Gigil

— Она его бросила в прошлом месяце, — причитала Ли Сонкён. — Вот именно, — кивнула Хан Сохи, тыкая в воздух перед собой вилкой, — и после этого больше ни с кем не была. Это расстраивает. — Это потребительские отношения, хотя мы вроде были подругами, — закатила глаза Ноа. Почти полтора года назад Ноа Вебер прилетела в Корею по обмену, и в первые же дни произвела фурор. Во-первых, своей внешностью, хотя иностранок в Сеуле было вовсе не мало, а во-вторых тем, что в университете появилась новая жертва для главного бабника альфы. Не долго музыка для него играла, что правда, ведь у девушки были свои планы, потому сходив с ним на несколько свиданий, умело сыграв подходящую для него лапочку-омегу, получила признание в любви у всех на глазах. Вот тогда и началось самое интересное — Ноа его отшила, сообщив, что они были просто друзьями, и она вообще не видит в нём мужчину. После этого он не третировал никого из омег аж два месяца, за что большинство были благодарны, а другие — ненавидели. Тогда она и познакомилась с Сонкён, с которой вместе ходила на большинство пар. Девушка занималась моделингом и не сильно интересовалась студенческой жизнью, но после таких новостей подошла и предложила выпить вечером в тот же день. В баре они случайно встретили Сохи, которую бросил альфа — красивейший парень на потоке попросил разойтись, потому что не хотел иметь только одни отношения, и не считал её своей истинной. Уже через месяц он круто пожалел об этом, когда Ноа опять прокрутила любимую схему. Это стало особенной местью. А потом подруги уже просто игрались, выбирая новых жертв. Самый горячий парень факультета? Отличник, которого восхвалял весь университет? Хулиган, которого боялись все? Гей, который всем рассказывал, что он в «отношениях» и вообще не любит девушек? Так прошли полтора года. И вот теперь, когда Вебер осталось учиться в Корее всего-то три месяца, она решила притормозить и прекратить эти игры. Игры с альфами — это, конечно, весело, но слишком утомляет. Дома в Сиднее Ноа подобного не делала, будучи достаточно замкнутой и скромной омегой. — Давай ещё один раз, — покачала головой Сохи. — После крайнего раза было очень весело. Даже не описать словами, насколько было смешно, когда Сокджин оправдывался перед тем парнем… как его… короче, перед тем омегой. Типа «я сам не знаю, что со мной случилось!». — Ага, а потом получил от меня в нос, — хмыкнула Сонкён, отправляя рис в рот. — Как только нахальства хватило сказать, что тело у Ноа, как у мальчика? — Грудь у меня и правда всего лишь первого размера, — пожала плечами Вебер. — К тому же, я не ношу лифчик и постоянно хожу в оверсайз. — А они всё равно ведутся, хотя и говорят, будто обожают только женственных и с формами, как с тем же Чонгуком было, — вздохнула Сохи. — Мужчины всё-таки неисправимы. — Ещё бы, — прищурилась Ли, — но у нас осталась последняя жертва, с которой ты ещё не игралась. Ноа проследила за взглядом подруги и нашла столик почти в самом углу, где сидел тот самый бабник — Пак Чимин. Губы открылись сами, чтобы сообщить, что он вообще-то уже был, когда глаза зацепились за тех, кто сидел с ним рядом. Крашеная блондинка, что бросала взгляды в главного альфу, всем своим видом показывая невинность и целомудрие. А напротив молчаливый и всегда со всеми грубый Мин Юнги. Не знать этого ленивца было невозможно. Несмотря на свой небольшой рост, он был лучшим игроком баскетбольной команды, при этом был главой радиокружка. Известный тем, что за все четыре года так ни с кем и не встречался, в отношениях замечен не был — даже на одну ночь, хотя для альфы это было странно, учитывая сцепку, — да ещё и сказал как-то, что ему только кореянки нравятся. — Кажется, это как раз на эфире было, когда он читал вопросы для него, — вспомнила Сонкён. — Он тогда так и ответил. Цитирую: «Я никогда не видел в иностранках пару для себя. Мне нравятся только кореянки. И, чтобы она была ниже меня». Ну правда, кто ему виноват, что у него не сто восемьдесят хотя бы? Ноа покачала головой. Ей вообще всегда было всё равно какого роста человек. Старшая сестра, например, четыре года назад нашла своего истинного, а он оказался на семь сантиметров ниже её. Как сказала Сонкён, ну кто же ей виноват, что она ростом сто восемьдесят пять? Но сестра была счастлива, а её мужа вообще не волновало, кто там что за него думает или их разницу из росте. — Прямо проблема, — пожала плечами Ноа, приглядываясь к Мин Юнги. — Хорошо, но это последний раз. И подозреваю, как раз на три месяца это и затянется.

