***
…Лучи солнца пробирались через оконный порт, пробегались по лежащей на кровати рыжеволосой девушке, нагло светя прямо в глаза, и шли дальше, освещая каюту. Приподнявшись на локтях, из-за чего одеяло сползло до груди, оголяя плечи, Мэри приоткрыла глаза и осмотрелась затуманенным взором. Всё было, как и вчера. Две двери на палубу флейта «Церес Смити», несколько шкафов, один из которых с одеждой, а другие с разной посудой и книгами. В углу находилась кровать, а подле неё лестница в трюм. В противоположном углу стоял сундук, где она хранила пистолеты, шпаги и другое снаряжение, а также печь с решеткой для готовки. Неподалёку от дверей стояла пара стульев и обеденный стол, на котором, кстати, творилось что-то невообразимое. Большую его часть занимали спокойно стоящие тарелки, когда как на меньшей был бардак, а бутылка из-под рома и вовсе валялась на полу, разлив содержимое при падении. Рядом с пятном раскидана мужская и женская одежда. Чисто символическое смущение тут же заиграло на щеках Мэри, показывая, что она прекрасно помнила окончание их с Шарлем де Мором вечера. Всё прошло идеально. Пока её возлюбленный носился по Острову, погашая внезапно вспыхнувшую искру вражды между кланами, она попросила помощи у знакомой ей старушки в приготовлении ужина. Вернее не так — в приготовлении вкусного ужина. До этого Мэри не особенно любила готовить, но для этого мужчины она готова на многое. Старушка с радостью ей помогла, и к возвращению де Мора стол уже ломился от еды. Девушка только закончила приготовления и ждала возлюбленного в своём красном камзоле. Шарль был сражён заботой своей любимой и стал ухаживать за ней в ответ. Всё это потихоньку переросло в нечто большее и неприличное, начавшееся у стола, с бурным продолжением в кровати. Улыбнувшись своим мыслям, Мэри повернулась к стенке, возле которой должна была спать её любовь, но обнаружила лишь пустоту. Вновь оглядев каюту, она также не заметила Шарля. На душе стало тревожно. Исчезать не попрощавшись было не в его стиле. Сев в кровати и обняв свои голые плечи, Мэри стала себя успокаивать, размышляя о том, что этому есть объяснение, что он не исчезал и с ним ничего не случилось, но плохие мысли всё равно лезли в голову. Больше всего на свете она боялась вновь потерять дорогого ей человека. Внезапный шум в трюме вывел Мэри из транса. Накрученная своими мыслями, она сперва испугалась, но тут же взяла себя в руки. Накинув на себя сорочку и буквально запрыгнув в штаны, девушка схватила бретту и почти бегом слетела вниз по лестнице, где ей открылась презанятная картина: Шарль, также одетый в рубаху и штаны, сидел на полу возле перевёрнутого котла ("И откуда только он его притащил?") потирая бок. Этот котел использовался для разведения в нём огня. Как я уже говорил, Мэри плохо умела готовить, предпочитая кушать у друзей, либо в таверне, однако печь и посуду для готовки она имела. Шарль же пошёл другим путём. В большом котле, установленном на треноге, разжигался огонь. Затем на края он положил железную пластину, выпрошенную у Юргена, та нагревалась и на ней он уже варил, жарил… К облегчению Шарля, огня в котле не было и единственной его проблемой был небольшой бардак. А так же грозно стоявшая над ним Мэри. — Готовим мы вроде бы наверху. И вообще, куда ты исчез с утра пораньше? — спросила Каспер, помаленьку успокаиваясь и смотря на возлюбленного. Даже растрёпанный, он заставлял её сердце замирать. Шарль извиняюще улыбнулся, кивая на импровизированную кухню и стоящие рядом ящики с продовольствием. Вообще, в связи с дефицитом на Острове продовольствия и невозможностью пополнять его в нужных количествах, владение сразу несколькими ящиками еды — редкость. Спасибо Адмиралу, который владеет всеми запасами и у которого Шарль на особом счету, что даёт некоторые преимущества. — Извини, что тебя разбудил, просто я сам ещё видимо не проснулся. Просто хотел приготовить нам завтрак… — ответил де Мор, вставая, и, на секунду задумавшись, продолжил, — Погоди, ты сказала исчез? — Да, исчез! Я проснулась, а тебя рядом нет! И это при том, что ты всегда меня раньше будил и в сочетании со странным шумом в трюме, какие ещё у меня могли быть мысли?! — с раздражением вскрикнула Мэри, но оно быстро испарилось, оставив только подкатывающие к глазам слёзы, — Я очень за тебя испугалась… Услышав это, Шарль притянул Мэри к себе и обнял подрагивающие плечи. Та уютно устроилась у него на груди, направив острие бретты в пол, и пыталась успокоиться от внезапно накатившей истерики. — Милая, — спустя несколько минут заговорил Шарль, — я никогда тебя не брошу и так просто из твоей жизни не исчезну, — на этих словах, девушка посмотрела прямо в глаза возлюбленного, — Ты самая большая драгоценность для меня в этом мире. Мэри, уронив на пол бретту, обхватила его лицо руками и легко прикоснулась своими губами к его, как бы спрашивая разрешения. И Шарль ответил. Их поцелуй не был страстным, скорее со привкусом отчаянья двух человек, что безумно боятся друг друга потерять. Однако, сейчас у наших героев всё хорошо, и Мэри первая это поняла. — М-м, я думаю ты должен загладить передо мной вину, — отстранившись, улыбнулась она, с хитринкой посмотрев на мужчину. — И как же я могу извиниться? — также хитро улыбнувшись, он поцеловал в манящую шею девушки. Из груди той вырвался прерывистый вздох. Ответа не последовало. Взяв руками лицо возлюбленного, Мэри вновь притянула его к себе. Этот поцелуй не был похож на прошлый. В нём не было отчаянья, лишь страсть и желание. Оторвавшись от манящих его губ девушки, Шарль подхватил возлюбленную на руки и, как великую ценность, понёс обратно в каюту.***
