ты не один

Цзян Чэн вихрем поднялся по лестнице, ведущую в Облачные Глубины. Он посылал письма Лань Хуаню одно за другим, но они оставались без ответа. Что он пытался провернуть? О чём он, гуй его возьми, думал, месяцами закрываясь от него. Цзян Чэн не собирался это терпеть! Лань Хуань поговорит с ним, хочет он этого или нет. Терпения на двух стражей у ворот, собирающихся преградить ему путь, Цзян Чэну уже не хватило. Он показал им свой пропускной нефритовый жетон, о существовании которого никто даже не подозревал. Его пропуск был уровня главы ордена, и стражи разинули рты, увидев его у Цзян Чэна. Они были так шокированы, что пропустили его, хотя он и не договаривался заранее о встрече. Как только мужчина миновал ворота, и они увидели, куда он направляется, Цзян Чэн услышал, как один из стражей куда-то побежал. Плевать. Они могли делать, что пожелают. Они не помешают ему увидеться со своим мужем. Добравшись до ханьши, Цзян Чэн был потрясён, увидев охранную печать, не позволяющую никому пройти внутрь. Это только сильнее разозлило его, и он быстро сломал печать, прежде чем войти. Как же темно было в ханьши. Все шторы были задёрнуты. — Кто там? — позвал Лань Хуань. Цзян Чэн едва мог разглядеть сидящего за чайным столиком мужчину. Он щурился, глядя на Цзян Чэна, потому что его глаза отвыкли от света. — Забыл, как выглядит твой муж? — Цзян Чэн усмехнулся, направляясь к окну и раздвигая шторы. В комнату ворвался солнечный свет, и когда Цзян Чэн обернулся, он увидел, с какой яростью смотрит на него Лань Сичэнь. О, он хочет сразиться? Что ж, тогда он получит желаемое. — Что ты здесь делаешь? — спросил Лань Сичэнь. — Я пришёл, потому что ты не отвечал на мои письма, — заявил Цзян Чэн, усаживаясь напротив Лань Хуаня, следящим за его движениями покрасневшими глазами. Нельзя было сказать, что его волосы находились в полном беспорядке, но они были растрёпаны и некоторые пряди спутались. Он не потрудился сменить одежды после сна, и они были измяты. У Цзян Чэна разбивалось сердце видеть Лань Хуаня в таком состоянии. — Да, потому что я нахожусь в уединении, — раздражённо ответил Лань Сичэнь. — А я твой муж! — воскликнул Цзян Чэн. — Или ты забыл об этом? Ты думаешь, что сможешь вот так вот просто отделаться от меня? — Я не пытаюсь отделаться от тебя. Мне просто нужно время… — Чушь собачья! — воскликнул Цзян Чэн. — Если тебе больно, ты не должен так ограждаться от мира! Лань Хуань усмехнулся. — И ты яркий пример этого, — ядовито выплюнул он. — Как ты думаешь, кто помог мне перестать замыкаться в себе, после того, как последний член моей семьи умер? Научил полагаться на тех, кого любишь? Это был ты! Я всего лишь повторяю слова, что ты сказал мне! — Цзян Чэн продолжал кричать. Лань Сичэнь безмолвно смотрел на мужа, услышав эту страстную вспышку. Он ясно увидел, какую боль он причинил Цзян Чэну, так отстранившись от его. Вина и стыд подступили к горлу, добавившись к той вине, что он испытывал за всё остальное. Он попытался сглотнуть их, но они упрямо оставались. — Теперь, когда боль испытываешь ты, ты собираешь отказаться от своих слов? Собираешься сидеть здесь, став лицемером, погрязшего в жалости к себе? Ни Цзян Чэн, ни Лань Хуань не слышали, как открылась дверь ровно в тот момент, когда