Сa va s'Cauet

Я пришёл на очередное занятие французского. Кивнул пятерым девчонкам, с которыми занимался в одной группе вот уже второй год, и, выкладывая учебники из сумки, краем уха слушал их весёлое щебетание. - У меня на флешке много коротких отрывков с зелёнки, вы будете под столом, гарантирую! - О, кто их не видел?! Давайте видео с кастинга! - Ты со своим средним уровнем языка без помощи преподавателя всё переведёшь! Лучше Шабаду, - вверх взметнулась рука с флешкой, - я скачала. - Ну привет. Мы Шабаду на прошлом занятии смотрели. Тебя разве не было? Нет? Твои проблемы. Давайте сегодня Аттенсьон. - А ты принесла? - На телефоне… Чёрт. Я забыла дома шнур. - Так, девочки. Предлагаю посмотреть саву. - Что? На поверхности белой доски появилась чёрная надпись «Ça va s'Cauet». В кабинет зашла преподавательница и сказала, что очень рада видеть меня после десяти пропущенных мною занятий. Я улыбнулся в ответ. За время моего отсутствия, похоже, произошло много интересного. Какие савы, аттенсьоны и зелёнки? Каждый раз после всевозможных упражнений, грамматики, диалогов и диктантов мы смотрели французское видео в VO (оригинальной версии). Темы были разными: политика, экономика, спортивные новости, ситкомы, развлекательные передачи, даже прогнозы погоды. В общем, всё, что включала преподавательница, - мы не сопротивлялись. Смотрели обычно без пауз, а после просмотра обсуждали, кто что понял. В тот раз, когда до конца занятия оставался час, преподавательница странно улыбнулась: «Время для очаровательного итальянца, да, девушки?» Первая мысль, которая ударила в голову, была не возмущенная «Здесь не только девушки!», а логичная «Какой, к чертям, итальянец, когда у нас занятие по французскому?» О, в тот момент я ещё не знал, куда попал. Шестеро одержимых. Шестеро одержимых и бедный я. Бедный парень со здоровой на тот момент психикой. Мы начали смотреть «Ça va s’Cauet»: никаких проблем ни с воспроизведением файла, ни с отсутствием звука не возникло. Итак, вы не смогли пройти мимо мюзикла… музыкального спектакля «Моцарт. Рок-опера». Билеты разошлись между 800 000 зрителей, уже посмотревших мюзикл. Они ещё вернутся в ноябре в Парижский Дворец Спорта. Ведущий говорил довольно-таки понятно, что не могло не радовать. Впрочем, девчачий визг «Микеле, Микеле, МИКЕЛЕЕЕ» оглушил меня буквально с первых секунд передачи, после слов: «С нами этим вечером труппа «Моцарта»: Микеланджело Локонте, Флоран Мот, Маэва Мелин и Дов Аттья». Мысли с бешеной скоростью сменяли друг друга: какая труппа, какого Моцарта, какой Микеле, почему я последний человек в этой комнате, кто не понимает смысла происходящего и зачем так громко визжать? Вышел ничем не примечательный типичный француз: черноволосый, бородатый и любящий приветствовать других мужчин более интимным жестом, чем рукопожатие. - Проходи через сканер. Как дела? - Нормально. - Оставайся около меня, оставайся около меня. За ним показался другой парень, держащий за руку девушку, и за вздохами «Няши» и «Милота» я еле расслышал реплику ведущего: Какая забота о девушке. Всё хорошо? Всё нормально? И на сканере… Это вы! Посмотрите на костюмы! Оставайтесь здесь. Оставайтесь со мной. Шутку со сканером, честно признаюсь, не понял. Причём, похоже, не понял один, потому что девчонки улыбнулись, увидев чёрно-белую юбку, занимающую половину «отсканированного кадра». Четвёртый объявленный участник не заставил себя долго ждать, появившись следом. Дов Атья, проходи! Продюсер, открывший нам этот мир. Хм. Всё-таки при чём здесь Моцарт?! Последний мужчина, как и предыдущие, вышел без намёка на парик или кюлоты. Спасибо за то, что находитесь с нами в этот вечер. Мсье Дов Аттья, вы присаживайтесь вот там, а вы - на места по центру. Прошу. Я рассмеялся над походкой Дова… правильно, Дова? …по направлению к своему стулу. Видимо, мужчина не обделён чувством юмора. Можно ожидать чего-то весёлого. Двое парней на экране положили ногу на ногу (один из них ещё полапал себя за ягодицу, но я сделал вид, что не заметил), пришлось непроизвольно повторить за ними этот жест. Что это?! Что за обречённая физиономия? Что это?! Что за накрашенная физиономия? С начальных кадров передачи мне показалось, что у парня выразительный взгляд. После первого крупного плана секрет был раскрыт. Неужели достаточно было всего лишь сделать яркий макияж, чтобы девушки, подобно тем, что сидели рядом со мной, стали умиляться, вздыхать и мечтательно закатывать глаза?! Дела совсем плохи? Очень глупая реплика, учитывая улыбку, растянувшуюся на лицах всех гостей. Наверняка фишка программы, называющейся «Как дела…», была в том, чтобы половину эфирного времени задаваться банальным вопросом. - Всё хорошо у вас? - Да. - В форме? - Да-да. При макияже? Да-да-да. Жарко в курточке сидеть? Да-да-да-да. Очень хорошо. Достаточно поприсутствовать на одном занятии французского, на самом первом, где изучают фразы «Добрый день. Как дела? Спасибо, всё хорошо. Как у Вас? И у меня хорошо, благодарю», чтобы понять половину франкоязычных диалогов. - Тоже всё нормально? - Да. - Очень мило. А у вас какой-то злобный вид. Всё хорошо? - Да. - О, подлец с злобным взглядом… В самом деле, посмотрите на него сейчас – вы видите улыбку, но когда смотрите на Сальери – полная противоположность. Ты можешь сейчас сделать выражение Сальери? Внимание, внимание, вид Сальери. Вид не должен быть приятным. Вот он, вот он. Вот он, вот он – Сальери. Я начал вникать. Если враг Моцарта здесь, то сам Моцарт тоже должен быть где-то рядом. Метод «от противного»: девушка Моцартом быть не может (хотя в наш развращённый век…), ведущий тем более, остаётся два кандидата: весельчак с пузиком и крашеный парень. Кто бы мог подумать, что Моцартом окажется последний?!