Да что ты знаешь о любви?

Да что ты знаешь о любви? Что ты понимаешь в чувствах? В чувствах, которые заставляют тебя чуть ли не сходить с ума? Разве ты знаешь, какого это – жить с мыслями, что гложут тебя изо дня в день? Имеешь ли ты хоть мелкое, крошечное представление всего того, что творится у любящего человека? Способен ли ты разделить все его ощущения? Знаешь ли ты, что значит быть тем, кто любит, да настолько, что готов пожертвовать всем – лишь бы любить? *** В моей комнате сыро и темно. Проведя здесь некоторое количество времени, начинает казаться, что тут, под шкафами и в углах, водятся мыши и настойчиво, даже нарочно громко шуршат, действуя при этом на нервы. Но помимо воображаемых грызунов кажется, будто я начинаю забываться. Я не помню точное количество дней, что провела здесь, не помню, как вообще попала сюда, не помню, кто я... Помню лишь одного человека – высокого, сложенного и широкоплечего смуглого брюнета, чей смех издевательским тоном прозвучал в мой адрес: – Ты действительно слабая. Но мне это нравится Дальше мой разум отказывается вспоминать что-то ещё. Но эти слова врезались в сердце, словно камень в голову, оставляя после себя боль. Я слабая? Почему? Разве моя слабость в том, что я не могу восстановить свою память? Или в том, что я нахожусь здесь и ничего не предпринимаю для побега? Но от чего бежать? Да и куда? Мысли сами по себе посещают голову, будто незваные гости. Как его зовут? Кто он? Я его знаю? Вопросы льются бесконечным потоком, водопадом, в коем можно утонуть. Но этого не даёт сделать звук открывающиеся железной, тяжёлой двери. Ужасный скрип заставляет меня вздрогнуть, а сердце учащенно биться. Вот-вот оно выпрыгнет наружу, лишившись терпения. Шаги ботинок с каждым разом всё ближе и ближе, словно вошедший – есть охотник, который аккуратно подбирается к своей жертве, дабы не спугнуть её. В воздухе начал витать запах чего-то жаренного. Только когда человек вышел на свет из темноты, я смогла разглядеть знакомое лицо. – Я не заставил тебя долго ждать? – вопрос потух в немом молчании. Не имею понятия, что ему сказать. У меня слишком много вопросов, и если я их не задам, то, наверное, сойду с ума, либо же не усну вовсе. Замечаю, как уголки губ брюнета растягиваются в короткую улыбку – Как ты себя чувствуешь? Голова не болит? В этот раз ты приняла больше, чем положено...Но это для твоего же блага. Пристально наблюдаю за подносом, на котором покоится жареная картошка. От одного запаха живот начинает издавать звуки голода. Как давно я ела? Чуть ли не рывком забираю поднос, хватая голыми руками овощи и надкусываю, даже не обращая внимания на то, что еда горячая. Жадно уплетаю картофель с волчьим голодом, совсем забыв о каких-либо манерах. Брюнет лишь садится рядом на кровать и наблюдает за мной, не сводя глаз. Это...так раздражает. – Хм, процесс пришёл в движение, значит. Альбедо не говорил, что это настолько затянется... Что он там бормочет себе под нос? Лучше пусть не мешает мне, я не люблю есть в присутствии кого-либо. Тут вздрагиваю от неожиданного прикосновения чужой руки к моей макушке, но при этом продолжаю свою трапезу, только уже не с таким жгучим аппетитом, как раньше. Более настороженно. Меня гладят, как собаку. Что за дела? – Я подумываю о твоём скором выходе на улицу. В кои-то веки, тебя надо же выгуливать. Брюнет, хоть это и звучало поистине издевательски, говорил словно на полном серьёзе. Выгуливать? Это было достаточно оскорбительно, потому я откладываю картошку, которая успела остыть, и злобно посматриваю на него из-под волос, склонив голову к подносу. Серьёзное лицо сменяется ухмылкой. Не выдерживаю. Набрасываюсь на него, как разъярённая кошка, вцепившись испачканной рукой прямиком в лицо этого нахала. Он даже не сопротивляется, а физиономия не меняется и вовсе. Хохочет? Над чем смеёшься? Надо мной? Хочу ему что-нибудь этакое сказать, но вместо привычной человеческой речи, свойственной людям, слышу неразборчивые и невнятные звуки. Как будто зубы выбили, но, исследовав нёба языком, понимаю, что все на месте. Внезапно сверху донёсся крик. Кого-то звали. – Капитан Кэйа, вы здесь? – и так ещё несколько раз Брюнет резко меняется в лице и почти что спихивает меня с себя, поправляя свою одежду и вытирая лицо тряпочкой, что лежала на том же подносе. Быстрым шагом уходит вглубь кромешной тьмы и его фигура тут же исчезает, слышится лишь быстрый шаг по лестнице. Ещё раз осматриваю помещение: бетонные стены, одноместная кровать, стол деревянный перед ней, два высоких шкафа. Всегда ли тут было настолько пусто? Нет. Где же туалетный столик с зеркалом? Я отчётливо помню его. Как давно его убрали, что я даже не заметила? Или опять дыры в памяти... *** Просыпаюсь от поглаживания чьих-то тёплых рук на моём плече. Резко приподнимаюсь и вжимаюсь в спинку моего ложе от увиденного. Опять он. Как же его....