***
Бри едва успела обшарить часть Стеклянного сада по левую сторону беседки до прихода Амалинды, но так и не нашла ничего похожего на Сорянь. Ругаясь себе под нос и причитая, она осторожно вылезла на тропинку, как тут же вдалеке появилось фиолетовое пятно. Амалинда неспешно прогуливалась вдоль блестящих кустарников, внимательно рассматривая каждый из них, и что-то мурлыкала себе под нос. Кажется, она была в хорошем расположении духа. По крайней мере пока не увидела Бри. — Ужас какой, ты зачем напялила эти лохмотья? – выпучила она глаза и скривила губы. Бри посмотрела вниз и поняла, что забыла сменить свою одежду на форму служанки, а её черный плащ остался в библиотеке. — А…это… – Бри пыталась придумать правдоподобную причину. — И почему у тебя на голове снова такой бардак, – подозрительно выгнула брови Амалинда. — Так…Это…Я упала с лестницы, когда поднималась к себе в башню. И платье порвалось, а я не умею восстанавливать вещи…Извините, – для правдоподобности она показала ушиб в районе локтя, оставленный в ночь, когда она улепетывала от Гвеновефы. — Упала с лестницы, значит? – Амалинда перехватила кисть Бри с подозрением всматриваясь в синяк, – Знаешь, я не очень люблю, когда мне лгут. Если он тебя хоть пальцем тронул, ты только скажи… — Кто? — О, не стоит Бри. Не ты первая, не ты последняя. Хоть я никогда не наблюдала за Хелиасом жестокости, он всё же принц и вполне может себе позволить то, что тебе могло не понравиться. Бри растерянно моргнула, осознавая смысл её слов, и от возмущения чуть не выдернула руку из хватки Амалинды. — Ничего подобного он со мной не делал, – твердо сказала Бри, невольно сжимая руку, которую держала королева, в кулак. Амалинда ещё раз пристально осмотрела синяк и её лицо, после чего отпустила, направившись к беседке. — Тебя видели с ним вечером. Я знала, что так будет, но мне всё равно не нравится, что ты пропускаешь мои слова мимо ушей, – лицо и голос королевы не выражали никаких эмоций, что вызвало у Бри какое-то гадкое ощущение в душе, как бывало, когда Шанни отчитывала её за что-то. — Но Его Высочество действительно не имеет никакого отношения к моему любопытству, – залепетала Бри, – Дело в том, что в Каплуизе и десяток книг не наберется на всю деревню, а я так хотела узнать хоть что-нибудь про...- она оглянулась по сторонам, судорожно придумывая на ходу, – Про замок, Пруас... ваш сад, королевскую династию, этикет... Для меня это всё в новинку, я же за всю жизнь ничего, кроме Каплуизы не видела. Я думала, если буду больше знать, стану куда полезнее вам. Извините, что позволила себе такую вольность… Она опустила голову в знак раскаяния, и чтобы скрыть свои бегающие глаза. Оставалось надеется, что Амалинда не обладала такой же проницательностью, как и Шанни. — И как успехи, нашла что-нибудь? – сухо спросила королева. — Нет, к сожалению. Я бы заблудилась в книжных лабиринтах, если бы не его Высочество. Он просто мне помог, – выделила последнее слово Бри и исподлобья взглянула на Амалинду. — Милая, пойми, я просто переживаю за тебя, – черты лица королевы смягчились, и она поманила её рукой к себе, – Я с юных лет живу в замке и знаю, как это бывает. Никто никогда не помогает просто так, а я не хочу, чтобы ты потом чувствовала себя брошенной и обманутой. Бри почувствовала прикосновение к своим волосам и поёжилась от ещё большей неловкости. — Пообещай мне, что больше не будешь ходить туда. А всё что тебя интересует спроси лучше у Ортвина. Или у меня, – заправила Амалинда прядь волос за ухо Бри и подняла её подбородок, заставляя посмотреть в глаза. Бри неуверенно кивнула, выдерживая взгляд. — Начнём с сада, раз он вызывает у тебя интерес, – лучезарно улыбнулась Амалинда, убирая руку с её лица, – Пойдем. Она призвала два розовых пирожных, одно из которых протянула Бри и, снова напевая себе что-то под нос, двинулась вдоль деревьев. — Я люблю выращивать цветы, но, признаться, совсем не запоминаю их названия, так что не смогу сказать, где что, – обернулась Амалинда как раз в тот момент, когда Бри чуть не упала носом в одну из клумб, пытаясь найти там нужный ей цветок, – Но в этом саду у многих и нет имени, потому что они единственные в своём роде. — Правда? – фальшиво улыбнулась Бри, делая вид что восхищена этим фактом. — Этот сад был выращен лучшим мастером Пруаса. Его величайшая работа. Редко кто обладает таким видом ремесленной магии, и ещё реже кому подвластно вдохнуть жизнь в стекло. Некоторые из них он повторял с самых редких растений, а некоторые придумывал сам, и благодаря его магии, всё здесь цветёт круглый год. — Похоже каждая травинка тут на вес золота, – рассеянно пробормотала Бри, всматриваясь в стебель ближайшего цветка. Он был тонким, но удивительно устойчивым под тяжестью большого бутона. — Говорят, сад был преподнесён в качестве свадебного подарка первым королём своей возлюбленной, – продолжила Амалинда, – И с тех пор, по традиции, он переходит от королевы к королеве сразу после свадьбы. Тебе несказанно повезло, что сад тебя принял. Может твоя мама на самом деле какая-нибудь пропавшая королева? — Сомневаюсь, – хмыкнула Бри, но её мысли невольно вернулись к легенде. — Мечта каждой сироты, – Амалинда помрачнела и опустила взгляд, задумчиво разглядывая куст похожий на сирень, – Красивая сказка, в которую ты веришь, пока не вырастаешь. Пока не начинаешь видеть жестокость и безразличие мира. Бри пожала плечами и проглотила пирожное, слизывая крем с пальцев. Может она и мечтала когда-то, что у неё будет кто-то получше, чем Шанни, если она отыщет свою маму, но это было очень давно. Теперь она не верила в удачу и не верила в справедливость. Красивая легенда про страдающего короля и золотую женщину оставалась легендой, а загадочное поведение Хелиаса и Ортвина больше напоминало злую шутку с этими многозначительными переглядываниями и играми с волосами. Пока они обходили с Амалиндой весь сад, Бри с зоркостью коршуна выглядывала злосчастные нужные ей стебли с пузырьками на конце, но как назло, ничего похожего нигде не было. Она несколько раз сжала и разжала кулаки, выдыхая через нос, и постаралась вспомнить, что говорил Ортвин про Сорянь. Поглощающие свойства. Вероятно, было какое-то скрытое от глаз место, в котором она росла, чтобы не быть сорняком для других растений. Как тогда его найти? — Мой король хочет меня видеть, – приглушенно сказала Амалинда, прижимая руку к сердцу, обращаясь к воздуху. В её глазах на секунду промелькнула настолько сильная тоска, что у Бри появилось желание как-то утешить королеву. Тяжело, должно быть, знать, что дорогой тебе человек умирает, и ты ничего не можешь с этим сделать. Когда Амалинда убрала руку, Бри увидела с правой стороны, выглядывающий из-под ткани корсета, край броши, но королева так резко кинулась с места, что она не успела рассмотреть изображение на ней. Обычно королева ходила неторопливым царственным шагом, величественно озираясь по сторонам, всем видом показывая, своё превосходство над другими, но сейчас она чуть ли не бежала, высоко подняв полы юбки, и Бри еле успевала за ней. Дойдя до своей спальни, Амалинда двинулась дальше к концу коридора. Он заканчивался массивной дверью, охраняющую с двух сторон