Wicked game

На глазах знакомого лица стояли слезы. Тачихара не мог это предотвратить. Соленая вода накопилась достаточно и стала стекать по румяным щекам. А он и не знал, что настолько влюблен. Рука дернулась, но Тачихара остановил ее, удержав на локоть. Гин смотрела куда — то вглубь тоннеля. Она плакала беззвучно, не дрожала. Если смотреть со спины, то это все такая же смертельно опасная убийца Гин Акутагава. — Как давно ты … — С самого начала. — И ты убьешь меня? — она впервые взглянула на него. В ее глазах виднелось ночное небо Йокогамы. Парень застыл, вглядываясь в эти красивые требовательные глаза. — Я знаю твой секрет. Так убей меня. Это было бы правильным решением. Однако, Тачихара не ощущал, что должен сделать это. Он смотрел на Гин, испытывая такое ненавистное отчаяние. С первого дня в мафии он знал, чем все закончится, знал ведь! Знал, что ни под каким предлогом нельзя влюбляться! Но в тот вечер, когда увидел как Гин идет по городу в своем изящном белом наряде… Тогда парень не знал, что это Акутагава. С того вечера он сидел всегда на том же месте, чтобы ненароком увидеть ангела. Она не шла, а порхала, как бабочка, хоть Тачихара и ненавидит бабочек. Длинные иссиня — черные волосы развивались весенним ветром, бледная кожа отражала вечерние огни фонарей. На лице — безмятежность, легкость и жизнь. Все то, чего Тачихара не видел с момента поступления на службу. Нет, раньше. Признаться такой девушке в чувствах было трудно. Тачихара боялся разрушить этот идеал, который вдохновлял его жить. Смотреть на девушку издалека, представлять какой запах у ее духов, мечтать пригласить на свидание. Парень провел несколько месяцев в фантазиях, стараясь скрыть блеск глаз на работе. Хироцу со своим жизненным опытом наверняка что — то понял, но тактично промолчал. Тогда Тачихара даже обрадовался: за влюбленностью будет легче скрыть намерения. Девушка в белом не покидала его мыслей. И в то же время напряжение между ним и убийцей в маске нарастало. Однажды Гин словно с цепи сорвалась, начав драку. Оказалось, ее задели слова Тачихары, что никто в нее не влюбится. Какого же было его удивление, когда, сняв маску, перед ним явился тот самый ангел, проникший в его сны. Одна случайность и теперь не только Хигучи знала о том, насколько прекрасно у сестры Акутагавы Рюноске лицо. Тачихара задавался вопросом, знает ли об этом брат, что он думает, стремиться ли защитить столько красивую сестренку. Акутагава не отличался теплотой к окружающим. Но в немых диалогах с Гин был терпелив. Может, он и стремиться стать сильнее ради защиты Гин. Тачихара бы, будь другие обстоятельства, стремился бы к этому. — Чего ты молчишь? — голос девушки стал ледяным, — Мы оба знаем, что ты должен сделать. Подстроить несчастный случай не составит труда. — Акутагава не поверит. — Тогда беги. Беги и скрывайся, — глаза проклинали его. Темные глаза из космической пыли проклинали Тачихару, — Скрывай за спиной своих товарищей, пока и их не предашь! Как предаешь нас! Как предаешь меня! Беги, Мичизу, и оборачивайся. Расёмон рано или поздно настигнет тебя. После этого она ласково, едва ощутимо провела голой ладонью по щеке парня. Ее глаза больше не угрожали. Тачихара не мог пошевелиться. Казалось, он боялся собственного тела, что стремительно убьет ее, стоит пошевелиться. Душой он не желал Гин зла, он любил ее. Ни за что, а просто так, просто потому что она есть на этом свете — его последняя надежда. Гин распустила волосы, они шелковым водопадом упали на ее плечи. Прошлой ночью эти плечи покрывались поцелуями, немного робкими, нежными. На грудь упал какой — то камень их грусти и ненависти. — Почему… почему ты так спокойна? — вымолвил он, задыхаясь. Как маленькому мальчишке, хотелось плакать. — Потому что, — девушка приблизилась к нему, — этого не избежать. Когда нож проткнул плоть, Тачихаре показалось, что вот оно, заслуженное наказание за предательство. Предательство не организации, а родного искренне любящего человека. Но потом сработала привычка, и по тоннелю раздался выстрел. Тачихара ничего не слышал. Он не слышал выстрела, не слышал, как охнула от боли в его руках девушка. Тачихара кричал, но ни один звук не доносился до его ушей. Он слышал собственную боль телом, мышцами, костями. Алая кровь ангела на его руках, его одежде, смешавшаяся с его позорной собачьей кровью. Тачихара будет проклят. Именно так. Он будет просыпаться в холодном поту по ночам, когда упадет на асфальт в безуспешных попытках догнать девушку в белом, что легко идет совсем близко — руку протяни. Тачихаре будет казаться, что рана от острого ножа на животе никогда не заживет, что она кожа рвется и из раны хлещет кровь, а на все это хладнокровно смотрит убийца в маске. Даже месть не заполнит этой ямы из вины и отчаяния. Потому что это совсем другая яма, которую выкопали красивые женские ручки, нежно обвивающие шею в их последнюю ночь.