Скоро приедем

Тихо закрываю дверь, старательно незаметно выскальзывая из кабинета. Если коллеги заметят, мне крышка. Но сегодня мне нужно быть дома пораньше, и у меня есть причина. Правда, я не знаю точно, какая - просто моя невеста, Кара, говорила так возбужденно, поминутно хихикая в трубку, что я так ничего и не понял. Но фраза "праздничный ужин" четко отпечаталась в моем мозгу, и я не собираюсь пропускать то, что она означает в мире вещей и поисков смыслом. О да, с некоторых пор я начал постигать дзен. А что поделаешь, работа нервная... Кара - молодая, но очень талантливая специалистка в области языков, ее красный диплом сияет мне дальним светом с верхней полочки нашего общего серванта. Мы познакомились давно, но сейчас я не представляю своей жизни без нее. Умная, очаровательная, смешная и игривая - даже странно, чего такого она нашла во мне. Ведь я обычный. Просто парень, пару лет назад закончивший вуз, и потому работающий на одной из самых низших должностей в средненькой и по доходам, и по заработной плате фирме: зато офис ее расположен на одном из последних этажей новой высотки, и я очень люблю смотреть на город и небо с этой высоты. Впрочем, как говорит Кара, "город и небо волка не кормят, это работа ног", и смеется. Как видите, она у меня забавная. Постоянно издевается над моей "женоподобностью". Подумаешь, кудряшки и хрупкое телосложение: никогда не дружил с физкультурой и плойками. Не мое это дело - хожу, как есть, а она смеется. И говорит, чт у меня самые красивые голубые глаза во всем межгалактическом пространстве. Вот как ее понимать?.. А если Кара сказала, что "произошло нечто важное", значит, "важное" действительно произошло. А я любопытный. И потому сейчас я лихо перескакиваю через ступеньки, не обращая внимания на витые поручни по бокам, вместо того, чтобы сидеть в душном офисе и слушать нотации шефа. А небо и город от меня никуда не улетят. *** Тем не менее, я, открыв дверь своим ключом, все же не ожидал увидеть ее в доме так рано: я специально вышел значительно раньше, чем наступило указанное ею время. И тем не менее, она здесь. Короткое платьишко, глазенки сияют от радости. Счастливая. Бросается мне на шею с криком "ура", только я успеваю закрыть на засов дверь. - Что случилось, милая, - целую ее в ответ, несколько торопливо и смазано, но зато от чистого сердца. - Что-то грандиозное? Кто умер?.. Она слегка отстраняется, ее маленькие ручки все еще остаются на моих плечах. - Ты не представляешь, что сегодня произошло! Это чудо! - восклицает она, от избытка чувств повторяясь и захлебываясь. - Представляешь, сегодня мне принесли одну рукопись... Это нечто! - Кара работает редактором в одном мелком издательстве, по преимуществу занимаясь романами - я говорил? - Эта книга принесет нам настоящие продажи! Наконец-то нас заметят, представляешь, Мордред?! Чтобы показать ей, как сильно я себе все это представляю, я снова касаюсь губами ее горячей щеки, она смеется, согласная. Только какая такая книга, а тем более рукопись, могла привести мою Кару в такой восторг?.. Пока она говорит, что-то про продажи, про звание "Лучшего издательства", про хитовость и про нелегкие редакторские будни, я разрезаю роскошный торт со взбитыми сливками и раскладываю огромные куски по маленьким блюдцам. Только после третьей кружки чаю, когда настала пора "сладкого", я, даже не задумываясь особо, небрежно кидаю: - Дашь мне почитать этот "шедевр"? - Конечно, принесу его, как только смогу, - проворковала она, слизывая кусочек сливок и клубники с моих пальцев. - Ты должен это прочесть. *** - Ты должен это увидеть! - крикнула она мне прямо с порога, залетев