стражниками, похожими на каменные изваяния – такими же безмолвными и неподвижными. Те, даже не глянули на взволнованную Амалинду, когда она распахнула дверь и ввалилась внутрь со всем ворохом своих юбок, чуть не падая вперед. — Любовь моя? – нараспев воскликнула она. Бри немного помялась у входа, но не услышав приказаний ждать в коридоре, проскользнула внутрь и затаилась у двери, быстрым взглядом окидывая затемненную спальню Ронхарда. В отличие от Амалинды, он предпочитал приглушенные красные и коричневые оттенки - не слишком вычурные и броские. Посреди комнаты стояла большая кровать с балдахином, на каждом громоздком столбце которой величественно восседало по деревянному орлу. Помимо кровати в комнате находилось лишь два зашторенных окна сбоку и медная увесистая люстра под потолком. Внимание Бри привлекли облезлые стены и затоптанный грязный ковер, так резко контрастирующие со всеобщим молчаливым величием и создающие впечатление увядания. Король сидел на краю кровати в скрюченной, задумчивой позе, пока мальчишка паж застегивал ему сапоги, рядом стоял главнокомандующий Кетлер. — Ты хотел меня видеть? – растерянно прошептала Амалинда, подлетая к Ронхарду и протягивая ему руки. Король моргнул пару раз, находя глазами свою жену, и уставился на неё полным безразличия взглядом, будто видел впервые в жизни. — Мне нужно срочно созвать совет, где Ерсель? Мне нужна Ерсель, – прохрипел он еле слышно и, отмахнувшись от рук Амалинды, встал, облокотившись на пажа, – Этот союз с Моравией – ошибка… Атала... где Атала? Нельзя устраивать бал...Мы слишком слабы... — Дорогой, её нет… у тебя снова приступ, – Амалинда нежно погладила щеку Ронхарда и повернулась к напуганному пажу, – Позови лекаря, лучше Марту, сейчас же. — Нет…Не надо лекаря… – вяло попытался вырваться король из хватки Амалинды и Кетлера, когда они силой уложили его обратно на кровать. — Милый, сначала ты должен поспать, совет и государство подождут... Всё хорошо…– она мягким движением гладила голову Ронхарда, и было видно, что, глядя на его измученное лицо, едва сдерживает слезы. Кетлер поёжился и отошел в сторону, видимо почувствовав тоже самое, что и Бри. Эта сцена казалась слишком интимной, чтобы кто-то имел право наблюдать за ней. Амалинда поила своего мужа тем отваром, который стоял на прикроватном столике, когда они пришли, и продолжала что-то шептать ему на ухо, почти прижимаясь к Ронхарду губами. Бри уже подумывала незаметно выскользнуть из спальни и подождать Амалинду за дверью, как королева резко подняла полный отчаянья и злости взгляд на Кетлера. — Это твоих рук дело? Ему только-только стало лучше, – прошипела она на главнокомандующего, от чего тот ещё сильнее поник. — Совет не должен действовать за спиной своего короля… — Плевать я хотела на ваш совет, Эгон, – ядовито выплюнула полушепотом Амалинда, заставив Кетлера сделать пару шагов назад к двери, – Вы голова Остании или кучка балбесов не способных самостоятельно принять решение? Ронхард слаб, и вы прекрасно знаете, что ему нельзя волноваться. Или может мне приказать казнить каждого из вас за покушение на короля? — Моя королева, при всём уважении к вам, но Его Величество сам добивался этого союза уже много лет. Я не знал, что новость может его огорчить, – спокойно выговорил Кетлер, несмотря на сжимающиеся кулаки. Амалинда открыла было рот, чтобы возразить, но в комнату вошла Марта, чуть не снеся тяжёлой рукой двери с петель. Она без лишних церемоний рванула к королю, бегло осматривая присутствующих, и провела рукой над лбом Ронхарда. — Ему сейчас поможет только сон, – проворчала целительница, грозно переводя взгляд то на Кетлера, то на Амалинду, – А пострадавшему во время тренировок мальчику с переломом позвоночника, лежащему у меня в лазарете, возможно, помогли бы те считанные минуты, которые вы у него забираете. — Судьба страны зависит от этого мальчишки? – притворно ласковым голосом спросила Амалинда, окидывая Марту таким взглядом, что у Бри холодок по спине пробежал. — Вероятно да, раз он будущий солдат. А на них, если вы не забыли, пока и держится хрупкое благополучие Остании. Целительница призвала какой-то пузырь с бледно-серой жидкостью, капнула несколько капель в чашу с отваром и протянула его Амалинде. — И для него я ещё могу что-то сделать, в отличие от... Она кивнула в сторону короля, вызывая у Амалинды такую бурю эмоций на лице, что в комнате, казалось, забрюзжал свет. Но в то же мгновение она взяла себя в руки, вдыхая полной грудью, и склонила голову над Ронхардом. — Оставьте нас наедине. Вы двое, – она глянула на Кетлера и Бри, – Ждите в коридоре. Бри не нужно было повторять дважды. Выскочив стрелой за дверь, она шагнула к стене напротив одного из стражников и прислонилась неподалёку в покорном ожидании. Следом вышли крайне недовольная Марта и сконфуженный Кетлер. — Все с ума посходили. Нет, ну что за дурацкие привычки, выдёргивать прямо посреди работы, в следующий раз сами лечить будете…О, Бри! – лицо целительницы на мгновение просветлело, когда она заметила её, – Как твои синяки? — Твоя мазь просто нечто, – сквозь кривую улыбку, выдавила Бри. Она не разу не пользовалась ей с тех пор, как покинула лечебницу, – Всё заживает на глазах. — Я вижу, – критично осмотрела её Марта, подняв одну бровь, а потом резко спохватилась, – Вот черт, Миндер…Приятно было видеть тебя, Бри. Зайди потом как-нибудь, для проверки. Бри проводила взглядом убегающую Марту, почесала затылок, стараясь стряхнуть странное неловкое чувство и крутанула головой, встречаясь взглядом с острыми глазами Кетлера. — Что на этот раз я сделала не то? – успела проворчать Бри, прежде чем он открыл рот в обвинениях, – Я не просила никого мне помогать и место у королевы правда получила просто по счастливой случайности. Так что, господин главнокомандующий, я была бы премного благодарна, если бы вы перестали на меня так зыркать и отстали со своими подозрениями. — Будь ты под моим командованием, тебе бы не поздоровилось за такое дерзкое поведение, – устало вздохнул Кетлер. Сейчас без вечно хмурых бровей и перекошенного от злости лица, он напоминал простого вымотанного солдата, того, на чьих плечах лежала огромная ответственность за государство, несмотря на свой молодой возраст для военного советника и командира. — Но я не прошла отбор и теперь хожу в белом переднике за спиной у королевы вместо того, чтобы ощущать на себе все радости обучения на тренировочной арене, – Бри переступила с ноги на ногу, вспоминая, что сейчас на ней не было передника, и постаралась предать своему лицу более дружелюбный вид – Так что, возможно, служанка из меня выйдет куда лучше, чем солдат. — Не думай, что сможешь втереться и ко мне в доверие, самозванка, – вновь скривился Кетлер, – Она совершает большую ошибку, жалея убогих и беря с улицы таких, как ты, хлипких, беззащитных на вид девочек с белокурой башкой. Королеве нужна защита, а не шуты…И каждый раз вы отнимаете моё время, потому что я вынужден следить ещё и за вами. — Какая преданность Её Величеству, – съязвила Бри, – Ведь кому как не хлипкой, беззащитной девочке с белокурой башкой стать угрозой государственного масштаба. — О, не стоит ёрничать, – Кетлер облокотился на соседнюю