-4 года-
После того, как Шота и Хизаши стали воспитывать Изуку, они поняли, что ребенок привязался к их кошке. В первый же вечер он облюбовал кошку, обнимался с ней, пока взрослые разговаривали на кухне, и спал с ней, свернувшейся калачиком у него на груди, в тот вечер после ужина. В этом не было ничего особенного, ничего особенного, это было просто восхитительное наблюдение. Каждое утро перед завтраком Огурчик сворачивалась калачиком на шее зайчонка, мурлыкала и вычесывала его волосы. Изуку повсюду таскал ее за собой по квартире, уткнувшись носом в шерсть на ее шее и шепча слова, которые могли слышать только рыжая кошка и он сам. Он даже уговорил родителей купить ей шлейку, чтобы они могли брать ее с собой в парк, по его собственным словам «Я не хочу, чтобы ей было одиноко!», что было стрелой в сердце. В общем, эти двое были привязаны друг к другу, Огурчик редко обнималась с парой, предпочитая оставаться с Изуку. Шота сравнивал ее с мамой-кошкой и ее котенком, особенно с тем, как она становилась территориальной, когда кролик плакал или был расстроен. Поэтому через полгода после того, как Изуку стал жить с ними, они решили завести еще одного кота. Маленький мальчик шел между Шотой и Хизаши, держась одной рукой за пальцы Шоты, а другой прижимая к груди Огурчика, пока они углублялись в приют для животных. Хизаши посмотрел вниз на маленького мальчика, в его красных глазах плескался юмор. — Итак, почему ты снова взял с собой Огурчика, малыш? — Изуку посмотрел на блондина и отвернулся от своего котенка-компаньона, на его губах расплылась глупая улыбка. — Мы должны убедиться, что они нравятся друг другу, папа! — ответил Изуку, слегка хихикнув, отчего у Хизаши затряслись колени от того, каким чертовски очаровательным был его сын. — Какой же ты умный зайчик! — похвалил Хизаши, взъерошив зеленые кудри, отчего по щекам малыша разлился румянец. — У нас самый умный сын — похвалил Шота, улыбнувшись уголками губ, когда Изуку пискнул. Огурчик мяукнула, погладив зеленого мальчишку по щеке, отчего тот хихикнул и снова посмотрел на своего лучшего друга. Изуку был полностью отвлечен Огурчиком и слепо следовал за направляющей рукой Шоты обратно к вольеру с котятами. Группу из трёх человек впустили в вольер, где содержались всё коты и кошки, начиная от котят и заканчивая кошками в возрасте. Шота опустился на колени рядом с Изуку, зачесав назад кудри и окинув его теплым взглядом. — Ну что, малыш, готов найти Огурцу нового друга? — Хизаши опустился на колени с другой стороны Изуку, поглаживая пальцами спинку малыша. Изуку издал невербальный звук возбуждения, практически вибрируя на месте. — Да, папочка! Можно я положу Пиклз, чтобы она могла с ними познакомиться? — Шота почувствовал, как его сердце сжалось от чистого солнечного света, которым был его прекрасный сын. — Конечно, малыш — ответил он, наблюдая, как Изуку усаживает кошку. Огурчик тут же отошла от своего человека и направилась к котятам. Изуку с энтузиазмом последовал за ней, оглядываясь на Шоту и Хизаши каждые несколько мгновений. Изуку не сразу вернулся, Пиклз рысила за ним, держа черного котенка за шиворот. — Это Крыса! — гордо провозгласил Изуку, указывая на черного котенка. Хизаши подавился слюной, а Шота захихикал. — О, ты перенял от меня умение давать имена, — гордо заявил он, взъерошив зеленые кудри. В тот день семья из четырех превратилась в семью из пяти, причем Изуку по-прежнему был любимцем обоих котов, что было справедливо: Изуку был любимцем и Шоты, и Хизаши.-5 лет-
