Место действия: Мельбурн, Австралия
— Ты уверена, что хочешь пойти?
— Я должна, Гарри. Ты знаешь, что я не могу сейчас оставаться здесь.
Гарри вздохнул:
— Ты ближе всех мне, Гермиона, практически моя сестра, и я просто хочу, чтобы ты была счастлива.
Гермиона крепко обняла его:
— Я тоже тебя люблю.
— Обещай мне, что будешь в безопасности.
— А разве я не в безопасности?
Они обменялись заговорщицкой улыбкой. И Гарри и Гермиона всегда пытались оставаться в безопасности, насколько это было возможно. Что с падением Волан-де-Морта и Пожирателей Смерти стало куда легче, чем когда они были детьми.
Поттер еще раз крепко обнял девушку.
— Я вернусь после каникул. Может быть, к тому времени Рон вытащит голову из задницы. — Гермиона пожала плечами и издала короткий саркастический смешок. Она любила этого идиота, а он в большинстве случаев вёл себя по-дурацки. Обычно он был довольно добрым идиотом, но в последнее время казалось, что они отдаляются друг от друга. Возможно, некоторое расстояние между ними пошло бы на пользу. Они были вместе как друзья, а затем любовники в течение стольких лет, что, возможно, пришло время отдохнуть друг от друга. Гермиона тоскливо вздохнула, возможно, им лучше быть просто друзьями.
Гарри легонько взял Гермиону за руки:
— Ты уверена, что с тобой все в порядке? Ты уверена, что хочешь быть вдали от всех нас?
— Это не самое трудное, что мне приходилось делать, Гарри. — Она улыбнулась так сильно, как могла. — И, кроме того, я буду с мамой.
Гермиона притянула его к себе, чтобы обнять в последний раз. Она пообещала себе, что это будет в последний раз. В конце концов, она же не собиралась больше туда ехать.
— Я вернусь. И если ты действительно волнуешься, то всегда можешь сделать другой международный портключ и присоединиться ко мне в Мельбурне.
Гермиона оставила Гарри у входных дверей аэропорта Хитроу и направилась к стойке регистрации. Она была уверена, что любая другая уважающая себя ведьма отправилась бы прямо в Министерство и получила бы международный портключ, но она была далеко не обычной ведьмой, и маггловские способы путешествий действовали на нее весьма успокаивающе. Кроме того, 22 часа для чтения — это очень много, а Гермиона любила книги.
Она протянула свое удостоверение личности и информацию о рейсе женщине за стойкой и терпеливо подождала, пока та зарегистрирует ее на рейс. Через нескольких минут, в течение которых женщина переводила взгляд то на компьютер то на неё, терпение Гермионы начало истощаться.
— Какие-то проблемы?
— Нет, мэм. Но… — женщина замешкалась.
— Но что?
— Вы уверены, что у вас нет багажа, который нужно проверить? Вы летите прямым рейсом в Австралию, и у вас с собой есть сумка. — Женщина просто спрашивала, но тон ее голоса был обвинительным.
Гермиона сделала глубокий вдох и сосредоточилась.
— Что я беру или не беру с собой, не ваше дело. И моя причина туда ехать, как я уверена, будет вашим следующим вопросом, ответ на который таков: это тоже не ваше дело. Теперь, если вы закончили, я бы хотела получить свои документы обратно, пожалуйста. — Гермиона нетерпеливо протянула руку, чтобы женщина вернула ей вещи. Гермиона прошептала тихое «Конфундус», когда женщина протянула ей документы, чтобы убедиться, что та не решила, что она представляет собой некую опасность, и не вызовет охрану. О чем она только думала, собираясь путешествовать маггловским способом? Магглы никогда не поймут, что все, что нужно человеку, может уместиться в одной маленькой сумке, если правильно ее упаковать и, конечно, использовать немного магии.
Час спустя Гермиона сидела в самолете в просторном кресле первого класса. Ее сумка лежала рядом, а на коленях лежала книга. Наконец-то она могла расслабиться.
ОДНУ НЕДЕЛЮ СПУСТЯ
Гермиона стояла на кухне своей матери на грани приступа паники. Зачем, зачем она сказала маме, что испечет печенье для сегодняшней вечеринки? Она не умела печь печенье. Девушка умела колдовать, варить, делать практически все, кроме выпечки. Это был такой же рецепт, как и у зелья, но он был совсем другим. Слишком много муки — и получается сухое ужасное печенье. Слишком мало — и они слишком мягкие, чтобы держать форму. По рецепту могло показаться, что все точно, но даже когда она была ребенком, мама говорила ей, что все дело в ощущениях и вкусе. Каков должен быть вкус, она понимала. Вкус Гермиона могла распробовать, но ощущать, что, черт возьми, это значит? Если бы она пошла в магазин, чтобы купить немного, ее мама сразу поняла бы. Ее мама всегда все понимала.