***

Ноа впервые пришла в этот закоулок коридора на пятом этаже. Всё-таки клуб, в котором она состояла, находился в другом здании, ведь там был бассейн. Девушка слишком любила плавать, чтобы отказать себе в таком желании. Поэтому другие кружки по интересам её никогда не интересовали, а потому она просто не заглядывала ни разу в это крыло университета. Вебер точно знала, что Юнги здесь сейчас не было, ведь у него должна была быть тренировка по баскетболу, но ей надо было прийти и выяснить, могла ли она вступить в радиокружок на следующие три месяца. Вплоть до самого знойного лета, а потом наконец полетит домой и сможет нормально заняться сёрфингом. Три коротких стука в двери и осторожное их открывание. С детства её учили, что надо быть опрятной, учтивой, вежливой, и вообще умницей. В кабинете сидела только та самая блондинка, которую Ноа видела вместе с Юнги в столовой. Полное олицетворение самого нежного создания всех времён в черном закрытом платье до середины бедра, красных туфельках — которые так и кричали, что она не пешком добиралась в универ, и даже не на общественном транспорте, — и беленьких носочках. Аж вырвать вдруг приспичило, но Вебер натянула улыбку. — Привет, меня зовут Ноа. Я буквально на минуту, хотела кое-что спросить. — Привет, — лицо девушки осветила широкая улыбка, которая сделала её немножко похожей на белку. — Конечно, заходи! У нас не очень часто гости бывают. Ты садись пока. Может, хочешь чаю? Там за окном сейчас ещё холодно, потому надо хоть так согреваться. Интересно, а из неё всегда пёрло таким потоком слов? Вспомнилось, как однажды Ноа общалась с девушками спортсменов со школы, потому что те пришли заниматься сёрфингом. Так вот, она тогда зареклась ещё хоть раз разговаривать с настолько тупыми созданиями, у которых рот не затыкается, а милашность так и прёт через все щели. — Нет, спасибо, — помахала перед собой руками Вебер. — Я честно только на минуту, всего лишь один вопрос. — А, ну хорошо, — на секунду опечалилась блондинка, но сразу стала старой собой. — Ты, наверное, по поводу песен в эфир! Но это лучше к Юнги, это только он занимается плейлистом для проигрывания. — Вообще-то я хотела спросить, можно ли как-то записаться к вам? Недавно заинтересовалась темой радио и хотела бы увидеть работу изнутри. Блондинка моментально уронила улыбку и закусила губу. Она думала не больше тридцати секунд, за которые Ноа захотелось придушить это нежное и легкое создание, потому что обычно на такое отвечают максимально быстро. Не нужны люди, так не нужные. Какие проблемы? — Вы сюда из-за Чимина пришли, да? Вид у неё стал максимально огорчённый, а слова, которые вылетели из её рта, заставили Вебер поджать губы. В каком ещё смысле из-за Чимина? Это блонди так думает, что Ноа хотела привлечь внимание главного бабника? Та ну нахєр, только этого в жизни не хватало. Особенно учитывая, что тот её теперь откровенно ненавидел и обходил десятой дорогой. — Кто вам так нагло соврал? — Ну как же? — свела брови девушка. — Все хотят записаться в наш клуб только ради Чима. Я потому и спросила. Разве он вам не нравится? Ноа как-то слышала, что на достаточно слабых омег круто влияют естественные запахи сильных альф. Проблема в том, что слабой Вебер назвать себя не могла, ведь с детства росла с тремя братьями и двое из них были старшими, потому вообще считала этот факт буквально выдумкой для хорошей рекламы на какой-нибудь странице в Инстаграм. Там любили рассказывать, как показать свой настоящий запах и стать сильнее, то есть более интересными для девушек. А, ну и ещё говорили, что подобное можно услышать только тогда, когда рядом с тобой твой истинный. Какая проблема! Ноа снова думала, что это просто выдумки и болтовня