***
Месяцем ранее
Битва близилась к своему завершению. Практически вся мебель и прочие предметы интерьера были либо напрочь уничтожены, либо перевернуты и свалены в своеобразные укрепления. По всему полю брани валялись безвольные тела падших воинов. И лишь двое из них всех осталось стоять на ногах. С одной стороны находилась Нора Валькери, чьи короткие рыжие волосы были испачканы вишнёвой газировкой, что никак не повлияло на стоическое выражение лица решительной воительницы. В руках она сжимала непривычное для себя орудие — две запечённые рыбы, укреплённые аурой. Девушка встала в неловкую позу — попытку имитировать стиль её боевого товарища — Рена, удерживая руки в странной пародии на боксёрскую стойку. Напротив неё гордо стояла Вайс Шни, где-то по ходу сражения потерявшая свою заколку в виде маленькой тиары, из-за чего её от природы седые волосы были распущены. На её губах играла наигранно-надменная улыбка, выражая уверенность в собственном превосходстве. В руках она сжимала удобный для неё шампур с шашлыком на нем, что в идеале повторял привычную рапиру. Уверенная в своей скорой победе, она встала в свою классическую атакующую позицию, отведя руку назад и держа лезвие около своего лица. В глазах обеих девушек горело пламя неиссякаемой решимости и каждая из них была готова буквально разорвать на части свою оппонентку. Кто-то может подумать, что столь жестокие сражения не стоят одной пиццы, пусть и последней во всей столовой, но где-то по ходу ссоры победа стала делом принципа. Готовые решить ход сражения одной финальной атакой, воительницы напрягли свои тела. На ногах вздулись мышцы, готовые отправить своих хозяек в последний рывок. Весь мир замер, ожидая момента, когда же одна из непримиримых сторон сорвётся и совершит фатальную ошибку. Глаза обеих соперниц цепким взглядом сканировали друг друга, выискивая слабые места в защите. Наконец, устав тратить время на ожидание, Нора поудобнее перехватила обратным хватом своё импровизированное оружие. Слегка наклонившись вперед, она уже была готова отдать остатки всех своих сил в этой последней атаке. Ноги распрямляются, стопы отрываются от пола и!.. — Нора, нам нужно поговорить. — Прозвучал как всегда индифферентный голос Рена. Из-за неожиданного отвлечения, рыжая девушка вскрикнула и неуклюже покатилась вперед — мимо изящно приподнявшей бровь Вайс. Перекувыркнувшись через голову несколько раз, Нора наконец остановилась, столкнувшись со сложенными друг на друга столами и повалив их на себя. — Ну, Ре-енни! Я почти победила! — обиженно протянула Нора, скидывая с себя столы. Поднимаясь на ноги, она стряхивала с себя прилипший мусор, который даже на её неискушённый взгляд был достаточно отвратителен, чтобы скривить лицо и высунуть язык. Девушка понятия не имеет, чем может быть эта жёлто-зелёная вязкая жижа и, вопреки своим убеждениям, не хочет этого знать. — Хм. — Вайс снисходительно хмыкнула на эту фразу, откинув назад свои испачканные волосы. — У тебя не было и шанса, против моей финальной атаки. — С гордой улыбкой вздёрнув подбородок, она привычным движением попыталась вставить свое оружие в ножны. Однако её лицо скривилось в отвращении, когда она поняла, что из-за собственной забывчивости замарала юбку мясным жиром. — Пф! Да, что ты знаешь? — Лучась самодовольством, Нора расслабленно взвалила рыбу себе на плечи, не беспокоясь о дополнительном слое грязи. — Ты понятия не имеешь, что с тобой мог сделать мой финальный прием — «Двойной Рыбный Нокаут»! — Полностью уверенная в крутости выбора своего названия, девушка вызывающе направила одну из рыб на свою соперницу. Эффект был немного сглажен, когда её оружие, не выдержав всех переженных испытаний, вяло обвисло в её руке. — Н-ну, тогда у тебя не было бы и шанса против моего приема! «Пронзающий!.. — приняв на свой счёт этот странный вызов, Вайс с небольшим смущённым румянцем попыталась ответить названием на название, но была прервана на полуслове. — Нора, я серьезно. — Стараясь говорить спокойно, Рен примирительно поднял руки. — Вы можете закончить этот несомненно важный спор