Спустя некоторое, хорошо проведённое время, наши влюбленные всё таки добрались до завтрака. К удивлению Мэри, готовить вместе с Шарлем ей понравилось. Сам он тоже мало умел, ибо раньше всегда ел уже приготовленную кем-то пищу, но жизнь авантюриста научила многим разным вещам. И пусть еда их пригорела, для обоих это было пищей богов. Хотя проблем могло бы и не быть, если б они больше времени уделяли готовке, нежели поцелуям. Стук вилок перемежался разговорами. Они знакомы меньше двух недель, но влюблены уже до умопомрачения. Однако друг о друге они мало что знали, и каждую свободную минуту старались заполнить пробелы. Им всё равно, что было в прошлом, если есть настоящее и есть планы вместе провести будущее. Рассказывали обо всём. Смешные случаи, истории, делились печалями и разными тяжелыми думами. Они хотели знать друг о друге всё. Однако Мэри видела, что Шарля беспокоило нечто иное. — Милый, я вижу же, что тебя что-то гложет, — сказала она тогда. — Всё то ты видишь, — ответил он, усмехнувшись. — Я такая, да! Улыбка Шарля стала ещё шире, но быстро померкла. Он положил вилку, нервно постукивая пальцами по столу. — Сегодня мой последний спуск на дно. Мэри помрачнела. Когда пять дней назад Шарль в первый раз спустился на дно в водолазном костюме Хенрика, она волновалась, ибо там много гигантских ядовитых крабов, любящих питательное человеческое мясо, да и кроме них есть много других опасностей. Он может просто не успеть вернуться к крюку и задохнётся; веревка, что крепит костюм к платформе «Феникс» может порваться и в случае чего вытащить человека будет невозможно; его может утащить подводным течением на глубину, где его сплющит… Да мало ли, что может произойти! В последующие разы она не столь сильно переживала, но страх, во время его погружения, был извечным её спутником. Однако сегодняшний спуск на дно особый. Несколько дней назад Шарль рассказал ей о статуе Кукулькана, о том, что с её помощью можно перемещаться в пространстве, о том, что на мелководье он увидел похожую. И про то, что он собирается ей воспользоваться, дабы вернуться в большой мир, он тоже рассказал. Мэри это не нравится, очень не нравится, они об этом много говорили, но переубедить Шарля ей не удалось. Она положила свои ладони на руку возлюбленного, прерывая назойливый стук его пальцев. — Эй, ну ты чего? — спросил он, увидев её печальное, но всё такое же прекрасное, лицо, — Я быстро вернусь, и через дюжину дней всё будет отлично. — Мне от этого будто легче! — вспылила Мэри, но быстро остыла, — Я буду скучать, да! — Как и я, — ответил Шарль, быстро поцеловал девушку и вышел из каюты, оставив Мэри наедине с плохим предчувствием.***
Хенрик заканчивал последние приготовления к погружению, прикрепляя страховочную верёвку к поясу Шарля. Сам Шарль уже был одет в костюм и устраивал на боку свою саблю. «Феникс» плавно покачивался на волнах. Вообще, платформа не была полноценным кораблём. Это была кормовая часть каравеллы, к которой были присоединены множество пустых бочек, что удерживали «Феникс» на плаву. — Ну, всё готово, можешь спускаться на дно, — сказал Хенрик, закрепив верёвку и вновь проверяя герметичность костюма, — воздуха в балонах на двадцать минут. — Да помню я, Механик, помню. Всё, я пошёл, — махнул Шарль рукой, подошёл к крюку, взялся за него и начал погружение. Проводив де Мора взглядом, Хенрик стал ждать. От нечего делать он решил прибраться на платформе, но уже через пять минут страховочная веревка резко натянулась. Механик и сделать ничего не успел, как натяжение тут же ослабло. Решив, что что-то произошло, Хенрик схватился за ручку блока и быстро-быстро стал наматывать страховку, вытаскивая Шарля. Верёвка шла легко, даже слишком, и он не понимал в чём дело, пока из воды не вынырнул пустой конец веревки. Страховка порвалась… У Механика внутри всё заледенело. На дне что-то случилось, а страховка порвалась, и Шарль остался сам по себе. Хенрик неистово молился, кажется впервые за всю свою жизнь. Он надеялся, что всё закончится хорошо, что Шарль сейчас поднимется и расскажет интересную историю, произошедшую с ним внизу. Но ни через пять, ни через пятнадцать, ни даже через тридцать минут он не поднялся. Шарль де Мор не вернулся.***
Лишь попав на Остров, брат Юлиан сразу же понял своё предназначение. Заняв пустующий тогда галеон «Глория», он организовал там небольшую часовню. Являясь испанцем, монах при этом принимал в свою паству жителей Острова, вне зависимости от национальности. Испанцы, англичане, французы, голландцы, португальцы – все находили на галеоне утешение. Ривадос же он ненавидел, называя «богомерзкими еретиками», а в особенности их «колдуна» Чимисета. Сегодня в часовне собралось почти всё население Острова Справедливости. Много людей пришли на прощание с Шарлем. И это было исключительное событие, ведь чаще всего таких масштабных церемоний не устраивали. Обычно, когда умирал человек на острове, на прощание приходила семья, да близкие друзья, а также представитель клана, если умерший был из Нарвалов. Ривадос хоронили по своим ритуалам и в часовню не ходили, а пираты со своими мертвыми не церемонились и обрядов не проводили. Но Шарлю симпатизировали многие. Он был весьма общительным, познакомился почти со всеми жителями, помогал тем, кто