tomorrow never came

вова помнит тот момент, когда впервые прогулял уроки. вова прекрасно запомнил свой пьяный выпускной и алкогольные реки после сдачи первой сессии. вова помнит рождение сестры, единственный день, наполненный счастьем и внутренним ликованием. однако вова никак не может вспомнить одного человека — человека, чей силуэт часто мелькает в волнах океана, а запах духов можно услышать в толпе незнакомцев. неизвестный манит своим туманным образом, который так хочется раскрыть, разгадать, словно причудливую загадку. семенюк часто просыпается с чувством одиночества, потому что во сне он видел того самого человека: красивого, утонченного, сошедшего с картин известных художников золотого века. эта мания и влекла, и сильно пугала. вова страшился мысли о том, что кто-то неизвестный постоянно плавает в его мыслях. он скрывается в череде бытовых проблем, мирской суете, но, когда вова остаётся совсем один, силуэт незнакомца снова чудится на улицах занятой москвы из окна квартиры. неизвестный везде и нигде. он — призрак. многие люди называют подобное соулмейтом, человеком, предназначенным самой судьбой, но всё это лишь в книжках и в, как говорил сам володя, дурацких фанфиках. жизнь — это не сказка. она не подчиняется правилам бульварных романов, лежащих в привокзальных магазинах, и ни за что не дает тебе бесплатный шанс. именно поэтому семенюк в такое не верил. он предпочитал повторять себе день изо дня, что это тревожное расстройство, которое нужно лечить. он ходил к психологу, рассказывал о своей глупой проблеме друзьям, но никакие атаракс с сонапаксом и поддержка близких не помогали. силуэт чудился в чужих коричневых пальто, грязных от городской пыли, в дивных лучах яркого солнца и в редком проблеске голубых глаз. к нему хотелось прикоснуться, его хотелось найти. найти и узнать. на улице был ливень. он сметал всё на своём пути, начиная от разбросанных листовок и заканчивая подолами верхней одежды. капли тарабанили по трубам, играя свой величественный симфонический концерт, журчала вода в тонких ручейках и звук проезжающих по лужам машин дополнял природный хор вздохами невезунчиков. по окнам на перегонки скатывались дождинки. дети в резиновых сапогах и с капюшонами на головах прыгали по неглубоким ливневым пятнышкам, звонко смеясь. иногда проскакивали через грозные тучи солнечные зайчики. они бегали по тротуарам и ребяческим ручкам. ветер утихал постепенно, давая последним каплям упасть на холодный асфальт. осеннее солнце стучалось в окна цветочного магазина на тверской. там, наблюдая за игрой природы, сидел грустный семенюк, заканчивающий свой обеденный перерыв. правда он не ел, а лишь смотрел на красивые фотографии еды в интернете — свой обед он забыл дома. плохое настроение от вынужденного голодания смешалось с головной болью от метеозависимости, и вот вова уже мчится строчить гневные комментарии под различными постами в телеграмме. одно спасало — цветы. тут они были везде. вова мог собрать собственный букет мечты из самых различных бутонов; белоснежные амариллисы манили дворцовым величием, семь свежих пион, стоящие у витрины, приносили эстетическое удовольствие и множество лютиков, за которыми так часто приходили городские романтики, давали душевный покой. семенюк видел в лепестках гортензий, в тонких и чудных веточках сирени ту возвышенную красоту, которую чтят поэты и прозаики. парень любил свою работу, потому что тут, в окружении солнечных подсолнухов и миниатюрных гипсофил, он мог почувствовать себя живым. цветочные запахи удовлетворяли его главную человеческую тягу — тягу к прекрасному. разглядывая разноцветные ленточки, вову настигло вдохновение. флорист взял в руки розовую розу, аккуратно вывернул ей лепестки, чтобы получить любимую форму. обычные розы хороши в своей изящности и грациозности, но такие ломкие бутоны деликатнее остальных. такого же цвета лизиантус он отложил на потом, желая выбрать самое главное — зелень. именно она делает букет живым и ярким, без неё невозможно представить любое творение опытного флориста. итальянский рускус, эвкалипт и хлопок, с утра заранее установленный на ножку, стали главными украшениями. вова ловко соединил цветы, распределив их места по цвету, с нескольких сторон поставил зелень. букет был наполнен лишь розовым и, держа его в руках, вова взял парочку светлых лилий. парень крепко перевязал цветоножки белоснежной ленточкой, ровно отрезал ножки цветов и поставил на стол. да, цветы — это искусство. перед глазами