🏀
— Проиграть команде, в которой есть омега! — неверие в голосе Тэёна, члена команды Чонгука, резонирует в каждом, кто сейчас находится в раздевалке. Он запускает пальцы в запутавшиеся волосы и сжимает их у корней, не вынося позора. Он любит драматизировать. — Зато какой омега! Ты видел его? Я бы под себя эту суч… — Боже, закрой рот. Это препираются Кай и Юнги. Кай мечтательно возводит очи к потолку, вспоминая вкуснейший для него аромат и прекрасное личико, а Юнги закатывает глаза, мечтая ударить по этой извращённой морде. — Этот омега ещё тебя трахнет, вот увидишь, — усмехается с другого конца раздевалки Чимин. — Он даже выше, чем ты, дубина! — И это не мешает ему быть охуенным омегой, — не может подобрать слюнки Кай. Чонгук под весь этот вой просто тихо раздражается, всё никак не в силах забыть этот надменный и статный блеск в чужих голубых глазах. У него от такого взгляда мурашки рассыпались по телу, а живот стянуло крепким узлом канатов, пока в голове крутилась мысль о том, что, вообще-то, он ненавидит Тэхёна. Что их обоюдная, давно сформировавшаяся злоба друг на друга всё ещё имеет место быть. Она уже как само собой разумеющееся, и абсолютно все об этом знают, потому Юнги замечает тяжёлый взгляд Чонгука и его сгустившийся запах лайма с нотками бергамота, поэтому шикает на парней и говорит: — Гук, не слушай этих придурков. Ну, проиграли мы, и что? В следующий раз просто размажем их. Чону, если честно, вообще фиолетово, что там будет в следующий раз. Он ненавидит проигрывать команде Тэхёна, потому что в конце тот обязательно покажет своё превосходство, хотя этот парень — грёбаный омега! Он ненавидит, когда чужой аромат не скрывает насмешки; ненавидит, когда Ким своим невообразимо низким голосом начинает фамильярничать, подтрунивать. Но ещё больше Чонгук ненавидит то, как он после игры жадно рассматривает чужие мокрые волосы, потное тело. Как Тэхён поднимает бело-чёрную майку с цифрой семь, чтобы вытереть лицо, оголяя торс, на который Чон, будто верный пёс, бросает взгляд, чуть ли не вылизывая глазами, потому что там кубики, там смуглая кожа, там капли пота. Вообще не скажешь, что этот парень — омега. Лишь аромат магнолии с чуть проявляющимся ладаном не даёт скрыть натуру. Такие омеги нравятся немногим. Они самодостаточные, недоступные, гордые, острые на язык, чрезмерно наглые. Такие, как Тэхён, больше смахивают на альф, а тем нравятся покладистые, сладкие, вызывающе сексуальные или безумно милые. Такие нуждаются в сильном плече и защите. На фоне них доминирующий пол чувствует превосходство, которого требует внутренний зверь. Но всегда есть исключения из правил. Кай, вот, например. Такие, как Кай, хотят уложить этих омег на лопатки, сокрушая их гордость, дабы почувствовать себя ещё внушительнее, ещё напыщеннее. А ещё есть такие, как Чонгук. Это особое исключение из правил. — Эй, детка, твои друзья уже давно ушли, — щёлкает пальцами перед лицом Чона Тэхён, присев напротив него на корточки. Команды Чонгука и Тэхёна ладят, и сейчас вот они идут выпить. Абсолютно все в хороших отношениях, кроме этих двух придурков. Но Ким заметил отсутствие главной проблемы его нервных клеток, поэтому решил проверить чужую раздевалку. Чонгук заторможено поднимает глаза на омегу и тупит взгляд. Красивый. Пушистые после фена волосы. Немного уставшие глаза. Пухлые губы. Родинка под глазом. Чон вспыхивает по умолчанию. — Ты чё тут забыл? Свали. — Он пропускает мимо ушей обращение «детка», и это уже можно считать как минус скандал. Альфа просто иногда слишком… бурно может реагировать на такое обращение. Тэхён поднимается на ноги, так же как и Чонгук, у которого на бёдрах обёрнуто махровое полотенце. Ким оценивает почти полностью нагое тело взглядом и облизывается. — Где мои поздравления с победой? — возмущается омега. — Блять, Тэхён, у меня сейчас вообще нет на тебя сил, — устало говорит Чон и отворачивается, чтобы достать из шкафчика одежду. И это спусковой крючок для Кима, который касается ладонью подтянутой спины, трепетно оглаживает лопатки, ощущая мягкость смуглой кожи. Он чувствует мурашки на чужом теле от своих же прикосновений, и это безумно льстит. — Так уж и быть, оставлю тебя, — а потом тянется к чужому уху, обдавая дыханием мочку: — Все ждут тебя в доме Джина, малыш. И отстраняется, уходя прочь. А Чонгук стоит и не двигается. Всё это время не дышал, а сейчас ловит губами воздух, чувствуя сухость во рту. Он прикрывает глаза и касается мочки, пока в голове крутится низкий тембр со сладким «малыш» на устах. И вот оно, особое исключение из правил. Чон альфа, но безумно хочет встать на колени перед Тэхёном. Правда, этого хочет его внутренний зверь, а он сам всеми силами брыкается, не разрешает себе допустить этого, потому что Ким относится к слабому полу, это он должен опускаться на колени. Парень всё ещё чувствует прикосновение чужих пальцев — там сильнее всего горит кожа. Он слегка дрожит и потирает ладонями лицо, рвано выдыхая, прогоняя запретные фантазии из головы, из-за которых кровь к паху приливает, а клыки начинают прорезываться. Позор. Просто позорище.🏀
