Руки дрожат, сжимая в руках фонарик, тусклым светом освещая длинные и темные коридоры подземелья. То ли от леденящего душу страха, то ли от холода, притаившегося в каждом уголке, в каждой камере, за каждой закрытой дверью, откуда веяло лишь смертью. Меньше всего Виктории хотелось сейчас находиться именно здесь. Она должна была готовиться к завтрашней контрольной работе по математике, а не бегать по подземелью, чтобы спасти своих неугомонных друзей. Сколько раз она твердила им, что это расследование чревато последствиями. Они уже потеряли Артема и Юлю, не говоря уже о тех смертях, что числились за компанией Ingrid.
Правильная девочка-отличница, учащаяся по гранту, знала, чем чревато нарушение правил. Помогая своему однокласснику в изменении оценок в электронном журнале, она заметила сигнал тревоги, доносившийся с нижнего уровня. Отсутствие её друзей в классе и комнатах быстро сложили пазл в её голове. Она не могла бросить их на верную смерть.
Выдохнув пары морозного воздуха, Кузнецова аккуратно прикасается ладонями к железной двери, со скрипом отворяя её, чтобы была возможность пройти. Операционная. Отвратительные мысли заставляют брюнетку поморщиться. Ей совсем не хотелось знать, чем здесь занимались, но богатое воображение уже рисовало мрачные картинки в голове. Вокруг стояла тишина, несмотря на звук, исходящий от белых, подвесных ламп. Если её друзья и были здесь, то либо ушли, либо прятались за еще одной дверью, находящейся в помещении. Времени на раздумья не было, поэтому школьница дергает ручку двери, заходя внутрь.
Здесь было намного холоднее, заставляя девушку обхватить себя руками. Старые, потертые и испорченные временем кушетки, на которых лежало два черных пакета. Виктория оглядывается назад, подходя ближе. Следовало бы бежать отсюда без оглядки, но рука сама потянулась к замку, расстегивая молнию. Дабы не закричать, Кузнецова прижимает ладонь ко рту. Бледное, почти синее лицо Сони «смотрело» на неё. След от укола на шее и тонкая струйка крови у рта. Черт, да это самый настоящий морг. Брюнетка резко застегивает молнию и бросается к выходу, понимая, что её друзей здесь нет.
Тормозит у порога, поднимая голову и делая несколько шагов назад. Свет от фонарика четко очерчивает силуэт мужчины, заходящего в морозильную камеру. На его лице легкая, непринужденная улыбка, заставляющая сердце невольно сжиматься. Виктория роняет фонарик, отходя дальше к стене.
— Какие люди, и без охраны, — протягивает мужчина, складывая руки на груди. — У меня были сведения, что компьютерный гений покинула ряды юных сыщиков… Получается, соврали?
— Вы? Вы тоже работаете на Ingrid? — еле слышно спрашивает девушка, мысленно прощаясь со своей жизнью. Её не отпустят отсюда живой, как бы она этого не хотела.
Кузнецова даже не могла подумать, что красавчик-физрук, пришедший в школу совсем недавно, окажется связанным с фармацевтической компанией. Трудно было найти в школе девчонку, которая бы тайно не вздыхала по нему. Признаться честно, порой и сама Виктория не могла оторвать от него взгляда. Наивная.
— Мне повторить вопрос? — его голос с наигранно-доброжелательного изменился очень быстро, когда он делает еще один шаг к ней.
— Не…нет. Не соврали… я…я просто… просто…
— Ненавижу людей, которые мямлят, — огрызается Уваров, сокращая расстояние, прикасаясь ладонью к тонкой коже на её шее. Перебирает пальцами, то сжимая, то разжимая их, наслаждаясь частым сердцебиением своей «жертвы». — Что же мне с тобой делать?
Грудь девчонки тяжело вздымается. Она труп. Оставалось лишь гадать, как именно Уваров решит её убить. Будет ли это быстрая или мучительная смерть. А, возможно, не стоило так быстро отчаиваться?! У неё ведь и так не особо много выбора, правда? Так почему, хотя бы не попытаться сделать что-нибудь…
Кузнецова переводит темные глаза на своего учителя физкультуры, а затем резко поднимается на носочках, сокращая расстояние и впиваясь в его губы настойчивым, требовательным поцелуем. Вадим, явно не ожидавший такого от лучшей ученицы школы-пансиона, явно опешил, опуская руку, но отвечая на поцелуй. Вкус спелой вишни оставался на его губах.
— Ох, — сгибается пополам, когда брюнетка ударяет коленом в пах, отталкивая его от себя и бегом направляясь к выходу.
