Безумье Урагана

      Фонг злился — и это было удивительно. То есть для Ураганов злиться, испытывать яркие, накрывающие с головой чувства было в порядке вещей, — но Фонг, его милый драгоценный Ураган, отличался весьма большим терпением и столь же огромной воспитанностью, а потому практически никогда не позволял показывать уж очень сильные эмоции и срываться.              Но сегодня был один из тех дней, когда до взрыва явно было недалеко, — судя по тому, как крепко он сжимал кулаки, как шевелились черные волосы, сейчас не собранные ни в какую косу, как закусывал он губу и, самое главное, — как пахло в воздухе чем-то соленым и горько-горелым, как будто кто-то вдруг решил поджечь океан. Аромат злости его окутывал с головой, заставляя Скалла приоткрыть рот, стараясь не дышать носом, потому как чувствовать удушающий запах, стремящийся забиться в легкие, заставить скрутиться на земле, раскрывая рот как рыба, выброшенная на берег.              Аркобалено ощущали его ярость. Скалл видел, как они переглядывались, стараясь держаться на почтительном расстоянии, как осторожно подбирали слова — и как напрягались, когда Фонг бросал на них взгляд кроваво-красных глаз. Он понимал, почему тот злился, — не каждый же день узнаешь настолько омерзительные новости о том, кого ты считал другом, — но видеть его очаровательный Ураган таким было действительно дико.              И, он мог признать, немного, самую каплю, возбуждающе. Наверное, неправильно было думать о пошлостях, когда твой партнер злился, — но Скаллу, честно сказать, сейчас было немного плевать.              Он задумчиво облизнулся и сделал шаг вперед, подцепляя Фонга под локоть — ему пришлось приложить немало усилий, чтоб взбешенный, не думающий ни о чём сейчас Ураган рефлекторно не выкрутился.              — Семпай, ты мне нужен буквально на пару минут, — проурчал он ласково, потянув Фонга в свободную комнату, — Скалл хочет сказать тебе кое-что… На ушко.              Фонг взглянул на него, сверкнув ярко-алыми глазами, но ничего не сказал, только лишь поджал губы, и Скалл беспрепятственно — остальные буквально расступались перед ними — утащил его куда ему надо.              — Ну, — произнес Ураган, как только они оказались наедине, — чего ты хотел?              Скалл, что тем временем защелкивал замок, чтоб никто им не помешал, взглянул на него — и ему тут же пришлось подавить желание заурчать.              Как великолепен был Фонг, когда стоял вот так, ни капли не скрывая собственных чувств, — когда глаза его сверкали кроваво-красным, когда мускулы его были напряжены, и казалось, что Ураган превратился в пружину, готовую распрямиться и пронзить всех насквозь в любой момент. Или в гранату, готовую взорваться в любую секунду. Его величие, его ярость были настолько подавляющими, что всё, чего хотел Скалл, — это стать перед ним на колени.              И он не замедлил это сделать, подойдя к Фонгу вплотную и бухаясь на пол, прижимаясь щекой к его мускулистым накаченным икрам. Он чувствовал жар чужого тела даже сквозь плотные полотняные штаны — и сейчас единственное, чего желал, так это избавиться от этих чертовых мешающих одежд и добраться до самого сокровенного.              Он не видел лица Фонга — слишком наслаждался запахом и чувством опасности, исходящими от его Урагана, — но чужая жесткая рука, схватившая за волосы, на мгновение вернула Скалла в реальность. Он поднял голову, глядя в столь любимые глаза, — и не смог сдержать восторженного вздоха, видя, какой ничем не сдерживаемой яростью они наполнены.              — Какого дьявола ты творишь? — прорычал Фонг, и звуки эти, животные, безумные, отдались в груди Скалла, заставляя его задрожать от едва сдерживаемого возбуждения.              — Семпай, ты такой красивый сейчас, — проурчал он в ответ, — Скалл хочет сделать тебе приятно, понимаешь?              Его потянули вверх еще резче, практически до боли — и Скалл откинул голову, подставляя незащищенную голую шею. Фонг фыркнул — резко, зло, глядя на него с гневом.              — Ты серьезно? — голос его был подобен удару хлыстом, и Скалл не выдержал, заскулил, царапая бедра Фонга кончиками ногтей, отчаянно желая добраться до столь желанного приза.              — Семпай, пожалуйста, — захныкал он, ощущая, как последние остатки здравого смысла исчезли, смытые волной возбуждения и безумной любви, — Скалл хочет сделать тебе приятно, пожалуйста, позволь Скаллу, прошу…              Он лепетал что-то невнятное, ощущая хватку мозолистых рук на собственной макушке. Фонг смотрел на него, и, захлестнутый бурей в чужих глазах, Скалл был готов к чему угодно — даже к тому, что ему сейчас свернут шею.              — Ну, — губы Фонга изогнулись в усмешке, открытой и издевательски честной, столь непохожей на обычную вежливую улыбку, — ты сам попросил.              И Скалла резко потянули вперед, заставляя уткнуться носом куда-то Фонгу в пах. Он забрался под ципао и рваными подрагивающими движениями стянул с Фонга белье, обнажая чужой член, покачнувшийся перед его лицом. И судя по тому, что он был в полувозбужденном состоянии, медленно начиная набухать, Скалла допустили к нему не только потому, что он попросил.              