стену, скрестив руки на груди, – Мне ли не знать, что те, кто выглядят безобиднее всех, самые прогнившие внутри. Гойс чуть не ослеп и теперь у него кривой нос останется на всю жизнь, если уборку дерьма можно вообще назвать жизнью. Просто знай, что если ты надумаешь навредить моей королеве, я собственноручно вырою погребальную яму и похороню в ней тебя живьем. — Я знаю, что если причиню ей вред, меня настигнет наказание по законам Богини Справедливости, как оно настигло Гойса, - едва не закатила глаза Бри, – Всем ведь воздаться за его грехи. — Все вы жрецы справедливости, до тех пор пока не оступитесь. – буркнул Кетлер и демонстративно отвернулся к двери, показывая, что разговор закончен. Бри всего несколько раз видела белых как снег жрецов судьбы, а о вторых слышала только по рассказам Шанни. Та не без отвращения описывала их как очень высоких людей в красных балахонах, вынужденных скрывать всё своё существование под безликой маской и не знающих ничего про человеческую натуру и её многогранность. И если храмы Белых Послушников Судьбы были по всей Остании, принимая каждого желающего помолиться, то Красные жрецы встречались исключительно рядом с представителем власти – королем или герцогом. И они имели огромную власть над народом, ведь именно Красные жрецы судили тяжесть проступков, оправдывали или выносили смертельный приговор, выступая палачами. Шанни называла их выскочками из Бендруэлла, занесшими свою веру в Останию. Это было некогда великое древнее государство, но его, как и множество других королевств поглотил Темлин. Никакие боги не встали на защиту священной земли Бенруэлла, когда она сгорала в чертовом пламени и императорские воины убивали каждого, кто отказывался подчинятся новому императору. Легко верить, что твоя дорога судьбы уже протоптана богиней и тебе нужно лишь следовать за ней по пятам, куда проще отдать себя на суд справедливости, если ты свернёшь в греховный лес и намного спокойнее жить, зная: что бы не случилось – это было предрешено. — Где Ерсель? – Амалинда бесшумно выскользнула из комнаты, вырывая Бри из мыслей, недовольно взглянула на Кетлера и быстрым шагом прошла мимо, – Мне нужно поговорить с советом. — Но…Ваше Величество, вы не можете… – в его глазах отразилось еле уловимое смущение, какое возникало каждый раз, когда Кетлер говорил с королевой, – Вы ведь консорт… — А Ерсель нет, так что пусть немедленно созовет совет, если у неё осталась хотя бы капля уважения к своему отцу, – опасно сверкнула Амалинда глазами, поворачивая голову к Кетлеру. — Но даже при огромном желании мы не сможем отменить бал – это будет плевок в сторону королевы Диадоры, а нам нужен её необузданный огонь… — Найди Ерсель. И созови совет. – сквозь зубы, выделяя каждое слово, зловеще прошептала Амалинда.***
Зал совета находился на верхушке самой высокой башни, путь куда занял бы очень много времени, если бы не каменная плита, которая доставила их с Амалиндой за считанные секунды, хотя Бри сомневалась в безопасности такого передвижения, потому что платформа двигалась вверх с огромной скоростью и не была никак огорожена по бокам. Она чуть не свалилась с неё, когда плита резко взмыла ввысь, стоило на неё взойти. Придя немного в себя после головокружительных полетов, Бри осмотрела круглый зал и у неё снова захватило дух. Поражал высоченный потолок с громоздким канделябром, нависающим над длинным столом с картой, величественные серые колонны, внушающие чувство трепета и одно громадное окно с видом на весь Пруас. Во главе стола стоял трон, а по бокам Бри насчитала шесть стульев – шесть советников. За одним из них – на самом дальнем стуле от трона дремал в скрюченной позе неказистый, тонкий человек с залысиной на макушке. — Будешь снова подливать вино, – шепнула Амалинда Бри и с гулким стуком каблуков об каменный пол подошла к старику. Он моментально встрепенулся от громкого звука, подорвался со стула, комично потирая поясницу и со кряхтением поклонился. — Ваше Величество, как неожиданно встретить вас здесь, это большая честь для меня и всех нас… — Благодарю, Ланберт, – перебила Амалинда и нервными шагами подошла к окну высотой в два человеческих роста, встав к нему лицом – Рада, что хоть кому-то в этом замке небезразлична судьба своего короля. Повисло долгое неловкое молчание, и пока на Бри никто не обращал внимания, каждый погрузившись в свои мысли, она позволила себе внимательнее осмотреть зал и колонны. Их было, как и советников шесть - и знаки, высеченные на камне, изображали эмблемы. Монета, щит, перо, кролик, маска, скипетр. Пока Бри шла к маленькому столу с фруктами и вином, она незаметно провела пальцем по щиту с гербом ближайшей колонны и воровато оглянулась на Амалинду, стоявшей к ней спиной. Своё нахождение здесь Бри находила неправильным, и каким-то запретным. Давящие стены и огромные величественные пространства вызвали у неё смутную тревогу, напоминая ей о собственной ничтожности. Всё же она не принадлежала этому миру и никогда не собиралась принадлежать. Но Бри не хотела перечить королеве, поэтому не стала спрашивать почему именно она должна разливать вино, когда в замке наверняка были куда более опытные виночерпии, а Ерсель так и вообще вполне могла бы обойтись и без них, но внутренне уже жалела, что так неудачно оказалась под рукой. Потому что среди всей этой знати не было права на ошибку, а её внешний вид сильно не вписывался в общую атмосферу вычурности. Прошло достаточно много времени, пока каменная плита с грохотом и противным скрипом не сообщила о приближении человека, в чьем татуированном лице Бри узнала молчаливого писаря, который вел учёт при отборе. Он поклонился Амалинде и, не говоря ни слова, сел напротив казначея, сразу же утыкаясь в свою книгу с черными страницами. Движимая любопытством, Бри направилась к нему с кувшином, чтобы подсмотреть и может узнать что-нибудь полезное, как кто-то положил руку ей на плечо, и она дернулась назад, выплескивая вино себе на рубашку. — О, святая Несида, я не хотел тебя напугать, – Ортвин щелкнул пальцами, убирая пятна, и широко улыбнулся, – Что ты тут делаешь? Бри окинула его недовольным взглядом, стряхивая уже чистую рубаху и кивнула в сторону Амалинды. — Ваше Величество, – низко наклонился он, – Как мило, что вы снова почтили нас своим присутствием, и такое рвение поистине восхищает, но, кажется, после прошлого раза, король четко выразил свою позицию насчёт вашего вмешательства в политику. — Короне несоизмеримо повезло, что у неё есть вы, господин Адинберг, – Амалинда улыбалась, но Бри видела в каком паршивом настроении она на самом деле пребывала, – В замке не найдется ни одного человека с такой же великолепной памятью как у вас. Но сегодня я не намерена влезать в ваши государственные дела. Я просто обеспокоена состоянием своего мужа, не более. — Все мы здесь переживаем и молимся за его здоровье. Это не повод для срочного собрания. — Пожалуйста, давайте дождемся остальных. Ортвин ещё раз тактично поклонился и сел рядом с писарем. Он сделал несколько пасов рукой и в воздухе возникла бесформенная черная масса похожая на глину или кашу, медленно принимающая форму кубка. Бри перевела скептический взгляд на стол с едой, где стояло множество