влюблённых в мистическую сторону жизни омег и альф их мира. Вебер прямо так и представляла, как идет себе по улице и вдруг слышит идеальный запах! Какая неприятность, здесь и придется задуматься, а это он сильный по сравнению с ней, или ей просто повезло? Да и как вообще понять слово «сильный»? Нет, ну если посмотреть на это нежное и прекрасное создание перед ней, то здесь любой альфа будет сильнее блонди. Без вопросов. — Мне нравятся мужчины, а корейцы обычно имеют достаточно женственную внешность. Разве не лучше, когда мужчина может постоять за тебя? Будет очень обидно, если он убежит от каких-то хулиганов раньше, чем они нападут. — А зачем кому-то нападать на нас? И как объяснить, что она вообще это фигурально сказала, но такое реально может случиться? Да те же грабители могут напасть, и кто тогда кого защищать будет? Сказать честно, хоть Ноа и считала себя сильной и независимой, но виртуозно владела только веником, и то, исключительно благодаря тому, что у них до её лет пятнадцати не было дома пылесоса, а убирать эту часть дома было её главным заданием. А всё потому, что мама не любила, когда во время уборки было очень шумно. — Да неважно, — махнула рукой Ноа и повернулась к двери. — Прости, что забрала время. — Стой-стой-стой! — блондинка схватила Вебер за рукав кофты и теперь смотрела глазами, как будто у щеночка. — Прости меня, просто сюда всегда все приходят из-за Чимина. Я не против, но... но... это обидно, что они не любят радио, а хотят сюда только из-за него. Я поговорю, и если Юнги не против, то найду тебя и сообщу. Если выходить чисто из логики, то походу эта блондинка самая главная фанатка Пак Чимина. Что правда, тогда странно, что она вообще не знает об их ситуации, после которой парень обходил Ноа и пытался не связываться с ней. Как и все, кого она бросила. — Спасибки! Натянутая улыбка, чтобы увидеть, как глаза этой белочки засветятся маленькими огоньками и известят, что Вебер почти записали в «лучшие подруги». И только уже, когда Ноа вышла из университета, то вспомнила одну простую вещь — она же даже имени не спросила. Ни она у блонди, ни та у неё.

***

После плавания лучше сесть в автобус и доехать до общежития, или пройтись пешком, если хватает энергии, чтобы подышать свежим воздухом. Хотя университет постарался и потому бассейнов два — крытый и открытый. Для занятий все идут в помещение, а вот если хочется просто поплавать и насладиться вечером — обязательно надо сходить в открытый, потому что там подогревается вода и можно спокойно плавать даже в минусовую погоду. Семестр не так давно начался, а в апреле погода достаточно теплая в Сеуле, что обычно идёт в большой плюс и этому городу, и стране, ведь Ноа никогда не любила холод. Поэтому тёплый ветерок и листья сакуры, которую посадили в парке, через который девушка возвращалась к общежитию, так и просили, чтобы она выбрала путь пешком. Время перевалило за девятый час, пока Вебер переодевалась, заходила в магазин и выбирала себе что-то быстрого приготовления, потому в парке уже почти и не было людей. Иногда попадались парочки, которые шли со свидания, одинокие люди, как она сама. Но даже компаний друзей или подружек, которые собрались на скамье и что-то обсуждали, громко смеясь, не было. Зато кто-то отрабатывал приёмы с баскетбольным мячом у кольца на площадке. Худое тело в одной футболке и штанах со старыми потёртыми кроссами, не слишком высокого роста, но идеальные движения, на которые грех было не посмотреть. Каждый раз, как парень отрабатывал бросок и у него не выходило угодить в кольцо так, как он того хотел, слышно было низкий рык и тяжёлое дыхание. Ноа пришла в себя только в тот момент, когда поняла, что стоит в импровизированных дверях