Закрыв глаза, она сосредоточилась на том, что могла контролировать, на знаниях. Она начала спрягать латынь. Неважно, какое это было слово, — какое первым приходило на ум, с того она и начинала. Примерно через 5 минут она достаточно успокоилась, чтобы открыть глаза и снова сосредоточиться на приготовлении печенья.
Гермиона достала рецепт и прикрепила его на шкаф над своим рабочим местом. Медленно она выложила на стол все ингредиенты. Сначала она положила масло, 225 граммов сливочного масла. Рядом с ним она высыпала 225 граммов сахарного песка в миску, затем 1 чайную ложку ванили в неглубокое блюдце, 2 чайные ложки пекарского порошка в другое блюдце, 1 яйцо и 330 граммов муки в другую миску. Когда все ингредиенты были на виду, ей стало легче приступать к приготовлению печенья. Измерения Гермиона понимала. Пока что все просто, дальше все должно быть точно так же. В конце концов, это было базовое сахарным печеньем. А интернет никогда не врет. Если оно базовое, значит базовое. Она подавила ехидный смешок.
Девушка прочла следующий шаг: взбить масло и сахар вместе. Это должно быть достаточно просто. Она добавила масло и сахар в миксерную чашу, установила насадку-лопасть на головку миксера и перевела миксер в режим смешивания. На нее тут же посыпались кристаллы сахара, а масло разлетелось по всей чаше. Гермиона быстро выключила миксер и посмотрела в рецепт.
— РАЗМЯГЧЕННОЕ МАСЛО! — закричала она. — Серьезно?! АРГХ! — Гермиона вскинула руки вверх и на мгновение задумалась о том, чтобы сбросить все на пол. — Я ненавижу выпечку!
Она схватила кусок масла, покрытого сахаром, и швырнула его через всю кухню. Оно брызнуло на стену и осталось там. Хорошо, ведь она не собиралась использовать масло в таком виде.
Приготовление печенья, дубль 2.
Гермиона снова положила масло и сахар и оставила их на пару часов, пока расслаблялась в ванне. Когда она вернулась, масло было мягким и податливым. Поэтому она решила, что по стандартам выпечки оно должно быть мягким.
Она снова поместила масло и сахар в миксер и установила низкую скорость. Через несколько минут у нее получилась приятная кремообразная смесь масла с сахаром.
— Да! — Гермиона счастливого подпрыгнула. — Шаг первый завершен.
Двадцать минут спустя она всыпала муку, и смесь снова стала похожа на катастрофу. Она выглядела совсем не так, как указано в инструкции, и уж точно не была похожа на тесто для сахарного печенья.
И снова Гермиона выбросила тесто. Во имя всего святого, почему готовка теста оказалось такой сложной?
Гермиона начала произносить беспорядочные фразы на латыни, греческом, итальянском и всём остальном, что приходило ей в голову, пока очищала миску и готовилась начать заново.
Мука и сахар покрывали всю ее, стол, пол и все мыслимые и не мыслимые поверхности на кухне ее матери.
Бывшей гриффиндорке безумно сильно захотелось швырнуть эту самую миску в стену и крикнуть. Она повернулась, чтобы выйти из кухни, и действительно закричала.
***
— Акцио палочка, — крикнула Гермиона, отступая от незваного гостя. — Как вы сюда попали?
— Откуда, черт возьми, мне это знать? ВЫ вызвали меня! И где, во имя Мерлина, мы находимся?
— Я просто пыталась сделать чертово сахарное печенье!
— Печенье? — Он выгнул бровь. — Вы уверены, что умеете печь?
— Конечно, вы просто обязаны были быть высокомерным. Понтовая одежда, дорогой одеколон, светлые волосы…
— Мадам, это не ответ на вопрос.
Гермиона надулась:
— Нет, я не умею печь. И вообще, как вы сюда попали? — Гермиона скрестила руки и посмотрела на него.
— Ясно. И куда это я попал?
— Вы ужасно вежливы для Малфоя.
Он снова изогнул свою светлую бровь.
— Я так вижу, у вас сложился не слишком приятный опыт общения с моей семьей.
— Конечно, нет. Хотя мы с Драко и договорились на некое перемирие, это все равно не имеет никакого отношения к вашему присутствию здесь. — Гермиона расслабилась и вытерла муку с лица. — Я бы могла сказать, что знаю, как вы здесь появились, поэтому есть шанс отправить вас обратно. Но мне почему-то кажется, что вам не хочется быть мертвым… снова.