Музыка в доме из большой колонки оглушает. Здесь две враждующие команды и их знакомые. Выпить для того, чтобы выпить. Даже про победу одной из уже забыли, потому что танцы, алкоголь и сексуальные девчонки и парни привлекают намного больше внимания. Но не внимание Чонгука, который под прикрытыми веками видит образ Тэхёна и помнит интимный шёпот на ухо. Открывает глаза и раздражённо рычит, залпом выпивая розовый коктейль, морщась от вкуса. Он не будет думать о Киме, слишком много чести. Не будет думать о том, как пробежались мурашки по телу, и как захотелось, чтобы эти большие и горячие ладони трогали не только спину, но и всё тело. Не будет думать о том, как хочется услышать этот басистый голос, и как он умеет стонать. Чонгук напористо пытается унести эти мысли алкоголем, но они только сильнее вгрызаются в голову. А ещё запах. Сквозь тьму других альфа отчётливо чувствует тот, что разъедает лёгкие и хочет навсегда впиться в органы, пропитав всё тело Чона. Магнолия и ладан врезаются в носоглотку, и парень глотает вязкую слюну, чувствуя на языке вкусные феромоны. Их обладатель совершенно неожиданно появляется в поле зрения, танцуя с какими-то альфами и омегами, сексуально двигаясь. Чонгук не может долго смотреть, как Тэхён водит руками по телу и красуется своей подтянутой фигурой, совершенно не подходящей омеге. Альфа запрокидывает голову, жмуря глаза, прогоняя наваждение. К нему подсаживаются омеги, и Чонгук затуманенным взглядом осматривает их, испытывая раздражение. Ваниль и голубика витают в воздухе около парня, неосознанно заставляя сжать зубы, дабы не встать и не ударить тех, кто сейчас ластится и пытается получить внимание, не спросив его самого. А Тэхён всё смотрит. Смотрит, как мается Чон, как сжимает джинсы и скребёт их ногтями. Видит бледное лицо и ухмыляется, отводя взгляд. А Чонгук не выдерживает. Рвотные позывы слишком сильные. Он резко поднимается, пугая омег, и несётся в туалет, расталкивая людей вокруг. У него всё плывёт, и земля ходит ходуном; у парня заплетаются ноги, и он похож на грёбаного наркомана. Туалет оказывается закрытым, и альфа начинает ломиться в дверь, слыша маты и громкие голоса, говорящие уйти и не мешать. Они трахаются, а Чонгуку глубоко похуй — парень начинает ломиться сильнее и дёргает ручку, развязавшимся языком сыпя проклятия, чувствуя, как всё выше и выше накатывает мерзкий ком. Перед ним резко раскрывает дверь запыхавшийся и раскрасневшийся альфа, из-за спины которого выглядывает такой же омега. Из туалета сразу же несёт их смешавшимися феромонами, и Чон морщит нос, чувствуя, как уже не может держать в себе — расталкивает пару, и присаживается на колени перед унитазом, и наконец-то позволяет алкоголю и еде выйти. Пытается развеять запах тех омег и абстрагироваться от запаха недавно трахавшихся парней. Он готов дышать чем угодно, но только не чужими феромонами, от которых ещё хуже становится. Чонгук ощущает, как несколько пар глаз прожигают его спину, но он не в силах закрыть дверь, сплёвывая вязкую слюну, чувствуя, что ещё не всё вышло. Он крепче цепляется за ободок белого друга, ощущая себя униженным и жалким. Не только потому, что на него все смотрят, смеясь и морща нос, но и потому, что это произошло по вине Тэхёна. Он ничего даже и не сделал, но сейчас Чонгук отчётливо понял, что даже сквозь дымку опьянения не может выбросить этот образ с длинными русыми волосами, что сзади собираются маллетом; не может выбросить голос и прикосновения. Но что самое главное — от чужих запахов стало воротить. И Чон теперь до дрожи в пальцах боится, что навечно останется грёбаным девственником, не способным не то чтобы прогнуть под себя омегу, но и запах не сможет вынести. Ему бы магнолию с ладаном. От этой мысли парень готов разбивать в мясо костяшки, потому что нечестно это. Нечестно, что судьба так посмеялась над ним, заставив проявить симпатию к врагу. Да какая симпатия! Любит Чонгук! Любит! Только вот сам никогда не признает, потому что он всё ещё альфа, который не встанет в коленно-локтевую, выпячивая зад перед каким-то омегой. Хотя до судорог во всём теле хо… Чон жмурится. Стоп. Хватит. Надо остановить поток мыслей. Живот тянет, горло болит и першит. Его, кажется, стошнило уже всем, что было в организме, вот только рвотные позывы не прекращаются, но на периферии сознания он слышит знакомое рычание и сквозь гущу запахов ловит тот самый. Тот, от которого тело перестаёт дрожать и расслабляется. — Да ёбанный в рот, дайте пройти, — протискивается сквозь галдящую толпу Тэхён, распихивая всех на своём пути. — Никогда блюющего человека не видели? — награждает альф, омег и бет презрительным взглядом, стискивая в руках бутылку воды. Он под шумок услышал, как один альфа сильно перебрал, прервав чей-то горячий секс. А сейчас сидит и ущербно склоняет голову над унитазом, показывая слабость. Альфа не умеет пить. Консервативное мышление так и пышет из уст молодёжи, и Ким только неприлично показывает всё отвращение, что испытывает к этим людям. Он решает проверить, кто этот бедолага, схватив бутылку с водой, направляясь в сторону шума. Чем ближе он подходил, тем сильнее ощущал лайм и бергамот. Сначала Тэхён подумал, что Чонгук где-то в толпе, потому что не удивился бы этому, вот только когда он видит сгорбившееся тело в большом сером худи и чёрных джинсах, понимает, что ситуация патовая. Он так и замирает перед дверным проёмом, борясь со своим омегой. Тэхён не переносит Чонгука. Но Чонгук до чёртиков сексуальный. Тэхён ненавидит Чонгука. Но Чонгука до скрежета зубов хочется присвоить себе. Тэхён презирает Чонгука. Но Чонгука хочется подмять под себя и показать его место. Тэхён — омега, но он идёт против своей сущности, потому что так нравится ему намного больше. Хотя сущность у него не такая уж и слабая. Омега внутри него необычайно силён и способен потягаться с некоторыми альфами. Вот только при течке у него всё равно возникало желание быть оттраханным, но когда вспоминал сладость узости тела, а ещё видел в поле зрения любой интересующий его объект, то всё сразу развеивалось по ветру. Вот только течки он никогда ни с кем не проводил. Запихивал в себя таблетки, не желая разделять такое время с кем-то, кого не любит. Всё-таки для него это слишком интимно. Но Чонгук… Сколько бы он не доказывал себе, что этот выёбистый альфа его бесит, всё равно желал расцеловать