понимаешь? Ты же сам у себя её воруешь с каждой дозой, сам себя подвигаешь к смерти. Зачем? - Я понимаю, - из припухших глаз молодого человека стали сочиться слёзы. - У меня нет денег на лечение... а сам я не смогу. - Вот что... - рыжий переложил обе бумажки в одну руку и вручил ему. - Обещай мне одну вещь, - он улыбнулся. - На эти деньги ты купишь себе не дозу, а шоколадку, а остаток отложишь на лечение. И так везде. Монетку к монетке, бумажка к бумажке, откладывай и ты вылечишься... - Да? Но как я столько наберу? - спросил его удивлённый наркоман. Локи положил ему обе руки на плечи и воодушевлённо посмотрел в глаза. - Я в тебя верю. Даже если ты не веришь в меня. Парень посмотрел на деньги в своих руках, потом опять на светлое лицо Локи, потом снова на деньги и снова в ярко-изумрудные глаза. Он будто просветлел, осознав суть своего бытия и просиял от счастья за то, что в него кто-то верит, кто-то совсем посторонний... - Ступай, - светлый бог отступил назад, разрешая прервать зрительный контакт, как птичку, отпуская паренька на свободу. Тот, не зная, что говорить, тоже стал отступать, лучась от радости и постоянно кивая головой в знак благодарности. Лишь отойдя так на приличное расстояние, он позволил себе отвернуться. - Не люблю наркоманов, - сказала Хель, когда тот отошёл. - Не так сильно, как самоубийц, но всё равно не люблю. - Во всяком случае, они не стремятся умирать, - Локи вздохнул и показал вслед уходящему парню. - Этот не хочет. Как думаешь, он сумеет всё исправить в своей жизни? - Нет, не сумеет, - с уверенностью ответила она, внимательно смотря на парня, ожидающего на пешеходном переходе зелёного света светофора. - Что? Почему? Он был искренним! - Потому что... семь, шесть, пять, ... Загорелся зелёный свет, наркоман и какая-то пожилая женщина стали переходить улицу. Машины покорно остановились перед переходом, все, кроме одной. Необузданное металлическое животное вышло из-под власти своего зазевавшегося всадника и теперь в безумии своём стремительно неслось на людей. Доля секунды... Вовремя заметивший это парень среагировал мгновенно. - Берегитесь! - крикнул он и силой толкнул идущую чуть впереди него старушенцию в спину, отчего она отлетела вперёд и упала на тротуар. - ... Два, один... Визг тормозов и звонкий удар сначала об бампер, а потом об лобовое стекло. Слетевший с ноги кроссовок, приземлился на газон неподалёку. Локи ошарашено уронил челюсть. - Достойный поступок! Исправит, но не в этой жизни, - констатировала Хель, складывая руки на груди. - Зачееем? - застонал Локи, вцепившись руками в волосы, а потом осуждающе посмотрел на богиню. - Он же был готов всё наладить! - Это не я. - Что значит, не ты? А кто тогда? Ты смерть или я? - Воля судьбы. Норны. Я не являюсь причиной смерти, я только её последствие, - ответила она и легко провела рукой по воздуху. - А теперь время позаботиться о душе усопшего... Вокруг мёртвого парня, лежащего на капоте машины, собралась толпа людей. Кто-то ужасался, кто-то громко бранил растерянного и напуганного водителя, вышедшего из машины… Но одна высокая фигура под два метра вышла из толпы вперёд. Это был мужчина в чёрном плаще, его лицо было закрыто капюшоном, а на плече покоилась секира, почти такая же, как у самой Хель, только поменьше и с немного другими орнаментами на рукояти. Судя по всему, глазам простых людей он был недоступен. Он подошёл поближе к телу и взял его за руку, потянув на себя. Из тела прямо перед ним поднялась душа. Она непонимающе посмотрела на служителя смерти, который стоял перед ней, обернулась и вздрогнула от вида своего же мёртвого тела. Мужчина в плаще что-то тихо сказал парню, будто стараясь его успокоить, и снова подал ему руку. Тот с опаской взял его ладонь, и тот повел его прочь. Служитель поднял голову и заметил Хель и Локи, стоявших неподалёку. Затем он снял капюшон, открыв своё спокойное умудрённое лицо с небольшой аккуратно выстриженной бородой и нечеловечески светящимися голубыми глазами. Он почтительно кивнул, легко