бокалов разного размера, но молча налила вино в протянутую ёмкость из черного, похожего на замутненное стекло материала, и с удивлением заметила, как напиток меняет цвет с насыщенного красного на бледно-розовый. Когда Бри подошла к писарю его книга уже была закрыта, и лежала в сторонке, а он что-то записывал на пергамент. Для одного из представителей власти, он выглядел достаточно…бедно. Простая серая ряса до пола, казалась потрепанной и повидавшей многое за свой век, хоть и не была грязной или рваной. Это было необъяснимое чувство, но Бри видела, что ткань и татуировки на теле старика хранили историю. Он был безмолвным наблюдателем – обычным пером. И это вызывало трепет. Зато дремлющий напротив казначей, создавал прямо противоположное впечатление. Он был так же стар, как и писарь, но его внешний вид не говорил Бри совсем ни о чем. Встреться они в коридоре снова, она не вспомнила бы ни его лица, ни его одежды. — Бри, – шёпотом позвал Ортвин, – Ты бы призвала свою форму, а то выглядишь не совсем уместно. — Я не умею, – буркнула она, подливая вино писарю. — О, да прости, я сейчас, – Ортвин прикрыл глаза и провел руками сверху вниз, сгибая пальцы определенным образом. Появившийся в воздухе комок одежды, каким Бри оставила его в своей комнате медленно распрямился принимая вид ее платья, а затем оно резко распалось в воздухе на ленты, похожие на змей, двигающихся на неё. Бри завороженно наблюдала как ткань обвивается вокруг её тела поверх рубахи и штанов, становится юбкой и корсетом. — Я не портной, так что понятия не имею как закрепить шов, всё держится на моей магии, поэтому старайся не теряться из моего поля зрения, – вполголоса сказал Ортвин, разворачиваясь к столу. — Эм…Спасибо. Бри собралась отойти к стене и встать в тени колонны, как её локоть поймала сухая рука с вытатуированными линиями на пальцах. — Она мертва? – поднял на неё светлые, почти белые, глаза старик. — Кто? — Ирма. — Кто? – повторила Бри, совсем растерявшись. — Да, Сиртур, полагаю это так, – Ортвин откинулся на спинку стула, покачивая кубок в руке, – Отстань от бедной служанки и не мешай ей выполнять свою работу. — Мне просто нужно вести учёт и следить за ходом истории. Всё должно быть на своих местах, – он открыл книгу и Бри краем глаза увидела, что на черных страницах столбцами расположены блеклые белые слова, – Новый круг, новая жизнь. Ты-то должен понимать, как это важно. Ортвин не успел ответить, потому что послышался скрежет, и в арке появились три фигуры, освещенные солнцем. — Ваше Величество, уж не знаю, что вы себе возомнили, но порог этого зала могут переступать только советники, правящий король и регент, если таковой имеется, – возможно дело было в игре света, но Ерсель буквально пылала от ярости. Обычно строгая, аккуратная прическа растрепалась и темные пряди спадали на её нахмуренный лоб, – Вы мало того, что имели наглость требовать аудиенции, так ещё и притащили свою девчонку. Я приказываю вам обеим сейчас же покинуть зал. Бри с удовольствием так бы и сделала, но Амалинда жестом показала ей оставаться на месте. — Меня восхищает твоя дотошность в отношении правил и законов. Уверена для правителя это черта важна, как никакая другая, – Амалинда сложила руки перед собой и шагнула к столу. Её тон оставался спокойным, но жестким, – Однако ещё я знаю, что ты прекрасная дочь и очень любишь своего отца… По этой же причине я здесь. Прошу, просто выслушай меня и позволь помочь. — Пусть говорит. Бри не сразу поняла откуда доносится глухой певучий голос, принадлежавший то ли женщине, то ли мужчине, но из-за спины Ерсель выступила высокая фигура в алой мантии, своеобразной короне напоминавшую ту, которую носила Судья и белой маске лишь с двумя прорезями для глаз. Красный жрец плавно проследовал к стулу сбоку от трона и грациозно присел, складывая черные руки с сухими тонкими пальцами перед собой. — Ваше Святейшество, – почтенно поклонилась Амалинда, – Спасибо. Ерсель рвано выдохнула, едва сдерживая эмоции, и с неприкрытой злобой взглянула на Амалинду и жреца. В воздухе витало напряжение. Но исключительно между королевой и советницей, потому что лица остальных, если не были скучающими, то точно безучастными. Даже Ортвин откинулся на спинку стула, расслабленно попивая вино и вечно настороженный сторожевой пёс Кетлер, сейчас выглядел просто уставшим. — Минута. – на вдохе выговорила Ерсель, взмахивая рукой и переворачивая появившиеся в воздухе песочные часы. — Благодарю, сенешаль, – Амалинда расправила плечи и встала во главе стола, напротив трона, – Я знаю, как для Остании важен союз с Маравией с тех самых пор, как Ронхард отклонил предложение о замужестве с герцогиней Катариной. Предстоящий бал должен показать искренность наших намерений, но это лишь формальность, традиция. Мы не можем подвергать себя такой опасности, особенно сейчас, когда улицы Пруаса заполонили мятежники. Или вы нуждаетесь в напоминании, что произошло на прошлом балу в честь рождения герцогини Гринрель? Замок уязвим в пиршества, а король, чья сила может предотвратить беду, сейчас слишком слаб, чтобы защитить нас в случае опасности. Я прошу отменить бал. В зале повисла гнетущая тишина и Бри тоже замерла, не желая её нарушать плеском вина. Ерсель подождала, когда весь песок досыпется и встала из-за стола, с грохотом толкая стул назад. — Совет выслушал ваше…предложение и рассмотрит его на первом же заседании, королева. Если мы закончили, позвольте откланяться, мне сегодня еще предстоит много работы. — Я говорю от имени короля, Ерсель, и я не позволила бы себе наглость заявится сюда, не имея на то веских оснований, – Амалинда кинула взгляд на Кетлера, – Я не единственная слышала слова Ронхарда. Скрежет зубов Ерсель доносился до Бри даже с другого конца зала. Она окинула убийственным взглядом Кетлера и сжала спинку стула с такой силой, что воздух вокруг неё заискрился и посуда на столе задребезжала. — Вы не представляете, насколько Диадора принципиальна. Не почитание традиции, как вы выразились, может стоить нам сильных союзников. Я не могу позволить секундному помешательству моего отца испортить то, чего он так долго добивался. — Возможно, другим членам совета есть что сказать? – спокойно кивнула Амалинда и обвела взглядом зал. Казначей поёжился и спрятал глаза, писарь даже не поднял головы, продолжая что-то чиркать на бумаге, а Ортвин пожал плечами и поднял бокал, показывая подлить ему. На жреца Бри лишний раз старалась не смотреть, потому что все в его образе вызывало у неё иррациональных страх. — Ваше Величество, – неуверенно выступил вперед Кетлер, – Я взял на себя смелость отвечать за безопасность замка во время бала. И в этот раз, даю слово, стража и теневой отряд подготовлены лучше, чем когда-либо. Никто не войдет, и не выйдет без нашего ведома. Господин Ортвин, вы же проверили защитные чары? — Ох, не вынуждайте меня вставать на вашу сторону, главнокомандующий Кетлер. Вы не хуже меня знаете, как работают эти чары, и что они не нуждаются в моём наблюдении. — А ещё они не гарантируют полную сохранность от проникновения предателей короны, – вставила Амалинда, – Коридоры и сады могут запутать любого, кто ступает в замок первый раз, но залы не защищены