Скалл открыл рот, трогая головку кончиком языка, чувствуя тот запах горечи и мускуса, соленого пота, которым всегда пах разгоряченный Ураган, — и всё, на чём держалось его благоразумие, было утеряно окончательно. Он облизал головку и медленно взял тяжелый, обжигающе горячий член, — он чувствовал каждую прожилку, каждый узелок вен, обхватывая их губами, стараясь принять как можно глубже. Скалл ласкал его языком — но Фонгу не нужны были ласки.              Он вновь дернул его вперед, нетерпеливо, жадно, практически насаживая полностью — голова Скалла мотнулась, он задохнулся, когда головка члена ударилась о его горло, и единственное, что мог сделать, — открыть рот пошире, стараясь не ранить семпая зубами случайно.              — Быстрее! — прорычал Фонг, наклоняясь над ним, прижимая голову Скалла к собственному паху, пока тот, задыхаясь, отчаянно пытался держать рот открытым как можно сильнее. Скалл вздрогнул от его резкого пронзительного тона, послушно качнул головой. Как он ни старался, он не мог взять член Фонга полностью, а потому обхватил его ладонью, желая помочь себе хоть как-то справиться с этой громадиной. Фонг, раздраженный его медлительностью, тянул и толкал его, заставляя каждый раз брать всё глубже и глубже, — и в какой-то момент Скалл сдался, позволяя делать с собой всё что угодно. Он мало что понимал — вокруг был только запах, сводящий с ума, острый запах возбужденного Фонга, бушующее на коже чужое пламя, жалящее, вспыхивающее тут и там, и красный, очень много красного — единственное, что он видел, пока перед глазами всё расплывалось от слёз. Скалл стонал, наверное, — но всё, что слышал он, было рваными резкими вздохами семпая и влажными склизкими звуками его собственных влажных от слюны губ.              Фонг напрягся, дернул его вперед так сильно, что Скалл почувствовал чужую мошонку, — они оба застыли так на мгновение, а затем тело Фонга содрогнулось, и в горло Скаллу ударила тугая струя соленой спермы. Он закашлялся, медленно отстранился, снимая себя с чужого члена, — и тонкая ниточка слюна протянулась от его губ прямо к головке.              Он не смог проглотить — и сейчас ощущал, как слюна и сперма стекают по его подбородку, капая на блестящий пол. Скалл поморщился, поднял руку, желая отчистить всё — но только, кажется, размазал по щекам.              А затем чужие пальцы осторожно обхватили его лицо, большой палец нежно мазнул по губам — и вслед острым покалыванием пламени Урагана пришло ощущение того, что на лице у него ничего нет. Скалл поднял глаза — и встретился с виноватым взглядом Фонга.              — Я немного увлекся, да? — спросил его Ураган тихо, грустно, несколько умоляюще глядя на него, и в темно-карих глазах уже не было ни капли ярости.              — О, не волнуйся, семпай, всё хорошо! — радостно, хоть и несколько хрипловато произнес Скалл, ласково ему улыбаясь. — Скалл сам этого хотел! Не каждый день тебя таким увидеть можно, понимаешь?              Фонг смущенно отвел взгляд и совершенно очаровательно покраснел. Семпай присел рядом с ним, помогая Скаллу встать с колен, — он поднялся, скривившись, ощущая некоторое давление в собственных штанах, раздраженно зашипел — семпай произвел на него впечатление и последствия были сейчас весьма видны. Фонг тем временем оправил ципао, приводя себя в порядок, даже приглаживая растрепанные черные волосы.              — Спасибо за помощь, — произнес он тихо, — этот ничтожный тебе очень благодарен.              Скаллу пришлось подавить улыбку.              — Тогда счас Скалл поправит макияж и пойдем к остальным? — предложил он, желая ненадолго уединиться в ванной, чтоб привести себя в порядок. Фонг удивленно приподнял брови, глядя на него, и вдруг шагнул вперед, становясь практически вплотную.              — Скалл, дорогой, ты ведь мне так помог, — произнес он ласково, и Скалл почувствовал, как чужая рука прикоснулась к весьма ощутимой выпуклости на его собственных штанах, задумчиво нарисовала круг, рефлекторно дернул бедрами, — не позволишь мне отплатить тебе тем же?              Скалл сглотнул — он прекрасно видел, как в чужих глазах вновь вспыхивают красные искры.       

***

      Они вышли из комнаты практически через час — но никто из Аркобалено не прокомментировал столь долгое их отсутствие, они вообще никак не подали виду, что произошло что-то странное. Только Реборн открыл было рот, глядя на них, — он, видимо, хотел что-то сказать, но так и не смог сформулировать собственные мысли, а потому через некоторое время просто махнул рукой и ушел, так ничего и не сказав. На этом всё, в принципе, и закончилось.              Правда семпаи почему-то отказывались смотреть на них двоих весь остаток вечера, а Фонг, каждый раз встречаясь с ними глазами, мучительно и неудержимо краснел, но на взгляд Скалла всё было просто прекрасно.