просил. За ту дюжину дней, что де Мор провёл на Острове, он успел прославиться. Спас Адмирала, помирил кланы, спускался на дно. Даже Фацио перепил! Среди собравшихся был Аксель - хозяин магазина, Санчо - трактирщик, Хенрик «Механик», Юрген Кузнец. Со стороны Ривадос пришёл один из их бойцов (брат Юлиан неодобрительно смотрел на него, но молчал), а Дональд Гринспи, глава клана Нарвал, пришёл самолично. Адмирал же прислал своего старшего помощника, Лейтона. — А где Мэри? — тихо спросил Санчо у Хенрика, оглядев всех и не найдя девушку взглядом. — Я думал её весь остров слышал, — также тихо ответил ему тот, — Как услышала от меня о том, что Шарль не вернулся со дна и поднять его не получится, то тут же крик подняла, что жив он, не мог умереть. — Эх, не везёт девчонке, — сказал Дональд, — вначале Алан, теперь Шарль… Не удивительно, что разум её пошатнулся… Больше на прощании никто не говорил.***
Через несколько дней после прощания Хенрик шёл к Юргену в кузню. Им нужно было обсудить возможность создания нового водолазного костюма. Механик спустился с носа корабля и ступил на палубу флейта «Церес Смити», посмотрев на двери носовой каюты, где жила Мэри. Все эти дни её старались не трогать. Сначала, конечно же, пытались успокаивать, но быстро поняли бесполезность этого. Она металась, кричала, не слушала, даже за бретту хваталась. Дональд сказал тогда, чтобы не лезли к ней. Со временем Мэри легче станет и перестанет всех отталкивать. Покачав головой, мужчина побрел в кормовую часть флейта, где устроил своё жильё и кузницу Юрген. Открывая дверь и заходя внутрь, Механик ощутил сильный жар исходящий из помещения. Каюта Юргена была разделена на два этажа: снизу он жил в скудной обстановке (кровать, табурет, стол, тумбочка), а сверху располагалась кузня. Оттуда доносились звуки ударов молота об металл. В кузне было всё, что нужно для работы, и ничего лишнего, что могло помешать. Сам Юрген стоял у наковальни и бил молотом по какому-то куску металла. Гостя он не заметил. Хенрик осмотрел кузню вновь. Что-то выбивалось из привычного образа. Он осматривал комнату снова и снова, пока не понял что. У стены стоял необычный палаш. Этот клинок не был похож на другие работы Юргена. Все работы кузнеца были мастерскими, и не важно что он делал, саблю или шпагу. Но этот палаш явно был особенным. Клинок был темнее привычной стали и не понятно из какого материала он выкован, гарда сделана в виде чашечки, а черен был из крепкой кости. Молот перестал стучать, а сам Юрген повернулся к Хенрику. — Мог бы и обозначить своё присутствие здесь, — вместо приветствия пробасил Юрген. Это был черноволосый, могучего телосложения человек, прекрасно управляющийся с молотом. Насколько Хенрик знал, Юрген не владел оружием, однако это не мешало ему создавать шедевры. Механик внезапно понял, что засмотревшись на необычный клинок, он уже с минуту не отвечает кузнецу. — Извини, просто залюбовался вот этим палашом. Очень интересный металл, никогда такого не видел. Для кого этот клинок? Услышав эти слова Юрген помрачнел больше обычного. Не сказать, чтоб улыбка часто бывала на его лице, но сейчас он был темнее штормового неба. Отставив молот в сторону, кузнец взял палаш в руки. — Это Шарль заказывал для Мэри. Он со дна принёс большой кусок метеорита, — пробурчал мужчина, и, усмехнувшись, продолжил, — «Донное железо» - так он его назвал. Черен из бивня нарвала и имя такое же – «Нарвал». — Клинок из метеорита, — чуть ли не вскричал Хенрик, — самый настоящий?! Что ж ты меня не позвал, я б тебе помог своими знаниями металлов. — Твои знания теоретические, когда как мои практические. Да и Шарль просил никому не рассказывать. Хотел Мэри сюрприз устроить, да вот не успел, — сказал Юрген, подойдя к оконному порту и любовно рассматривая палаш. — Сколько он у тебя уже лежит? — спросил Механик, почуяв неладное. — Пять дней. Я закончил его на следующий день после гибели Шарля. — И ты всё ещё его не отдал? — всплеснул руками Хенрик. — И как ты себе это представляешь? — ответил Юрген, ставя молот к стенке и беря в руки Нарвал, — Дать ей ещё одно больное воспоминание о нём? Девушке и так не хорошо. Это была чистая правда. Эти шесть дней, прошедшие с гибели Шарля, Мэри ходила как призрак. Бледная и печальная. Весь её весёлый норов ушел вместе с де Мором. Но тот, кто попытается её утешить, рискует оказаться нанизанным на бретту. — Ну-у… не знаю. Жаль мне её, но она сама никого слушать не хочет. — Что поделать. Ладно, ты пришёл за чем-то конкретным? — Да, я бы хотел обсудить…***
Шторм метал корабль из стороны в сторону. Ветер выл и рвал паруса, а молнии так и норовили попасть по корпусу. Матросы бегали по палубе, стремясь минимизировать ущерб. Вот очередная волна ударилась о борт, сбив нескольких моряков, а одному не повезло быть возле фальшборта и, пошатнувшись, он полетел в воду. Его крик быстро заглох среди рёва волн, голосов других матросов и катящихся в трюме незакреплённых товаров. Да и помочь ему они были не в силах. Самим бы выжить. Мэри смотрела на борьбу стихии и человека со стороны. Она не стояла ни на палубе, ни на водной глади. Было тревожно за всем этим наблюдать, но больше её интересовал капитан невезучего брига. Кто тот человек, что по недосмотру или понадеявшись на крепость корабля, попал в эту бурю. Люк трюма открылся и перед Мэри предстал… — Шарль… — в ужасе прошептала девушка, но из горла не вырвалось ни звука. Страх за любимого переполнял её, но ничем помочь