так же хорошо, как наши спальни. — Я лично занимаюсь подготовкой замка к гостям. Каждый камень, каждая пылинка, всё под тщательным наблюдением, – хмурилась Ерсель, – Неужели кто-то из присутствующих сомневается в моём скрупулёзном подходе к своим обязанностям? Бри как будто находилась между двумя очень опасными хищниками, готовыми порвать друг друга на куски, дай им только волю. Амалинда держалась прямо и сдержанно, словно надвигающийся шторм вовсе не волновал её. А потрескивающий воздух вокруг Ерсель, явно не сулил ничего хорошего. Она была очень зла и, судя по мимолетным обеспокоенным взглядам, которые кидал на принцессу даже Ортвин – крайне опасна. — Голосование, – послышалось из-под безликой маски, и все повернулись к Красному жрецу, – Это будет справедливо. — Вы как всегда правы, Ваше Святейшество, – когда Ерсель разжала руку со спинки стула, Бри успела разглядеть там трещины. Принцессе понадобилось лишь мгновение, чтобы привести сбитое дыхание в порядок и сменить позу готового к броску волка на величественную, королевскую, подобную Амалинде. Она встала рядом с ней напротив стола с советниками и окинула всех пронзительным взглядом, – Поднимите руки те, кто согласны с Её Величеством, что ресурсы и поддержка Маравии не стоят риска. И что мы не способны защитить свою территорию от мелких разбойников именуемых себя опасными мятежниками, которых так боится королева. Амалинда тихо фыркнула и закатила глаза, но казалось это заметила только Бри. Все остальные уставились на грозную женщину в простой тунике с высоким воротником и пылающим взглядом, дающим понять, что за неповиновение их ждет страшная кара. Без раздумий руку подняли Кетлер и писарь Сиртур, казначей колебался, но под стальным взором Ерсель сдался и тоже проголосовал за Ерсель. Жрец же остался неподвижным. — Я воздержусь от голосования. – Ортвин не спеша сделал глоток вина. — Когда-нибудь тебе всё же придется взять на себя ответственность выбора, – нахмурившись, тихо сказала Амалинда, но моментально распрямила плечи и с достоинством продолжила, – Я вижу почтенный совет выбрал политику, а не человеческую жизнь, что ж…Этого стоило ожидать. Спасибо, что уделили мне время. Она сдержанно поклонилась и с гулким стуком каблуков об пол прошествовала к смотровой площадке, где находилась двигающаяся плита. — Эгон, не проведете меня? – Амалинда прошла мимо главнокомандующего, даже не взглянув в его сторону. — Конечно, моя королева. Стоявшая всё это время в тени Бри, ещё раз осмотрела лица членов совета, хорошенько запоминая выражение каждого, и, поставив кувшин на стол рядом с Ортвином, поспешила за Амалиндой. Стоило им шагнуть на платформу, как тряпье платья распалось и грудой свалилось у её ног, оставляя Бри в рубашке и штанах. Благо никто не обратил на это внимание, каждый замкнувшись в своих мыслях. Она быстро собрала ткань и обхватила двумя руками, не зная куда её можно деть. Кажется, днём ранее Амалинда радовалась приближающемуся балу и казалась такой воодушевленной, пока перемеривала многочисленные платья. Что-то в словах и поведении Ронхарда заставило её смениться в лице, но как бы Бри не старалась разглядеть в этом корыстные цели, она видела только страх за своего любимого мужа. Может быть, и не все в этом городе делают что-то для других только ради собственной выгоды. И может сила любви иногда действительно бывает такой, какой о ней пишут в сказках. Корбл упоминал каких-то мятежников под личиной справедливости и их недовольство королем, не желающим заканчивать войну, а значит прежде всего угроза нависала над Ронхардом, и, казалось, волновало это только Амалинду. Наверно, все кто знал о состоянии короля уже похоронил его, а остальных предпочли не посвящать, иначе кто бы стал рисковать своей жизнью, чтобы убить итак уже полумёртвого. Слишком уж замок казался неприступным и коварным - Бри не могла себе представить, чтобы у кого-то получилось проникнуть в него незамеченным. Хотя, возможно, она просто плохо понимала, что из себя представляет защитная магия. Слишком уж она была нематериальной и призрачной. А как управлять тем, что не можешь нащупать руками, она и подавно не представляла. Амалинда привела их с Кетлером к пруду, возле которого остановилась и задумчиво вгляделась в водную гладь. Всё вокруг замерло в терпеливом ожидании – даже птицы и ветер утихли, не смея мешать ей. — Иногда я думаю, что для меня единственной в этом замке человеческая жизнь представляет самую величайшую ценность, из всех даров, которые оставили нам древние боги, – после долгого молчания хрипло начала Амалинда, – Короли и императоры посылают на погибель своих поданных, обещая им славу, казнят слуг, без права на справедливый суд, а народ в свою очередь кромсает друг друга на куски, будто голодные озверевшие волки. Никто уже не удивляется случайному трупу какого-то бродяги на главной площади Пруаса или зарезанной служанке прямо на королевской кухне… Она ведь была милой общительной девушкой и готовила вкуснейшие вишневые пироги, а прошло всего три дня, и её уже никто и не помнит. Я слышала, что твоя стража думает о моей обеспокоенности, Эгон. Может её и убил ревнивый любовник, как все говорят, но я хочу, чтобы совершивший злодеяние просто понёс наказание. Всё должно быть справедливо. Амалинда повернулась к Кетлеру с взглядом полным надежды и решимости. — Если в замке и за его пределами преданным мне людям грозит какая-то опасность, я хочу знать. Кетлер крепче сжал рукоять своего меча на поясе и, шумно выдыхая через нос, сделал пару шагов к королеве, замирая в стойке смирно. — Я узнал, что Анель Кальегорд на момент смерти было девятнадцать лет. Беженка из Темлина. Ищейки нашли её давнюю подругу, и та призналась, что они прибыли в Останию более полугода назад, убегая от тирании императора. Подругу зовут Элья и она неплохая портниха, поэтому быстро нашла себе работу, в отличие от Анель. Говорит, что их пути разошлись сразу после приезда в Пруас, и с тех пор они не виделись, – на одном дыхании отчитался Кетлер. — Бедная девочка, – сокрушительно покачала головой Амалинда, – Она, наверно, столько пережила и стольких потеряла. Никто не заслуживает забытья после своей смерти, никто не должен страдать от одиночества. Надеюсь, мои молитвы о её лучшем перерождении будут услышаны, а душа найдет отмщения. Как те сведения, которые ты узнал, приблизили тебя к убийце? Кетлер замялся под пристальным прищуром королевы, выдавая нечленораздельное мычание, и поник. Теперь он больше походил на побитого бродячего пса, чем на сторожевого волка. Бри не испытывала к нему жалости или хоть малейшей симпатии, но почему-то в его отчаянном желании угодить сразу и королеве и принцессе, она нашла что-то до тошноты знакомое. А разочарованные вздохи Амалинды, мол, «так я и думала, ничего у тебя не получится», побудили её действовать куда быстрее, чем она успела обдумать пришедшую в голову мысль. — В первый день своей службы, – Бри прокашлялась, тут же начиная сомневаться правильно ли поступает, – В первый день своей службы, на кухне я нашла в картофельной кожуре кольцо. Я должна была сказать об этом раньше, но я не знала, имеет ли оно какое-то отношение к Анель, извините. — И где же