и заполучить его себе. А ещё он чувствовал и видел небольшую отдачу, которую Чон пытался скрывать. Вот только мурашки на теле и сгустившийся запах от любого интимного выкидона Тэхёна всё говорили сами за себя. Но сейчас Чонгук выглядит таким беззащитным и нуждающимся. Ким ещё никогда не удостаивался чести на такое посмотреть, и мысль, что это видит кто-то ещё, заставляет омегу внутри клацать зубами, прогнать лишних, оберегать того, кто въелся в мозг. Поэтому Тэхён проходит в туалет и закрывает дверь прямо перед носом какой-то омеги, подходит к Чону и присаживается на корточки. Альфа весь каменеет. Не дышит, дабы не заскулить и не показаться жалким, хотя он уже. Он сплёвывает слюну и прикрывает глаза, всё же наполняя себя чужим запахом. Ему полегчало. — Ты как? — до боли нежно интересуется Тэхён, протягивая бутылку воды. Хочется погладить, прижать, но он оттаскивает себя. — Тебя ебёт? — Чонгук не принимает подачку, нажимая на слив. Садится на кафель, сложив руки на согнутые колени, прикрывая лицо. Не дышать. Не дышать. Не дышать. Но зверь внутри сейчас такой слабый. Он хочет. Хочет зарыться носом в шею, тем самым успокаивая себя. — Хватит уже рычать. Чонгук убирает ладони с лица и пытается даже сквозь дымку опьянения вложить всю агрессию во взгляд и слова: — Мне не нужна помощь. Тем более от тебя. — Уверен? — ухмыляется Тэхён, открывая бутылку воды. Он резко хватает парня за подбородок и подносит горлышко к губам, немного давя на них. — Пей. — Убери, — пытается дёрнуть головой Чон, но у него не получается. — Пей, я сказал, — тон давящий, стальной, заставляет снова сжаться и заскулить альфу внутри. В глазах — зверь, что держит в лапах цепь, готовый вот-вот сковать ими Чонгука. Парень послушно открывает рот, и его поят с рук. Вода немного стекает с уголка губ к подбородку. Ему становится чуточку легче, он чувствует небольшое облегчение от чистой воды. Мир перед глазами всё ещё плывёт, а в носоглотку бьёт слишком насыщенный запах омеги. Чон бледный, дико уставший и разморённый таким взрывом в его организме. Ему хочется на мягкую кровать и навечно провалиться в сон, лишь бы перестать ощущать буйство чувств внутри. — Хороший мальчик, — ласково улыбается Тэхён, вытирая подбородок и уголки губ от воды. Блять, блять, блять. Чонгук уже не выдерживает. Не может бороться с желанием примкнуть к тёплому телу и заснуть в крепких руках. Ну нет… Это Тэхён должен хотеть. Это он должен лежать в руках альфы и довольно урчать. Но Чон так не хочет. Чон именно на омежьи колени хочет положить голову, и чтобы ему перебирали пряди и гладили по макушке. Господи, просто кошмар. — Пошли наверх? Там кровать есть, я отведу тебя. Чонгук думает, что пошло оно всё к чёрту. Обычная помощь. Потом оба забудут и вновь станут врагами. Всё как всегда. Сейчас, как во всех раздражающих произведениях, он спишет на алкоголь и помутнённый разум, прекрасно понимая, что не в силах контролировать и принимать взвешенные решения. Ладно, сегодня можно. Но только сегодня, да?🏀
— Полежи со мной, — сонно просит Чонгук. Тэхён удивляется, жалея, что не достал диктофон или камеру, дабы записать этот легендарный момент. Чтобы потом прийти и поймать с поличным, предъявляя доказательства виновности. Как бы странно это не было осознавать, но Киму обидно и неприятно липко от мысли, что этот вечер Чонгук забудет. Продолжит и дальше отталкивать, показывая острые иголки. Альфа в кровати, около которой стоит Тэхён, сейчас такой разнеженный и ласковый, что совершенно не хочется выпускать его из объятий, хотя омега никогда и не обнимал Чона. — Не думаю, что могу оказать тебе такую услугу, — грустно усмехается Ким. Не хочет он разбиваться и ломаться. Альфа ёрзает на подушках, за прикрытыми глазами ощущая, как движется и кружится мир. Он будто и не на кровати вовсе. Будто парит где-то, и ему это не нравится. Чон не чувствует должного комфорта и уюта, лёжа в постели совершенно один. — Пожалуйста, Тэхён, один раз. Он ломает себя ради того, чтобы наконец-то перестать дрожать внутри. Безумно хочется ощутить спокойствие, но аромат омеги не такой яркий, как если бы Чонгук зарылся носом в его ладонь или за ухо, где сильнее всего пахнет. А Тэхён не может не. Парень первый раз так просит, так поскуливает, ещё и феромоны неосознанно выпускает, а Ким только и может, что дышать через раз, не давая себе расслабиться. Омега укладывается на край, и Чонгук послушно двигается, а потом разворачивается спиной и прижимается к груди Тэхёна. Тот не смеет трогать, но альфа берёт его руку и перекидывает через себя, прижимая чужую ладонь к своей щеке, что до этого покоилась на подушке. Он чувствует яркий аромат магнолии и ладана и весь трепещет внутри, готовый выть от того, как ему хорошо. Спина греется о тело Кима, который лежит на согнутой в локте руке и втайне от парня ловит феромоны в запутавшихся волосах. Ему становится гнусно от мысли, что Чонгук на следующий день попросит забыть и никогда не вспоминать, но сейчас он только и может, что откинуть все мысли назад и наслаждаться слегка подрагивающим телом, что со временем расслабляется полностью, засыпая, продолжая неосознанно тереться о большую ладонь, откуда исходит яркий запах Тэхёна. Сам Ким прижимается теснее и зарывается в волосы на макушке, оставляя еле заметный поцелуй, но не засыпает, потому что ему дорого обойдётся это. Если он проснётся позже Чонгука, не увидев того рядом, Тэхён никогда больше не сможет посмотреть в глаза этому альфе.🏀