ему она не могла. Лишь смотреть. Как будто в ответ на мысли Мэри, в борт судна ударилась ещё одна волна. Шарль пошатнулся, но на ногах устоял. Он, схватившись одной рукой за ванты у мачты, продолжал отдавать команды. Дождь смывал кровь с его рук, но она продолжала появляться из поврежденной кожи, что лишь усилило страх Мэри. Матросы, увидев и услышав капитана, стали более организованно работать. Закреплялись канаты и грузы, работали помпы, откачивая воду из трюмов, им помогали люди с ведрами. У корабля появился шанс на спасение, но… Тщетно… Очередная волна была подкреплена молнией, ударившей в матчу. Заряд прошёлся по ней, раскалывая на части, и несколько искр, невероятным образом попали в крюйт-камеру, обрекая корабль на смерть. Взрыв страшной силы сотряс бриг, а люди, стоявшие неподалеку, разлетелись в стороны. Но Мэри следила лишь за одним человеком. Взрыв застиг Шарля врасплох и сделать он ничего не успел. — ШАРЛЬ!!! — что есть сил крикнула Мэри, не произнося при этом ни звука. Корабль быстро шёл на дно, а люди пытались спастись кто на чём. Мэри хотела было сделать шаг в ту сторону, куда полетел де Мор, но не могла двинуться с места. Девушка билась с собой, со своим телом, как вдруг… подскочила у себя в кровати. Быстро осмотревшись по сторонам, она поняла, что находится у себя в каюте. На улице была глубокая ночь, шёл дождь, да гром гремел. Сев в кровати, подтянув ноги к себе и окончательно проснувшись, Мэри не смогла сдержать себя и заплакала. Шарль оставил её здесь одну, с разбитым сердцем и дырой в душе. Дни шли один за другим, люди жили своей жизнью, но для Мэри всё остановилось. Она вновь потеряла любимого, вновь ничего не может сделать и де Мор навсегда останется там. — Шарль… — сквозь слезы прошептала Мэри, возражая неприятным мыслям в голове, и с отчаянной надеждой на лучшее, посмотрела вдаль, на разбушевавшееся море, — пожалуйста, вернись…***
Таверна располагалась в трюме каравеллы «Флерон» и была весьма немаленькой. Однако она никогда не заполнялась полностью. Санчо стоял за стойкой и лениво протирал кружки, пока девушки-официантки разносили ром и убирались на корабле. Так происходило в обычные дни, но не сегодня. В таверне был аншлаг. Официантки мотались от стойки к гостям, а Санчо потирал руки, ожидая немаленькую прибыль. Все посетители смотрели на пьяного Джузеппе Фацио. Было много споров и ставок на то, после какого стакана он свалится, и никто не мог сказать конкретное количество, ведь лишь Шарлю удалось его перепить. Также в таверне все задавались вопросом о причине такого состояния Джузеппе. Кто-то говорил, что работа дипломата нейтральной стороны между кланами его так подкосила, другие склонялись к неудачной любви (и не важно, что личность дамы никто не знал). Те, кто отрицательно были настроены к Фацио, говорили, что он всегда был пьяницей и сейчас все просто прозрели. Сам Джузеппе молча пил и пояснений не давал. Он просто хотел забыть все последние три недели. Мерзавцев Капера, которые пришли к нему с «дружеским» предложением и пистолетом, если он вдруг решит отказаться. Воспоминания о том, как он собственными руками передал Адмиралу бочонок виски с мышьяком также были неприятными. Хотел забыть безумный взгляд Шарля и стальную хватку его руки на своей шее, когда тот понял, что скоро Мэри может умереть. Джузеппе было стыдно за эти воспоминания. Мужчина очень удивился, когда Шарль предложил ему соревнование «Мордой в стол». Переговорщик ожидал, что де Мор будет ненавидеть его до скончания веков. Но Шарль решил не поднимать осадок той истории. Они прекрасно выпили в тот раз. И даже факт поражения мало его огорчал. Однако Акула не был Шарлем. Сегодня, спустя неделю, после смерти Шарля, он пришел к Джузеппе и это была ещё одна причина его состояния. Фацио хотел забыть очень неприятный разговор, а также взгляд Адмирала. Никто не знает, как Шарль спас Акулу, но покушение сильно изменило Адмирала. Он стал более жёстким и жестоким. Акула проверил всю свою команду в поиске предателей и наиболее подозрительных сразу казнили. Оставшиеся пираты тут же сплотились вокруг Адмирала, взгляд которого, после покушения, был мертвым. Взгляд, что всё ещё прожигал Фацио насквозь. Вздрогнув, Джузеппе попытался влить в себя ещё одну кружку рома, но она не нашла себе там места и его организм решил, что безопаснее будет отключиться, чем произойдёт перелив через край.***
Мэри не знала, что привело её сюда. Какая-то шальная мысль, какое-то желание? Она не ведала. Но тем не менее стояла перед мостом на линейный корабль «Сан-Августин», базу пиратов. Может она захотела поговорить хоть с кем-то. А возможно просто случай привёл к мосту. Или же она захотела поддержать свою надежду на возвращение Шарля. Ведь Адмирал единственный, кто не сказал, что её возлюбленный утонул. Он единственный, кто не говорил об этом прямо. То, что он прислал на прощание старшего помощника не в счёт. Вздохнув и собравшись с силами, Мэри ступила на мост. На линейнике всё было как всегда. Одна часть пиратов стояла на постах, другая слонялась по палубе, ищя себе занятие — Куда прёшь!? — весьма невежливо остановили её у дверей во внутреннюю часть корабля. — Мне нужно поговорить с Акулой, — ответила Мэри, всем своим видом источая уверенность. — Ха, если б к Адмиралу было так легко попасть, то тут был бы проходной двор, — усмехнулся пират, но затем недружелюбно продолжил, — Да и ваша банда пыталась его убить. Откуда нам знать, не захотели ли