оно? — Спрятано в моей комнате, – потупила взгляд Бри, – В подушке. — Ты права, тебе действительно стоило сказать о нём раньше, – со зловещим шипением сделал пару шагов к ней Кетлер. — Успокойся, Эгон, – повысила голос Амалинда, – Это твои ищейки виноваты, что недобросовестно выполнили свою работу и не нашли его раньше. Будь добр, принеси мне его из комнаты Бри и найди Гвеновефу. — Но она могла украсть его, я должен арестовать... — Поэтому и приведи сюда Гвеновефу! – воскликнула Амалинда, – Говорила я твоему дяде, что ты слишком юн и неопытен для своей должности, но Манфред даже слушать не хотел. Как же мы будем чувствовать себя в безопасности во время бала, если за неё отвечаешь ты? – уже тише добавила она, отворачиваясь к пруду. Кетлер ещё сильнее помрачнел, кинул недобрый взгляд на Бри и, поклонившись, удалился. — Это что, твое платье? – не поворачиваясь спросила Амалинда, когда Кетлер скрылся из виду. — Ортвин немного…подправил его в башне совета, – Бри подхватила выпадающие ленты и затолкала их обратно в гору ткани. — Твою форму доставят сегодня вечером, а пока брось этот кошмар тут, я потом прикажу уничтожить его. Бри облегченно выдохнула и сбросила бывшее платье на траву, радуясь возможности избавиться от него. Как не посмотри, а всё же пышные юбки не способствовали её выживанию, несмотря на неплохую маскировку. — Знаешь, хранение найденных колец не самая разумная мысль, которая могла тебе прийти в голову. Но я всё понимаю. Рада, что ты всё рассказала мне, – задумчиво протянула Амалинда, – Было там что-то ещё? Может какое-нибудь окровавленное оружие? — Только кольцо, – опустила плечи Бри. — Надеюсь, Гвеновефа подтвердит твои слова. Амалинда молча пошла вдоль пруда медленным прогулочным шагом, больше не задавая вопросов. Последняя встреча Гвеновефы и Бри произошла не так радостно, как хотелось бы, и сила этой женщины до сих пор вызывала у Бри приступ ледяного ужаса. Не похоже, что та рада была видеть её в Пруасе и, если Амалинда достаточно доверяла ей, вполне вероятно, жить Бри осталось недолго. Она посмотрела на пруд, поражающий своей загадочной чернотой, и нервно поёжилась. Это была такая чернота, в которую погружаешься, когда умираешь, такая, в какой не видно звёзд. Когда человека лишают головы, душа умирает вместе с телом, а значит у него больше нет шанса на перерождение и искупление. Красные жрецы выносят приговор взвешено и справедливо, но со всей суровостью закона - закона богинь, который каждый правитель подстраивает под себя. В деревнях, особенно в самых дальних от столицы, мало кто соблюдает правила с такой же дотошностью, с какой Амалинда жаждала найти и наказать убийцу. Иначе Бри утратила бы все свои конечностей за воровство еще очень давно. У Шанни был огромный талант к выживанию, пусть и не самыми честными способами, а у Бри просто не оставалось выбора. По крайней мере, так она оправдывала кражу соседских яиц или серебряников у зевак. Чтобы не случилось между сёстрами, и насколько Гвеновефа была мстительна, теперь жизнь Бри принадлежала едва знакомой женщине с непонятными помыслами. Она появилась вместе с Кетлером на горизонте во всем светло-жёлтом. Шагала неспешно - будто срочная встреча с королевой не была для неё чем-то, о чём стоило волноваться. Когда Гвновефа подошла ближе, стало понятно, что так оно и есть. Её непроницаемая маска безразличия заставила Бри с силой сцепить свои руки за спиной и до боли в челюсти напрячься. В любой уличной игре победа в половину зависела от умения распознавать эмоции у противника, и сейчас она не понимала, что у Гвеновефы на уме, и не могла придумать достойный план. — Думаю, ты знаешь о чем я хочу спросить тебя, – Амалинда приняла кольцо и с интересом рассмотрев его со всех сторон, выжидающе уставилась на Гвеновефу. — Так спрашивайте. — Книга Клятв ведь с тобой? — Со мной, – кивнула Гвеновефа, со скукой в глазах оглядываясь на пруд, – Но разве мы не должны провести суд как подобает? Мне нельзя без разрешения проникать никому в голову. — Я даю тебе своё разрешение. Поклянись в правде своей подписью и скажи откуда Бри достала это кольцо. Гвеновефа на секунду прикрыла глаза, еле заметно вздыхая, но призвала книгу с пером и быстро начеркала в ней что-то, показывая это Амалинде. Бри чётко почувствовала Гвеновефу в своих мыслях и воспоминаниях. На какой-то миг ей даже стало казаться, что тогда на кухне женщина была рядом – стояла неподалеку и наблюдала. — Она нашла его на кухне. — В картофельной кожуре, так как она и говорит? — Да. — Бри знает, кому оно может принадлежать? — Предполагает. — Кому же? — Её Высочеству сенешалю. — Занятно... Бри скривилась от боли в голове, которую разбирали по косточкам и цеплялись за каждую мелкую мысль, и чуть не согнулась пополам, когда Гвеновефа резко отпустила её. — На сегодня ты свободна, Бри, – ледяным тоном отчеканила королева и показала жестом Гвеновефе и притаившемуся Кетлеру идти за ней. Бри рассеянно проследила за удаляющимися фигурами и обессиленно села на траву перед прудом, потирая виски. Она снова просчиталась, вообразив, что если будет достаточно знать и понимать, сможет устроить свою жизнь наилучшим образом. Только вот в этом плане она не учла Гвеновефу, для которой не существовало никаких рукавов, скрывающих карты. Эта женщина могла узнать или уже знала про Бри всё. Она поежилась и, поставив локти на согнутые колени, зарыла пальцы в волосы. Теперь вопрос доверия между ней и Амалиндой стоял ещё острее. Бри даже думать про неё плохо не имела права. — Ты грустная. Она резко вскинула голову на тонкий голос справа и увидела Ирсу рядом. Принцесса сидела на траве, вытянув ноги и забавно щурилась от яркого света, подняв курносый нос к солнцу. Сегодня её платье сверкало в лучах изумрудным цветом, а раздвоенные длинные рукава изображали крылья бабочки. — С чего ты взяла? – Бри неосознанно потянулась к щекам, ожидая нащупать мокрую от слез кожу, но она была сухой. — Обычно, когда у человека всё хорошо, он не приходит к озеру мертвецов. Добрым мыслям здесь не место, – пока Ирса говорила, её взгляд становился всё печальнее, – Что расстроило тебя? — Ничего, – махнула головой Бри и отвернулась, уставившись в чёрный пруд, – Почему Озеро мертвецов? — Потому что говорят, если человек в замке бесследно исчезает, то где и стоит его искать, так это на дне этого озера. Если бы у него было дно, – Ирса перевала взгляд с воды на Бри, – А раз ты тут, значит что-то случилось, и я хочу знать, почему в такой ясный день тебя гнетут пасмурные мысли. — Но ты ведь тоже здесь? Значит тоже расстроена. — Это неравноценный обмен секретами, – обиженно вздернула нос Ирса, – Моя тайна самая тайная из всех. Если о ней прознают плохие люди, я окажусь в затруднительном положении. Так Ортвин говорит. — Я видела твой секрет, но хочешь верь, хочешь нет, никому я не скажу… По крайней мере, по своей воле, – поникла Бри. Все её обещания не имели никакой цены, как и любые секреты. — Давай устроим пикник, – внезапно предложила Ирса, и не дожидаясь ответа, наколдовала подстилку прямо там где они сидели, а следом взмахом руки призвала фужеры с виноградом, вишней и другими разноцветными ягодами. Бри посмотрела на небо. До вечера было ещё далеко, так что у неё было достаточно времени перед встречей с Манфредом. — И что я должна делать на этом...