— Грёбаный Ким Тэхён! Подошёл сюда! — рычит Чонгук, нагоняя омегу, который немного загруженный и сонный плетётся в аудиторию. В итоге Ким так и не спал, а потом через силу поднял себя с кровати и оставил альфу в одиночестве. Чон хватает того за запястье и разворачивает к себе. Тэхён выдерживает его разъярённый взгляд, гордо держа подбородок, но внутри просто разбивается вдребезги. Да, Чонгук пришёл поговорить о том, что это ошибка. Пришёл сказать, чтобы Ким забыл, а он ведь не сможет никогда. — За мной, — бросает альфа и ведёт за руку парня, уводя за угол. Студенты снуют туда-сюда, но Чонгук сворачивает к библиотеке и проходит вглубь коридора, где их ожидает тупик. Тут темновато, но лица, если постараться, разглядеть можно. — Стыдно за вчерашнее стало? — атакует Тэхён с наигранной ухмылкой, дабы ему не сделали больно первому. — Пришёл просить о том, чтобы я забыл, как ты умолял меня остаться? Чон замирает, и ему становится до жути обидно. Он не за этим пришёл. Парень тупит взгляд, а потом размахивается и даёт пощёчину. Не сильно, но чтобы поняли, что это был перебор. — Ты че несёшь? Думаешь, я был настолько пьян? Омега держится за место удара и непонимающе смотрит на альфу. Они одного роста, поэтому Тэхён заглядывает в чужие глаза, где плещется обида. — И что ты хочешь этим сказать? — Ты совсем тупой? Я ради твоей омежьей задницы принижаю тут своё достоинство альфы, а ты как утырок себя ведёшь, — бесится Чонгук и безумно хочет ударить вновь, но рука больше не поднимается. Зверь внутри не позволяет притронуться. — Это ты ведёшь себя как утырок, — вмиг раздражается Тэхён и хватает за грудки. — Всё время строил из себя хуй пойми кого, и что я должен был думать после прошлой ночи? — он отталкивает парня и опирается о стену, не прерывая зрительного контакта. — Что ты вдруг оттаял? Я не верю в чудо, Чон Чонгук. С тобой уж точно не верю. Я бегал за тобой, как ошпаренный, а ты всё строил из себя неприкосновенную суку, не в силах принять, что твой альфа слабее моего омеги. Гордость задевало? Я ведь даже твою грёбаную игру в ненависть друг к другу поддерживал, чтобы никто не видел, как ты ломаешь себя. А теперь что? Что ты вообще, блять, от меня хочешь? Ты ведь не собираешься что-то менять между нами. Чонгук не дышит. Слушает и понимает, как глупо он выглядел со стороны. Он слышит, как устало выдыхает Тэхён, и парень отчётливо осознаёт, что никогда не был сильным. Всегда считал, что это его одёргивание себя от желания быть с Тэхёном и делало его сильным, а в итоге он оказался тем ещё слабаком. Слабые люди не могут принять себя, тем самым раня других. В особенности тех, кого ранить хотелось бы меньше всего. — Я просто пришёл спросить, почему ты ушёл с утра… — всё, что может выдавить из себя Чон шёпотом, опустив взгляд в пол. Он ведь когда проснулся, по сотому кругу крутил одно и то же в голове, решая, что нельзя так больше. Нельзя отталкивать Тэхёна, иначе он навсегда может лишиться тепла, что испытал ночью. — Тэхён… мне жаль. Прости, пожалуйста, что вёл себя так. Я и вправду не мог сломать в себе это. Считал, что альфы всегда должны быть сильнее омег, тем самым подавляя в себе свою истинную природу. Я сожалею, что доставил тебе столько боли, — парень не может смотреть в глаза. Только и видит, как потихоньку сжимается чужая рука в кулак. — И что тебя заставило в итоге сломать в себе это? — у Кима тон до мёртвого спокойный и размеренный, и Чонгука бросает от этого в холод. — Вчера… вчера ты мне помог, и я… — альфа запинается, стесняясь произнести такое вслух. — И я почувствовал себя так комфортно с тобой, что не смог больше противиться, — выпаливает, зажмуривая глаза и тоже сжимая руки в кулаки. Он слышит, как устало усмехается Тэхён. Боится чужого ответа. А если уже поздно? — Вау, так наш альфочка может быть таким застенчивым малышом? — довольно улыбается Ким и приподнимает чужой подбородок, а у самого внутри будто бы камень с грохотом падает. — Не переходи черту, — шипит Чон и дёргает головой, дабы убрать чужие руки с лица. — Оу, да ладно тебе, малыш Чонгук-и, — смеётся Тэхён и потягивается, вновь облокачиваясь на стену. — Ты сейчас таким сладким был, что я даже рад, что раскрыл в тебе эту сторону. Будь почаще таким. — Ты не ответил на мой вопрос. — Какой? — хмурится Тэхён. — Подумай, а не языком болтай, — обиженно бросает и просто мечтает поцеловать. — А-а, — растягивает омега и подходит ближе, уже хватаясь за подбородок, направляя на себя, чтобы глаза в глаза. — Не поверишь, упёртое ты чудо, что я очень боялся, что мне безумно будет больно от твоей просьбы всё забыть, потому что не только для тебя эта ночь что-то значила. Лично я понял, что отпустить тебя мне будет дико тяжело, — безмятежно говорит Ким, видя расширившиеся во тьме зрачки. То, как у Чонгука сгущается запах, даёт омеге понять, что этот альфа очень его желает. — Ненавижу тебя, — тихо произносит Чон и позволяет себе приблизиться к желанным губам, сразу же утопая в их мягкости. Тэхён отвечает, перехватывая инициативу, потому что ему позволили. Парень хватается за затылок и склоняет чонгукову голову немного вбок, чтобы глубже и удобнее. Сминает нижнюю и проталкивает язык в чужую полость рта, начиная хозяйничать и там, играясь с горячим языком. Ким кольцует талию и гладит поясницу и спину, водопадом переходя к ягодицам, сжимая их через ткань спортивных шорт, в которых они щеголяют на баскетболе. Чонгук шумно вбирает носом воздух и хватается руками за шею, поджимая пальцы на ногах от удовольствия, которое теплом разливается по телу, потому что мечтал и до судорог хотел. С причмокиваниями переходит то на верхнюю губу, то на нижнюю, позволяя Тэхёну кусать и облизывать его. Зарывается в волосы на затылке и грубо хватается за них, напирая сильнее, придавливая омегу к стене. Хочет срастись, слиться, утопить себя в этом парне. Он так долго сдерживался, что теперь не может оторваться от чужих губ. Но Тэхён прерывает: — За что ненавидишь? — явно издевается