немного позже, когда мы с тобой поговорим. Ты же не против, Вайс? — Словно спохватившись в последний момент, парень неловко помахал своей однокурснице. — Ха-а… нет, ты можешь её «украсть», а я в это время могу заняться всей этой грязью. — Тяжело вздохнув, Вайс откинула в сторону свое оружие и сняла с плечь пропитанный жиром и газировкой пиджак, сложив его на руке. — Однако помни, Валькирия, я ни за что не приму подобную развязку нашей с тобой битвы. — Расправив тонкие плечи, девушка выпрямила спину и загадочно улыбнулась, подмигнув своей сопернице, чем вызвала небольшой румянец на щеках Норы. Довольно усмехнувшись увиденной реакции на невинный жест, она размеренной походкой направилась к выходу, надеясь поскорее очистить себя и свою академическую форму. Не в первый раз в межушной пустоте рыжей головы промелькнула мысль о том, что не будь она исключительно моногамной женщиной, то была бы не против приударить за этой миниатюрной попкой. — Кхм-кхм. — Рен кашлем привлёк внимание своей старой подруги, которая тут же повернулась к нему, невинно хлопая глазами. — Пойдем. Пирра нас уже ждёт. — Сверкнув напоследок сдержанной улыбкой, юноша с азитскими чертами лица пошел на выход, собираясь как можно скорее добраться до общежитий. Если бы кто-нибудь спросил Нору об этом, то она бы беззастенчиво указала на тот факт, что с того самого момента, как он пришел в столовую, буквально все в Рене кричала о том, насколько он напряжен. Однако сейчас, к недоумению самой девушки, от его фигуры вдруг засквозило лёгкостью, о чем не тая свидетельствовала явно облегчённая улыбка на его губах и еле заметный хитрый блеск в розовых глазах. «Интересно, о чём он хочет поговорить? И при чём здесь Пирра?» — пожав плечами, Нора вприпрыжку пошла за своим другом и Не-Такой-Уж-И-Тайной-Любовью, непринужденно любуясь со стороны его профилем. — «На нём бы неплохо смотрелись длинные волосы…» — Представив, как угольно-черные с единственной розовой прядью волосы Рена водопадом неспадают по всей длине его изяшной спины, девушка похотливо хихикнула и почувствовала, как её щёки залились румянцем.— /// — /// — /// -
«Итак… всё вдруг стало неловким?» — Нора сидела на своей кровати в комнате общежития, принадлежащей команде JNPR. Её колени были сведены вместе, а спина выпрямлена. Губы девушки были сжаты в тонкую линию, а в глазах отражалась неловкость вперемешку с ожиданием. Изредка она елозила на своем месте, стараясь сделать свое положение более удобным, но не добиваясь в этом особого успеха. Напротив неё сидела крайне близко друг к другу пара — юноша и девушка. Это были ее друзья и напарники: Лай Рен — самый давний из её друзей и первая любовь, и Пирра Никос — одна из её лучших подруг. Зелёные глаза девушки испуганно сверлили Нору из-под находящихся в легком беспорядке алых волос, что делало ситуацию ещё более неловкой. Одна рука Пирры, к легкому раздражению Валькирии, сжимала руку Рена, словно в поиске утешения. Их пальцы были переплетены друг с другом, что не могло не разжигать в ее груди искру ревности. — Та-ак… Еще раз — почему ты не позволил ей хотя бы помыть лицо? — нервно сглотнув, Пирра наклонила голову к Рену, задав тихий вопрос. Ее нос улавливал отчетливый сладкий запах ягод со стороны своей сокомандницы, половина лица которой было измазано в розовом. Чем меньше же будет сказано о слипшихся и пропитанных неизвестно чем волосах девушки, тем лучше. — Либо мы скажем ей об этом сейчас, либо опять отложем этот разговор… А я не хочу продолжать удерживать ее в неведении. — Спокойно ответил ей Рен. Единственное, что могло выдать его явную нервозность — это бегающий по комнате взгляд, нежелающий сталкиваться с вопросом в глазах Норы. — Да, ладно, ребят? Чего вы так разнервничались-то? — сверкая неловкой улыбкой, Нора попыталась растопить лед. — Вы сейчас выглядите так, будто собираетесь признаться мне, что вы встречаетесь. Хе-хе! — натянуто усмехнувшись, девушка направила на своих друзей «пальцы-пистолеты». — О, так ты уже знала? Это такое облегчение! — до этого слишком тихая даже для нее самой Пирра, нервно выдохнула