пикнике? — Мы просто будем болтать, кушать и любоваться прекрасным видом на озеро с мертвецами, – поджала под себя колени Ирса и кинула одну виноградину в рот, – У меня так давно не было пикника. Хелиас не любит солнце, а служанки невыносимо скучные. Ты голодная? Хочешь я ещё что-нибудь призову с кухни? — Болтать и кушать... – с подозрением покосилась Бри на тарелки с ягодами, – Можно булок и мяса? Ирса провела рукой, и на подстилке появилась тарелка с маленькими круглыми булочками с кунжутом. — Извини, мясо значит сегодня не готовили. Но зато есть рыбный пирог. Появилось ещё несколько тарелок с разной выпечкой, и Бри не заботясь о манерах, схватила первую попавшуюся булку, пока та не исчезла, и засунула её целиком в рот. — Слушай, а эля… у вас… на кухне, случайно, не водится? – с набитым ртом спросила Бри, расплевывая крошки во все стороны. — Не знаю, но может вино подойдёт? — Было бы замечательно. В руках Бри появился тот самый кувшин с незаканчивающимся вином, который ей довелось уже держать во время семейного обеда. Оно было ежевичным и настолько сладким, что сахар на зубах скрипел. Но в любом случае лучшим из всех, которые ей случалось пробовать. Что бы не значил этот пикник – Бри он нравился. Несколько минут они просидели в неловком молчании, пока она жевала и думала, что сказать, не имея никакого представления о светской беседе. — Значит...это был призрак? – шумно проглотила пирог Бри и произнесла в воздух первое, что пришло ей в голову. — Не совсем, – тут же потупилась и погрустнела Ирса. — Прости... — Нет, ничего... Ты же уже всё видела. Знаю, что Хелиас запретил тебе обсуждать болезнь со мной, как будто если о ней не говорить, она тут же исчезает, – пробормотала Ирса обхватывая руками колени, – Но я просто...не хочу чтобы ты тоже стала меня бояться как все остальные... — Да что ты... Я и не думала, – Бри уже было открыла рот, чтобы запихать в рот очередной кусок, но, почувствовав неловкость, отложила пирог. — Каждый месяц меня запирают в глупой башне и никто не хочет меня видеть кроме Ортвина и Хелиаса, – она вздрогнула и сквозь её голос проступили слёзы. — Это не так... – Бри подвинулась ближе, неуклюже похлопав Ирсу по плечу, выражая сочувствие так же как когда-то её жалел Джо. — А мне ведь самой так страшно...Каждый раз...Я думаю, что оживший кошмар съест меня, если Хелиас не успеет вовремя, – бормотала Ирса, хлюпая носом, – Даже мама ненавидит меня и избегает. — Она тебя не ненавидит... – провела Бри несколько раз по спине принцессы, – Она же...ну... твоя мама. Просто у королевы много забот, но я знаю, что она любит тебя сильнее всех в этом замке. В последнем Бри не была уверена. Она проводила с Амалиндой много времени, но ни разу не видела, чтобы та была обеспокоена состоянием своей дочери или хотя бы интересовалась, где и что делает Ирса. — Правда? – отстранилась девочка и взглянула на Бри огромными такими же красивыми, как и у Амалинды глазами, – Мама тебе так сказала? — Конечно. – соврала Бри, и глазом не моргнув. — Извини, за это, – Ирса вытерла мокрые глаза, и на её лице появилось что-то наподобие улыбки, – Просто Хелиас говорит, что если я буду сдерживать свои слезы, кошмары станут сильнее, и тогда никакая башня их не удержит. А плакать мне хочется часто… Бри взглянула на сжавшуюся в комок маленькую девочку, на которую свалилась тяжелая ноша какой-то непонятной силы, и в её душе колыхнулась та же печаль, какая иногда наступала, когда она чувствовала себя одинокой и никому не нужной. И Бри не знала какие слова можно подобрать, чтобы утешить. Ведь никакого утешения в обещаниях не было. — Тебя убьют, если заподозрят в распространении слухов, – отстранённо сказала Ирса с пугающим бесстрастием в лице, – То, что ты знаешь, это вроде как... подвергает меня опасности. Хотя какая может быть опасность, когда внутри твоей головы живут монстры, оживающие по ночам, – последнее она пробормотала еле слышно, уткнувшись подбородком в согнутые колени. Некоторое время они сидели молча – Ирса наблюдала за кружащими вокруг озера птицами, а Бри, не смотря на гнетущую атмосферу, набивала желудок всем, что попадалось под руку, в опасении, что в следующий раз добыть еды у неё получится не скоро. И каждая размышляла о своём. Всё же озеро мертвецов правда вытесняло хорошие мысли и оставляло только чувство тревоги. — Ты тоже должна сказать, что тебя тяготит, – прервала тишину Ирса, отрывая взгляд от озёрной глади. — Меня много что тяготит, – вздохнула Бри, выбирая из всех свалившихся проблем, самую главную, – Например, неприятно знать, что кто-то способен прочесть любые твои мысли, страхи, желания, твоё прошлое и все твои промахи. Сознание становится не тихим мирным уголком, укрытием, чтобы можно было остаться наедине с собой, а лишь очередным инструментом для достижения чужих целей. — Госпожа Гвеновефа предана закону. От неё незачем скрываться, если не помышляешь ничего дурного, – нахмурилась Ирса и внимательно посмотрела на Бри, – Она похожа на статую моего отца во дворе перед дворцом. Если ты чист душой, тебе незачем волноваться. — Да, конечно. Ты права, – поспешно ответила Бри, – Просто мне бывает не по себе. — К тому же, даже если она что-то подслушает в твоих мыслях, то никому не скажет. Когда я была младше, мне тоже не нравилось, что госпожа Гвеновефа всегда знала, сколько сладкого я съела до обеда, или кто разбил любимую мамину вазу, но поверь, пока её не спросят, она сохранит это втайне. А для тех, кто умеет скрывать свои мысли, Гвеновефа и вовсе не страшна. — Как это? Скрывать свои мысли. — Не знаю, – пожала плечами Ирса, – Я пока не умею. Но Хелиас говорил, что все дело в том, чтобы уметь фокусироваться на незначительном, когда чувствуешь чужое присутствие в голове. Не придавать значения дурным воспоминаниям и придумать себе другой повод для переживания. — Как можно сосредоточиться на другом, когда тебя выворачивают наизнанку, – тихо пробормотала Бри и подобно Ирсе тоже подогнула колени к груди, обхватив их руками. — Спроси лучше моего брата. Он умеет объяснять куда доходчивей, чем я. — Его Высочество потребует платы, – возразила Бри. — Просто не называй Хелиаса так, и он сам будет рад ответить на любые твои вопросы, – слабо улыбнулась Ирса и задумчиво посмотрела на небо, – Как-то он сказал мне, что я никогда не буду кому-то должна, если достаточно хорошо буду скрывать свои настоящие желания. Большинство людей хотят денег и боятся смерти, и такими легко управлять, легко сделать зависимыми от сделки, использовать с пользой в своих целях. Я просто должна научится применять это знание на практике. Сейчас Ирса не была похожа на ребёнка в ситцевом платьице бабочки и детскими забавами с поиском фей в саду. Она говорила неприятные, но правдивые вещи. Такие, о каких не должна задумываться маленькая принцесса, пусть и очень умная. — Неужели у Хелиаса не нашлось собеседника постарше для таких тем? – вслух озвучила вопрос Бри. — Если я не всё понимаю, что говорит Хелиас, это не значит,что я маленькая, – обиженно фыркнула Ирса, – Может я просто единственная в этом большом замке, кто прислушивается