ограждённой территории маленькой баскетбольной площадки на одно кольцо. А ещё тогда, когда этот парень повернулся всем корпусом в её сторону и теперь смотрел, щурясь. Вебер сетовала на своё плохое зрение, ведь если бы присматривалась, сразу поняла бы кто именно перед ней. Теперь же времени на подготовку себя в нужную позу, взгляд и улыбку не было. Да и куда там, если Мин Юнги смотрел будто сквозь неё. — Хорошо играешь, — не нашлась что сказать Ноа. — Воды дать? Парень поиграл нижней челюстью и демонстративно прошёл к своему рюкзаку, который стоял прямо рядом с девушкой у сетки, доставая оттуда свою бутылку воды. У Ноа даже брови поднялись, когда он, глядя на неё снизу, делал глотки. У корейцев была странная привычка едва касаться горлышка бутылки, когда они пили. Обоснование, что это правильно и экологически по отношению к другим, Вебер не устраивало. — Блин, — девушка цыкнула и закатила глаза, поняв, что на нём не выйдет сыграть, как всегда. — Слушай, ты всегда такой или это мне так повезло, и я застала тебя в момент плохого настроения? — Иди, куда шла. Всё, что он сказал, после чего развернулся и пошёл обратно к мячу, вероятно надеясь ещё хоть немножко отработать броски. Ноа выдохнула. Любая другая девушка просто ушла бы обиженная в общежитие, и она в этой ситуации сделала бы так, потому что он её бесил. Но сейчас она должна была влюбить его в себя и у неё лишь три месяца. Тратить время, когда была возможность узнать его капельку лучше, не комильфо. — Даже посмотреть нельзя? Наглость — второе счастье. — Тебе делать нечего? Он сказал это достаточно тихо и, если бы сейчас был день, когда в парке очень много людей, то Ноа бы не услышала даже одну букву, а здесь вышло все три слова. Невероятный успех! — Всё равно завтра одна лекция, и та стоит четвёртой в расписании, — пожала плечами девушка и поставила свой рюкзак с магазинным пакетом рядом с его вещами. — Успею ещё выспаться. Так, можно посмотреть? Юнги проследил за каждым её движением, но делал это настолько лениво, будто это именно она его и утомляла. Бесил, как никто и никогда в этой жизни. А ещё больше ничего не говорил, просто развернувшись и продолжив заниматься своими делами. Типа, хочется смотреть — смотри, твои проблемы, что просиживаешь здесь штаны, пока у тебя в рюкзаке влажный купальник с полотенцем, шлёпками, и было бы неплохо что-то с этим сделать. Сколько Ноа так просидела, не отводя взгляда? Приблизительно минут двадцать, если верить часам. Зато было реально интересно смотреть, как парень с достаточно хрупким телосложением прекрасно владел своим телом. Единственное, что у него ничего не выходило на левое плечо. — Тебе нужен хотя бы массаж. Покивала сама себе Ноа, когда Юнги подошёл к своему рюкзаку, чтобы опять выпить воды. Он вообще не реагировал на неё, будто всем своим видом показывая, чтобы она просто отцепилась от него уже, потому что достала. — Скажи хоть, чего ты не хочешь со мной разговаривать? — Вебер закатила глаза и сложила руки на груди. — Потому что, — выдохнул Юнги, усаживаясь рядом на свой рюкзак, — приблизительно понимаю, почему ты решила со мной пообщаться. И стать членом моего радиокружка. Упс, а когда это та блонди успела рассказать ему? И как он понял, что это точно она? По описанию внешности? То есть Юнги в курсе, кто такая Ноа? — Мне не нравится Чимин. Это единственное, что вспомнилось. Ну а что, он точно считал, как и та блонди, что все приходят в радиокружок ради Пака. И с ним самим знакомятся походу именно по этому поводу. — Ага, — выдохнул Мин, стягивая резинку с волос. — Дай догадаюсь, тебе нравлюсь я? Не актуально. Ноа только сейчас заметила, что у него волосы доходили почти до плеч, но разве раньше он ходил не с распущенным? Всегда