прямо в самые губы. — Чёрт, тихо, — тяжело дышит Чонгук и вновь наслаждается поцелуем, от которого просто крышу сносит. Окольцовывает шею, прижимаясь теснее, в то время как Ким вновь обнимает за талию, позволяя быть ближе. Чону сейчас дико хорошо. Парень начинает возбуждаться, неосознанно потираясь полувставшим членом о чужое бедро, неожиданно для себя издав тихий стон, который сразу же ловит Тэхён, проглатывая со вкусом. Такой приятный момент прерывает звонок на пару, но Чонгук будто не слышит, а у Кима, между прочим, контрольная точка, поэтому ему нельзя отлынивать. Он аккуратно отодвигает от себя парня, шлёпнув по ягодице. — Ну всё, малыш, — пытается отдышаться омега, поглаживая мягкую задницу Чона. — Мне нужно на пару. — Ты можешь не идти? — Чонгук тоже восстанавливает дыхание, оперевшись лбом о чужое плечо, вбирая в себя яркий аромат и проходясь ладонями по груди. — Не могу. Препод убьёт, если меня не будет на контрольной. — Но мне очень нужно… Тэхён хмыкает и хватается ладонями за щёки, заставляя посмотреть на себя. — Это будет твоим наказанием, детка, — чмокает в губы. — За то, что мучил меня, — и ухмыляется довольно, оставляя Чонгука одного с его возбуждением. — Ненавижу… — бурчит Чон и скатывается по стене. «Люблю».🏀
Альфа ведёт мяч и слегка теряется в пространстве. Его пару минут назад поцеловал Тэхён, и он всё никак не может отойти. Забрасывает мимо кольца и устало валится на пол, выставляя руки назад, опираясь на них, тяжело дыша. — Чонгук, ты чего? — приободряюще хлопает по плечу Юнги, беря мяч в руки. — Ты снова препирался с Тэхёном? — Что? С чего ты взял? — взволнованно спрашивает парень. — От тебя несёт его запахом. Небось, чуть до драки не дошло. Чон пытается дышать уже не от усталости, а просто от того, чтобы не спалиться. Не выдать своих порозовевших щёк, и слава богу, что альфа сейчас красный из-за жары. — Типа того… — Скоро уже их команда придёт, поэтому не раскисай, если не хочешь вновь проиграть. А Чонгук ведь уже проиграл.🏀
Игра, очевидно, не задалась. Команда Чона вновь проиграла, но альфа вообще ни о чём не жалеет. Перед ним вновь открылся Тэхён с блестящим от пота телом, которое он недавно трогал, мокрые волосы, в которые так охотно зарывался — и это всё сносило крышу и не давало сосредоточиться. Как у Кима напрягались мышцы ног и спины… Чонгук готов был спустить и даже не устыдиться. Сейчас некоторые ребята из команды Кима сидят в чужой раздевалке и бурно обсуждают следующую тусовку. — Кай, ты говорил, что у тебя родители на две недели уезжают. Всё в силе? — интересуется Хосок, облокотившись на шкафчик. Кай снимает баскетбольную майку, потому что жарко. Никто из присутствующих не ходил в душ, а обсудить надо, потому что потом дела и всякая скучная хрень. — Конечно, — он пожирает глазами Тэхёна, который сидит на скамейке напротив Чонгука, вытянув вальяжно ноги. Тот даже внимания на него не обращает, иногда касаясь своими кроссовками чонгуковых. Чон тоже вытянул ноги, и они втайне ото всех заигрывают друг с другом. — А когда уезжают? — это интересуется Чимин. — Просто эту неделю я вообще никак не могу. Чонгук смотрит на накачанные бёдра Тэхёна, скрепляя руки в замок, закрывая ими пах. Он бы их вылизал, будь сейчас его воля. И от такой мысли он машинально даёт себе пощёчину, потому что привык ругать себя за такое. — Через две недели, — отвечает Кай и присаживается рядом с Кимом, закидывая руку на плечо. — Ты пойдешь, красавчик? Тэхён нечитаемо смотрит в глаза Чонгука, а тот — в ответ, раздражаясь. — Пойду, — спокойно отвечает омега. — Хочешь, я для нас комнату выделю? — довольно улыбается альфа. Все начинают гудеть и смеяться от такого, но Чонгуку и Тэхёну явно не смешно. У них сейчас разговор взглядами идёт. «А как же я? Ты же не бросишь меня? Это ведь не было игрой?», — отчаянно хочет сказать Чонгук, но он только и может, что сжимать шорты. Тэхён не скидывает чужую руку, и Чона это раздражает. Омега только смотрит, и Чонгук только сейчас начинает осознавать, что Киму плевать на всё, что происходит вокруг. Он смотрит только на альфу и просит не начинать сцены. — Хочешь, чтобы я тебя разложил? — ухмыляется Тэхён, и Чонгук сначала теряется, думая, что это адресовано ему, поэтому он в унисон с Каем отвечает: — Хочу, — тихо от Чонгука и громко от Кая: — Ты не так понял, малыш. Ким поднимается с места и разворачивается к Каю лицом, хватая того за волосы и оттягивая назад, чтобы альфа посмотрел на него снизу вверх. — Малышом будешь называть своих течных сук, — стальным басом, который резонирует о поверхность шкафчиков. Гул утихает, и все замирают, с удивлением смотря на образовавшуюся картину. Чонгук непроизвольно сжимается весь, подтягивая ноги и просовывая между бёдер руки. Боже, какой же этот омега горячий. — Запомни, что со мной ты будешь вставать на колени и только. По-другому никак, дорогой, — оскаливается Тэхён и отпускает альфу, слегка толкнув, из-за чего тот врезается в стену. Омега сквозь запахи отчётливо ловит лайм и бергамот, чувствуя исходящее возбуждение, и поворачивается к Чонгуку, хитро и с прищуром смотря на него. Тот, будто олень при свете фар, смотрит снизу вверх и только сильнее сжимается, а потом судорожно выдыхает, придавая своему голосу грозности: — Чего пялишься? Ким прыскает, а потом оглядывается вокруг, видя заинтересованные глаза. — Почему так смотрите? Если ваш друг не умеет держать член в штанах, я что должен был сделать? — Он вновь присаживается напротив Чонгука и будто бы специально становится более сексуальным и властным. — Давайте вечерком тут соберёмся и обсудим всё, когда все остынут, — неловко говорит Хосок. — Никто и не горячился, — флегматично бросает Тэхён, вновь пожирая Чона взглядом. — Ты уж