флориста целая картина красок, палитра цветов, достойная всеобщего внимания. букет стал отражением души. в воздухе плавает душистый аромат, расслабляющий дух и тело. всё это дарит умиротворение, которое вова не мог получить от людей или самого себя. семенюк поставил драгоценный букет в самый край витрины, сфотографировал на память и сел на стул, провалившись в глубокий покой. возможно, он бежал от действительности с помощью цветов. он прятался от взрослых проблем и социума в хрупких бутонах, от пугающего туманного образа неизвестного в серой плёнке. он знал это, но как же хорошо было в этом маленьком магазинчике, куда редко заходят люди. но время не стоит на месте. неприятно зазвенели колокольчики над дверью, отвлекая от самобичевания. в помещение вошёл человек в длинном чёрном пальто и шарфике. почему-то вова вспомнил силуэт незнакомца, отдаленно напоминающего вошедшего. от покупателя приятно пахло стойким мускусом и нежными фиалками. вова узнает этот запах из тысячи, потому что он его самый любимый. — здравствуйте, мне бы букетик, — человек поднимает взгляд. голубые глаза, цвета озерных глубин, отблескивают от вовиных. — желательно уже сделанный. семенюк кивает, выходит из столика и открывает стеклянные витрины. в нос сразу отдаёт сентиментальный запах альстромерий, весенних анемонов и печальных ландышей. приятно. неизвестный оглядывает все букеты. вова смотрит, как в чужом взгляде виднеется огонек упоения. такой же семенюк видел в своем собственном, когда собирал цветы в единое искусство. — вам помочь подобрать? — спрашивает вова с надеждой. гость кивает. он смотрит на светлую макушку, проводит взглядом по тонким рукам, выбирающим букет. вовины пальцы хватаются за первый попавшийся бутон, а голос, тихий и спокойный, спрашивает: — букет для кого? — для парня — уверенно отвечает незнакомец, наблюдая, как дрогнули чужие губы. вова молчит. внутри тяжёлый чёрный ком путается в новые узлы. семенюк не терпит геев, пускай в голове его блуждает влекущий образ, вызывающий странные чувства, желания. он порождал тёмную страсть, захватывал светлый разум, бил в сердце острым клинком под названием «гомофобия», поэтому семенюк размывал терпкое вожделение. он надеялся, что ему чудится и призрак всего лишь тревожная фигура, парящая в далёких мечтах. интерес к мужчинам отталкивал его. его страшно было принять. с ним страшно было столкнуться. флориста вырывает из раздумий заскучавший клиент. неизвестный слегка кашлянул. семенюк успокаивается, когда берет в руки нежный букет. голубые хризантемы бакарди и белый диантус успокаивали рябь на озере чувств. цветы стали броней, охраняющей сердце. он показывает букет в шляпной коробке со всех сторон, заглядывая в глаза цвета бесконечного моря лишь на мгновенья и видя в них оценивающие нотки. покупатель мотает головой. флорист показывает букет из праздника пышных темно-синих гортензий, словно наполненных свежестью ночного прибоя, но вновь получает отказ. — какой букет нравится лично вам? — спрашивает незнакомец, отказываясь уже от пятого букета. он бегает глазами по витринам в поисках самого свежего сбора. вова не понял вопроса. зачем посетителю знать его любимые цветы? но, посчитав это жестом излишней вежливости, правдиво ответил: — любой. — тогда… — человек оглядывает витрину ещё раз. он пробегает глазами по нижней полке, плавно поднимается вверх и цепляется за каждый уголок бутонов. чужая ладонь поднимается на уровень груди, указывая на самый крайний букет. вова дрогнул. незнакомец указывал на букет, который вова собрал несколько минут назад. на розовые розы и белоснежные лилии падали солнечные зайчики. они пробежались по безупречным листьям, перепрыгивая с одного растения на другое. игра весёлых лучиков осеннего солнца казалась ещё одной иронией судьбы, влекущей за собой столь удивительные случайности. семенюк не знал приятна ли эта случайность, — я возьму этот. странно, что он стоит в столь неприметном месте. «жизнь — смешная штука» — с иронией говорит в мыслях семенюк, доставая из витрины тот самый драгоценный букет. он смотрит на него с такой нежностью, словно в его руках смеётся маленький ребенок. как заботливая мать он оборачивает дите в крафт-бумагу, поправляет каждый бутон и отдаёт посетителю. клиент с улыбкой принимает букет. пикает банковский терминал. человек благодарит за помощь в покупке и уходит, напоследок звеня дверными колокольчиками. вова наконец один, и только тишина цветочных бутонов разделяет его одиночество.