к нему и не пропускает его рассказы мимо ушей. Бри быстро прогнала сдавливающее грудь знакомое чувство, преследующее её с самого детства, и сжалась в комок, закрываясь от всех эмоций, которые так и норовили вывести Бри из хрупкого равновесия. Она не могла позволить себе сочувствие к кому-то, кто явно в нём не нуждался. Хелиас выглядел вполне довольным жизнью – у него было богатство, безопасность, все знания мира, и стремление постичь их… У Бри был лишь меч, как напоминание о прошлой жизни и заколдованные ножны, сулящие будущее в тени королевы, о которой она даже плохо подумать не могла. — Что ж, мне пора на моё занятие по истории мира, – вздохнула Ирса, поднимаясь с подстилки, – Благодарю за компанию, Бри, мне была приятна наша беседа. Она сделала изящный реверанс и взмахнув рукой, убрала остатки еды и тарелки. — Надеюсь, мы скоро сможем повторить этот пикник вновь. — Да, я тоже на это надеюсь, – Бри удрученно проследила за исчезнувшей выпечкой, печалясь утраченной возможности распихать по карманам остатки, проводила Ирсу взглядом и отвернулась к озеру мертвецов. Так она просидела сгорбленная под грузом тяжелых мыслей, пока солнце не стало закатываться за горизонт. Ей не хотелось шевелиться, даже чтобы отмахнуться от назойливой мухи, так и норовившей залезть в рот или глаз, но спустя какое-то время, Бри обнаружила, что все её мысли свелись к убогой жалости к себе. А это Шанни в ней терпеть не могла. "Если кажется, что хуже чем тебе, быть уже не может, просто подумай о бесконечной агонии тех, кто отказался умирать в срок. О пустыне пытающей души, посмевших обмануть смерть. О тех, кто из раза в раз оступается и из жизни в жизнь мучается, не зная как прервать порочный круг. Ты не единственная душа в мире, чтобы лицемерно полагать, будто все страдания достались только тебе. Мы получаем то, что заслуживаем. Рано или поздно." – образ, отчитывающей её Шанни, внезапно очень чётко возник перед глазами и Бри вытерев сухие глаза, встрепенулась и вскочила на ноги. Сейчас ей предстояла тренировка, и это должно помочь отчистить разум. Больше она не находилась в том положении, чтобы думать о себе и задаваться вопросами.***
Бри могла поклясться, что раньше за лечебницей находился фруктовый сад, а не пустырь, который она с удивлением обнаружила, придя в назначенное место. Манфред стоял в самом центре спиной к ней и был подобен громадному бурому медведю, высматривавшему какую-то опасность в лесу. Его напряженные плечи покрывал плащ, а рука замерла на поясе, из-за правого бедра выглядывал внушающего размера меч. Он даже не шелохнулся, когда Бри ступила на сухую траву, но она точно знала, что этот зверь ещё за милю почувствовал её приближение. — Правило первое: ты всегда приходишь раньше меня. И к тому времени, что появлюсь ты уже должна быть готова к схватке, – он повернулся к Бри и свёл на переносице густые брови, похожие на еловые ветви, – Я заметил, что ты носишь при себе меч, в отличие от других хилячек Амалинды, с которыми мне пришлось иметь дело. Значит ли это, что ты умеешь с ним обращаться? — Я не воин, если вы об этом, – с досадой буркнула Бри, опуская взгляд на свои сапоги, пока его глаза продолжали буравить в ней дыру. — Конечно нет, иначе ты бы занимала сейчас почетное место новобранца, – холодно ответил Манфред, – Я не буду объяснять основы, не собираюсь говорить в какой позе лучше защищаться и как держать руки и ноги – у меня нет на это времени. Так что будет лучше, если ты не для красоты носишь свою побрякушку на поясе. — Как тогда вы собираетесь меня учить? - слегка растерянно спросила Бри, хватаясь за свою “побрякушку на поясе”. Это было похоже на удар молнии. Она даже не поняла как очутилась лежащей спиной на траве, и каким образом Манфред оказался рядом с ней так быстро. — Если ты глупая, тебя в любом случае ждёт смерть в стенах замка, если нет, то сама сможешь понять закономерность и тактику. Правило второе: тренировка заканчивается тогда, когда ты больше не можешь подняться с земли, чтобы её продолжить. — Какое жестокое правило, – еле слышно пробормотала Бри, поднимаясь. Но Манфред не дал ей оценить себя как противника, потому что через секунду она снова оказалась прижатой ботинком к земле, не успев вовремя перекатиться. Он с силой вжимал её в траву, вдавливая грудную клетку ногой, пока Бри хрипела, царапала плотную кожу обуви и извивалась как уж, пытаясь вернуть доступ к воздуху. Она почти задохнулась, когда ей наконец удалось вытащить из рукава кухонный нож, который моментально оказался выбитым в сторону. Как только груз на груди ослаб, она перекатилась на четвереньки и настолько быстро, насколько позволяло тело, вскочила на ноги. В глазах резко потемнело, но Бри покачнулась и всё же чудом устояла на месте. Она вытащила меч и встала в стойку. Не давая Манфреду приготовиться к её броску, Бри сделала выпад, взмахивая мечом, проследила взглядом в какую сторону он уворачивается и кинулась туда же, кружась за ним по кругу пустыря. Он был нечеловечески быстр. Перед её глазами только мелькало черное пятно, и скоро меч постигла та же участь, что и до этого нож. Бри получила толчок в живот, и пролетев несколько метров, смогла удержать равновесие, отталкиваясь носками и руками от земли, устремляясь вперед. В груди стало зарождаться необузданное клокочущее чувство злости на себя на свою слабость и она, не разбирая ни лица, ни человеческой фигуры Манфреда, бросилась на черную тень, стараясь попасть по Манфреду хоть куда-нибудь. Обостренное зрение и слух реагировало на его молниеносные движения, но тело не успевало. Раз за разом Бри промахивалась, била воздух и обессиленно рычала. Какое-то время Манфред просто уворачивался, не наносил ответных ударов, но замечал каждую ошибку и тут же заставлял о них пожалеть. Скоро Бри сбилась со счету, сколько раз её колени или спина встречались с землей. С каждым падением вставать было всё тяжелее, но Бри не могла дать еще кому-то разочароваться в ней, тем, что сдалась так быстро. Манфред, как и обещал, не указывал на ошибки, не подсказывал и не злорадствовал над промахами. Его лицо вообще не выражало никаких эмоций, кроме, как показалось Бри, скуки. И это заставляло её сильнее скрипеть зубами. Он был слишком непредсказуем, его движения не поддавались определенной схеме, как у Джо. Бри могла только яростно размахивать руками и ногами, становясь с каждой секундой всё одержимее идеей нанести хотя бы один удар. Она и не заметила, как на двор спустились сумерки. Лежа на земле и не в силах пошевелить даже пальцем, Бри просто ждала своей смерти, вглядываясь в посеревшее небо. Её мучила раздирающая сухостью жажда, и на смену ярости пришла усталость. Бри готова была уснуть прямо на пустыре – в мокрой от пота рубашке и полными травы штанах. — Полагаю, на сегодня всё, – Манфред выглядел так же невозмутимо, как и перед тренировкой. Бри не представляла, как в таком теплом на вид плаще у него не выступила на лбу испарина, а дыхание не сбилось от резких движений. Сил отвечать тоже не было, поэтому, промычав что-то в ответ, Бри раскинула руки в разные стороны и закрыла глаза. Ей просто надо набраться немного сил. А потом она встанет и доковыляет до своей комнаты. Потом…