точно, — закатывает глаза Юнги, а потом все потихоньку начинают выходить, потому что душ в раздевалке команды Чонгука не работает, поэтому все дружно пошли в другую. Тэхён и Чонгук остаются одни, так и продолжая молча пялиться. — Так и будешь ломать себя? — бас Кима в пустой раздевалке становится глубже и сексуальнее, из-за чего альфа пропускает пару мурашек. — Я же вижу, как ты хочешь. — Я всё ещё ненавижу тебя. — Ненавидишь за то, что я заставляю твоего альфу поражённо склонить голову? — Закрой рот. — Как точно попал, — ухмыляется омега, а потом встаёт, и Чонгук закономерно пугается. Опять проморгал свой шанс? — Пойдём за мной, кое-что показать надо, чтобы ты точно понял, — он делает шаг, как голос Чона прерывает его: — Ещё чего. Не собираюсь я тебя слушать. Тэхён разворачивается и до боли медленно подходит к альфе, нависая над ним. Он подносит ладонь к макушке, и Чонгук думает, что он схватит его так же, как и Кая, поэтому жмурится, но омега только вплетает пальцы в спутанные пряди и уверенно говорит: — Это была не просьба, а приказ, Чонгук-и, — и только потом легонько сжимает, заставляя посмотреть на себя: — Встал и пошёл. Альфа внутри громко скулит, но Чон только сжимает кулаки и сдерживает себя, покорно поднимаясь и пытаясь делать очень уж безразличное и стервозное выражение лица. Тэхён на это только тихо усмехается и ведёт его в комнату с душевыми кабинками и раковинами, над которыми висят прямоугольные зеркала. Они достаточно большие, и если отойти назад, то можно почти полностью увидеть себя во весь рост. Ким ставит Чонгука перед одним из зеркал и встаёт по правую руку, чуть скрываясь за спиной. — Что видишь? Чон хмурится и переводит взгляд на отражение Тэхёна, и они сталкиваются чёрными зрачками. — Себя и тебя. А что ещё должен? Альфе хочется человеческого поцеловаться, а не вот этих всех глупых вопросов. — Правильно, ты видишь нас, — улыбается омега, а потом прикладывает ладонь к левой щеке парня и до боли медленно ведёт вниз: тёплыми пальцами по линии челюсти, шее, ключицам и впадине между них. Переходит на грудь, скрытую бело-красной баскетбольной майкой с цифрой четыре. Специально находит соски и невзначай касается их, слыша рваный выдох. Парень чувствует, как запах Чонгука начинает сгущаться, и как глубоко он начинает дышать. Всё это время они неотрывно смотрят друг на друга в отражении, не смея отвести взгляда. Сжирают друг друга глазами, борясь за контроль, который, очевидно, всегда был в руках Тэхёна, но Чон, как баран, продолжает упираться, не желая покорно склонять голову и умолять себя трахнуть, хотя безумно хочется. Альфа переводит взгляд на руку Кима в отражении в тот момент, когда ладонь непозволительно быстро начинает приближаться к паху. Он нащупывает слегка возбуждённый член и массирует его через тонкие шорты и боксеры. — А ещё ты видишь альфу, который безумно хочет, чтобы его трахнули, — ухмыляется Тэхён, вырывая тихие вздохи, что льются из чужих сладких губ. — Или я ошибаюсь? Или ты хочешь, чтобы я позволил трахнуть себя, м? Чонгук издаёт приглушённый стон, когда омега сильнее сжимает член и проходится по головке, и альфа слегка облокачивается на Кима, повернув к нему голову, врезаясь носом в щёку, громко втягивая аромат. — Н-нет… — Чон не знает, куда деть руки, поэтому одной хватается за чужую, а второй прикасается к тэхёновой щеке, ведя к ушам и зарываясь пальцами в волосы около виска. — Что нет? — Тэхён позволяет себе смазано чмокнуть того в губы, а потом забраться под резинку шорт и трусов, второй рукой обнимая сзади, сжимая талию, дабы Чон смог стоять увереннее. Омега начинает проводить ладонью по возбуждению, чувствуя жар в чужих штанах и выделяющийся предэякулят. — Хочу, чтобы ты… меня… — прикасается кончиком носа к чужому, пару раз проведя в разные стороны. — Вот всегда бы так. Тэхён отпускает чужую талию и прокрадывается через слои одежды к ягодицам, с силой сжимая их. Чонгук тихо хнычет и утягивает их в поцелуй. Оба не торопятся использовать язык, просто вновь пробуют друг друга, кусая и облизывая, иногда чмокая в уголки и подбородок. Чонгук разворачивается в чужих руках и обвивает шею, уже целуя по-настоящему. Глубоко, мокро и страстно, пока Тэхён прижимает к себе ближе и мнёт аппетитную задницу, под шумок проталкивая один палец, на что Чон реагирует сразу же: вздрагивает и издаёт что-то наподобие писка, обнимая сильнее. Ким второй рукой гладит в успокаивающем жесте поясницу и облизывает уже и так красные губы парня, а потом снимает чужую майку и неожиданно для альфы разворачивает его лицом к зеркалу и давит на лопатки, заставляя упереться локтями о раковину. Омега вновь запускает руку в чужие штаны и начинает растягивать, на что Чонгук тихо хнычет, опустив голову вниз. Тэхёну не нравится видеть в отражении чёрную макушку, поэтому он хватается за чужие волосы и резко тянет назад, заставляя посмотреть на себя в зеркале. Альфу даже не трахнули, но он уже выглядит так, будто бы испытал несколько оргазмов: губы распухли и покраснели, глаза слезятся, а щёки заалели. Чонгук закусывает губу и смотрит на себя, а потом переводит взгляд на Тэхёна, который выглядит не менее затраханным: у него волосы запутанные, глаза с огнём желания, а губы точно такие же — расцелованные. Он склонился своей грудью к спине альфы и трахает его пальцами; свободной рукой гладит везде, где придётся: пресс, соски, вставший член. Параллельно с любованием Чонгук всё ещё пытается смириться с тем, что в нём сейчас те самые длинные пальцы. Они пока доставляют дискомфорт, но когда Ким задевает простату, Чон неожиданно для себя издаёт стон, смотря себе же в глаза, а потом мечет к омеге, дабы посмотреть на его реакцию. Тэхён довольно оскаливается и глубже засовывает