Воспитывать Изуку с каждым днем становилось все легче и легче. Да, у них все еще были плохие дни, когда малыш шипел, царапался и кусался, как одичавший уличный кот, но иногда он пинался и кричал, если его приходилось разлучать с отцом и папой. Маленький кролик был либо диким котом, либо страдающим ожирением, кричащим о кровавом убийстве ради домашних животных, Хизаши и Шота не хотели бы видеть его другим, честно говоря. Были еще случаи, когда малыш кусал родителей, а потом хныкал и прятался от них в страхе перед последствиями, но родители могли уговорить его устроиться в удобной подушке-форте и прогнать все его тревоги. Семья из пяти человек уютно устроилась, милый малыш прижался к отцу и папе, а Пиклз и Крыса так или иначе находили путь к сыну, желая утешить своего котенка. В те дни семья ела кацудон, а потом малышу разрешили два тайяки на десерт. Маленькая семья из трех человек и двух котов сворачивалась калачиком на родительской двуспальной кровати американского типа, Изуку устраивался между родителями, а Крыса и Огурчик прижимались к их эмоциональному набору. Пальцы пробегали по волосам и гладили бока малыша, делая все возможное, чтобы прогнать все тяготы, выпавшие на долю их ребенка. В эти ночи в квартире звучали детские диснеевские фильмы, но Хизаши и Шота не обращали на это внимания, они лишь хотели, чтобы их мальчик был счастлив. Они хотели снова увидеть его улыбку, залитую солнечным светом, и если для этого нужно было повторять реран Всемогущего, то они были готовы пойти на перемирие. Чаще всего одного из взрослых посреди ночи сбрасывал с кровати ребенок или кошка, бьющая их по лицу, но ни один из взрослых не стал бы рисковать своей жизнью ради всего мира. В хорошие дни семья из пяти человек шла в парк, две кошки были на поводках, а возбужденный ребенок цеплялся за пальцы родителей, пока они болтали обо всем на свете. Супруги быстро поняли, что их зеленый боб был гением насквозь. Он подробно рассказывал о героях и их причудах, впадая в то, что супруги с нежностью называли «бурями бормотания», когда они едва могли уловить, что он говорит, но они никогда не отрывали своего внимания от любви всей своей жизни. Каждое слово, произнесенное их зайчонком, было музыкой для их ушей, не было на свете такого мира, где бы они не слушали мысли и теории своего малыша, не говоря уже о том, что многие из них были до ужаса точными. Малыш никогда не сможет встретиться со злобной крысой (Слава Крысиному Владыке).-6 лет-
Изуку, Хитоши, Тенья и Шото были маленькими засранцами и угрозами, но в то же время они были очаровательны, и оба родителя готовы были сжечь ради них весь мир. Вчетвером они могли вызвать многочисленные головные боли, сердечные приступы и многое другое, но такие моменты, как эти, стоили того. Ужасную троицу пригласили остаться на ночь, после того как Изуку попросился в гости с щенячьими глазами, и надо быть чудовищем, чтобы отказать ему в этих глазах. Изуку, конечно, начал ночь с хаоса, издеваясь над Шотой за то, что тот дремал в желтом спальном мешке, подаренном Хизаши много лет назад. Надо сказать, что быть окруженным четырьмя шестилетними детьми, скандирующими «сумасшедшая гусеница», держась за руки и кружась вокруг него, словно он кровавая жертва богов, страшнее, чем некоторые злодеи, с которыми он сталкивался на протяжении многих лет. Хизаши, его прекрасный подсолнух, спас его от ужасной участи, включив мультфильмы, и, как мотыльки на пламя, мальчики отвлеклись. Это не мешало Хизаши дразнить его, шепча ему на ухо «сумасшедшая гусеница», отчего бедный подпольный герой становился ярко-красным и жалобно стонал. Прошло всего тридцать минут после прихода мальчиков (Шота будет хранить воспоминания о том, как Старатель практически трусил за Шото, когда Изуку подскочил к шестилетнему мальчику), и с тех пор ночь становилась все лучше и хуже. Шото продолжал излагать наши случайные теории, а трое других мальчиков только подбадривали его. Хитоши продолжал быть маленьким саркастичным засранцем, бросая сухие замечания каждые пять секунд и заставляя всех ребят выходить из себя. Тенья, по крайней