вы довести дело до конца, а? Мэри внутренне вздрогнула. И Ривадос, и Нарвалы прекрасно помнили какими дьяволами пираты могут быть в бою. И резня могла повториться, так как несколько её соклановцев участвовали в покушении на Адмирала. Если бы тогда каким-то чудом Шарль не утихомирил Акулу… А вот пираты, видимо, не простили Нарвалов. И всё же Мэри не намерена отступать. — Те подлецы заплатили за это кровью и Адмирал это признал, приняв от Дональда извинения, да! — Ваш глава просто отрёкся от них! — с наездом сказал пират. — Он поклялся на Библии, что не отдавал такого приказа и что мерзавцы были подкуплены Чадом Капером, который, кстати, был боцманом на вашем корабле, — подметила Мэри, также повышая голос — Так может среди вас ещё остались предатели, а возможно и ты сам собирался участвовать? Пират такого напора не ожидал и тут же пошёл на попятную: — Ладно, ладно, разоралась тут. Спрошу я сейчас у Адмирала. Барри, присмотри за ней, пока я хожу. Стоявший неподалёку пират кивнул, а охранник удалился внутрь корабля. Мэри прислонилась к стенке и стала рассматривать «пейзаж». Множество кораблей встали на Острове на свой последний, вечный прикол. Они стояли, чаще полу-затопленные, но были и те, что полностью ушли под воду или же не погружались в неё вовсе. Мэри решила попробовать определить типы кораблей. Она не была моряком, однако проживя всю сознательную жизнь на Острове можно научиться различать флейт от каравеллы, а бриг от бригантины. Но из-за большого расстояния она мало какие корабли смогла опознать. Вскоре вернулся пират-охранник: — Адмирал готов тебя принять. Как зайдёшь внутрь, ступай прямо. И без выкрутасов давай, там везде наши люди. — Неужели пираты боятся бедную маленькую меня? — состроила невинную мордашку Мэри и, пока охранник не опомнился, вошла в двери. Пират выдохнул сквозь плотно сомкнутые зубы. «Ты права, боятся, ибо всем на острове известны твои навыки владения оружием» — мысленно ответил он.***
Внутри «Сан-Августина» было просторно. На Острове нет корабля крупнее этого, но на большую часть не пускали посторонних. На этой особой территории хранится продовольствие, а оно было редко восполняемым ресурсом. Раньше еду привозили буканьеры да контрабандисты, на своих небольших баркасах и тартанах, и легко проходили между рифами, обменивая их на сокровища с кораблей, но сейчас они редко стали заплывать на Остров. Среди жителей есть рыбаки, но их мало и всех они прокормить не могут. Поэтому всё продовольствие хранится в трюме «Сан-Августина», куда вход строго ограничен. Раньше линейник был нейтральной территорией, но разозленные потерей своего брига пираты быстро выбили кланы с «Сан-Августина», а также с «Тартаруса», являющегося местной тюрьмой. И после захвата, продовольствие стали продавать кланам. Мэри шла, понемногу замедляясь и теряя решимость. У дверей она чувствовала себя куда более уверенно. Зачем сюда пришла? Что сказать Адмиралу? Почему она его так боится? Ответ на последний вопрос ей был прекрасно известен: Она принимала участие в покушении. Мэри хотела отомстить за Алана, её тогдашнего возлюбленного, ведь в тот момент все считали Акулу виновного в его смерти. Она была опустошена и желала мести, и поэтому Мэри решилась помочь Чаду Каперу в организации убийства. Её спасло лишь то, что она случайно узнала правду. Что Алана убил сам Чад. Но и тогда она поступила, как дура. Пришла и высказала Каперу всё, что о нём думает. Естественно он решил избавиться от ненужной свидетельницы. Уже вечером того же дня на неё напали два соклановца, но Шарль, который только прибыл на Остров, спас её тогда. И в последующие несколько дней он сделал всё, дабы Адмирал ни о чём не узнал, а Чад отправился к праотцам. Глядя на де Мора, Мэри забывала свою боль об Алане, вновь чувствовала что-то помимо печали, ненависти и всепоглощающей пустоты. Она влюбилась в Шарля и он ответил ей взаимностью. Все оставшиеся дни, что они провели вместе, были наполнены счастьем и любовью. И вот он исчез. Она знала, что это произойдет и думала что подготовила себя к расставанию. Но боль и пустота вернулись. Дни тянулись, надежда на возвращение любимого таяла, а вместе с ней таяла и Мэри. — Долго стоять собралась? Мэри вздрогнула и вернулась к реальности. Сильно погрузившись в себя, она и не заметила, как дошла до Адмирала. — Я… простите, задумалась, — сказала Мэри. Как она сумела проговорить это с полным сумбуром в голове для неё останется тайной. — Я заметил, — усмехнулся Акула, вольготно расположишись в своем кресле, — зачем пришла? — Шарль… — Девушка, на секунду задумалась, не зная, как начать разговор, а затем продолжила, — он вам рассказывал, как попал на Остров? — Да, рассказывал. — И-и, что вы по этому поводу думаете? — затаив дыхание спросила Мэри. — Не знаю… Сумасшедшим я его не считаю, но и поверить в его историю сложно. Думаю нам просто остаётся ждать. Скучаешь? — Я больше не скучаю, а боюсь. Боюсь, что он ошибся, что его выкинуло куда-нибудь в Африку или вообще в океан, что я его больше не увижу! С каждым словом Мэри всё больше скатывалась в истерику. «Приемная» Адмирала никак не отделялась от остального трюма и поэтому пираты недоуменно на них смотрели, но лишь стоило Акуле грозно взглянуть на них и махнуть рукой, как они тут же исчезли. Отстранившись от спинки кресла и облакотившись на колени, он предложил девушке сесть на стоявший напротив стола стул. — Эх, Мэри, Мэри… Я ничем не могу тебе помочь. Не мастак я