Инструмент

Се-эр знал, что, когда ифу покинет этот мир, он перестанет играть. Не похоронит пипу в усыпальнице семьи Чжао, конечно, нет, но уже не сможет к ней прикоснуться – к этому святому и проклятому инструменту, к первому подарку ифу, к своей первой отдушине на чужбине. В родных краях он был ещё слишком мал, чтобы познать все тонкости игры, да и детство помнил не очень хорошо. Но не мог забыть звуков, что пленяли его с детства. Инструмент не предаёт. Шёлк струн не оборачивается сталью. Он не лжёт – фальшь всегда слышна. Се-эр хотел бы сам быть таким, но было уже слишком поздно. Ещё с того момента, как он впервые усомнился в ифу. Сколько раз с тех пор он пытался успокоить мятежное сознание переливами нот! Вверх и вниз по грифу, вверх и вниз... Пальцы скользили, перебирая четыре тонкие струны, и каждая дрожала от прикосновений, будто готовая вот-вот лопнуть, словно натянутые нервы. Какая сдалась бы первой? Привязанность? Устремления? Покорность? Гнев? Струны уцелели. Ещё бы! Се-эр заботился о пипе, словно она была его главным сокровищем – куда важнее, чем висящий на шее фрагмент замка Оружейной. Ну уж точно надёжнее. Так же Се-эр заботился и об ифу. Теперь, когда у него никого больше не осталось, он сам стал не более чем инструментом, не способным солгать. Только ему для этого пришлось умолкнуть насовсем. Пипа же всё ещё была покорна, словно не понимала по рукам хозяина ничего о его предательстве, о его отвращении к предателю-ифу и самому себе, неспособному противостоять звукам, так долго лившимся из лживого рта. И пока она понимала и делала то, что от неё требовалось, Се-эр продолжал играть, прижимая инструмент к себе, как единственно верное создание... ... Которому не суждено увидеть его триумф, его фальшивое восхождение по останкам собственного доверия и неудовлетворенных амбиций. Пусть это увидят небеса, раз на земле нет ни души, способной по достоинству оценить его почтительность и расцветшие таланты. Перед тем, как отправиться в горы, он бережно поставил пипу среди погребальных табличек, не проливая ни вина, ни слез. Чем бы ни закончился этот поход, он вернётся другим человеком, больше не инструментом, больше не тем Се-эром, что искал себя в чужой тени и снова прятался в ней, даже выйдя на свет. Как там говорил ифу? Варвар? Что ж, варвару ни к чему высокие искусства.