улыбнувшись, и пошёл дальше, уводя душу погибшего в загробное царство Хель, исчезая в воздухе, подобно лёгкому туману. - Ну, вот и всё? – печально вздохнул Локи, ловя лёгкую улыбку Хель. - Всё. Всё будет хорошо… Дальше несколько опечаленный недавним происшествием Локи привёл свою спутницу к станции монорельсовой железной дороги. Они купили в кассе по билету и поднялись по эскалатору вверх, на саму станцию. - Куда мы поедем дальше? - Я хочу показать тебе вид с монорельсовой дороги. Прокатимся до конечной, а там уже посмотрим по случаю. Хель кивнула, послушно следуя за ним, и машинально потрогала хрусталь, висящий у неё на нее. Они сели в подоспевший вовремя состав. Локи быстрее запрыгнул на сидения у окна и занял место для Хель. Она присела рядом и они оба уставились в большое окно, сделанное специально для хорошего обзора на город. Там, за большим чистым стеклом проплывали всевозможные архитектурные подвиги, зелёные насаждения, фигурные узорчатые клумбы с бархотками и ещё какими-то цветами, дороги, полные машин... Затем в одном из окон появилась огромная телевизионная башня. Она впечатляла своими размерами. Локи смотрел на это странное творение зодчества огромными, почти детскими глазами. Оно было гигантским, оно было очень близко и занимало всё обзорное окно, даже скорее не умещалось в нём. Оно своим шпилем буравило тучи, сгущавшиеся над городом, настолько огромной и величественной была эта постройка. Эта башня в какой-то момент даже напомнила Локи саму Хель. Возможно потому, что была она такой же прямой, высокой и величественной, как и сама богиня. И стояла она на останках… Локи хотел повернуться к Хель и рассказать ей о своих поэтичных сравнениях про телебашню и Хель, но когда он повернул к ней голову, он застал её спящей. Она сидела по-прежнему прямо, лишь чуть склонив голову вперёд и опустив ресницы долу. Рыжий досадно вздохнул, жалея, что она пропустит много интересных вещей по дороге, но будить её не стал, лишь аккуратно положил её голову себе на плечо. Он снова уставился в окно, погружаясь в свои мысли. Башня была уже далеко позади, но Локи, похоже, продолжал думать о ней. Она стоит на останках. На костях. Поэтому и место само называется «Останкино». Наверно, тут полно душ, что не сумели упокоиться, которые своим присутствием пусть и незаметно, но мешают живым, отравляют жизнь… Что для них есть эта башня? Катализатор их несчастья, многотонно давящий на них сверху своими огромными подошвами, или может быть единственная отрада? Этого узнать почти невозможно, однако одно Локи знал точно, Хель для всех тех мёртвых, кто был в её мире и не только, была не только суровым тюремщиком, но и другом, проводником, защитником… Любящей матерью… Тем временем пейзаж за окном сменился. Вместо грандиозных памятников архитектуры пошли промзоны, заброшенные, разрисованные непристойными надписями гаражи и утлые дворики, забросанные всевозможным мусором от каких-то бутылок до целых деревянных досок и даже каких-то крупных агрегатов вроде холодильников и стиральных машин. Локи оглянулся на Хель, судя по всему с облегчением за то, что она мирно спит и не видит всего этого безобразия. Он знал, что для неё неприемлемо такое обращение с землёй и материалами, которые можно было бы пустить на переработку и использовать повторно. Они уже подъезжали к конечной станции, как вдруг Локи отвлекло от мыслей шумное нервное дыхание. Он с тревогой посмотрел на Хель. Она морщилась во сне и чуть мотала головой, дёргаясь из стороны в сторону. Бог схватил её за плечо и потряс, но она проснулась не сразу. Лишь потом она резко открыла глаза, довольно громко вскрикнув. Люди, что были в вагоне вместе с ними, встревожено повернулись в её сторону. Она продолжала часто дышать, потупив взгляд перед собой. Локи снова потряс её. - Мы приехали, конечная… Как только двери открылись, Хель быстро вышла из вагона и вперёд выходящей толпы людей слишком скорым для себя шагом понеслась к выходу. Локи бежал за ней, боясь потерять её в