— Вы должно быть очень сильная ведьма, если смогли перенести меня во времени, ведь насколько я помню, мой внук был совсем маленьким когда я его видел в последний раз. — Он сделал несколько шагов к ней и помог стереть с ее лица остатки муки. — Возможно, я мог бы помочь вам испечь печенье. Я довольно искусен в выпечке.
Внезапно, Гермиона поняла что плачет. Она привыкла быть сильной, быть той, кто знает ответы, той, кто может все исправить, но у неё не получалось исправить какое-то тесто.
Абраксас достал из кармана платок и вытер им ее слёзы.
— Успокойся, моя дорогая. Все будет хорошо.
— Спасибо. — Гермиона посмотрела на грязную кухню, взмахнула палочкой и, пробормотав заклинание, все снова стало чистым. — Я могу все отмерить, могу даже начать смешивать ингредиенты, но в конце, у меня никогда не получается то, что нужно.
Абраксас усмехнулся:
— Моя дорогая, выпечка — это такое же искусство, которое требует точности, как когда ты варишь зелья. — Он взял ее руку в свою: — Не забывай дышать и наберись терпения. — Он наклонился к ней и прошептал на ухо: — Ты не дышишь, детка.
От его присутствия Гермионе стало жарко, а воздух, казалось, совсем перестал поступать в легкие. Как она вообще могла была дышать, когда он стоял так близко к ней?
***
— Положи масло и сахар в миску. — Она следовала его указаниям, уже в который раз за этот день, но все равно не добилась успеха. По мере того, как Грейнджер выполняла все его указания, Абраксас накрывал ее руки своими, тем самым снимая напряжение, но не успокаивая бешено колотящееся сердце.
И вот, через ещё тридцать минут у нее наконец-то получилось тесто для печенья. Оно выглядело правильно, его вкус был божественным, и все это благодаря Абраксасу Малфою. Мерлин, она и впрямь была благодарна Малфою.
— Я даже не знаю, как тебя благодарить!
Он улыбнулся:
— Ну ты ведь еще не испекла печенье. Возможно, для начала стоит закончить с ним, а потом разберёмся с остальным. — Мужчина помог ей выложить тесто, зачерпывая его ложкой, и выкладывая на специальный пергамент.
— У нас есть целых десять минут, пока тесто будет печься. Почему бы нам не выпить чашечку чая? — Абраксас достал с полки, что висела прямо над плитой, мамин чайник, наполнил его водой и поставил кипятиться.
Как будто они всю жизнь танцевали этот танец, Гермиона достала две кружки и поставила их рядом с плитой.
— У тебя есть определённый сорт чая, которому ты отдаёшь предпочтение?
— Хм, никто не спрашивал меня об этом уже много лет. Назови мне свой любимый сорт, и я попробую его.
Гермиона изо всех сил старалась скрыть улыбку. Мальчикам не нравился ее любимый чай и они часто ныли, что он единственный во всем доме. Найти кого-то, кто готов попробовать что-то новое, было очень приятно. Даже если этот кто-то давно должен быть мертв.
Гермиона пошла в другую комнату и порылась в своей сумке в поисках жестянки с чаем и настойки.
Она смешала настойку с черным чаем с апельсиновым оттенком собственного приготовления и вылила всю смесь в кружку. Достав из ящика мамину настойку, девушка повторила то же самое и с ней, наполнив жидкостью вторую кружку. Когда чайник засвистел, Абраксас залил заварку водой.
Можно было ожидать, что разговор с мертвецом будет неловким. Но Гермиона нашла Абраксаса интересным. Его идеология так отличалась от идеологии его сына!
— Ты не представляешь, как часто я пытался отговорить его следовать за этим подхалимом. Но, конечно, дети думают, что они все знают лучше, и не слушают родителей. Я рад, что он наконец-то понял, что его выбор ошибочен. Даже если это стоило ему почти всего.
Духовка запищала, и Гермиона встала из-за стола, чтобы достать противень.
Положив одну руку на ручку духовки, а другую на сердце, она затаила дыхание и открыла дверцу.
Печенье было идеальным. Слегка золотистое по краям и идеально мягкое в середине. Она поставила противень на плиту и снова чуть не расплакалась.
Абраксас подошел к ней со спины и обнял ее за талию, сжав девичьи ладони в своих. Его губы оказались совсем рядом с ее ухом, и он легонько поцеловал ее:
— Главное — терпение.
— Нет, я с тобой не согласна. Я считаю, что главное — это понимание, немного помощи, возможно, терпение, но самое важное — это немного любви. — Гермионе не терпелось поделиться печеньем с мамой. Но сначала она разделит его с Абраксасом и заодно, возможно, еще один поцелуй. На этот раз настоящий.