пальцы, а потом ещё и третий добавляет, из-за чего коленки альфы уже начинают дрожать. Его трусы с шортами насквозь мокрые, но он про это забыл, наконец-то наслаждаясь процессом. — Не смей ничего говорить, — лепечет Чонгук, давя в себе ещё один стон. — Да ладно тебе, — усмехается омега. — Ты себя видел? Как смеешь говорить такое, выглядя вот так? — он вновь хватается за волосы и тянет на себя. Оба выравниваются, и Чонгук задницей ощущает чужое возбуждение и тяжело вздымающуюся грудь. Он смотрит на них с Тэхёном и не желает признавать, что оба сейчас выглядят просто пиздец как сексуально. А ещё, совсем немного, они очень подходят друг другу. Совсем немного. — Тебе просто повезло, что я в настроении и разрешил себя трахнуть. — Ну да, это ведь не ты пару минут назад так отчаянно просил об этом, — смеётся Тэхён, утыкаясь носом за ухо. Чонгук смотрит на такого расслабленного Кима, и у него в груди разливается неизвестное тепло, от которого хочется счастливо улыбнуться. Он так и делает, только еле заметно, дабы не было понятно, что альфа по уши. А потом Чон вспоминает, что вообще-то возбуждён, и поэтому начинает нагло тереться о чужой член, из-за чего Тэхён стал тяжелее дышать и сильнее сжимать бока. Чонгук медленно наклоняется к раковине и прогибается, стягивая с себя шорты и трусы, полностью оголившись, в то время как Тэхён полностью одет. — Долго будешь тушеваться? — ухмыляется в отражении, смотря омеге в глаза, на что тот хмыкает и звонко ударяет по ягодице, из-за чего Чонгук издаёт писк и зажмуривает глаза. — Ты не в том положении, малыш, чтобы так говорить. Тэхён наконец-то снимает с себя шорты и боксеры, оставаясь в одной майке, и пару раз проводит по своему члену, после чего пристраивается сзади и начинает водить им меж ягодиц альфы. У Чонгука от этого бегут мурашки, потому что он ощущает горячую и желанную плоть, думая, что у Кима для омеги не такой уж и плохой размер. Парень вновь склоняет голову и прикрывает глаза, начиная поддаваться назад, пока Тэхён сжимает вкусную задницу, дразня покрасневшую дырочку. Он сам весь позорно течёт, что свойственно омеге. Ким принял в себе этот факт, поэтому не обращает внимания на смазку, что стекает по его бёдрам. Парень только пользуется этим и собирает её, смазывая Чонгука и себя. У Чона от осознания того, что на нём смазка Тэхёна, начинает сильнее дрожать и жадно втягивать воздух носом, ощущая густые феромоны омеги. С его члена тоже обильно стекает, и он собирает свой предэякулят и заводит руку назад, смазывая себя, смешивая их выделения и смотря на омегу. Тэхён на это только восхищено улыбается и немного собирает себе на палец, с аппетитом пробуя их на вкус. Чонгук с открытым ртом наблюдает за этим и позорно признаёт, что тоже хочет, но вместо этого говорит: — Ты совсем поехал… — Вообще-то очень вкусно, хочешь? — ухмыляется Ким и вновь собирает на палец, наклоняясь и поднося ко рту Чонгука. — Не ври, что не хочешь. Я же вижу. Альфа тяжело сглатывает и смотрит в глаза омеги, заворожённо наблюдая за красивыми чертами лица. Он так и не отводит взгляд, пробуя на вкус смешавшиеся смазки. Парень облизывает чужой палец и с пошлым звуком выпускает его изо рта. — Нравится? — ухмыляется омега. Чонгук ничего не отвечает, но глаза опускает вниз, закусывая губу. Тэхён подставляет головку ко входу Чона, медленно проталкивается внутрь под протяжный тихий стон альфы и откидывает голову назад, когда член полностью оказывается погружённым в чужое нутро. Он гладит спину и бока, дожидаясь, пока Чонгук, что тяжело и быстро дышит, сжимая руками раковину, привыкнет. — Сука, как неприятно… — шипит альфа. — Грёбаный Ким Тэхён… не мог нормально растянуть? — Ты девственник в этом плане, дебил. Я ничего не могу поделать, — усмехается омега и наклоняется к Чону, начиная целовать плечи и загривок, оставляет красные засосы и зализывает их. Ведёт большими ладонями по рёбрам, поднимаясь к груди, трогает соски, чувствуя, как альфа неосознанно сжимает его. — Откуда зна-а…! — выкрикивает Чонгук, когда Ким резко толкается в него без предупреждения, выпрямляясь. Альфа смотрит в отражение на омегу своим испепеляющим взглядом, всем видом показывая, чтобы не играл с огнём. — Откуда знаю? — смеётся Тэхён, уже медленно начиная двигаться, видя, как Чон закрывает глаза и кусает губу, стараясь урегулировать дыхание. — Чувствую. Чонгук нахально усмехается, но не открывает глаза, облизывая дёсны: — Да что ты? Омега хватается за ягодицы и начинает увеличивать темп. Его природная смазка, стекающая по бёдрам, пошло хлюпает из-за соприкосновения кожи о кожу. Чон тихо скулит и цепляется за раковину крепче, открывая глаза, смотря на покрасневшие щёки Тэхёна. — Я тебя ненавижу, — судорожно выдыхает Чонгук с блаженным стоном. — Ага, я помню, а теперь перестань болтать и шире расставь ноги. Альфа послушно расставляет ноги, и Тэхён начинает ещё больше ускоряться, попадая идеально по простате. Член у него не такой большой, как у Чонгука, но Чон не жалуется от слова совсем. Ему очень нравится. Ким набирает животный темп, разнося звуки секса по туалету, не боясь быть услышанным. Он до покраснения сжимает бока и ягодицы, пока альфа уже не стесняется стонать вслух, до побеления костяшек сжимая раковину, иногда неосознанно цепляясь за кран и само зеркало, оставляя разводы. Тэхён неожиданно сбавляет темп и хватается за волосы парня, заставляя запрокинуть голову. Чонгук всё это время старался не смотреть на своё лицо, потому что это слишком смущало. Он кидал взгляд исключительно на Кима, но теперь этот Ким своим стальным и сексуальным басом приказывает: — Смотри, Чонгук. Внимательно смотри на то, как тебя трахает омега. Чонгук стонет и закусывает губу, взглянув на себя. У него