успокаивать людей. Резать – да, но не успокаивать. Однако я твердо уверен, что с Шарлем всё в порядке, что он вернётся. Если не за «пленниками» Острова, то уж точно за тобой. Он любит тебя, это всем понятно! Не смотря на утверждение Адмирала, что он не мастак успокаивать, с каждым его словом Мэри становилось лучше. Червячок неприятных мыслей всё равно пытался к ней прокопаться, но теперь его было намного легче сдерживать. — Спасибо вам. — Мне? За что? И вообще, давай на ты, а то ощущение, будто меня тут несколько. — Хорошо, давай на ты, — хмыгныв, согласилась Мэри, не зная о чём дальше говорить. "Впрочем, можно же просто поболтать", — А как ты заработал своё прозвище? — Оооо, это была та ещё история, — начал свой рассказ Стивен «Акула» Додсон, — лет двадцать-двадцать пять назад была у нас на Исла-Тесоро одна красавица, половина поселения по ней сохло. Ну и я тоже. Решил в итоге выделиться – полез на белую акулу с саблей. На акулу! С саблей! Ох, тот ещё бой был. Трофеем взял себе её зуб и выбил на нём свои инициалы, — пират замолчал, но вскоре продолжил, — Ха, если уж мы решили делится историями, то расскажи, что это за дуэль у тебя на днях была? — Да полез тут один испанец мне утешать, — фыркнув, сказала Мэри, — И утешение должно было закончится у него в постели. Ну я ему сразу всё высказала. А он, будь дурак, решил силой меня взять. МЕНЯ! СИЛОЙ!!? Теперь этот пёс кастильский где-то у себя отлеживается, зализывая раны. — Погоди-погоди, — решил уточнить Адмирал, — а это случаем не тот испанец, что недолюбливает всех французов, англичан и голландцев, несмотря на то, что Остров аполитичен в этом плане? — Он самый. Стоило Шарлю исчезнуть, так он сразу решил меня «утешить». В следующий раз эта двуличная мразь так просто у меня не отделается, да! — А ты опасная штучка, Мэри. — Я такая, да! — и хитро улыбнулась.***
Тринадцать дней. Ровно тринадцать дней назад Шарль отправился на дно. Он обещал вернуться через двенадцать, но исчез, оставив только боль воспоминаний. Чёртова дюжина. Был солнечный день, но Мэри мрачна и печальна. Она сидела в таверне и потихоньку-помаленьку напивалась, хотя изначально хотела просто расслабиться. Разговор с Адмиралом, что состоялся несколько дней назад, ей помог, но ненадолго и печальные мысли вновь полезли в голову. Вот и решила снять напряжение последних двух недель за распитием рома в хорошей компании. Да только никто не желал с ней общаться. Все остерегались её, да ещё жалели. Считали сумасшедшей, сторонились, но вслед провожали сочувствующим взглядом. Лишь Санчо к ней подошёл поболтать за весь вечер, но как трактирщик он не мог надолго оставлять свой пост за стойкой. Вот и приходилось напиваться Мэри в одиночестве. Внезапно, у входа послышался грохот, будто дверь с петель слетела. Торопливые шаги говорили о том, что кто-то очень спешит спустится в трюм. И вот на лестнице показался Аксель. По нему было видно, что он бежал. Пот лился градом, а отдышка не давала продышаться. — Что такого случилось, что ты оставил свой магазин? — усмехнувшись, спросил Санчо, хотя ответ и так был ему известен. Есть лишь две причины такой спешки: чтобы напиться или чтобы поделиться сплетней. А что поделать, развлечений на Острове не так уж и много и сплетни одно из самых распространенных. — Я… Там… Сейчас… — дыхание всё ещё не восстановилось и говорить Акселю было сложно. Лишь горящие глаза говорили, что это не сплетня, а сенсация. — Так, давай ты сейчас успокоишься и всё нам поведаешь, — сказал трактирщик Акселю, подавая ему кружку с водой. Торговец жадно выпил предоставленную жидкость и благодарно кивнул Санчо — Ну, а теперь рассказывай. — Там корабль… — Акселю вода не слишком помогла. Мэри начала прислушиваться, начиная трезветь от одной лишь надежды. — Что корабль? Ещё один прибило бурей что-ли? — выпытывал Санчо. — Нет, корабль целёхонек. Он лавирует между рифами и скоро бросит якорь возле Острова, — торговец отдышался и смог нормально рассказать, хотя его всё ещё потряхивало. Все в таверне пораженно на него уставились, не до конца осознавая сказанное. — Корабль встаёт на ре… — удивившись, начал было говорить трактирщик, но был резко перебит. — Кто на мостике? — твердо спросила Мери, вперившись взглядом в Акселя и окончательно трезвея. Торговец сопоставил что-то в голове и выпал в осадок. — Ты… Ты знала… — только и повторял он, уставившись на неё невидящим взглядом. Не удовлетворившись таким ответом, Мэри вылетела из таверны, а Санчо стал допытываться: — Кто? Кто там на мостике? — задавал он из раза в раз вопрос торговцу. Кажется всем в таверне стал интересен ответ. — Шарль. На мостике Шарль де Мор, — всё ещё не веря сказал Аксель. В таверне повисло напряжённое молчание.***