Цзян Чэн назвал своего мужа лицемером. — Ты… — но Лань Ванцзи не смог ничего сказать, увидев, как его брат бросился в объятия Цзян Ваньиня и отчаянно поцеловал его. Он мог только замереть с открытым ртом, наблюдая, как расслабился Цзян Чэн и, обхватив ладонями лицо Лань Хуаня, поцеловал его так же пылко в ответ. Лань Сичэнь уткнулся лицом в плечо Цзян Чэна и зарыдал. — Прости. Мне так жаль. Мне так жаль, — плакал Лань Хуань. — Нет никакой необходимости извиняться, — мягко ответил Цзян Чэн, прижимая Лань Сичэня к себе и успокаивающе поглаживая его затылок. Его волосы были слишком спутаны, чтобы провести по ним рукой, как это нравилось Лань Сичэню, но ничего страшного. Он исправит это позже. Прижимая к себе Лань Хуаня, Цзян Чэн чувствовал, каким тощим тот стал за последние несколько месяцев, и ему это не нравилось. Он что, совсем не ел? Что происходило в Гусу Лань, если они позволили ему довести себя до такого состояния? Но разве он поступил лучше? Он хотел исполнить желание Лань Хуаня, но возможно это решение не было верным. — Я твой муж. Я всегда буду рядом с тобой, когда я тебе нужен, — закончил свою речь Цзян Чэн. Он его слов Лань Сичэнь разрыдался ещё сильнее. — Муж, — эхом повторил Лань Ванцзи, не в силах справиться с охватившим его шоком. Цзян Чэн и Лань Хуань вздрогнули от неожиданности. Лань Сичэнь быстро вытер слёзы, а Цзян Чэн смело посмотрел в глаза Лань Ванцзи, крепче прижимая к себе плачущего мужа, чтобы защитить его от взгляда его младшего брата. — Я думал, подслушивать против ваших правил, — выплюнул Цзян Чэн. — Как и лгать, — парировал Лань Ванцзи. Цзян Чэн усмехнулся, но Лань Хуань положил руку поверх его руки, прося успокоиться, и Цзян Чэн лишь тяжко вздохнул вместо того, чтобы ответить его брату. — Ванцзи, это было неуместно, — сказал Лань Хуань, и Лань Ванцзи плотно сжал губы. — Когда вы стали супругами? — спросил он. — Спустя пять лет после падения Могильных холмов, — ответил Лань Сичэнь. — Возможно, нам следует присесть. Нам нужно многое обсудить. — Так вы были вместе ещё с его учёбы в Облачных Глубинах, — недоверчиво произнёс Лань Ванцзи, выслушав брата. — Кто бы свидетелями на вашей свадьбе? — Шуфу и А-Лин, — ответил Лань Хуань. — А-Лин был очень взволнован тем, что у него есть что-то настолько важное, что нужно держать в секрете, и нести такую ответственность, — легкая улыбка коснулась губ Лань Сичэня, когда он вспомнил, каким серьёзным был маленький Цзинь Лин, когда Лань Хуань налил ему чай, и как покорно выпил его, хотя на его лице отразилось отвращение от горечи. Он так и не выдал секрет. — Почему не сказали мне? Я бы не стал раскрывать твой секрет, — Лань Ванцзи нахмурился. Взгляд Лань Сичэня смягчился. — Я знаю. Мы хотели что-то, что будет только для нас двоих. Мы даже дяде не говорили, пока не были готовы вступить в брак. Мне жаль, что я не сказал тебе, Ванцзи, — искренне произнёс Лань Хуань. Лань Ванцзи испустил долгий вздох, насколько близко это могло быть вздохом от Лань Ванцзи. — Я понимаю. Поздравляю вас, — всё, что сказал он. — А ещё у нас есть ребёнок, — добавил Цзян Чэн. И Лань Ванцзи просто уставился на него, открыв рот. Увидев лицо своего брата, Лань Хуань не смог сдержаться и фыркнул от смеха. После начал уже откровенно