и полодила руку на сердце. Она облегченно улыбнулась с таким выражением лица, будто с ее плеч только что сняли неподъемный груз. На помещение опустилась тишина. Выражение лица Норы было абсолютно пустым, а глаза неподвижно смотрели перед собой. Нехарактерно широкие глаза Рена переводили испуганный взгляд со своей девушки на старую и, как они все знают, по уши влюбленную в него подругу. — что… — глухим надтреснутым голосом спросила Нора. Ее дыхание стало прерывистым, а глаза оказались на мокром месте и неверяще бегали между своими друзьями. Лицо Пирры стыдливо покраснело, когда до нее дошло, что в своей социальной неловкости, она не смогла правильно прочитать комнату… опять. — Н-нора, мы давно хотели тебе рассказать об этом, но никак не могли собраться. — Примирительно подняв руки, Рен испуганно зачастил, стараясь побыстрее выправить ситуацию. — Я-я знаю, как ты ко мне относишься и потому долго не мог решиться на озвучивание этих новостей, но в последнее время ты начала больше интересоваться другими людьми и, что даже более важно, перестала так сильно опираться на меня. И, заметь, я не хочу сказать, что ты!.. — «Это… этого не может быть…» — Нора чувствовала, как по ее щеке покатилась первая слеза. — «Я… ты же не можешь… мы же всегда были вместе и… мы же просто созданы друг для друга… верно?..» — девушка в поражении опустила голову. Ее уши не могли уловить ни единого успокаивающего слова, исходящего со стороны Рена, а все мысли занимал лишь один факт — Рен ее бросил. Ее лучший друг… ее первая и единственная во всем мире любовь нашел другую девушку. Девушку, которая была однозначно лучше для такого тихого и спокойного человека, как он. Девушку, которая не будет постоянно мучить его нежную нервную систему и с громкими криками крутится вокруг него. Нора ничего не могла услышать. Однако она могла понять, что наконец-то осталась одна. Спустя столько лет терпения, Рен наконец не выдержал и отказался от нее. Не произнося ни единого слова, Валькирия тихо упала на кровать боком и свернулась калачиком, прижав мокрые глаза к коленям. Слезы продолжали беспрепятственно литься из ее глаз, а дрожащие руки схватились за колени стальной хваткой. Нора наконец-то осталась одна. Больше никому ненужная, печальная и потерянная. Теперь, все что осталось ей сделать — это спокойно умереть, наконец перестав обременять окружающих своим раздражающим существованием. Ее впавший в кататонический ступор мозг так и не смог зарегистрировать две пары теплых рук, заключивших ее тело в нежные объятия.— /// — /// — /// -
— За узелком идет узело-ок; Нора в суициде знает то-олк. — Бормоча про себя сочиненную на коленке песенку, Нора умело вязала петлю из украденной из шкафчика Кардина веревки. Девушка сидела на парте заброшенного класса, весело качая ногами. На ее губах играла спокойная улыбка, а глаза были полны уверенности в ее будущем. — Ренни не узнает, что его ударит. Когда труп найдет здесь кто-то — растрезвонит всем. Так просто! — ловко перекинув петлю веревки через балку, Нора привязала другой ее конец к тяжелому учительскому столу. Придвинув стул поближе к петле, девушка просунула в нее голову, все еще сверкая яркой улыбкой. Однако в ее глазах читалась раздражающие неуверенность и страх, напавшие на нее прямо перед прыжком в пропасть. — Или меня никто не найдет, что более вероятно. — Край губы дернулся в нервной усмешке. — Эта комната все равно никак не используется, так что… пока я не начну очень сильно вонять… Хе-хе… — веселая и уверенная улыбка Норы превратилась в грустную усмешку. Она понятия не имеет, что было бы предпочтительнее. Как своеобразная посмертная месть сгодятся оба варианта, которые точно скажутся на репутации предателей. В первом случае — на них выльется тонна негодования за то, что не уследили за своей пребывающей в депрессии сокомандницей. Во втором — за то, что никто из них так и не заметил ее смерти в течении долгого времени, пока какой-нибудь заблудший первокурсник не учуял вонь ее полусгнившего трупа. «Это… это звучит, как хорошая месть и отличный способ избавления от