с этим маленьким хвостиком, чтобы не мешало? Но Юнги реально шло без него. — Откуда знаешь? — хмыкнула Ноа. — Может, я твоя судьба, а ты так меня отталкиваешь. — Ты это и Чимину говорила полтора года назад? — язвительно спросил Мин. — Я вытягивал его из того болота несколько месяцев, а он точно был не один такой. Это я тоже хорошо помню. Становиться твоей следующей жертвой не хочу. Будто его кто-то будет спрашивать. Она просто сделает своё дело, а он и заметить не успеет, как будет ходить за ней влюблённым хвостиком. Ну хорошо, это очень самонадеянно, но всё-таки. Вот теперь точно хотелось поставить напротив его имени ещё одну галочку перед отъездом. — Что такого плохого в том, чтобы попробовать? — Зачем? — Тебе реально не нравятся иностранки? Или вообще все девушки? То есть на сцепке ты спишь с парнями? — А тебе зачем эта информация? — Волнуюсь, — вздохнула Ноа, выпрямляя ноги, чтобы немного размять. — Говорят, ты ни с кем не спишь, а это очень плохо для здоровья, если ты не знал. — А ты не слушай, что другие говорят, — покачал головой Юнги. — У меня с этим всё хорошо. Одного понять не могу, ты не определилась: я тебе нравлюсь или ты просто хочешь провести ближайшую сцепку со мной? Нет, благодарю. Но вслух же она так не скажет, исключительно про себя, чтобы никто не услышал. Ноа проводила эти три дня в абсолютном одиночестве, в компании разве что игрушек, ведь это как минимум было гигиенически, чем каждый раз искать кого-то подходящего. А если вспомнить, что в Корее почти не признавали такое прекрасное изобретение, как презерватив, то и подавно. Как она в первый раз убегала от одного такого, когда он сказал, что у них женщины принимают таблетки. И самое интересно, много знакомых, и Сохи с Сонкён также это подтвердили. — Первый вариант, — с натянутой улыбкой сказала Ноа. — Хах, — Юнги прошёлся языком по краю верхних зубов. — Было бы странно, если бы ты была девственницей. Неужели так не нравится заниматься сексом? — Считаю, что сначала надо стать родными духовно. — И кто-то на это ведется? — прыснул Мин. — Давай честно, я — следующая жертва? Должен влюбиться в тебя и признаться в любви, чтобы ты при свидетелях сказала, что у тебя нет ко мне чувств? Встречаемся завтра в двенадцать в столовой, можем сделать это при всех. Юнги поднялся со своего места, отряхнул штаны от невидимой пыли и уже потянулся за рюкзаком, когда Ноа встала рядом с ним в полный рост. Они должны были быть на разных уровнях, чтобы она была ниже — как это обычно бывало в девичьих мыслях, что правда не у Вебер, — но выходило, что были почти наравне друг с другом. Мин был буквально на сантиметра два выше, что скорее было обидным, показывая любому альфе, что он не имеет тех прав, на которые рассчитывал. — Дай мне три месяца, — поджала губы Ноа. — Ну действительно, хочешь правды — на здоровье. Я хочу влюбить тебя в себя, потому что ты мне нравишься, и даю себе на это три месяца. Возможно, это я окажусь брошенной после этого. — Это ты типа со мной теперь спор решила провести? Новая тактика? — А какая тебе разница? Сам же между строк говоришь, что тебе это до лампочки. Так почему бы не сыграть со мной? Будем встречаться следующие три месяца, а потом скажешь, нравлюсь я тебе или нет. — Такие игры ничем хорошим не заканчиваются, — Юнги всё-таки подхватил свой рюкзак, забрал мяч и сделал шаг к выходу с площадки. — А ещё этим я сделаю очень больно своему другу, которого считаю братом. Ноа было нечем крыть. Сама виновата, надо было приходить на подобные мероприятия подготовленной и в полном образе. Что ж, ничего, она ещё найдет способ, как быть с ним рядом. Может, она и раскрыла ему кое-какие из своих карт, но это не значило, что теперь все козыри у него.