толпе. - Хель, подожди меня! Но она не слушала, она бежала вниз по эскалатору, придерживая рукой край платья. Локи побежал по второй ленте, но это полотно почему-то стояло на месте, не двигаясь. Тихо ругнувшись, но не отклоняясь от своего маршрута, он понёсся вниз по стоячей лестнице эскалатора. - Хель, это всего лишь сон, остановись, прошу тебя! – кричал он ей вслед, стараясь не отстать. Он догнал её лишь на улице, он поймал беглянку за руку и оттащил с дороги за плечо, останавливая её движение. Затем он крепко схватил её за плечи и посмотрел в её глаза. - А ну говори, что случилось! - Боги! Не приведите такое Норны… - прошептала она. – Я видела ребёнка… Малыш где-то в канализации висит на одних руках и кричит, зовёт на помощь… Но его никто не слышит, вода шумит слишком сильно, - Хель продолжала быстро дышать, а её полные страха глаза никак не могли застыть на месте, постоянно ища, во что бы впиться чёрными узко сжатыми от ужаса зрачками. - А потом мне суют под нос каталог с фотографиями останков детей, попавших в коллектор… Обычно руки… Маленькие ручки… - её голос становился тише. – С ободранной до костей плотью… Ты знаешь, противный такой каталог, будто бы какой-то садист пытался из чужой смерти сделать искусство. Локи схватил Хель за лицо и заставил её смотрел себе в глаза. Она всё ещё мелко дрожала, а в её глазах стала набегать влага. - Это просто сон, - он стал её успокаивать, говоря спокойным голосом. - Ты, наверно, думала о детях сегодня, потом о смерти, вот и наложились впечатления. - Но дети действительно могут попасть в канализацию. Да и не только дети… Это так ужасно… - с её ресниц таки сорвалась прозрачная слеза и окропила собой асфальт. – Будьте трижды прокляты те, кто не закрывают люки! Локи крепко обнял её, прижав к себе как можно плотнее. Мимо шли люди, а они просто стояли в стороне и молча обнимали друг друга. Между двумя их клокочущими от тяжких чувств сердцами был зажат драгоценный камушек. Локи своими тонкими гибкими пальцами заботливо гладил её по чёрным прямым волосам до тех пор, пока не понял, что она успокоилась и перестала дрожать. Тогда он отстранился и трепетно стёр с её белого лица остатки редких слёз. - Я прошу тебя, не печалься об этом. Я знаю, это трудно, но просто послушай меня… Не надо. Я сделаю всё, что в моих силах. Хель сдавленно улыбнулась, потихоньку приходя в себя и совсем успокаиваясь. - Спасибо… Локи обнял её за плечо и повёл куда-то дальше. Он не знал куда, но свято верил, что так вещие Норны выведут его на верный путь. И он как всегда был до ужаса прав… Они шли между жилыми домами. Хель уже вернула себе невозмутимое спокойствие, но теперь в этом лице была изрядная доля грусти и тоски. Локи не знал, что ему сделать, чтобы вновь развеселить её. Видно было, что он очень этого хотел сделать это вновь. Внимание богов привлекло нездоровое оживление на улице. Тут толпилось много народа. Они смотрели куда-то вверх и показывали туда же пальцами. - О нет, только не это… - выдохнул Локи. Лицо Хель мгновенно избавилось от грусти и наполнилось устрашающей суровостью. Она даже немного оскалилась. Там, наверху, на краю крыши одной из пятиэтажек высился хрупкий силуэт девушки. Жестокая злая толпа, казалось, только и хотела хлеба и зрелищ. Она подстрекала её. "Прыгай! Прыгай!" - кричали они. Другая часть начинала поднимать истерику и пытаться унять первых. - Она ведь прыгнет! - Ну и пусть прыгает, одной дурой меньше... - ответил кто-то хладнокровно. В то мгновение Локи обуяло непреодолимое яростное желание найти ублюдка, сказавшего такую кощунственную фразу и как следует оттрепать его, доходчиво объяснив, в чём тот был не прав, однако он насилу сдержался. Затем он обернулся, чтобы вновь увидеть Хель. Но её рядом не оказалось. Локи принялся судорожно искать её взглядом, пытаясь найти в этой полной безумия и страха толпы людей единственного адекватного бога. Её нигде не было. Лишь на секунду ему показалось, что он видит её, но нет, это всего лишь похожая женщина стоит неподвижно, и, закрыв