ураганом в нашу маленькую кухоньку, как раз когда я дошел до последней главы "Великого Гэтсби", уныло пылящегося у меня на рабочем столе уже второй месяц. О время, время, куда ты так спешишь?.. Отложив книгу в сторону, я вопрошаю, подняв взгляд: - Что случилось? Она, радостно улыбаясь, пританцовывает у холодильника. - Сегодня встречалась с автором! Он чудо, хоть и странный! Непременно вас познакомлю! Он не говорит своего настоящего имени - просто Эмрис. И... - И где обещанная мне книга? - улыбаясь, перебиваю нескончаемый поток "мысли смелой и вольной". - Ммм, будет! - смеясь, Кара падает на табурет рядом со мной. - Кстати, - как ни в чем не бывало, замечает, - там есть персонаж с таким именем, как у тебя - странно, верно? Да уж, имя действительно редкое и необычное. Впрочем, именно такими и любят называть своих героев авторы художественной прозы. - Да ну. - Часы показывают полдень. Обеденный перерыв закончен? - Мне пора, - поднимаюсь с места, закидывая грязную посуду в мойку на ходу. - Принеси мне, обяз... - Я вас точно познакомлю! - не слушает она. - Мы как раз должны встретится, в субботу, обсудить рабочий момент. Я уже практически на выходе слышу ее рассуждения: - А книга называется "Скоро приедем". Странное название, не так ли? Впрочем, может, оно и к лучшему. Я сначала хотела поговорить с ним о смене, но ведь это так интригует. Вот посмотрит человек на книжку с таким заглавием в магазине, и подумает: "А о чем она?". Впрочем, этим занимаются рекламщики, это не ко мне. Я просто проверяю тексты... Дверь хлопнула незаметно. Интересно, как долго она продолжала рассказывать мне что-то, прежде чем поняла, что я давно не слушаю ее?.. *** Наша дверь чересчур тихая. Надо заставить ее скрипеть, когда входят незнакомцы. Наушники в ушах и громкая музыка, книга в руках, перелистывая страницы, я сижу, подняв ноги к груди, на самом мягком кресле на свете - на моем кресле. - Оу, Кара, и...! - переводя взгляд с одного вошедшего на другого, я поспешно делаю сразу три вещи: выдергиваю из ушей провода, опускаю ноги в их тактичное, приличное положение, и захлопываю книгу, забыв про закладки. Они же - по крайней мере, прекрасная их представительница, моя невеста, - застыли в дверях; ясно было, что Кара приглашает нас всех в гостиную, как всегда, игнорируя наши желания. И тут я обратил свое крайне рассеянное мягкость субботнего полудня внимание на скромно опустившего взгляд мужчину у нее за спиной. Что-то в его лице, казалось бы, не считающимся эталоном красоты и правильности, притягивало взгляд, а таким, каким я увидел его в первый раз: с опущенными ресницами, легкой улыбкой на тонких губах и выглядывающими остро, будто полированными, скулами, он и вовсе бывал не для всех. Но, честно сказать, он очаровал меня с первого взгляда. В хорошем - хоть и странном - смысле. Я, кажется, производил впечатление неизгладимое, и сам я чувствовал это и потому отчаянно краснел: абсолютно вылетела из головы болтовня Кары, а потому... Взлохмаченные волосы, растянутая футболка, след от подушки на щеке и в целом заспанный вид. Ужасно. Пока я стыдился, автор окинул меня весьма серьезным взглядом и отвернулся, увлекаемый снова что-то говорящей Карой за соседнюю дверь. Растерянно почесав затылок, я отправился следом, но быстро понял, что буду лишним: Кара уже достала какие-то листки, и вид у обоих был "рабочий", что ли. Уже собравшись было уходить, я вдруг услышал вдогонку: - И да, Мордред! - Так называемый Эмрис немедленно повернулся на меня, теперь его взгляд выражал уже явную, хоть и скрываемую, заинтересованность. Я почему-то почувствовал себя важным, это было