смеяться, его плечи дрожали от смеха. Увидев взгляд, наполненный ядом, которым его младший брат наградил Цзян Чэна за ложь, и самодовольный вид Цзян Чэна, он рассмеялся ещё сильнее, наклонившись к мужу, уткнувшись лицом ему в плечо. Цзян Чэн всем своим существом ощущал счастье, глядя сверху вниз на то, как смеётся его муж. Он хотел поцеловать его в макушку, но прекрасно осознавал, что Лань Ванцзи сидит напротив них, поэтому сдержался. Нежность во взгляде Цзян Чэна не ускользнула от Лань Ванцзи. Лань Хуань стёр выступившие на глазах слёзы и выпрямился. Его безудержный смех превратился в хихиканье, но время от времени он снова заходился смехом, прежде чем снова взять себя в руки. Лань Ванцзи в замешательстве смотрел на него. Брат не улыбался, не говоря уже о том, чтобы смеяться с тех пор, как ушёл в уединение. Да гуй подери, он никогда так беззастенчиво не смеялся перед своей семьёй. — Я оставлю вас наедине, — Лань Ванцзи поднялся. Лань Хуань улыбнулся ему, и Лань Ванцзи не смог удержаться от ответной улыбки, прежде чем уйти. Цзян Чэн усмехнулся, когда он ушёл. — Я скоро вернусь, — внезапно сказал Цзян Чэн. Веселье тут же покинуло Лань Сичэня, и Цзян Чэн почти взял свои слова назад. Почти. — Ты уходишь? — спросил его Лань Сичэнь. — На кухню. Я скоро вернусь, и ты поешь, — ответил Цзян Чэн. — Ох. Тебе не обязательно идти готовить. В любом случае, я не голоден, — с вымученной улыбкой произнёс Лань Хуань. Такая улыбка могла подействовать на учеников Лань Сичэня, но не на Цзян Чэна. Он схватил мужа за запястье, и всё было так, как он и думал. Его запястье стало намного тоньше, чем было. Цзян Чэн посмотрел на Лань Хуаня, и тот виновато отвёл взгляд в сторону. — Ты не практиковал инедию, — сказал Цзян Чэн, плечи Лань Сичэня опустились. — Тебе нужно поесть, — в его голосе звучала решительность, и Лань Сичэнь не стал возражать. — Хорошо, — Лань Сичэнь признал поражение. Цзян Чэн наклонился к нему и поцеловал его в лоб, щёки, нос, а затем коснулся губами его губ. Лань Сичэнь жадно принимал каждое касание губ мужа. — Я скоро вернусь, — уверял его Цзян Чэн. — Хорошо, — согласился Лань Хуань. . К счастью, когда Цзян Чэн оказался на кухне, там никого не было. Он взял котелок и принялся за приготовление бульона с овощами. Цзян Чэн не хотел готовить ничего тяжёлого для желудка, потому что был уверен, что Лань Сичэнь почти ничего не ел. Он слегка приправил бульон, добавив немного соли и перца. — Не думал, что доживу до того дня, когда увижу тебя готовящим, — раздался голос Вэй Усяня у дверей кухни, затем он вошёл без приглашения Цзян Чэна. — Что ты здесь делаешь? — рыкнул Цзян Чэн. Вэй Усянь был последним человеком, которого Цзян Чэн хотел бы видеть сейчас. Тот был слишком проницателен, когда дело не касалось его самого. Но с другой стороны, как-то Цзян Чэну удавалось же хранить свои отношения с Лань Хуанем в тайне от него. — Я просто проходил мимо и увидел тебя здесь, — ответил Вэй Усянь. — Ай-я! Цзян Чэн, тебе нужно больше специй, тебе не понравится такая пресная еда. — Не лезь! — Цзян Чэн стукнул по руке, готовой насыпать ещё специй в бульон. — Это не для меня! И не для тебя! — он не давал возможности Вэй Усяню вставить хоть слово. Вэй Ин склонил голову набок. — Тогда для