рот рукой от немого ужаса, ждёт финала. Тогда он ещё раз посмотрел вверх и понял, что его догадки оправдались. Девушка стояла на самом краю крыши и смотрела вниз. Тоненькие хрупкие ножки дрожали как две соломинки. Казалось, подуй ветер чуть сильнее, и она упадёт... Нет, даже не упадёт, а полетит, как невесомая белая пушинка, невзначай выдернутая порывом ветра из крыла небесной чайки. Но она знала, что не полетит, только упадёт вниз, и её не станет. По щекам сверху вниз тёмными рваными струйками бежали слёзы и, не сколько от горя, сколько от обиды за толпу внизу, так жестоко дразнящую её. Она всё стояла, не решаясь никак закончить эту пытку. - А я бы не стала этого делать... - произнесла Хела своим фирменно холодным тоном. Девушка вздрогнула и обернулась через плечо. Хель стояла прямо у неё за спиной в трёх ничтожных шагах от неё. Холодный ветер трепал её волосы, отбрасывая их чёрные как сажа пряди на бледное спокойное лицо. - А что бы вы делали на моём месте!? Что!? - выкрикнула девушка, чуть не рыдая. - Что бы вы сделали, если бы оказались в аду, в котором я нахожусь? - Что бы ни происходило с тобой, ты ничего не знаешь про Ад. Адом зовётся другое место. - Откуда вам знать!? - девушка продолжала биться истерике. - По-вашему когда отец пьёт не просыхая - это не ад? По-вашему безработность не ад? Как я буду жить? Как??? Я бездарность! Она вновь повернулась лицом к пропасти в пять этажей и задрожала от ужаса. В холодном ветре, гуляющем по крыше вокруг неё, и в сером асфальте где-то на дне каньона улицы она не увидела ни единого знака гостеприимности. Всё отторгало её, всё говорило, что рядом что-то не то, что в её голове что-то не то, что в её бойко трепещущем сердце что-то не так. И она яростно пыталась побороть это самое "что-то не то", но оно цеплялось крепко-крепко, не давая ей сделать запретного шага прямо в объятия смерти, и так иронично выпорхнуть прочь из рук стоящей сзади женщины. - Ад не изменить, - сказала сама Смерть в спину девушке. - А остальное вполне изменяемо для твоих рук. Уж с этим любая бездарность справится. Та ещё раз медленно обернулась, на этот раз более сдержанно и робко и подняла на неё свои заплаканные мокрые глаза. Хель протянула ей руку в надежде, что та передумает и отступится от своего рокового решения. Да, она даже была готова это сделать, через слёзы на её лице проступила смутная призрачная улыбка. Она стала разворачиваться, чтобы отойти от края, но правая нога предательски соскользнула... Девушка поняла, что падает и что падает против воли, и что уже никак не может противостоять силе земного притяжения. Да, она, безусловно, погубит её. Она даже не успела закричать. Перед глазами промелькнуло опрокинутое пасмурное небо, кое-где дающее течь и пропуская редкие кусочки света. Затем всё дёрнулось и застыло, отдавшись невыразимо сильной острой болью в руке. Она не падала, она висела. Девушка насилу осмелилась вновь открыть глаза. Хель крепко держала её за руку, впиваясь в нежную кожу обнажёнными белыми костями своих пальцев. Сама она непоколебимо стояла на месте, так как будто не человека держала одной рукой, а тряпичную куколку. Левая половина её лица стремительно доживала последнее. Плоть покрывалась тёмными трупными пятнами, а потом сползала с костей, как растаявший воск от пламени свечи. По белому локтю левой руки побежала вниз струйка алой, ещё свежей крови и встретилась с хрупким запястьем девушки. Кровь была ещё тёплой, почти горячей по сравнению с ледяными фалангами, до боли сжимающими кожу. Девушке стало страшно, даже неясно от чего же больше, от того, что она висит над бездной на одной руке, или... От того немигающего взгляда светлого глаза, слепо уставившегося прямо ей в лицо из иссохшей глазницы, от той чужой мёртвой крови, бегущей по её чистой коже уже где-то под одеждой, от ничего не выражающего зловещего оскала, почти оголённого на половину лица черепа... И возможно даже от правой половины, такой спокойной и в меру живой относительно левой. Девушка