приятно. - Книга! возьми, пока я буду показывать Эмрису свои заготовки. - Бросив счастливый взгляд на снисходительно улыбающегося писателя (она выделила особо имя "Эмрис", как будто желая одновременно отметить свою значимость здесь и связь с таким редким персонажем, и намекнуть в то же время надменному автору на то, что "уж своему то редактору можно и настоящее имя то сказать"), она протянула мне красную книжечку с блестящими медью уголками. Кстати, откровения не последовало. И тут я услышал его голос: мягкий, чарующий; он сказал что-то вроде "начнем работать?", но я невольно прислушался, так и оставшись стоять к ним спиной, прижимая книженцию к груди. Стряхнув с себя наваждение, я решительно вышел за дверь: Кара начала объяснять какие-то правила, а это было мне неинтересно. Меня заинтересовал мистер Эмрис. А значит, я буду его читать. *** "Мордред испытывал смешанные чувства. Сидя в углу, на своем любимом месте, он напряженно размыш..." Дернувшись, как от испуга, я поспешно захлопнул книжку. У мистера Эмриса очень четкий почерк. А еще его книга - моя жизнь. Нет, я не стал его заядлым фанатом-фанатиком, я не подсел и не... Мне даже не понравилось. Не знаю уж, что в этой писанине нашла Кара... Этот бред - моя жизнь. Было очень странно. С одной стороны, я знал, что что-то не так, но.. поначалу то я ведь даже и не догадывался!.. Поразительно. Удивительно. Странно. Странно. Странно, что я держал в руках рукописный роман, но понимал, что... Мордред. Просто совпадение? Я прочел всего лишь одну главу... Нет, не может такого быть. Вот о чем я думал. Но все же... Такие совпадения напрасными не бывают. И я... Меня всполошил голос Кары: - Дорогой, пошли ужинать!.. Мистер Эмрис уже ушел. А не то я бы пошел к нему и прямо бы... Но нет. Его здесь нет больше. Они с Карой давно закончили, еще до того, как я начал читать. Почему я не начал раньше? Кто знает. Я слушал музыку, потом немного прибрался на столе, потом... Книга все это время ожидала своего часа на мягком кресле. Но уже было поздно. Возможно, если бы я успел, все было бы по-другому. Если бы я прочел это, имея возможность нагло ткнуть наглую рожу этого писаки прямо в будто бы дневник моей жизни - пусть такой краткий, но невероятно точный, - я... Почему же краткий? Весь роман начинался с того, что персонаж Мордреда встречает нечто по имени... Не менее глупое имя, чем дурацкое "Мордред". Все начиналось с этого. *** Когда я в следующий раз увидел его, я вновь решился взяться за чертову книжку. Он шел по улице мне навстречу, но будто бы не заметил меня - а я не стал окликать. Да и глупо это, если честно, ведь я даже не знаю, как - а кричать на всю улицу странный псевдоним... "Я ведь и не знаю, как его зовут", - промелькнуло у меня в голове. И я, по дороге домой... Я почему-то таскал эту книжку всюду. Так и потерять недолго, но я старался не думать об этом. Во-первых, я просто не думал, а во-вторых, я боялся. Чего? Ведь моя девушка уже дочитала ее, наверняка... Выходит, что она будто бы.... без спросу залезла к нему в душу. Вернее, не она, а он. Кто он такой, этот Эмрис? Я стал плохо спать, ибо вторая глава повествовала, кроме всего прочего, еще и о том, как Мордред-Из-Книги увидел свое загадочное Нечто в пустом промерзлом парке по пути домой. Оно, кстати, не заметило его. А он не рискнул окликнуть. *** - Ты какой-то странный, - шепчет мне на ушко любимая, ее волосы, что закрывают мне обзор, пахнут любимым шампунем, и теплые пальчики, что легли сзади на мои плечи, как всегда украшает идеальный французский маникюр. Я ничего не говорю. Обидно. Я дошел до середины романа. Времени, конечно, не много - работа, дом, но