мере, старался быть в меру спокойным, хотя и продолжал подначивать своих друзей, как маленький засранец. Изуку, их драгоценный Изуку был предвестником хаоса. Сначала был инцидент с гусеницей, потом он пытался поджечь лист бумаги, потому что это было бы «красиво», потом этот маленький засранец решил выдумать самые непонятные теории о Шоте и Хизаши, при этом Шото, Тенья и Хитоши завывали от смеха. Парни пытались доказать, что Шота на самом деле Человек-мотылёк, на что Хизаши не мог даже посмотреть на своего мужа без смеха, вот предатель. После этого дерьмового шоу они уговорили мальчиков поужинать, что и привело их к этому моменту. После ужина мальчики, к счастью, успокоились и соорудили откровенно огромный форт из подушек. Все четверо вели себя на удивление тихо и спокойно, сосредоточившись на работе, а когда все было готово, все шесть человек и две кошки забрались в крепость. Шота и Хизаши взяли по двое детей и по одному коту, Шота — Изуку и Шото, плюс Крыса, а Хизаши — Тенью, Хитоши и Огурчика. На экране показывали Рапунцель, но никто не обращал на это внимания. Изуку и Шото сразу же отключились, их руки крепко сжимали друг друга, а Пиклз крепко спал между их лицами. У Теньи и Хитоши дела шли лучше, оба мальчика тихо шептались друг с другом, хотя их глаза были опущены, а переплетенные руки ослабли друг на друга; впрочем, это было мужественное усилие с их стороны. В конце концов, такие моменты были самыми любимыми для мужчин. В окружении своих малышей, под звуки их легкого храпа, убаюкивающего их самих, грудь согревало чувство дома.-10 лет-
Забавная вещь, которую можно было получить, зная, что твой ребенок может свергнуть правительство, когда ему, черт возьми, заблагорассудится, — это возможность увидеть, как комиссия потеет при виде десятилетнего беспричудного мальчика. Конечно, ужасная троица стояла по бокам от него и открыто поощряла поведение маленького засранца, так что родителям оставалось только сидеть сложа руки и смотреть, как мир сгорает вокруг них. Как сказал Шота однажды утром, еще не успев выпить свой утренний кофе: «Бог мертв, а мир в огне». Хизаши и Шота наблюдали, как их милый зайчонок прошел путь от счастливого хихиканья со своими друзьями, устраивающими всякие пакости, до угрозы размахивать обезглавленной головой президента комиссии перед плачущей матерью. (В тот день были пролиты слезы, спойлер, это были слезы Хизаши). Было совершенно ужасно видеть, как зеленоглазый ребенок превратился из простого десятилетнего ребенка, играющего в игры на своем коммутаторе и религиозно следящего за новостями о героях, в безжалостного шантажиста, который шантажировал любого, кто осмеливался перечить невинным, и Эри была тому ярким примером. Ни один из родителей до сих пор не мог понять, как Изуку и ужасное трио каким-то образом расправились с печально известной группировкой якудза, которая годами находилась под следствием, но если честно? В этот момент маленький зеленоволосый демон был, наверное, богом, просто издевающимся над всеми вокруг. Все это было хорошо и прекрасно, когда Изуку и троица просто выходили на улицу и устраивали хаос, но когда в дело вмешивалась милая малышка Эри? Пришлось приструнить их. Перед родителями стояли пятеро детей (хотя одного из них держали на руках), покрытые сажей с ног до головы и пахнущие лесным пожаром. На лице Изуку играла нервная улыбка, которая практически кричала: «Я точно не совершал преступления, потому что я лжец, который лжет», Хитоши подавил смешок, Шото был невозмутим, Иида выглядел немного виноватым, а Эри исчезла из мира бодрствования, пуская слюни на плечо брата. — Не хочешь объяснить мне, почему ты взял свою сестру с собой в довольно незаконное приключение? — Шота почувствовал, как мигрень застилает глаза, и вздохнул, увидев, что улыбка его сына расширилась. — К