раскрыла широко глаза и онемела, не смея больше ничего говорить. Чёрное платье богини с левой стороны изветшало и чуть выцвело, став светлее и покрывшись дырами. Из-за тучи вышло солнце. Оно стрелой пустило свой луч, так прицельно и точно, что попало в белый почти прозрачный камушек. Свет преломился и вышел наружу ярким сиянием, как будто шёл он не из камушка, а прямо из груди, из щелей между рёбрами, где ещё стекали вниз остатки погибшей плоти и побуревшей крови, откуда-то из самого-самого сердца. Мир как будто замер, замёрз, наполнившись средь летнего дня настоящим холодом лютой зимы. Замер ветер, замерли люди, уставившись вверх. Не замерли лишь птицы - серые стаи ворон, кружащие высоко над головами. Хель сделала несколько медленных шагов назад, опустив напуганную девушку на надёжный участок крыши. Та моментально вцепилась в собственную руку, пытаясь усмирить дикую боль, но не отрывала своих полных ужаса глаз от зрелища перед ней. Ведь полумёртвая женщина, которая только что с такой непринуждённой лёгкостью прервала её падение, теперь стала внушительно больше и выше обычного человека. - В смерти нет совсем ничего такого радостного и замечательного, что есть в жизни... - произнесла она шёпотом, но громко, отдаваясь гудящим эхом в вытяжных железных трубах, выходящих на крышу. Спасённая стала прерывисто дышать, стараясь изо всех сил выдохнуть что-нибудь... что-нибудь короткое и немногословное, обозначающее всю ситуацию, все накипевшие эмоции и боль. И она, тихо, на писке, почти на рыдании выдавила из сжатой спазмом слёз груди этот заветный вопрос, с нотой искреннего удивления. - Х-хель? Богиня склонила голову, так как не ожидала, что её признают, по крайней мере, сегодня и здесь. Она кивнула с лёгкой улыбкой. А затем медленно пошла прочь, не шагая по крыше, а будто плывя в пространстве, плавно, словно чёрный лебедь, бесшумно, как ночной хищник. - Погоди... Погоди! - закричала девушка ей в след, - Что мне сделать...?! Полуликая обернулась, остановившись на границе света и тени и на пороге миров. По здоровой половине лица растянулась намного более тёплая улыбка, она обернулась, медленно подошла к девушке и заговорила: - Один молодой человек решил однажды перехитрить мудреца, который знал ответ на любой вопрос. Он поймал в поле бабочку и пошёл к нему. Этот человек хотел задать вопрос "Живая или мёртвая бабочка в моих ладонях?" Если бы мудрец сказал что мёртвая, то он бы раскрыл ладони, и она бы улетела. А если сказал бы, что живая, он раздавил бы бабочку и старик бы так и так ошибся. Он пришёл к старцу и задал ему свой вопрос. И ты знаешь, старик ответил... "Всё в твоих руках". Всё в твоих руках... – повторила она и вложила что-то в ладонь девушки. Девушка моргнула удивлённо и опустила взгляд, чтобы взглянуть что это. Белая визитка, слегка испачканная кровью. «Кафе «Странное Weclo». Она удивилась ещё больше и опять подняла голову, но перед ней уже никого не было… Солнце скрылось за тучами, и начался дождь… Вновь Локи и Хель встретились, лишь вернувшись назад в Хельхейм. Они шли по коридору к её дворцу и разговаривали. - Ловко ты её поймала, - говорил Локи. - Ты прямо как я, единственная знаешь, как всё починить и как всё поставить на свои места. - Люди не имеют права прерывать свою жизнь. Только я знаю кому, как, где и когда умирать. У каждого свой срок. - Ну, это само собой, просто я не ожидал, что ты так сильно вмешаешься. Тем временем они дошли до чертога и вступили в удивительно светлую спальню с огромной постелью под балдахином из лёгкой и прозрачной как дым ткани. - Ты же знаешь, что из всех богов у Смерти самая тяжёлая и мучительная работа. Они оба присели на край кровати. - Посмотрел бы я на Тора в роли Смерти, - усмехнулся Локи, машинально облизнув губы, и лёг на спину. Хела медленно откинулась назад и легла рядом. - Та кобыла сдохнет первой, что пашет больше и у какой плуг тяжелее, - говорила Хель, глядя в потолок неподвижным взглядом. - Из всех богов я проживу меньше всех, если раньше дело