Vergin Flyer Lucy Lennox V-карта

Джек – год спустя – Это глупо, – пробормотал я. — Он возненавидит это. Я смотрел на темные воды озера Мичиган, сверкающие на летнем солнце. Это был идеальный день, чтобы провести его в парке с нашими самыми близкими друзьями. Милли предложила устроить пикник для всех, но Рурк настоял на том, чтобы обед был организован. Властный богатый ублюдок. Рурк толкнул меня своим стулом. — Прекрати это дерьмо. Ему это понравится. Он получает удовольствие от такого сопливого дерьма. Я посмотрел на него. — Ты не ругался так до того, как начал встречаться с Таем. Что странно, потому что он не ругается много. И все же каким-то образом ему все еще удается оказывать на тебя плохое влияние. Как и ожидалось, лицо Рурка смягчилось, когда я упомянул имя его бойфренда. — Тайлер Носен — это все, что есть хорошего и прекрасного в этом мире. Я издал глотающий звук. — А ты еще называешь меня дрянью. Верно. — Мы вернулись, — слишком громко сказал Тай, чтобы убедиться, что я слышу, как они приближаются. Его глаза были широко раскрыты. Что ты можешь сделать?- выражение. Тео бежал рядом с ним, пытаясь не отставать от более длинного шага Тая. Я вздохнул с облегчением. На минуту я подумал, что он совсем пропустит чертову штуковину. — Извини за уход, — сказал Ти, протягивая мне руку. — Мне не следовало пить второй кофе со льдом. Я наклонился и поцеловал его в губы, пытаясь скрыть нервозность. — Ты пройдешь со мной поближе к берегу? — Конечно. — Он позволил мне увести его от одеял и складных стульев, которые мы расставили на траве. — Ты так и не сказал мне, как прошел блэкджек. Все, что ты сделал, это спросил, можешь ли ты снять наличные с расчетного счета для игры в азартные игры, но тогда я никогда не слышал, выиграл ты или проиграл. Ты пришелтак поздно прошлой ночью, что я забыл спросить. Этим летом я уже в третий раз возил девушек в Вегас на девичник. Еще одна такая поездка, и я собирался принять предложение Рурка стать его эксклюзивным пилотом раз и навсегда. — Я так и не пошел. Я только что выпил свою обычную тикка масала и закончил вечер. Я бы позвонил, но это была ночь, когда в твою смену к вам пришли инспекторы по соблюдению нормативных требований. — Да, все было хорошо. Пройдено с честью. Тринити дала мне дополнительный выходной на следующей неделе, чтобы компенсировать это. Я не сводил глаз с юга после того, как почувствовал жужжание телефона в кармане. Конечно же, он был там. — Эй, — сказал я, указывая. — Что это такое? Тео прищурился, куда я указывал, а затем посмотрел на меня, как на идиота. — Это самолет, Эйнштейн. — Он наклонился, чтобы поднять что-то с земли. Мне нужно было, чтобы он смотрел вверх, а не на чертов камень особой формы. — Да, но… это похоже на один из самолетов Кирка. Он встал и снова прищурился, когда разноцветный самолет приблизился. — Если кто-то из его парней будет дурачиться, пока Кирка нет в городе, он надерет им задницу. Как только самолет стал хорошо виден, баннер за ним стал четче. — Что за… — Ти подошел ближе к берегу. Самолет пролетел достаточно низко, чтобы показать свой груз. Теодор Паризи, ты выйдешь за меня замуж? Я видел, как у него отвисла челюсть, пока он обрабатывал сообщение баннера. Позади нас раздался приглушенный смех моей сестры, а также вздохи и крики наших друзей, собравшихся на прогулку. Когда он, наконец, повернулся, чтобы посмотреть на меня, я стоял на одном колене с открытой коробкой для колец. Я говорил достаточно тихо, чтобы только он мог меня услышать. Я знал, что Челси где-то рядом и записывает все это на свой телефон, но эта часть была только для нас двоих. — Я ищу: одна жизнь занятий любовью с большим количеством разговоров. Я обещаю держать тебя и любить тебя с большим количеством болтовни и кучей ожиданий. Я предпочитаю менять вещи в спальне и отчаянно хочу заботиться о тебе и относиться к тебе так, как будто ты самая важная вещь в моем мире — потому что ты есть — по крайней мере, в течение следующих пятидесяти с лишним лет. Пожалуйста, позволь мне остаться навсегда и обнять тебя; Обещаю не уходить утром. Готов поменяться только фамилией. Пока я читал сильно отредактированное объявление о поиске, глаза Тео наполнились слезами. Его руки были зажаты во рту, и слезы сделали его поразительные глаза еще ярче. Он, как