Эмпирически

«За время наблюдений объект ни разу не проявлял признаков эмпатии. Вопли и всяческие страдания пациентов, однако, не доставляют объекту особого удовольствия, поскольку отвлекают от процесса изучения их тел. Это ставит под вопрос наличие садистического расстройства, однако не отменяет присутствие ярко выраженных психопатических налконностей. Дальнейшее продолжение исследований позволит…» — Доктор No 54, — нож голоса прорезает горячую какофонию подземелья и втыкается в спину. — Чего же вы стоите в стороне? Девушка быстро захлопывает журнал наблюдений — свежие чернила теперь наверняка растеклись внутри — и немедленно оборачивается. Вальдемар смотрят на неё немигающими красными глазами. Правая их рука лежит на глотке пациента — тот дёргается и извивается, несмотря на металлическое нажатие пальцев на гортань. Левой рукой они, изящно оттопырив длинный мизинец, держат блестящий скальпель. Дергающиеся ноги больного фиксируют ещё два доктора, вспотевших от усердия: сегодня перед ними лежит настоящий громила, едва умещающийся в узком прямоугольнике операционного стола. Массивные руки со вздувшимися красными венами натягивают кажущиеся теперь тонкими кожаные ремни. За правое запястье держит ещё одна коллега Дины, а вот левое трепыхается свободно. — Не мешкайте, No 54! — Нотки нетерпения проскальзывают в голос Вальдемара. — Досадно будет откладывать наш маленький эксперимент. Дине ещё не доводилось принимать участие во вскрытиях под руководством Квестора. Ноги будто вязнут в болоте — Дина идёт медленно, борясь с оцепенением. Встаёт по правую руку. Старается не смотреть на пациента. Кто-то догадался заткнуть его рот кляпом, и слышно только невнятное, но отчаянное мычание. Дина хватает дёргающееся запястье больного и тянет вниз, пытаясь намертво пригвоздить к столу. Несчастный продолжает тщетно рваться на свободу. Тонкие пальцы доктора белеют, сжимая нездорово-красную кисть, мышцы рук напрягаются, пытаясь удержать обезумевшую силу. Дышать становится сложнее, от напряжения перед глазами плывут круги. Дина отводит взгляд от ширящегося разреза на груди и случайно, на долю секунды, смотрит в перекошенное лицо пациента. Он впивается в неё глазами навыкате от боли, и доктор чувствует, как холодеют разжимающиеся пальцы, как воздуха вдруг становится ещё меньше, как сердце в груди заходится бешеным ритмом. Стук то сбивается, — что-то сжимается в грудной клетке — то снова выравнивается на долю секунды. Доктор пытается сохранить крепость хватки, но тщетно — пальцы соскальзывают, пациент снова бьётся, сопротивляясь, скальпель криво режет мышцы груди. Дина видит, как Вальдемар убирают его подальше, за спину, а потом поворачиваются к ней. В их позе настороженность: будто зверь, притаившийся в засаде, смотрят и слушают и выжидают. Чувствовать себя кроликом перед удавом неприятно, хочется отвернуться, утойти подальше… Но фокус зрения вдруг стремительно сужается, кусочки окружающего мира падают в чернильную тьму. Ноги вдруг становятся ужасно слабыми, и Дина чувствует, как летит куда-то. Сознание возвращается быстрой вспышкой. Дина вдруг обнаруживает себя сидящей на стуле. По правую руку вырисовываются контуры лабораторного стола коллеги: шкала колб и реторт разной высоты. Чуть левее… Чуть левее взгляд упирается в Вальдемара, деловито расстёгивающих ворот халата Дины. Она дёргается назад, прижимаясь лопатками к спинке стула, чувствуя, как сердце заходится снова. — О, очнулись? Уже? — Пальцы сноровисто сбегают вниз, почти к поясу фартука. — Так будет куда интереснее, да? Дина пытается оторвать руки Вальдемара от своей одежды, но в них — свинцовая тяжесть, твёрдость стали и обжигающий холод. — Отпустите! Да какого чёрта? — Доктор чувствует, как дышать опять становится тяжело: комната будто раскаляется до тысячи градусов, травы в клюве маски начинают пахнуть одуряюще. — Отпустите! — А, да не нервничайте так, — сквозь складки ткани Вальдемар докапываются до нательной рубашки. — Я всего лишь провожу осмотр. Вы же не против осмотра? В стылых глазах Квестора мелькает что-то, мимолётно напоминающее интерес. Они опускаются на колени перед стулом. Тем, где у всех людей должно быть правое ухо, прислоняются к левой части грудной клетки Дины, их жёсткий живот почти ложится на её ноги. Холодные пальцы поправляют плечи, подгоняя под наклон головы. Неровный ритм сердца всё ускоряется, где-то за грудиной расцветает боль. Начинает казаться, будто ещё немного, и весь мир снова полетит во мрак, но на этот раз навсегда. К щекам подступает пылающий жар. Дина пытается пнуть Квестора, стряхнуть себя со стула, снять душащую маску, докричаться до коллег, — те так и стоят в ожидании у операционного стола — но тело противоестественно плохо слушается и сил не хватает ни на что. Вальдемар не двигаются уже целую вечность, слушая, и доктор думает, что застряла в этих тисках навсегда. Где-то на краю воспаленного сознания появляется и медленно крепнет мысль: неминуемую сейчас смерть нужно встретить, исполняя свой исследовательский долг. Дина слабой рукой ощупывает отростки на голове Квестора. Ладонь встречают шершавые бинты, под ней — что-то жёсткое и прочное. В ответ Вальдемар едва заметно ослабляют хватку на пальцах доктора. — Это у вас что? — Голос Дины слабый и тихий, но она знает, что Квестор услышали. Они медленно разворачиваются к ней лицом. Непроницаемая маска. — Это бинты, — от беззаботной невинности в их голосе веет детскими могилами. — Ничего любопытного. А вот у вас дела обстоят куда, куда интереснее, вы знали? Вальдемар отстраняются и тратят секунду на то, чтобы грубо поправить халат Дины. Её будто омывает морской волной, свежей и пузырящейся радостью. Спёртый воздух подземелья перестаёт давить. — Не знала, — голос становится немного громче, чуть увереннее. — Ох, да ну? У вас же порок, — Квестор склоняют голову вбок. — Такой редкий, такой необычный! Как доктору можно не знать о таких вещах? — Вы это услышали? — Дина бросает воевать с пуговицами и недоуменно глядит на Вальдемара. — Вы… на слух определили, что у меня порок сердца? — Разумеется! Шумы характерные, да, очень характерные. Занятно послушать, ещё интереснее — увидеть воочию. Квестор резко разворачиваются на каблуках, подол взметается вверх. Скальпель сверкает в их пальцах. Время продолжать вивисекцию.