не дойдёт до Рагнарёка... - Ну, Рагнарёк я как-нибудь отменю, а ты... А тебе остаётся только жить каждый день так, как будто он последний. Я уже так живу много тысяч лет и, как видишь, молод духом и весел! - Я знаю. Каждый самоубийца отнимает у меня драгоценное время, укорачивая мою жизнь и приближая мою старость на целый час. Немного для божества, но ощутимо, когда самоубийц тысячи. Локи вздохнул. - Теперь понятно, почему ты их терпеть не можешь... Очень жаль, но всех всё равно не переубедишь и не спасёшь. Этому нужно посвятить целую жизнь. В наших силах только самая малость... Как считаешь, Хель? ... Хела? Она не ответила. Рыжий повернул голову и посмотрел на неё. Мерное дыхание, плавно поднимающее и опускающее рёбра, и закрытые глаза говорили, что она заснула крепким сном. - Устала, - тихо сказал Локи самому себе и улыбнулся. Он привстал, протянул руки и аккуратно отвязал с её шеи прозрачный камушек, а потом резко замер, испугавшись, что разбудит её. Хель глубоко вздохнула во сне, тронув ветерком его рыжие вновь длинные и растрёпанные волосы, и повернулась набок, свесив одну руку с края кровати. Локи заботливо укрыл её бархатным тёмным покрывалом, склонился и легко поцеловал в височек. Она улыбнулась сквозь полог сна. - Отдыхай, маленькая - шепнул бог, уходя из чертога Смерти – И пусть твои сны будут только светлыми… Он отошёл на почтительное расстояние, идя по бескрайней земле Хельхейма, самой большой из всех Девяти Миров. Тут было намного светлее, чем в тёмных коридорах, ведущих в мир мёртвых. В воздухе звучала чарующая спокойная музыка невидимых мёртвых музыкантов, которых лишь иногда можно было заметить, но и то только боковым зрением и на жалкое мгновение. На курганах, покрытых чуть золотой жухлой травой, стояли захваченные огнём осенней листвы небольшие деревца. Локи присел на серый круглый камень под одним из таких деревьев и взглянул на камушек в своей руке. Он отвязал от него шнурок и бросил хрусталь на землю. - А ты стал заметно чище, - сказал он и обернул взгляд на закатное солнце, делающее всё вокруг, включая самого Локи, ещё более рыжим, чем есть. Преобразившийся парень вновь стоял перед ним. - Она что, правда умрёт? - спросил мальчик. - Но я думал, боги не умирают от старости. - Умирают, - ответил Локи тихо. - Старость это когда жить больше не хочешь... Они оба замолчали и уставились на огненный закат. - Мир мёртвых, Хельхейм, - вновь заговорил Локи после короткой паузы. - Тут всегда закат. Времена года тут сменяются по желанию Хель, да и время бежит по её усмотрению. Чаще всего здесь осень, как и сейчас. - Очень красиво. Я совсем не так себе это представлял. - Люди часто придумывают себе стереотипы и даже не подозревают, насколько сильно они могут заблуждаться в своих видениях устройства мира. Кто сказал им, что бог един? Кто сказал, что ад это не перерождение? Кто сказал, что смерть жестока? Люди должны бояться смерти, чтобы не разучиться жить. Им нужно сияние Рая и жгучее пламя Ада для того, чтобы было к чему стремиться и чего избегать. Всё, чтобы жить и жить праведно. - Но она не такая, - сказал мальчик, присаживаясь на камень рядом с Локи. - Хель... Она добрая, такая сострадательная… Она людям помогает. Мне теперь так стыдно, что из-за меня у неё проблемы. Я не заслужил упокоиться здесь... - А кто сказал тебе, что ты упокоишься? - Локи усмехнулся, щуря глаза. - Сейчас передохнём немного и переродим тебя в новое тело. Ты же теперь усвоил материал? Какой урок мы усвоили? - Ценить жизнь. Кстати, а что будет с той девушкой? - Нуу... Я думаю, после такого явления Смерти народу она наладит свою жизнь. - Надеюсь, - он приложил руку к подбородку, задумавшись. - А интересно, у неё парень есть? Локи громко засмеялся, раскачиваясь взад-вперёд, а потом похлопал его по плечу. - Да ты не промах! Схватываешь ситуацию на лету. Времени зря не теряешь! Тот усмехнулся в ответ и пихнул его под локоть, как будто они были знакомы уже много лет. - Да ты тоже, как я погляжу! - парень смеялся. - О