***

до конца рабочей смены осталось совсем ничего. часы показывают восемь часов вечера, а значит до окончания рабочего дня осталось несколько минут. вова смотрит в окно и видит, как на улице уже мигают огоньки ночного города, бесконечный поток машин стремится в никуда. люди бегут домой, не замечая в городской суете закрывающийся магазинчик, разговаривают по телефону и спотыкаются об высокие ступеньки. они спешат в место, где их ждут родные люди, пока вова, убирая обрезанные луковицы от цветов, следит за их гонкой. фонари светят в окна здания, ослепляя. блеклые звезды уже виднеются на чёрной небесной глади. ночные сторожи заходят на свой пост, планируя оставаться там до первых солнечных лучей. полумесяц подмигивает вове своими острыми концами. красиво. семенюк поскорее хотел выйти на улицу. за дверью пахнет осенней свежестью, воздух пропитан сыростью, оттого дышать легко и приятно. московские улочки наполнены мелкими лужами, в которых можно заметить безграничное небо, а значит и надежду. вдохнуть бы полной грудью аромат ливня, который, как и днем, вновь стучит по крышам многоэтажек. попасть бы под ледяные капли, чтобы почувствовать себя живым. уборку флорист закончил за несколько минут. он накинул любимое пальто, закрыл магазинчик на ключ и вышел на улицу. он долго стоял, привыкая к сумотохе города и спокойствию звёзд. умиротворение прокралось в его душу, словно воришка, которого даже не хотелось ловить. после долгого абстрогирования в мире цветов семенюк вновь привыкал к мирской жизни. он пытался убрать из головы запахи букетов и заменить их другими, не более прекрасными. парень всё прокручивал в голове этот день. в цветочный заходили ещё несколько людей, но в их чертах он видел только серость и угрюмость. не было в них того шарма, который принес с собой тот самый посетитель, не чувствовалась убийственная харизма. вова будто был знаком с ним, будто видел его в том туманном образе, посещавшим его столь долгое время. они были похожи, как две капли воды, но эти доводы отталкивали. не хотелось, чтобы всё оказалось правдой, чтобы желанный образ являлся не просто плодом тревоги. однако вова не мог скрывать, что желал разгадать беспокоющую тайну. человек манил, тянул к себе, словно сильный магнит, и семенюк не мог этому противостоять. чёрный ком смешался с интересом вновь. вова терялся и жил. он растворялся в сомнениях, в чувствах и эмоциях. флорист еще раз проверил закрыт ли магазинчик перед тем, как погрузится в городскую жизнь, но со стороны послышался еле уловимый крик. он звучал справа. семенюк быстро повернул голову на знакомый голос. там, в стороне автобусной остановки, виднелся тот самый силуэт. он ускорил шаг, направляясь к вове. неужели… — извините! — крик приближался, — никуда не уходите! — на бегущего мужчину оборачивались люди, но быстро отворачивались, спеша по своим делам. туманный образ становился всё чётче и вот, при свете фонаря, можно было разглядеть букет с розовыми розами, лилиями, цвета снега, и итальянский рускус. холодный осенний воздух отрезвлял. вова смотрел, как на непроглядном лице появляются знакомые черты, неровные линии пальто проясняются, а глаза, цвета кристально чистого озера, смотрят прямо на него. семенюк не мог поверить собственному взгляду. он протёр глаза, но неизвестный никуда не исчез, а лишь приблизился. их разделяло несколько шагов. человек улыбнулся, но в этой эмоции виднелась огромная грусть. — возьмите, — незнакомец протянул букет. он не опускал глаз, поэтому в их глубине вова легко мог подметить чувство, не поддающееся описанию. в чужом лице смешались тоска и горе, — мне это больше не нужно. я решил вернуть их вам. — почему же? — спросил вова, не подумав. — меня бросили, — человек притворно улыбнулся, — но ваша работа слишком хороша, чтобы просто поставить её в далёкий угол. пусть купит кто-то другой, кому букет будет нужнее. — то есть вы хотите сделать возврат? — вова наблюдал за светом ночных фонарей. незнакомец задумался, но потом отрицательно покачал головой. он по-доброму посмотрел на парня, на лице которого виднелось искреннее сочувствие. — нет. я дарю их вам. семенюк пытается спрятаться в тени, но освещенная улица не дала сбежать от долгого взгляда собеседника. в плен взяло голубое озеро бездонных грез. — тогда я их приму. во взгляде неизвестного появились живые огоньки. он, словно феникс, возродился из обоженного пепла и стал почти таким же, как раньше, — притягательным и манящим. только лишь одинокая душа скулила в чужой груди, отражаясь в скованных движениях. видно, как разрыв заморозил половину сердца, которая до этого горячо любила, жила, дышала. его руки дрожали то-ли от холода, то-ли от чувств, втоптанных в грязь. от одного взгляда на печальное лицо вова чувствовал подавленность. глубоко внутри взывало желание помочь, но оно перекрывалось сомнениями и тревогой. парня тянуло к незнакомцу, потом отталкивало, потом вновь тянуло, и всё это происходило за несколько секунд. образ, тот самый образ, сейчас стоит перед ним, разбитый и грустный, пока семенюк страдает от собственных душевных терзаний. призрак, бродивший в сознании, принял человеческую форму. он стал мужчиной с разбитым сердцем, который был брошен на обочину судьбы невзаимной любовью. возможно ли стать его проводником или стоит забыть этот случай, как ужасный сон? не будет ли это грехом? а если будет, то какова плата? — до свидания, — говорит неизвестный, прощаясь. вова кивает, ничего не отвечая в ответ. он смотрит на удаляющийся силуэт, замечая опустившиеся плечи и тяжесть походки. семенюк переводит взгляд на букет. такой же, как и днем, — прекрасный, утонченный и до безумия чудесный. бутоны качаются от вовиных прикосновений, тянутся к ним и, получая заветное внимание, убегают в другую сторону. так смешно и иронично, что вова полюбил именно цветы.