пиздец какой затраханный вид: весь красный, мокрый, губы исцелованы и искусаны, слёзы уже оставили дорожки на заалевших щеках. Далее взгляд падает на Тэхёна. Боже, Чон просто не может не смотреть на такого Кима. — Наш большой и злой альфа любит члены омег, — усмехается Тэхён, отпуская чужие волосы, шлёпнув по заднице Чона, вновь набирает темп. — Хорошая детка, — он чувствует, как Чонгук идеально сжимает его, поддаваясь навстречу, поэтому хвалит, зная, что тот это любит. — Т-только ты, — хрипит альфа. — Что? — опять немного замедляется Ким, взглянув в чужие глаза через отражение. — Только для тебя я такой, — выдыхает, поддаваясь назад, чтобы Тэхён продолжил его трахать. Омега ухмыляется, смотря на красное лицо альфы. У Чонгука по подбородку течёт слюна, и он слезящимися глазами смотрит в отражение на Тэхёна, видя его довольное лицо. Ким вновь шлёпает его по правой ягодице, набирая темп, пока Чон цепляется за то, что попадётся на этой гребаной раковине. — Сука, я сотру твою ухмылку с лица к чёртовой матери, — прерывисто говорит альфа, пока в него агрессивно толкаются. — Конечно, малыш, только перед этим я заставлю тебя осознать, что быть подо мной — это привилегия, а не позор. Чонгук содрогается от этого бархатного «малыш», кусая губу, стараясь стонать меньше, но у него это плохо выходит. Тэхён трахает слишком хорошо. Омега продолжает бить идеально по простате, заставляя улететь парня в космос от переполняющих чувств. Альфа уже позорно жалеет, что раньше не поддался искушению, дав Тэхёну зелёный свет. Ну и что такого в том, что он альфа, который любит, чтобы его хорошенько так выебали? Смотря в отражение, Чонгук не испытывает отвращения, а наоборот — он испытывает такой кайф и возбуждение, что руки чешутся по максимуму слиться с Кимом, а потом ещё всем похвастаться. Парень чувствует чужую смазку на своих ягодицах, и это прельщает, потому что Тэхён потёк из-за него. Альфа бы сейчас что-нибудь сказал по этому поводу, но член внутри не даёт вымолвить и слова, поэтому Чон просто наслаждается, чувствуя приближающийся оргазм. Он сам течёт, как последняя сука. Наверняка под ним лужица из собственной смазки образовалась, но об этом парень подумает потом. Сейчас у Чонгука сильнее трясутся коленки, и он надрывно шепчет, что скоро кончит, поэтому Ким грубее начинает трахать, а когда ощущает уже свой предел, то выходит из него и толкается меж ягодиц, изливаясь на поясницу, прислоняясь грудью к потной спине, простонав куда-то за ухо Чона. Альфа тоже позорно кончает от одного бархатного голоса в его волосах. Он смотрит на себя, на свой приоткрытый рот и сияющие глаза, когда оргазм с силой накрывает его. У него слабеют ноги и руки, поэтому парень всем телом наваливается на раковину, намереваясь съехать вниз, но Тэхён не позволяет. Он тянет Чонгука к себе и заставляет встать и развернуться. Омега сразу же обнимает парня, который укладывается щекой ему на плечо и чуть заметно урчит. Обвивает шею, тем временем как сам Ким скрещивает руки на чужой пояснице и зарывается в мокрые от пота волосы. Он целует в макушку, и кажется, будто бы они так стоят целую вечность, пока желание присесть не берёт над ними верх. Тэхён обтирает их майкой Чона, и оба проходят на скамейку. Они натягивают шорты и боксеры, а Ким снимает свою майку, отдавая альфе, чтобы скрыть свои же засосы на чужой спине. Чонгук укладывается головой на тэхёновы бёдра и прикрывает глаза, ощущая, как собственное сердце всё ещё быстро бьётся. Ким вплетает свои пальцы в мокрые волосы и массирует голову, любовно смотря на разнеженное лицо. — Ты трахаешь не очень, — устало бубнит альфа. Тэхён прыскает и целует в лоб и нос, а потом приближается к губам и шепчет: — Уверен? Чонгук открывает глаза и натыкается на голубые, уже родные глубины. Обводит взглядом брови и трепещущие ресницы, а потом слегка приподнимает голову и быстро чмокает в губы. — Это значит уверен? — смеётся Тэхён. — Именно, — ухмыляется альфа и хочет прикрыть глаза, как дверь в раздевалку шумно открывается, и он пулей отрывается от омеги, сев подальше от него. — Вы не подрались? — залетает Хосок и Юнги, обеспокоенно глядя на парней. Оба облегчённо выдыхают, а потом подозрительно смотрят на этих двоих. — Мы не сразу заметили, что вас нет, поэтому подумали, что вы уже снесли всю раздевалку, — говорит Хосок. — Почему ты в майке Тэхёна? — адресует Чонгуку, который уже весь извёлся, бегая глазами по помещению, стараясь не краснеть. — Он сказал, что его красота сделает нашу ужасную майку классной, — встревает Ким. — Вот мы и проверили. Скажите, что он только подпортил честь нашей команды? Альфа зыркает на Тэхёна и хочет снять одежду, но вспоминает, что нельзя. — Ну не скажи. Юнги, ты просто посмотри, — Чонгук встаёт с места и разводит руки в стороны. — Эта майка стала в разы лучше, когда она на мне. Юнги усмехается, а Хосок говорит: — Тэ, как ты посмел отдать ему нашу майку?! — Тебе просто завидно, что на тебе она не так хорошо смотрится, — лыбится Чонгук и вальяжно садится на лавочку. Они ещё пару минут перепираются, а потом друзья поторапливают их, уходя из раздевалки. — Как думаешь, заметили? — тихо спрашивает Тэхён, зарываясь в свои волосы. — Без понятия, — выдыхает альфа и укладывается на чужое плечо. Парни сидят в тишине, переплетая пальцы, скрепляя их в замок. Оба смотрят на руки и просто наслаждаются, мечтая навсегда остаться в этом моменте, но Ким вдруг прерывает все мысли своим вопросом: — Когда расскажем им? — Когда ты сводишь меня на свидание, после которого мы потрахаемся уже в кровати. Тэхён смеётся и целует в макушку, пока Чонгук довольно улыбается и прикрывает в блаженстве глаза. Сейчас у них всё правильно. Всегда, на самом деле, было всё правильно.