черту двенадцать! — Он радостно щебетал, успокаивающе проводя рукой по спине Эри, когда малышка фыркнула. Шота ущипнул себя за переносицу, испытывая желание закричать в пустоту, Хизаши выглядел не лучше. Блондин уже принимал рюмки водки в знак поражения. — Не бери свою сестру в приключения, пока ей не исполнится хотя бы десять лет — Звук, вырвавшийся из горла Изуку, не был человеческим, он был одержим на долю секунды, и Шота был полностью готов к саморазрушению, чтобы убежать от демона. — Нет, она слишком молода. Ты можешь сделать для нее фотографии — твердо сказал подпольный герой, заставив Изуку хныкать, но, тем не менее, кивнуть. — Лааадно — Он надулся, как будто Шота поставил перед ним невыполнимую задачу. — Хорошо, а теперь идите умываться, вы мне противны — Оскорбленные звуки, которые издавали его дети, были музыкой для его ушей.-14 лет-
Возможно, позволить Изуку поджечь весь свой мерч Всемогущего было не самой лучшей идеей для пары Ямадзава. Это стало событием для всей семьи: Хитоши, Тенья и Шото пришли со своей атрибутикой Всемогущего, в глазах ужасной троицы застыл безумный взгляд. Хизаши начинал нервничать, когда Шото с радостью отрывал голову фигурке Всемогущего. Или когда Тенья использовал удар ногой, чтобы запустить ее куда-то далеко-далеко, чтобы уничтожить при столкновении. О боже, неужели Хитоши медленно плавил зажигалкой брелок? Они определенно не продумали все до конца, ужасная троица была «оседлай или умри», и он боялся того дня, когда квартет столкнется с героем номер один. Шота находил слишком много радости в костре из товаров Всемогущего (и, возможно, несколько Старателя), в его глазах был блеск, который заставлял блондина нервничать, он был так же плох, как и их дети. Эри на заднем плане скандировала «сожги грешника», но Хизаши старался не обращать на это внимания, он боялся за свой рассудок, если поддастся окружающему безумию. Хизаши мог только смотреть с полными ужаса глазами, как Изуку, его малыш, разрывает на части Всемогущего, конечность за конечностью, крича при этом «смерть символу!» Это было совершенно ужасающее зрелище, которое будет преследовать его сны еще долгие месяцы. К тому времени, когда пожар был потушен, шесть маньяков нацепили на себя ухмылку «логической уловки» Шоты, пахнущие дымом и пеплом, наблюдая, как последняя голова Всемогущего превращается в печальную лужицу пластика. — Ну что… Тебе стало легче, милый? — нерешительно спросил Хизаши у своего сына, который повернулся к нему с ужасающе маниакальной ухмылкой. — Папа, я хочу поджечь Всемогущего! — Ни в коем случае! — прокричал Хизаши, ужасаясь, вроде как любопытствуя, а также немного поражаясь амбициям своего сына. — Сделай это! Сделай это! — Ужасная троица скандировала, как демонический хор на заднем плане, ухмылка Шоты только расширялась, а Эри, его малышка, все еще скандировала «сожги грешника!». Да смилостивится бог над Всемогущим.-15 лет-
Вот в чем дело: Изуку был в восторге от тренировочного лагеря. Он был рад провести целую неделю со своими друзьями, поиздеваться над отцом, как ему захочется, и поиздеваться над Бакуго. В общем, это должно было быть отличное времяпрепровождение, верно? Совершенно, блядь, неверно. Лес горит, злодеи нападают, и кто знает, не погибли ли люди во время нападения. Изуку одержал победу над Мускулом, каждый дюйм его тела кричал в агонии, когда он продирался сквозь кустарник с испуганным ребенком, пытаясь вспомнить дорогу к главному зданию. К счастью, по дороге он наткнулся на своего отца, тело физически обмякло от облегчения. — Папа, мне нужно, чтобы ты забрал Коту и защитил его! Мне нужно передать сообщение в Мандалай! — На лице его отца отразился ужас при виде избитого и сломанного, но так мужественно сражающегося сына. Янтарноглазый мужчина не успел и слова сказать, как его сын