кого? — спросил он. — Не твоего ума дело, — ответил Цзян Чэн. Он закончил приготовление бульона и отлил немного с чашку, прежде чем накрыть её. Он поставил её на поднос и взял палочки для еды и ложку. — Кому ты несёшь еду? — спросил Вэй Усянь. Цзян Чэн молча прошёл мимо, и, как и следовало ожидать, Вэй Ин пошёл следом за ним. Плевать. Он всё равно узнает то, что уже знает Лань Ванцзи. — Подожди. Это путь к ханьши. — Да, — Цзян Чэн закатил глаза. — Цзэу-цзюнь в уединении, — продолжил Вэй Ин. — И? — спросил Цзян Чэн, остановившись у развилки дорог к ханьши и цзинши. — Он не принимает посетителей, — Вэй Усянь нахмурился. — Он уже принял меня, — и Цзян Чэн оставил Вэй Ина глазеть ему вслед. Он открыл дверь ханьши и тут же закрыл её за собой. Лань Сичэнь сидел на том же месте, что и до этого. Он поднял голову и его глаза заблестели. — Ты вернулся, — выдохнул Лань Хуань. — Я же говорил, что вернусь, — в тоне Цзян Чэна не осталось резкости. Лань Сичэнь улыбнулся. Цзян Чэн поставил поднос на стол перед ним, и открыл тарелку. — Я приготовил для тебя лёгкий бульон. Поешь, сколько сможешь. — Спасибо, — ответил Лань Хуань. Он взял ложку и принялся осторожно пить бульон. Он делал маленькие глотки, и когда он морщился, Цзян Чэн не принимал это на свой счёт. Он знал каково это, потерять аппетит, когда тебе всё на вкус напоминает песок или гравий. Вместо того, чтобы наблюдать за тем, как ест его муж, Цзян Чэн отыскал расчёску и масло для волос. Он уселся позади Лань Сичэня и принялся за работу. Дыхание Лань Хуаня сбилось, и Цзян Чэн притворился, что не видит, как его муж молча вытирает слёзы, пока он благоговейно и нежно расчесывал его волосы. Это позволило Лань Сичэню упорно продолжать трапезу, пока он не закончил. Закончив, Цзян Чэн заключил мужа в объятия, и Лань Сичэнь шмыгнул носом, уткнувшись в изгиб шеи Цзян Ваньиня. Он продолжал обнимать его, пока Лань Хуань не заснул, тихо прошептав: — Спасибо. — Глупый, — с нежностью ответил Цзян Чэн. — Не нужно благодарить меня. . Цзян Чэн остался на несколько недель, чтобы убедиться, что Лань Сичэнь начал есть и будет продолжать, даже когда он уйдёт. Ваньинь не умолял его покинуть уединение, но сказал ему не торопиться и возвращаться в мир, когда он будет готов. Заставил пообещать отвечать на его письма, даже если это будет всего одно слово или предложение. Лань Сичэнь со всем соглашался. — Спасибо, что ты пришёл, А-Чэн, — сказал ему Лань Хуань. — Ты напомнил мне, что мне не обязательно быть одному. — Хорошо, и не забывай об этом, — ответил Цзян Чэн, по его щекам расплывался руменец. Лань Сичэнь фыркнул. Он наклонился и нежно поцеловал Цзян Чэна, не желая его отпускать, но зная, что его муж не может надолго оставить свой орден. — Я вернусь в следующем месяце. — Я буду с нетерпением ждать, — Лань Сичэнь искренне улыбнулся. Цзян Чэн улыбнулся в ответ. Они поцеловались ещё раз, и Цзян Чэн ушёл. . Цзян Чэн не хотел уходить, но он знал, что с Лань Сичэнем всё будет хорошо. Он оправится от своего горя. По личному опыту Цзян Чэн знал, что на самом деле горе никогда не покинет его, но он знал, что Лань Хуань сможет двигаться дальше. Прямо сейчас он не мог, но это нормально. Цзян Чэн поможет ему на этом пути, точно так же, как ему помог Лань Хуань.