Виктория быстро покидает морозильную камеру, направляясь к двери операционной. Её шанс на спасение был так близок, но… дверь не поддает. Брюнетка толкает её изо всех сил. Стучит, бьет ладонями и кулаками. Бесполезно. Проклятье. Вздрагивает, когда слышит шаги за своей спиной. Резко оборачивается, сталкиваясь с взглядом учителя физкультуры. Тот довольно улыбается, поднимая ладонь, в которой зажата ключ-карта от двери.
— Попытка была неплохой, Кузнецова. Может быть, стоит тебя поставить в спарринг с Морозовым на следующем занятии?
— А я доживу до следующего занятия? — вырывается у девушки, после чего хочется огреть себя по голове чем-нибудь тяжелым.
— Мы же не изверги какие-то, Кузнецова. Выживают только сильнейшие, ты же наверняка знаешь наш девиз, правда? — мужчина подходит ближе, заправляя выбившую прядь волос за ухо школьницы.
— Слабые должны умирать, — шепчет Вика, переминаясь с ноги на ногу.
— Ты умрешь, это я тебе обещаю… Возможно, прямо сейчас, или завтра, в следующем месяце, или летом. Кто знает, а вдруг, доживешь до глубокой старости. Кузнецова, наша жизнь такая непредсказуемая… А ты маленькая дурочка, поставившая жизни друзей превыше своей. Запомни, в этом мире нет друзей, нет тех, кто тебе поможет. Ты можешь рассчитывать только на себя, ты можешь бороться, можешь завести правильные знакомства, — холодная ладонь касается бедра ученицы, заставляя её замереть и затаить дыхание. — Ты можешь доказать, что чего-то стоишь в этой жизни… А можешь, умереть прямо сейчас, — шепчет Уваров, поднимая выше ключ-карту и протягивая её своей ученице.
— И Вы позволите взять её и уйти? — недоверчиво спрашивает девушка, стараясь не обращать внимание на его ладонь, гладившую её бедро и приподнимавшую черную, школьную юбку.
— Да, позволю, — протягивает Вадим, не отрывая взгляда от темных глаз. — Лишь от тебя зависит, насколько далеко ты сможешь уйти…
— Почему бы не убить меня прямо здесь?
— А ты этого хочешь?
— Нет…
— Тогда почему задаешь глупые вопросы, Кузнецова?
— Вадим Юрьевич, — тяжело дышит брюнетка, когда мужчина касается пальцами интимного места, чуть надавливая на него.
— Ммм? — довольно спрашивает мужчина, облизывая губы. — Ты знала, что у человека всегда есть выбор? И я не чудовище, я тебе его предоставляю…
Рваный стон срывается с её губ, когда он отодвигает тонкую ткань нижнего белья, массируя бугорок. Вике кажется, что она сходит с ума. Сначала она целует своего учителя, чтобы сбежать, а теперь борется с неистовым желанием, чтобы продолжить. Чувствует его дыхание на своём лице и боится, что может сорваться. Она боится. До дрожи в коленях боится его. Боится смерти. Ей хочется жить. Хочется закончить школу и вернуться в Москву, чтобы поступить в престижный вуз. Ей хочется, что он её поцеловал…
Да, плевать она хотела на правила. Поддается вперед, вновь срывая поцелуй с его губ. Чувствует, как тот довольно улыбается, приподнимая брюнетку за бедра, позволяя обхватить себя ногами. Прижимает к холодной, железной двери, жадно сминая губы, оттягивая и кусая их, пока она стонет. Опускается на шею, оставляя отметины. Ему плевать, как она будет оправдываться перед своими вшивыми друзьями. Он даже не уверен, что действительно предоставит ей жизнь. Она его враг. Маленькая, чертовая ученица пансиона рушит планы компании, которой он предан. Вряд ли она останется жива.
Он не собирается быть нежным и притворяться. Он животное, как в жизни, так и в постели. Она его пленница, которая по собственной глупости попала в его сети. Мужчина опускает её на кушетку, прижимая грудью к холодному железу, пристраиваясь сзади. Проводит пальцами по складкам, пачкая их её соками. Маленькая, развратная отличница, которая готова отдаться своему врагу в старом, сыром подземелье, наплевав на своих друзей и принципы. Нравилось ли такое Уварову? Еще бы. Ему нравилось ломать, портить людей. Черт, ему нравилось, как «Вадим Юрьевич» слетало с её губ. Она не сдерживала стоны, да и мало, кто мог их прервать. Даже если за дверью окажется сотрудник Ingrid, он не посмеет помешать им, боясь потом получить пулю в лоб от правой руки Колчина.
