Расплавленный воск

Дилюк Рагнвиндр — известный восковых дел мастер. О его творениях ходит много слухов, от самых не примечательных до абсолютно абсурдных, но есть лишь одна правда — восковые фигуры уж очень похожи на живых людей, все морщинки и родинки на месте, даже родимые пятна и шрамы, такому мастерству позавидует любой другой скульптор. Но была в коллекции Дилюка одна фигура, о которой не знал никто, ведь молодой господин тщательно скрывал существование этого творения. «Назову тебя... Кэйа», — сказал он однажды. Это имя придумалось случайно, но как же оно ему подходило. Сам Кэйа был высоким, примерно с Дилюка ростом, немного худощавым, но таким красивым: сапфировые волосы, сиреневатый глаз с зрачком-звёздочкой, повязка на правом глазу, тонкая талия, словно девичья, длинные пальцы, держащие меж собой «золотую» монету. Дилюк называет его своим лучшим, идеальным творением, и это далеко не пустые слова, таких, как Кэйа, Рагнвиндр не видел нигде и никогда, даже не мог и представить, что люди с похожей внешностью могут существовать. Молодого господина можно по праву назвать Архонтом, ведь он создал новую «жизнь». Создатель этого бренного мира не смог явить оному такое чудесное творение, но он, обычный скульптор, смог, и сделал это даже лучше, чем можно было вообразить. Каждый вечер красноволосый проводил в компании своего воскового друга: рассказывал, как прошел день за стенами мастерской и поместья в целом, читал вслух книги, показывал новые покупки для дальнейшей работы, будто Кэйа был живым человеком, просто потерявшим возможность говорить. Отчасти так и есть, скульптура имела душу, имела собственные мысли, и мечтала стать такой, как ее создатель: тоже уметь говорить, самостоятельно передвигаться... Он мечтал стать полноценным человеком. «Создатель.. Когда-нибудь я стану таким, как Вы, я стану человеком.». Кэйа любил Дилюка всей душой, и в один прекрасный момент он понял, что хотел быть не просто человеком, а любимым человеком, желал, чтобы скульптор любил его так же, как и он сам, чтобы они были вместе навсегда. Рагнвиндр разделял те же самые желания, что и Кэйа, пусть и не знал об этом напрямую. Любить свои творения нормально, все так считали, но когда ты начинаешь проникаться особой теплотой к неодушевлённой скульптуре.. Это довольно странно, неправильно, но ничего Дилюк не мог с собой поделать, ничего не мог поделать со своими чувствами. «Иногда, признаться честно, я жалею, что ты — лишь восковая фигура, Кэйа», — произнес он в один из вечеров вслух. Как же Кэйа в тот момент хотел уметь двигаться и говорить, он бы заключил в объятья своего создателя, сказал, что очень любит его и разделяет те же чувства, спросил разрешения на то, чтобы коснуться своими восковыми губами теплых щёк скульптора, губ.. Но мечтам не суждено было сбыться. Пожар, охвативший поместье, разрушил их на корню. Стихия бушевала, сжирая всё на своём пути, не оставляя шанса на спасение. Восковые фигуры таяли одна за другой, превращаясь в горячую лужу. Дилюк смог спасти Кэйю, свое лучшее и последнее творение, смог спасти своих подчиненных, сказав вывести всех на улицу вместе со скульптурой, которую держали Коннор с Эльзером, но не смог спастись сам, просто не смог, деревянная балка упала на Рагнвиндра и тот потерял сознание, вход в поместье тоже оказался забаррикадирован изнутри из-за обвалившейся конструкции. Кэйа, слегка подтаявший, мог лишь смотреть на бушевавший пожар, больше ничего, ведь он простая скульптура, не способная ни на что. Пока на его восковом лице красовалась приятная улыбка, в глубине души — отчаянный крик, проклинающий всех и вся, проклинающий его беспомощность и бесполезность, в тот момент в разуме Кэйи проносилась вся его короткая жизнь вместе с Дилюком, всех их «разговоры» ни о чём и обо всём, все прочитанные Рагнвиндром книги. Всё, что было так дорого сапфироволосому, было разрушено в один миг. Он хотел вновь стать бездушным куском воска, лишь бы не чувствовать, лишь бы не существовать в этом бренном мире без его создателя. Просто… Не существовать.