обычно, захватывал дух. Он опустился на колени и обвил руками мою шею. — Конечно, я выйду за тебя замуж, идиот. Я тебя люблю. Я обвил руками его спину и встал, поднимая его, пока он не обхватил меня ногами за талию. — Я так тебя люблю, Ти, — прошептал я ему в лицо. — Ты делаешь меня невероятно счастливым. Я взглянул на движение краем глаза. Крис опоздал со своей последней временной девушкой под руку. Типично. По крайней мере, он не подвел Тео. Как бы я ни считал Криса эгоистичным засранцем, он все же был одним из хороших друзей Тео. Мы оба долго говорили о том, как нам было жаль его, и задавались вопросом, перестанет ли он когда-нибудь дурачиться и остепенится с кем-нибудь. Я думал, наверное, нет. Парень, казалось, ценил свой образ жизни плейбоя, и это было нормально. Я, с другой стороны, ценил наличие дома и партнера, к которому можно возвращаться после каждой поездки. Тео украсил наш новый дом цветом и комфортом. Я так это любил. Каждый раз, когда я шел с вокзала домой и входил в наш дворик, я ухмылялся, как дурак. Теперь, когда было лето, на переднем крыльце Ти стояли переполненные горшки с цветами, а помидоры и травы почти покрывали весь наш, хотя и крошечный, задний двор. Большую часть двора занял «кошачий дворец», который я построил, чтобы дать Вафли и Сократу немного «внешнего времени». Кто сказал, что у меня нет языка любви? Очевидно, мой язык любви был актами глупого служения. Но каждый раз, когда Ти напевал, что кошки могут проводить время на улице, я был благодарен за каждую занозу, которую эта чертова штука дала мне. Внутри домика были причудливые коврики на деревянных досках и фотографии в рамках на стенах. Я заставил его убрать из спальни фотографию прыжка с парашютом, так как от нее мне снились кошмары, но он заменил ее очаровательным снимком нашего племянника Уайетта, которому Тео настоял на том, чтобы позвонить Джету, чтобы подразнить мою сестру за один из ее дурацких приемов на последних сроках беременности. Уайетт в данный момент подпрыгивал на тонком бедре нашей племянницы Беллы. Толстяк был почти больше, чем тощий десятилетний мальчик, но она обожала его. Всякий раз, когда обе стороны семьи собирались вместе, Белла брала на себя заботу о Уайетте, а моя сестра отправлялась на поиски ближайшего бокала вина. Тео начал извиваться в моих объятиях. — Это было мое воображение, или кольцо было? Я наклонилсяи первым поцеловала его до чертиков. Когда я надел ему на палец кольцо из сладкого персика, он завизжал. — Это жульничество! Я рассмеялся и вынул из кармана настоящее кольцо. — Я подумал, что ты можешь быть сладкоежкой. Прошло тридцать минут с момента поедания твоей последней конфеты. Мои родители подошли с поздравлением. После объятий и аплодисментов всех вокруг мой папа начал с мелочей. — Знаете ли вы, что в Древней Греции мужчины делали предложение женщинам, бросая в них яблоки? Лицо Тео просветлело. — Да! Боже мой, я думал, что я был единственным человеком, который знал это. Это потому, что Эрис, богиня хаоса, была полной ревнивой стервой. Извини за мой язык, Лори. Это был момент, когда Тео официально стал Снайдером. И ночь мелочей никогда не была прежней. — Тебе нужно хобби, — сказал я ему на ухо. — Помимо изучения малоизвестных фактов. Ти наклонился, чтобы прошептать в ответ. — Я также знаю кое-что о другом древнем греке по имени Аристофан, который придумал 106 способов описания мужских гениталий. Ой. — Так что, если ты хочешь, чтобы я поделился с тобой некоторыми из них… позже… — ты, возможно, захочешьоценить меня как всестороннего эрудированного умника, которым я являюсь. — Ты зацепил одного из этих умников, — театрально прошептал Тай. — Хочешь поменяться? Рурк шлепнул его по животу и начал бормотать еще более непонятные греческие факты, которые абсолютно никто из окружающих не хотел бы слышать. Ну, кроме моего отца и моего будущего мужа. — Я не знаю, что все это значит, — сказал я, притягивая Тео ближе и опуская руки вниз, чтобы обхватить его веселую задницу. — Но я ценю то, насколько ты всесторонне развит. И я буду счастлив показать тебе, насколько это немного позже. Звук его смеха был всем, что я когда-либо хотел услышать, и он разносился по прибрежному парку до конца дня, когда мы проводили время с друзьями и семьей, наслаждаясь совместной жизнью.