боли!» — Нора попыталась вернуть себе былую уверенность и веселый настрой, но предательское дыхание все равно стало хриплым и прерывистым. — «Тогда почему это так… страшно…» — на глазах начали собираться непрошенные слезы, а из горла вырвался всхлип. Опустив голову, закрывая мокрые глаза длинной челкой, рыжая девушка решила поплакать на последок о всех своих упущенных возможностях. — Нора Валькери! Немедленно слезай оттуда! — знакомый пронзительный голос прорвал тишину пустого класса и заставил Нору испуганно вскинуть голову. Валькирия нервно сглотнула, встретившись со взглядом разъяренной фурии на изящном лице Снежного Ангела. Лицо Вайс раскраснелось от гнева, а рука до побелевших костяшек сжимала рукоять Мертенастера. — Ч-что ты можешь сказать в свое оправдание? — стараясь не позволять испуганной дрожи просачиваться в голос, Вайс обвинительно указала своей рапирой прямо в виноватое лицо подруги. — Эм… я не ожидала тебя здесь встретить? — натянув на лицо свою лучшую обезоруживающую улыбку, Нора попыталась разрядить накаленную обстановку. Не очень удачно. — О-о, она меня не ждала… — по лицу Вайс начала расползаться пугающая улыбка. — Ну, что ж, спешу тебя расстроить — когда человек отсутствует непонятно где весь день, то начинает беспокоить своих друзей! Даже я это знаю! О чем ты думала?! — гневно жестекулируя, заставляя Валькирию ежесекундно вздрагивать и вжимать голову в плечи, девушка громко топая подошла к своей подруге. — Н-ну, я подумала п-позависать… зде-е-есь… — поняв по шокированному взгляду, неуместность своих слов, Нора неловко усмехнулась. — Это было непреднамеренно. — Девушка смущенно отвела глаза, не желая сталкиваться с осуждающим и полным боли взглядом. — Это… это было очень неуместно с твоей стороны, Нора Валькери. — Приглушенно сказала Вайс, не очень успешно сдерживая дрожь в собственном голосе. Инстинктивно опустив голову, она попыталась скрыть слезы, начавшие скапливаться на глазах. — Э-эй, ты чего… — под непонимающим взглядом Норы, плечи ее подруги начали подрагивать. Отчетливо слышимые всхлипы оставляли мало простора для интерпретации. Неосознанно она протянула руку к изящной фигуре. — Вайс, н-не надо… п-почему ты?.. — Заткнись, В-валькирия! — подняв голову, Вайс заставила другую девушку отпрянуть. По ее щекам катились слезы, а в глазах читался лишь гнев. — Как ты могла даже подумать о том, чтобы поступить так с нами! — взмахом рапиры, Снежный Ангел обрубил веревку, оставив ее висеть в руках напуганной Норы. — Р-ренни отказался от меня и-и я подумала… — Она оказывается еще и думала! — «Тогда зачем ты спрашивала, о чем я думала, если не была уверена, что я вообще думала?» — Что тебя вообще сподвигло на мысль, что он отказался от тебя? Он сказал тебе это? — немного уменьшив интенсивность своего гнева, Вайс выглядела искренне заинтересованной этой темой. — Н-ну, нет, но… — Вот именно! Он не отказывался от тебя! Никто не отказывался от тебя! — подойдя вплотную ко все еще неловко стоящей на стуле Норе, Вайс аккуратно подхватила за талию смущенно покрасневшую от неожиданного маневра девушку и плавным движением поставила на пол. — Ты нужна нам, Нора Валькери. Ты нужна мне. — Взяв рыжую девушку за щеки, наследница нежно прижала ее лоб к своему, надеясь таким образом вселить в свою подругу всю ту уверенность, стоящую за этими словами. «Зачем ты это делаешь…» — дыхание Норы сбилось. Ее собственные глаза, противясь воле своей хозяйки, начали угрожать пролиться водопадом слез. — «Зачем ты врешь мне… Всю мою жизнь я была нужна только Рену… А теперь я и ему не нужна… Я никому не нужна! Зачем ты пытаешься дать мне ненужную надежду?!» — несмотря на весь бушующий в её разуме гнев, Нора так и не смогла заставить себя поднять собственные руки и оттолкнуть пытающуюся поддержать ее в трудную минуту подругу. Не справившись с бушующим в душе океаном эмоций, Нора Валькери — по общему определению, самая стойкая и эмоционально непробиваемая охотница на своем курсе притянула в в объятия стоящую перед собой девушку и зарыдала.***
Пять дней назад. Также известные, как «вчера».