точно, Кэйа! Что этому Кэйе надо от меня? Подозрительно поглядываю на него, опасаясь. Он замечает это и лишь снова ухмыляется. – Ты очень быстро начинаешь меняться. В лучшую сторону. Вчера мне не удалось побыть с тобой подольше, но впредь я буду уделять тебе куда больше внимания – брюнет тянется ко мне с протянутой рукой и касается ею моей щеки, тем самым поглаживая её. Да сколько можно? Я мигом поднимаюсь с кровати и хочу задать вопрос, но произношу лишь...лай? Тут же закрываю рот руками, сгорая от стыда – Ха-ха! Я не думал, что процесс пойдёт настолько быстро. Сначала не было никакого эффекта, но теперь..., – Кэйа встаёт с кровати и подходит ко мне, заключая в свои объятия – Теперь никто и ничто нам не помешает... Это звучит настолько страшно из его уст, что мне хочется вырваться из его цепких рук и убежать как можно дальше от него, но сделать этого не дают. Меня лишь опрокидывают на постель, нависая сверху. Я слышу, как он тяжело дышит, слышу, как быстро колотится его сердце в бешеном ритме. Я вижу в его глазах безумие и в тоже время ликование. Но над чем? Что он имеет ввиду под "процессом"? Хочется вновь спросить, но я вновь слышу лишь жалкий щенячий лай. Что со мной? На мою попытку что-то сказать Кэйа лишь улыбается уголками губ, словно его умиляет такая сцена, в то время как меня она пугает до жути. – Ах, mon ange*, скоро ты станешь ещё более милее. Только посмотри на эти ушки – совсем как у сеттера! *** Он снова приходит ко мне в комнату с подносом еды и ставит его на прикроватную тумбу. Снова гладит меня и молча уходит. Мне понадобилось совсем немногое количество времени, чтобы узнать про этот "процесс". Правда, возразить и даже что-то сказать я уже не могла. Этот "процесс" шёл быстро и чётко: сначала помутнение разума, затем частичная потеря памяти, далее же отрастание ушей и хвоста, онемение конечностей... Честно говоря, было больно и страшно. Но мне нужно было лишь терпеть и ждать, когда весь этот кошмар закончился. Как оказалось, с Кэйей я была знакома, ещё до того времени, как вступила в Ордо Фавониус. По его словам он был очарован мною с первого взгляда и уже тогда хотел...присвоить себе. Ему было тяжело наблюдать за тем, как я мило общалась с лицами мужского пола, в особенности с его братом. Один раз он даже чуть ли не избил очередного парнишку, с которым я успела перекинуться парой вежливых слов. Ревность пожирала его изнутри. И чтобы облегчить свою боль, он обратился к Альбедо: "Существует ли способ сделать из человека животное?". Алхимик счёл его слова как метафору, даже пошутил над ним, но после долгой красноречивости брюнета всё же рассказал об одном способе. Найти ингредиенты не составило труда для Кэйи, всё же капитан Ордо Фавониус. Затем позвал меня к себе после работы, на чашку вина, так сказать. Вкус его был странным и интересным, поэтому я, не задумываясь, выпила всё содержимое. Сейчас думать о таком, как "если бы я только не выпила" и тому подобное слишком поздно и бессмысленно. А потом помутнение в глазах, отключка... Если вначале Кэйа хотел просто быть со мной, то сейчас он желает куда большего. И это желание привело его к тому, что я сижу подле него, у самых ног, а сам он поглаживает меня по голове, расчёсывая пальцами шерсть. Как собаку. Но ведь и правда – я собака. Самая настоящая!...Ну, может, не совсем, так как я всё ещё могу передвигаться на своих двоих, пускай и плохо. Это доставляет дискомфорт из-за изменения моих конечностей, поэтому мне гораздо легче передвигаться на четвереньках, мои руки уже не такие худощавые, как было раньше. Да и шерсть имеется только на голове, ушах и хвосте...Скорее, я жалкое пародие собаки, но он любит меня и ценит. Что мне ещё нужно? *** Он добился этого. Я не смогла понять его чувства, будучи человеком. Не смогла оценить его жертву, его любовь ко мне. Я была слишком эгоистична по отношению к нему. Сейчас же я знаю его лучше, как никто другой, потому что всегда нахожусь рядом с ним. Никому не нужна такая, как я. Кроме него. Только он действительно любит меня.