уже пихал испуганного мальчика на руки. Подросток быстро поцеловал отца в макушку, глаза немного слезились, но он улыбнулся. — Я люблю тебя, папа, скажи папе и Эри, что я их люблю, хорошо? — И затем он унесся прочь, убегая в ночь, прежде чем Шота успел сказать хоть слово, его сердце подскочило к горлу от паники. Ему больше всего на свете хотелось догнать своего сына и убедиться, что с ним все в порядке, но у него был маленький мальчик, о котором нужно было заботиться, поэтому пока он мог только молиться всем богам, о которых только мог подумать, чтобы с его милым малышом все было в порядке. Не прошло и тридцати минут, как из леса, спотыкаясь, вышла группа из шести детей, и сердце Шоты замерло, потому что с ними не было Изуку, его милого маленького дикого кролика. Шото и Хитоши громко плакали, прижимаясь друг к другу так, словно от этого зависела их жизнь. У Бакуго по щекам текли беззвучные слезы, Токоями и Шоджи прижимались друг к другу в поисках утешения, а Урарака стояла с пустым лицом, словно в шоке. Ни одна из реакций детей не предвещала ничего хорошего, и Шота не мог не задать группе вопрос, который преследовал и сокрушал все его существо. — Где Изуку? — Когда вопли стали громче, его сердце упало. — Хитоши, Шото, где Изуку? — отчаянно взмолился янтарноглазый мужчина, колени его тряслись и слабели. Хитоши зарылся в волосы Шото, его тело содрогалось от каждого душераздирающего крика. Шото повернулся к нему лицом, лицо было в пятнах от нехарактерных слез. — Они… Они забрали его, Айзава, у Лиги есть Изуку — Той ночью крик опустошенного отца эхом разнесся по лесу, когда он рухнул на землю, царапая ее руками. Он желал, умолял и молился о том, чтобы занять место своего сына. В глубине души отец знал, что ему не стоит слишком беспокоиться, ведь его малыш всегда выходил из самых трудных ситуаций. Три дня спустя одичавший кролик появился на пороге U.A., все еще разбитый и избитый, с дикой ухмылкой на лице и указанием местонахождения лиги на губах. Беспричудных всегда недооценивали, и это станет гибелью лиги.-15 лет-
Теперь, когда мальчики наконец-то встречаются, а Заши должен ему 10 000 йен, ситуация не изменилась. За исключением того факта, что маленькие засранцы всецело за PDA, и безжалостно мучают этим родителей Ямадзавы. Началось все с держания за руки, совершенно нормально, совершенно невинно и A OK. Потом поцелуи тут и там, тоже все в порядке, мальчики встречаются, Шота не ожидал, что они не покажут свою привязанность перед ними, он не хотел, чтобы кто-то из троих стыдился своих отношений. Потом Изуку начал сидеть на коленях у Шото или Хитоши, или наоборот, что вызвало недоумение у героя подполья, Хизаши назвал это просто «молодой любовью». В шутку над какаду маленькие засранцы начали целоваться в общественных местах, что вызвало у блондина причудливый крик. Шота был рад за них, искренне рад. Он был счастлив, что его дети наконец-то вместе, наконец-то могут поделиться своими чувствами и перевести свои отношения на новый уровень. А вот чему он не был рад, так это тому, что их несуществующую невинность пытаются разрушить. Хотя все это стоило того, чтобы увидеть своих мальчиков, свернувшихся калачиком на диване в беспорядке конечностей и храпящих, довольных собой. Альбом с фотографиями на телефоне Шоты (за что Хизаши его дразнит, черт бы тебя побрал, Заши) тому подтверждение. Да, иногда его раздражает, когда они ведут себя слишком много и постоянно занимаются PDA, но его дети прошли через многое, особенно эти трое, и он считает, что это меньшее, чего они заслуживают на данный момент. Поэтому, когда Изуку свернулся калачиком на коленях Хитоши и Шото, обмениваясь поцелуями, отец покорно игнорирует это и просто радуется за них, потому что его мальчики заслуживают только счастья, и для них это счастье — друг друга.