— … И ведь я действительно понимаю, что не являюсь тем «извращенным уродцем», как меня называли одноклассники в Сигнале, но… я-я все равно не просто могу отделаться от мыслей о том… насколько я грязная… — пробормотав последнюю фразу, Руби обняла себя и сжалась под взглядами других людей в ожидании неизбежного отвращения и насмешек. — Спасибо, что даверились нам, мисс Роуз. — Глинда Гудвич взглянула в несмело поднявшиеся на нее серебрянные глаза с понимающей улыбкой. — И, пожалуйста, не стоит бояться осуждения. В этой комнате собрались только те, кто в полной мере понимает и разделяет вашу боль. — Утешительно положив ладонь на плече смущенно улыбнувшейся девушке, женщина широким жестом указала на сидящих в кругу единомышленников. — Да, Руби! Безответная любовь — это полный отстой! — сверкая слезящимися голубыми глазами Жон только что мысленно подтвердил, насколько он был духовно близок к своей лучшей подруге. — Ужасно любить ту, кто просто не может ответить на твои чувства… — грустно улыбнувшись, Вельвет устало опустила уши, глядя в пол. — Рубс, ты — практически моя маленькая сестренка, которой у меня никогда не было… Покажи мне пальчиком на этих мудаков, посмевших забить твою милую головку этой чепухой, и я сломаю им ноги. — Смертельно серьезно сказала Нора, опустив свою руку на другое плечо младшей девушки. Это было седьмое собрание «Клуба Реобилитации Неразделенной Любви». Сокращенно — КРНЛ, чтобы никто не догадался. Седьмое собрание и первое выступление перед ними их самого нового участника — Руби Роуз. Нора привела ее в эту чудесную и по настоящему ценную для нее компанию, стоило ей только отойти от депрессии и заметить в вундеркинде не понаслышке знакомые повадки и еле уловимую тоску, замаскированную натянутой дурашливостью и оптимизмом. Каждый из собравшихся предполагал о тех эмоциональных переживаниях, скрывающихся под скорлупой парадоксальной смеси безудержного оптимизма и неуверенности в себе, и потому присутствующие были наготове для оказания ей любой эмоциональной поддержки и необходимой в столь трудный период заботы. Хотя её влюбленность в одну взбалмошную блондинку, приходящуюся Руби сестрой, не была сюрпризом кажется только для Жона, который уже заранее подозревал своего лучшего друга. — Я-я, конечно, благодарна за поддержку, но… — Руби слегка напугано и неуверенно посмотрела на своего рыжеволосого старшего товарища. — Мисс Валькери, пусть я также возмущена той травлей, которой была подвержена мисс Роуз, но я не могу допустить подобного самосуда. — Подняв свой стек, Глинда нанесла легкий предостерегающий щелчок по носу своей подопечной. — Какие вы все нежные… — демонстративно нодувшись, Нора скрестила руки на груди и обиженно отвернулась. Однако тихое хихиканье фавна-кролика отдалось приятным теплом в её груди. «Я всё еще нужна… Меня всё еще любят!» Когда Вайс только представила её Глинде, курирующей собственносозданный школьный клуб, Нора не была уверена в том, что это сможет ей помочь. Она и со своей депрессией разобраться не может, а Белоснежка хочет, чтобы она впитывала еще и чужую? Как это вообще должно помогать?! Однако слушая истории чужих безответных влюблённостей и по настоящему трагичных историй, Нора в какой-то момент заметила, что начинает переставать чувствовать себя всего лишь бесполезным громким отвлечением. Оказывая поддержку своим товарищам по несчастью, в какой-то момент она наконец смогла осознать себя нужной, а также додуматься до того простого факта, что не только в Рене кроется смысл её жизни. — Они правы, Нора. — Из размышлений девушку выдернул оклик её бесстрашного лидера. — Хотя бы потому, что находясь в тюрьме ты не сможешь работать над будущем своей личной жизни. — Наставительно подняв палец, Жон хитро подмигнул своей сокоманднице. — Зачем мне пытаться над этим работать? У меня все равно нет личной жизни и в ближайшее время я не планирую её появление. — Закатив глаза, Нора равнодушно пожала плечами. Вся компания в изумлении уставилась на свою забывчивую коллегу. — Бедная мисс Шни… — Глинда покачала головой, разочаровавшись в человечестве, породившем то, что заменяет мозг Норе Валькери. — Может все-таки пригласим Вайс на наше следующее собрание? — Вельвет задумчиво сжала подбородок, с сочувствием мысленно похлопав наследницу ПКШ по спине. — О Гримм, Нора… я… я не попробую ударить тебя по лицу только по той причине, что ты дашь сдачи… и ты не будешь сдерживаться… — неверяще прошептал Жон, горюя по своей безответной любви… и искренне ненавидя то, с какой слепотой смотрит на его любовь эта… эта. — Нет такого количества объятий, что вылечат её израненную душу… — пробормотала Руби, смотря пустым взглядом вникуда.