Он доводит её до пика лишь одними пальцами, входя все глубже и глубже. Чувствует, как дрожат её колени, как стоны мешаются вместе с хрипом. Вадим был готов признаться, что давно у него так не срывало крышу при виде девушки. Ему безусловно нравилась Мальцева, к которой он испытывал довольно глубокие чувства. Ему нравилась уборщица Маша, с которой он порой флиртовал, сталкиваясь в коридорах. Но сейчас он хотел войти лишь в Кузнецову, наказывая её за все те проблемы, которые она и её друзья причинили компании. Мужчина убирает ладонь от её лона, наклоняясь ближе к уху, опаляя горячим, рваным дыханием.
— Не пожалеешь, что была отрахана на территории своего врага? И кем… свои учителем… — усмехается Уваров, пытаясь запугать брюнетку еще сильнее.
Чертовка лишь качает бедрами, пододвигаясь ближе к его возбужденной плоти, дразня и выводя его из себя. Крик слетает с её губ, когда тот резким толчком входит внутрь, заполняя собой все пространство. Сжимает её ребра чуть ли не до хруста, насаживая на себя. Упивается её громкими стонами и криками. Она умоляет его сбавить темп, но разве Уварова волнует это?! Он хочет поиметь её прямо здесь и сейчас, а затем бросить умирать на этом грязном и пыльном полу. Вдалбливается в её тело, доводя себя до экстаза, пока «электрические разряды» не пробегают по его возбужденной плоти. Он пачкает её одежду своим семенем, довольно рыча. После этого вытирает руки о свои спортивные шаги и отходит подальше. В его взгляде больше ни намека на возбуждение или похоть. Он получил то, что хотел, больше она ни на что не годится.
— Ровно через две минуты здесь появится охрана, чтобы увезти трупы из школы, и мне абсолютно плевать, как ты выберешься, — несколько брезгливо произносит Уваров, бросая ключ карту на кушетку, после чего покидает операционную, даже не взглянув на ту, с кем у него пару секунд назад был секс.
Кузнецова сжимает кулаки. Этот подонок обманул её, поимел, как грязную шлюху, а теперь бросил умирать здесь. Вытерев слезы, покатившиеся по щекам, девчонка хватает ключ, направляясь к выходу, но тормозит, услышав приближающиеся шаги. Черт, она не успеет сбежать. Осмотревшись, брюнетка забегает в морозильную камеру, думая, куда же ей спрятаться. Под кушеткой её сразу найдут, а…
«Ровно через две минуты здесь появится охрана, чтобы увезти трупы из школы…»
Вот он, маленький шанс на спасение. Девушка тяжело дышит, дрожащими руками расстегивая черный пакет с трупом бывшей одноклассницы. Слышит голоса очень близко, поэтому залезает внутрь, прикрывая рот ладонью, чтобы не разрыдаться от страха… Нет, она не может умереть. У неё еще есть, что сказать одному из сотрудников Ingrid.
***
Уваров внимательно осматривает учеников, заходящих в спортивный зал, крепко сжимая в руках классный журнал. Прошло чуть больше суток после произошедшего в подземелье. Он был уверен, что Кузнецовой не удалось выбраться оттуда живой, так почему же сейчас он смотрел на дверь, словно ожидая, что та войдет в помещение?! Возможно, его несколько смущал тот факт, что Морозов не сообщил о смерти кого-то из школьников. Но у девчонки не было шансов выжить, только если она не соблазнила охранников, отдавшись каждому из них.
Он дергается, когда звонок оповещает о начале занятия. Одиннадцатиклассники строятся в одну шеренгу, ожидая переклички, чтобы отметить всех присутствующих. Уваров еще раз на всякий случай пробегает по ним пронизывающим взглядом, после чего усмехается, кривя губы в полуулыбке. Все же не выбралась, зря он думал, что у Победы может быть хоть какой-то потенциал. Трусливый компьютерный гений. Печальная история.
— Извините за опоздание, — Вадим Юрьевич медленно оборачивается, рассматривая темноволосую девушку, соизволившую посетить урок физкультуры.
— Ровно две минуты твоего опоздания, Кузнецова. Отработаешь, — бросает он, кивая ей в сторону шеренги, что начать урок.
***
— Пришла на отработку? — усмехается мужчина, опираясь плечом на дверной косяк, замечая девушку, сидящую за ЕГО столом в ЕГО комнате.
— А управитесь за две минуты, Вадим Юрьевич? — улыбается отличница, закидывая ногу на ногу.
— Не боишься играть со смертью? Один раз ты уже была близка к ней. Не противно стонать под убийцей? Один раз ты уже сделала это…
— Вы знали, что у человека всегда есть выбор? И я не чудовище, я его предоставляю, — девушка поднимает ладонь, в которой зажат ключ от комнаты преподавателя.
Щелчок двери. Заперто…
Дыхание на губах. Горячо…
Прикосновение к талии. Возбуждающе…
Первый стон. Громко…
Мне мало двух минут, Уваров…