я все равно очень старался, и вот... Я не могу рискнуть, заставить себя перевернуть гребанную страницу. Я не могу прочитать последнюю часть. Мне кажется, что после этого все закончится. Будто я проживу последний день своей жизни, и сотрусь чернилами на белых листах. Я делюсь своими опасениями с Карой - тихо, легко, закрыв глаза и вдыхая запах ее кожи, точнее, духов, терпкий аромат, придуманный неизвестно кем неизвестно где, которым кроме нее обладают еще тысячи женщин - и все равно такой родной и знакомый. Успокаивающий ладан. Поставь за меня свечу. Она смеется: - Книга? Тебя тоже проняло, да? Он гениален, этот Эмрис. Я давно все прочла, по несколько раз. Там очень хороший финал, правда. Ну, раз уж тебя это так волнует, просто прочти с конца, и все. Начни с последнего предложения, это помогает. Иногда так даже интереснее - может быть, и тут сработает... Она не понимает, что я ей говорю. Устало падаю на взбитую ее рукой подушку. День выдался долгим. А завтра вот выходной... - Ой, и да, милый, - доносится до меня из небытия женский голосок. - Я завтра иду на одну презентацию, так что будешь один, ладно?.. Киваю, засыпая. Я буду один? Стоит надеяться. Но не всем надеждам суждено сбыться. *** Первое, что я помню о том дне - это то, что воздух был золотым. Первая строчка из последней главы говорила о том же. Я сидел на кухне, почему-то полностью одетый, словно знал, что нужно уходить, и держал в руках дрожащими пальцами рукописный экземпляр, ставший почти реальной необходимостью. Важность некоторого явно переоценивают - но здесь я не шутил. Если бы я не знал, не чувствовал почти незримое, что то, что нашел, или почти нашел книжный Мордред, существует и где-то для меня, я бы принял за это простую алую тетрадь со сверкающими на свету медными уголками, как данность, как дар. Почему я не описал события всех предыдущих дней, кроме самых первых, подробнее, лучше? Потому, что они не имели значения. Истина же была рядом, хоть и ускользала от меня. Я, сделав глубокий вдох, открыл книгу, закладка выпала и осталась лежать на полу, хоть и не была ни в чем виновата. И только я прочел первую строчку, как в дверь позвонили. День действительно солнечный. Но холодный. Не выпуская книгу из рук, я открыл дверь, но следующее было для меня полной неожиданностью. Я много думал, особенно о нем, но чтобы увидеть вновь... Правда, все это время мы где-нибудь да пересекались. Иногда он сдержанно кивал мне издалека, тут же пряча взгляд, будто синева его глаз хранит какой-то первозданный секрет, знать который мне вовсе не обязательно по мнению великого мага. В магазине, в кафе, на улица, улочках, переулках - то ли я преследовал его, то ли он - меня (первое уж точно неосознанно, насчет второго я сомневаюсь), то ли судьба просто не желала оставлять меня в покое, наедине с книгой в алом переплете. Он стоял на пороге, в глаза бросился знакомый шарф цвета кирпича или дамской помады. Он даже не улыбнулся. Скулы остались неподвижными, взгляд - синим и подозрительно осмысленным. Он сказал только одно слово: - Прогуляемся?.. Я взял с полки ключ и пошел следом за ним, сунув книгу за пазуху. *** "Мордред улыбается про себя. Он чувствует себя так, словно между ними есть какая-то незримая связь. Наконец, они останавливаются на одной из улиц и присаживаются на скамейку у воды". Мы и вправду остановились там, хоть ветер и трепал нещадно хилые березки за нашими спинами. Но впереди была река, и она завораживала кружением листьев, опадающих в темные воды. Четвертая глава, там, где ближе к концу. Запоздал ты, Эмрис - это я уже прочел. Мы стоим там, и молчим, а мне все кажется, будто мы... не