Мэри судорожно сжимала подзорную трубу рассматривая что-то на новом корабле, вставшем на рейд. «Где там мой Шарль, как он пережил эти две недели? Ой, а кто это там на палубе команды раздаёт? Это что за бестия?? Она явно не последнее место занимает в команде, и сейчас она подходит к моему Шарлю. Значит я его тут жду, тоскую, а он заявляется на корабле с некой… с этой… белобрысой! И как это прикажете понимать?» Кроме этой выдры, на корабле была ещё одна блондинка, но та уже была в возрасте и, если Мари верно помнила описание, то была похожа на Даниэль Хоук, о которой Шарль рассказывал. Поэтому Мэри сосредоточилась лишь на белобрысой, рассматривая ее, всё сильнее сжимая подзорную трубу. Дайте время и она всё выпытает у Шарля. Шлюпка подплывала к причалу возле «Сан-Августина». В ней находились сам Шарль, Даниэль, да несколько матросов что сидели на веслах. Мэри уже ждала на месте швартовки. Рядом стоял Оле Кристиансен. Это среднего роста и пухлого телосложения парень, с белыми волосами (за которые и получил прозвище Белый Мальчик), а также огромным недостатком - его разум застрял на уровне десятилетнего ребенка. Мэри задалась было вопросом, зачем он здесь, но быстро переключила мысли на «пытки» для Шарля. Как только шлюпка пришвартовалась, де Мор сошёл на накрененую полу-затопленную палубу, стоящего возле «Сан-Августина» корабля, как к нему тут же подскочил Оле, а Мэри и сделать ничего не успела. Они о чём-то поговорили и Кристиансен сел в шлюпку. «Он поедет с Шарлем?!» удивилась Мэри. «Хм.. ничего не понятно. Но об этом я подумаю позже. Мне сейчас важнее другое…». И вот наконец Шарль идёт к Мари, она всматривается в его глаза, ищет в них ответы на ещё не заданные вопросы. Шаг. Ещё шаг. И чем ближе Шарль подходил к ней, тем меньше у неё оставалось ярости и решимости для скандала. И пришло осознание, что если Мэри начнет разговор с обвинений и претензий, то как дурочка будет нести чушь. А ведь она так долго его ждала. Верила, что он жив. Ведь Мэри так любит его, что пусть весь мир рухнет, но только бы он больше никогда и никуда не уходил от неё… — Шарль… — тихо сказала Мэри подошедшему мужчине. — Мэри… — также тихо произнес её возлюбленный. Девушка засмотрелась на него и на секунду, всего лишь секунду, смогла позабыть свою злость. Но вот она прошла, и мысли о белобрысой, вновь заняли её разум. — Я скучал, — тем временем продолжал говорить Шарль, — Ты… Мэри, ты выглядишь печально. Что случилось? — Я… Давай не здесь. Не хочу при всех. Приходи ко мне, как только закончишь дела. — Обязательно приду, но потом ты мне всё расскажешь, хорошо? — ответил Шарль, обхватив лицо возлюбленной руками и заглядывая прямо в ей глаза. — Да… конечно… И ты мне расскажешь всё, что было с тобой за эти недели — с огромной неохотой Мэри отняла его руки от своего лица, поцеловала его ладони, прижалась к его груди, развернулась и, едва сдерживая слёзы, побежала к себе на «Церес Смити», стараясь по дороге не расплескать свои эмоции. Никто не должен увидеть её слабой.***
Дело шло к вечеру. Остров потихоньку успокаивался, замирал. Некоторые шли в таверну (на самом деле многие, ибо ТАКАЯ сплетня), другие на вечернюю молитву, а кто-то просто возвращался домой. Вот и Шарль сейчас спешит на «Церес Смити», погруженный глубоко в свои мысли. Ещё год назад Шарль и представить не мог, что станет капитаном собственного судна. Но вот как жизнь повернулась. Его брата, полную противоположность Шарля, Мишеля де Монпе, героя и члена Мальтийского ордена, обвинили в преступлении против Короны и отец отправил де Мора разобраться с этим. Вот так Шарль, из марателя полотен и повесы, стал авантюристом и моряком. Этот путь не был простым и не мало препятствий ещё будет, де Мор четко решил вызволить брата из темницы. И если для этого нужно сотрудничать с Береговым Братством, то он будет с ним работать. «Брат, запомни: работать с пиратами и быть пиратом – это две большие разницы» — это сказал Мишель Шарлю и последний на себе прочувствовал всю жизнь последнего, став Чарли Принцем. Шарль помотал головой. "Нет, то время уже позади и я к нему не вернусь" Но самое лучшее на Карибах случилось с ним на мифическом Острове Справедливости. Попав сюда через статую Кукулькана, он никак не мог найти подъем на «сушу», пока не подплыл к носу какого-то корабля, что был притоплен и слегка накренен к носу. Внутри судна он вмешался в бой рыжеволосой девушки и двух негодяев (мужчинами таких людей Шарль назвать не может). Вместе одолев мерзавцев, де Мор познакомился с Мэри. С той, кто стал для него всем. Он не заметил, как полюбил эту яркую девушку. Лишь в момент, когда ей стала угрожать смерть он испытал ужас. Ужас от возможности её потерять. Тогда он окончательно осознал свои чувства. Мэри ответила ему взаимностью. Всё оставшееся время было для них счастливым. Шарль очень не хотел уходить с Острова, не хотел оставлять Мэри, но долг перед Мишелем заставил его принять это нелегкое решение. Сейчас он вернулся, сейчас всё в порядке. Но поведение Мэри его беспокоит. Нет, она его ждала, по ней это было видно, но что-то её тревожило или же печалило. Что-то связанное с ним. Внезапно, Шарль влетел лбом в дверь. Он так погрузился в свои мысли, что не заметил, как пришёл. Что интересно, пока де Мор шёл на «Церес Смити» его никто не окликнул. Скорее всего, знакомые, видя его плохое настроение, решили просто не соваться под руку. Ну и ладно, быстрее дошёл зато. Потерев пострадавший лоб, Шарль постучался и зайдя внутрь, резко остановился перед остриём направленной на него бретты.***
