мальчик лунного света

тишина ночного парка плещется где-то у ног тэрэ. никто не знает, что привело его туда. даже он сам. узкие тропинки блуждают меж деревьев, листья спят на одиноких лавочках, пустая детская площадка тоже молчит. потресканная краска норовит слететь с городка, старые качели слабо покачиваются, словно на них всё ещё сидят дети. тэрэ подходит к самой низкой, той, что на цепях, и на пробу качает посильнее. ржавые кольца тихонько скрипят. и снова тишина. в пруду справа что-то булькает. тэрэ опускается на холодное сидение, поправляет край тёплой кофты, и отталкивается от песка в ямке под ногами. последняя птица затихает. скрип... ещё... кто-то чихает. это не тэрэ. — это моя качель. тэрэ осторожно поднимает взгляд. сонный парнишка в одной только пижаме с сердечками и звёздами в глазах. их так много, что они высыпаются в ямку под ногами и путаются с песком. — твоя? — тэрэ опускает ноги в ямку и зарывается в звёзды. парнишка не будет их собирать? ему бы зажмуриться, но небо ведь так погаснет. — я сюда каждую ночь прихожу, — он стискивает рукава пижамы и повторяет: — это моя качель. в его волосах блуждает луна. гуляет там, ищет, где пристроиться. через пряди, упавшие на глаза, переговаривается со звёздами. этот парень вообще настоящий? — не молчи. тэрэ мотает головой и осознаёт, что за последние несколько минут не проронил ни слова. ворона громко каркает где-то на высоком дереве. — она тоже просит тебя уйти, — парень улыбается во все зубы. действительно широко. тэрэ ещё не видел таких улыбок. и такой наглости. — тут не написано... — тэрэ крепко обхватывает цепи ладонями и не решается закончить предложение. слова выходят только с нервным выдохом. — извини, садись. тэрэ топчет звёзды, когда встаёт с качели, но они всё такие же яркие. могли бы, ради приличия, хоть капельку потускнеть... он собирается уйти блуждать по ночному парку, оставляя искрящиеся следы на потресканном асфальте, но его осторожно берут за локоть. место прикосновения покалывает, от кончиков чужих пальцев веет туманной прохладой. — знаешь, — парень смотрит в песок и лунный свет стекает с волос. — с тобой я готов делить одну качель. — это подкат был? — тэрэ смеётся под вялый скрип всё ещё шатающейся качели. — совсем плохо получилось, да? — и голос его, напоенный космосом, дрожит. пропускает тысячи комет и плавит их своей мелодичностью. реальность парнишки всё ещё под вопросом. — меня джунхён зовут. тэрэ улыбается, а джунхён смотрит так, будто хочет провалиться пальцами в ямочки, появившиеся на щеках. ситуация донельзя странная, кто в здравом уме доверится незнакомцу в одной пижаме с сердечками и луной в волосах? в здравом уме... джунхён делится звёздами. сыпет их в чужие ладошки от души и забавно дёргает носом. некоторые проскальзывают сквозь пальцы и теперь вся площадка усыпана огнями. джунхён приговаривает, что скоро появится сверхновая и он обязательно покажет её свет тэрэ. а тэрэ всё ещё не в здравом уме. он тоже натягивает пижаму с сердечками и по ночам катается на качелях с лунным светом. джунхён такой реальный, осязаемый, но видит его только тэрэ. относится к нему как к самому большому секрету в их жизнях. звёзды в глазах они тоже нарекли своей тайной. теперь у них всё общее. тэрэ, лунный свет и пустая качель на цепях.