просто стоим и молчим, а... делаем что-то важное, нужное, как если бы... Не объяснить, как не объяснить, что за неведомая сила влечет эти глупые листья в холодную бездну мрака. Кроме ветра и бури. Ведь есть же что-то еще?.. - Эмрис... - решаюсь нарушить молчание. - Каково твое настоящее имя? Я бы не спросил, испугался бы, если бы не листья. Они придали мне смелости, это во-первых, а во-вторых, пока мы стояли и молчали, а перед этим шли и молчали, а перед этим он пришел ко мне и я смотрел ему в глаза - и за это время я почувствовал себя чуть ли не родственником ему, ну, братом, или... - Каково твое настоящее имя? - но он только улыбается насмешливо. - А каково мое имя в книге? - прозвучал... не сухой, а... влажный, ответ. Я сразу понял, о чем речь. Имя... - Мерлин, - выдыхаю я на пальцы, они замерзли без карманов. У воды холоднее, но этот холод сохраняет хладным ум, так что я не жалуюсь даже в мыслях. Эмрис вздрагивает, когда я произношу это, а моя рука уже сама тянется раскрыть плащ, и... он удивленно смотрит на книжку. - Ты взял ее с собой? Пронзают долгим, изучающе-препарирующим взглядом его глаза. Странные мысли приходят мне в голову: "Ах да, он же писатель. Наверняка знал, что эта осень, и парк, и вода - все это подстроил, исказил, заманил меня..." Меня?.. Пока он смотрел, я тоже не отводил взор , а после было уже поздно - даже не знаю, как так вышло, ведь я и не заметил, каким путем и насколько, но... После взгляда следовал поцелуй. Таким я и представлял поцелуй Мерлина из книжки, таким его ощущал, вероятно, тот, иной и такой же, как я, Мордред. Алая тетрадь выпала у меня из рук с первым прикосновением его губ - а я и не заметил. Как под гипнозом, я послушно и доверчиво взял протянутую им руку, ведомый одними лишь предчувствиями; все сомнения будто ушли, испарились, я не слышал голосов, не видел лиц: только сияющие пламенем синие глаза и рука, холодная, сильная, властными движениями подчиняющие жесты, изгибы, поцелуи, и ни единой маски, ни лжи, ни неверности. *** /вместо постельной сцены, на которую нет времени/ Поцелуй. Огонек. Тело. Пламя. Страсть. Суета. Боль. Огнь. Жизнь. Свет. Пепел. *** Я вернулся домой как под наркотиками, в какой-то блаженной эйфории. Все вокруг меня казалось радужным и светлым, лица людей - добрее, взгляды проще, а слова приятнее. Точнее, я возвращался домой именно так. И даже взволнованная, нервная, с испуганным взглядом и нечесаными волосами, не смогла выбить меня из этого состояния покоя и осознания. Она тут же, с порога, начала молчать. Но это молчание было не таким, каким было наше молчание с ним, оно угрожающе нависало над нами тяжким молотом, грозило разорваться мыльным пузырем и убить, грозило выплеснуться смрадом. Я сказал, что выпивал с коллегами. Иногда такое случается, когда у кого-то слишком большой праздник, настолько, что, если я не приду, я обижу несчастного. Но на всю ночь, правда, не бывало никогда. А она, как ни странно, молчит, сложив руки на груди. Только глаза выдают недоверие. Всхлипнув как-то по жалобному, она требовательно спросила меня, где книга. Где. Книга. И тут я понял, что книги больше нет. Это был единственный экземпляр, тот самый, который ей прислал Эмрис. Других таких больше не было, и не будет. А листья бумажных цветов канули в быструю Лету, как осенне-золотые листья в саду. Правда, этот вопрос напомнил мне о нем. И я не смог не улыбнуться. Правда, в этот самый момент я говорил ей, что оставил ее где-то. Книгу. И она, Кара, резко переменилась в лице. Она много чего сказала - не сказала, прокричала, скорее, - и про то, как я скуп и глуп, и про то, что я туп и слеп, и даже