С исчезновением Шарля каюта стала мрачнее. Вроде всё было как и всегда, но темнее, и даже печь не могла разогнать эту муть. Как будто весь свет, всё хорошее ушло из комнаты и её хозяйки. Придя домой с пирса, Мэри расхаживала по комнате — то садилась на кровать, но не усидев, вновь вставала и начинала расхаживать, то подходила к оконному порту и разглядывала корабли, видимые с её стороны. И думала. Корила себя за вспыльчивость, за слабость, проговаривала про себя разговор, представляла разные варианты событий. Худшие в основном. А ведь что собственно она знала про Шарля? Он относительно недавно прибыл на Карибы из Парижа, и за это недолгое время успел на них освоиться. В данный момент работает с неким Яном Свенсоном, одним из пиратских баронов, сам при этом пиратом не являясь. Пытается вернуть Акулу в большой мир, всё из-за той же работы с Яном. Да-а, про свои приключения Шарль говорил много, но про его отношения с женщинами они не разговаривали ни разу. Мэри всегда, как-то сторонилась этой темы, да и Шарль её не начинал. Были ли у него постоянные отношения, до появления на Острове? А может его там, на Большой Земле, ждёт невеста, а он здесь не удержался от интрижки с ней, с Мэри? Да, де Мор клялся ей в любви чуть ли не до гроба, но... Но сейчас червячок ревности разъедал её изнутри. Внезапно, что-то ударилось в одну из дверей её каюты, будто человек, не увидя, влетел в неё. Девушка резко развернулась и, вытащив бретту, направилась ко входу. Из-за навеянного мыслями настроения, хотелось растерзать любого, кто войдёт в эту дверь. Стук, скрип петель и вошедший удивлённо уставился на остриё бретты, что остановилось в двух десятках сантиметрах от его шеи. — И я тоже рад тебя видеть, — немного ошарашенно сказал Шарль, отводя в сторону остриё. Вздохнув, Мэри вернула бретту обратно на пояс. Ей стало стыдно за этот минутный порыв. — Ты... Я... Это... Да... — замямлила девушка, и, смутившись, отвернулась, дав себе мысленный подзатыльник. "Молодец Мэри, лучшего начала важного разговора и придумать нельзя было". На секунду погрузившись в самокопание, девушка не заметила, как Шарль подошёл к ней сзади и осторожно обнял. Вздрогнув, рыжеволосая захотела было поудобнее устроится у него на груди, но внезапная мысль, что эти руки могли обнимать не её, заставила девушку вывернуться из ставших неприятными объятий. — Шарль, нам нужно поговорить, — сухим напряжённым голосом произнесла Мэри, развернувшись и встав на расстоянии от дорого ей человека. Мужчина, почувствовав мрачность исходящую от девушки, напрягся, ожидая неладное. — Что-то не так? — Шарль задал вполне логичный вопрос, но девушке так и хотелось расцарапать ему лицо за то, что он не понимает причину её недовольства, — Я же вижу, что-то тебя гложет. Что случилось? — Случилось... — подавляя всхлип, сказала Мэри. "Успею ещё поплакать-пострадать" — подумала она в этот момент и собрав всю свою решимость, она быстро произнесла, — Шарль, что это за девка у тебя на корабле? — Кто? Даниэль? Так ты же... — удивлённо начал говорить мужчина, но тут же был перебит. — Нет, не Даниэль. Я говорю про блондинку, едва прикрытую одеждой, которая расхаживает по палубе твоего корабля! — повышая голос говорила Мэри, распаляясь всё больше, — Я видела её в подзорную трубу, да! — А-а! Так это Элен Мак Артур. Помнишь, я говорил, что борюсь с Англией за владение одним карибским островом? Так вот, Элен – прямая его наследница, но это ещё нужно доказать, и сейчас, пока ей угрожает опасность от всех претедентов на владение этой территорией, она служит у меня офицером. Временно, конечно. — Офицер? Она - офицер? — поражено сказала рыжеволосая, представляя всё самое худшее, к примеру, как Элен остаётся в каюте её Шарля для "дополнительных указаний". — Ну да. А что в этом такого?.. — Шарль удивлённо посмотрел на поникшую девушку, и тут он осознал, — Мэри, чёрт побери! Да ты ревнуешь! — А ты как думал?.. — уже не сдерживая слез, говорила Каспер, — Я его жду, не сплю ночами, а он является сюда вместе с какой-то белобрысой, чьё значение в твоей жизни для меня непонятно… — Мэри! Перестань плакать! — Шарль попытался было вновь обнять девушку, но она отступила ещё на шаг назад, — Да что же это за наказание такое - в схватке любому бретёру фору дашь и победишь, а сейчас у тебя глаза на мокром месте... Мэри, милая, Элен - просто мой офицер, и всё. — Офицер... — Мэри на секунду задумалась, а затем резко продолжила, наступая на Шарля, — Ну тогда я тоже хочу стать твоим офицером, да! Я умею фехтовать, ты знаешь! Я училась драться на рапирах, и владею своей бреттой почти в совершенстве. И стреляю я хорошо! Да, у меня нет морских навыков, но я всему научусь, я способная, да! Шарль, вопреки её ожиданиям, не начал отступать назад, а даже сам вышел вперёд и обнял неожидавшую такого манёвра девушку. — Мэри... Я сам хотел предложить тебе разделить вместе со мной место на шканцах. Лучше боевой подруги, чем ты, трудно себе представить! — Ты не шутишь? — немного отстранившись девушка подняла взгляд и встретилась с глазами возлюбленного. В них, она увидела нежность, обожание и уверенность, — Ты сам хотел предложить мне стать твоим офицером? Шарль, чёрт побери, ты не представляешь, как я рада! Я очень этого хо... Договорить Мэри не успела, ибо де Мор её прервал. Надо сказать, приятным способом и она ответила на поцелуй. "Как я вообще могла в нём сомневаться? Он не давал мне и раза усомниться в его чувствах, а я ему тут скандал устроила. И пусть Шарль мне не рассказывал про Элен, так это ж значит, что она не имеет особого значения в его жизни и он не думал о ней! Боже, как же стыдно..." Они оторвались друг от друга, только чтобы заглянуть в глаза любимого, и найти там подтверждение их страсти. Мужчина хотел было отстраниться от девушки, но тут уже она вцепилась в него наподобие абордажного крюка. — Никуда ты не пойдешь на ночь глядя. И вообще, сейчас не я у тебя на службе, а ты на моём корабле. И здесь командую я, так что приказываю остаться, да! — Такой приказ я рад выполнить, — сквозь смех сказал Шарль, увлекая девушку за собой в сторону кровати…