чём это ты? - удивился шрамоустый. - Ну как же... Устроил девушке романтическую прогулку. Я-то понимаю. Только вот зря стараешься, похоже, её интересуют другие вещи. - Погоди, ты про Хель что ли? - Ну, да... Тут Локи зашёлся истерическим хохотом, который повалил его с камня на землю, заставил скатиться с кургана и кувыркаться в осенней траве. Парень даже вскочил. - С тобой всё хорошо? - он побежал за ним. - Что я такого сказал? Рыжий всё хохотал, его смех, похожий то на небесный гром, то на крик чайки, то на треск огня, разносился в округе. - Ты это серьёзно? - спросил он через смех. - Как ты мог так подумать? - Ой, да не притворяйся! - паренёк махнул рукой. - Все так говорят. - Плохо... Плохо, - выкрикивал Локи через смех. - Плохо ты знаешь скандинавскую мифологию! - Плохо... А что? - тот поумерил пыл, чуя подвох, и удивлённо посмотрел на искренне угорающего над ним бога. Локи, наконец, сел на траве, стараясь проглотить смешинку, залетевшую ему в рот. - Дочь она моя... Дочь. - Дочь!? Тот поднялся с земли, все ещё хихикая. Он потрепал паренька по голове и взял его за руку. - Пойдём, котёнок, пора начинать новую жизнь... Ведомый богом огня, он пошёл вперёд, как оказалось, прочь из светлого царства смерти, наполненного прекрасными звуками музыки... Даже две недели спустя после своего чудесного спасения девушка не могла прийти в себя. Она была потрясена. Она была вдохновлена. И теперь на лёгких крыльях желания жить бегала по городу, ища, куда бы себя устроить. Однажды её пальцы нащупали в кармане куртки маленькую бумажку совершенно странного содержания, заставившего её всерьёз задуматься… В тот же день, возвращаясь вечером домой, она вышла из автобуса на своей остановке. Телефон сел уже пару часов назад, поэтому наушники безвольно болтались у шеи, свесив головы из-за ворота джинсовой куртки. На улице было пусто и темно. И эти пустоту и тишину прорезал чей-то жалобный писк. Девушка обернулась и заметила на лавке одиноко стоящую картонную коробку, из которой предположительно доносился писк. Она подошла ближе. Верно. Это маленький котёнок на дне коробки жалобно смотрел на неё своими огромными глазками. Он опять протяжно мяукнул. - Ну я не могу... - сказала девушка и погладила его по голове. - Ты уж прости. Затем она отвернулась и сделала шаг прочь, но её настигло его новое просящее, удивительно тонкое "миу". "Ну, хотя..." - подумала девушка, вернулась к коробке и вытащила оттуда маленького пленника. Они пришли домой. Дверь почему-то была открыта настежь. Девушка зашла внутрь и сняла обувь, не развязывая шнурков, одними ногами, так как держала на руках котёнка. - Мама! - позвала она вглубь квартиры. Тут раздался какой-то страшный треск и грохот. - Мама? Под напуганный писк котика она побежала в комнату и когда она открыла дверь, ни одно слово больше не смогло вырваться из её приоткрытого рта. На полу сидела её мать с заплаканным красным лицом. Рядом лежала опрокинутая табуретка. С потолка свисал кусок оборванной верёвки. Только через секунду девушка заметила на шее загнанной жизнью бедной женщины петлю. Мать зарыдала, поднимаясь с пола. - Прости меня, дуру эдакую... - она обняла дочь. - Не стоит твой отец горя такого... - Он опять приходил... - пролепетала девушка еле слышно и взглянула на кусок верёвки. - Я, слава Богу, уже когда уже висела, осознала всё. Так жить захотелось, кто б знал… И как будто кто-то верёвку перерубил в тот час же. - Хель... - шепнула девушка, одной рукой прижимая к груди тёплого котика, другой, щупая в кармане визитку кафе, и пуская по щекам струи чистых, как хрусталь, слёз. Котёнок очередной раз мяукнул, как будто говорил "да". Внезапно налетевший порыв прохладного ветра открыл окно и ворвался внутрь, ударив девушке в лицо. А затем всё стихло, будто и не было ничего. За окном раздался тихий шёпот дождя и далёкий гром. - А я котёнка нашла... И работу. "Будут они мне жизнь сокращать..." - подумала Хель, попробовав на палец остроту своей секиры, закинула её на плечо и пошла прочь.