упомянула про излишнее количество родинок на моей спине и не желающие распрямляться ни под какими предлогами бесполезные кудряшки. А потом она ушла. Я сел на стул, тот самый, с которого поднялся навстречу ему еще вчера - казалось бы, недавно! - и сидел так, пока воздух снова не стал золотым. Тогда Кара вернулась - она вернулась с издательства, откуда пропали все копии книги, обещавшей наконец-то продвинуть ее карьеру "на новый уровень", сделать ее "знаменитой", - как будто весь смысл существования Эмриса и его книги заключался именно в этом. Она говорит, что это был "ее шанс", и что мне на нее "наплевать". Я пытаюсь успокоить ее, но это не помогает: она говорит, что Эмрис, должно быть, продал права на свою книгу другому издательству, "оставив их в дураках". Я чувствую себя так, словно меня ударили чем-то очень тяжелым по кудрявой голове. Наш мир рушится, а она думает об издательствах и печати?.. Вихрем проносясь по квартире, она собирает вещи и хлопает железной дверью со стуком. Я сижу, как оглушенный, событиями прошлой ночи и этого дня, и ничего не понимаю, смутно осознавая только, что часы для меня пролетают мгновениями. Кара... Осень... Книга... Все отошло для меня и моего помутненного взора на второй план. Перестало существовать на мгновения - или часы? Я попытался представить себе, как бы это выглядело в книге. "Уходя, она сказала, что переночует у подруги, и демонстративно открыла вырез на тоненькой блузе, но Мордред просто кивает в ответ, понимая вдруг, что ему нет никакого дела до нее. Она в отчаянии уходит, и Мордред понимает, что больше она не придет". Все уместилось в одной фразе. Вот она, подлинная сила искусства. Сколько трагедий и причуд могут заключатся в одной только строчке?.. Говорят, что краткость - сестра таланта. Но слова есть краткое выражение жизни. Краткость. Краткий миг... И в тот самый момент, когда я подумал о Мерлине, я услышал тихий скрежет поворачиваемого в замке ключа. Ясно. Значит, я забыл его у него. Если честно, я забыл у него себя. Я поднимаюсь навстречу, легонько утыкаясь лбом в строгий ряд пуговиц на широкой груди - лишь на мгновение. Не дело стоять на пороге, и теперь уже я выступаю в качестве водящего, направляясь на бьющие с гостиной солнечные лучи. Падая к нему на колени, я ощущаю разливающийся по жилам покой, как свет, что, искрясь и пенясь, наполнил комнату, как шампанское бокалы. Пока он небрежно играет моими кудрями, я позволяю ему водить тонкими пальцами по моему лицу, и шепотом спрашиваю, чем же закончилась книга. - Ведь я так и не дочитал ее... Он улыбается, и его речь, как всегда (как кратковременно наше общее с ним "всегда"!), метафорична и художественна - я чувствую себя чистым листом, на который он наносит мысли. - Конец не важен, пока идет действие. Губы касаются моего лба, и я не успеваю уже удивляться, как раскованно и спокойно чувствую себя в его руках - а ведь еще вчера я вполне мог бы назвать его чужим (какая дерзость). Подумав еще немного, я, уже с заплетающимися и языком, и желаниями, спрашиваю снова: - Как такое вообще возможно? Что я имею ввиду? Не знаю: нас с ним, его самого, меня, лежащего на его коленях, его алую книгу. Где-то у соседей почти неслышно переливается музыка. Мерлин говорит, что это просто магия. И соглашается открыть мне последнюю строчку, перед тем, как закрыть глаза рядом со мной. "Они засыпают вместе". - Мы скоро приедем? - вопрошаю я из последних сил, в цепких объятиях его сильных рук и магии его Я. - Следующая остановка - Забвение, - смеется он удивительно звонко, глядя, как я погружаюсь в холодный, как поцелуи-укусы, но этим такой живой и правильный, сон.