coffee in your bed

Простая жизнь счастливого смертного.. Для охотников эта фраза звучит как самая глупая сказка. Каждый из них имеет собственные причины не отступать от работы, связанной с демонами, особенно если понабирали контрактов. Это дело требует особого отношения, дисциплины и самоконтроля. Подобная работа - риск в чистом виде, будто ты прыгаешь с вышки на тонком канате страховки, не зная удержит он тебя или нет. На такое пойдут не многие, но у тех кто решился имеется действительно важный повод приступить к обязанностям демонических головорезов и не отступать, однако это не отменяет риска. Поэтому главное, что нужно запомнить людям и гибридам, вставшим на сторону защиты простых смертных, - никогда ни к кому не привязываться. Никогда не любить никого настолько сильно, чтобы не хватило воли забыть. Это способ, способный удержать охотника на плаву, однако, Ангел предпочел утонуть, бросив обязанности в угоду счастливой жизни. Хорошо, не только он один. Аки тоже. Рисковать ради других, когда демонов почти истребили, а желающих стать охотниками с каждым днем становится все больше и больше смысла нет. К тому же.. он давно не заинтересован в том, чтобы ограничивать себя в чувствах. — Эй, Ангел, ты вставать собираешься? Неразборчивый голос звучит со стороны кухни совсем тихо и неинтересно. Упомянутый никак не реагирует, продолжая смотреть слишком увлекательный сон и лениво ворочается, заматываясь в одеяло. Он знает этот утренний тон Хаякавы слишком хорошо, чтобы мастерски делать вид, будто бы не услышал. Уже десять, рассвет давно сгорел за окном. Спутанные рыжие волосы блестят в солнечных лучах, которые пробиваются через линию небрежно задернутых штор. Ангел не любит солнце и терпеть не может жару, но с недавнего времени ему стало нравиться легкое ощущение тепла на собственной коже. Это напоминало что-то до боли знакомое.. Падающие блики приятно согревали, заставляя нежиться в постели часами. Вероятно поэтому Аки вновь запахнул окна. Наивный, он ведь не знает, что Ангела ничего не вытащит из кровати в такую рань. К тому же - в его законный выходной. Сон течет по сознанию, не желая заканчиваться. Ангел снова ворочается, в попытке выбрать самое удобное положение. — Если ты не проснешься через минуту, я викину завтрак в мусорку. Готовить будешь сам. — "Манипулирует", — проскальзывает в мыслях спящего. Мог бы придумать что-то получше банальных угроз, такое даже в первые дни совместной жизни совсем не срабатывало. Лучше быть голодным, но не лишаться тепла. — Я ведь серьезно. Считаю до десяти, не успеешь - еда потеряна. Один... два.. Бурчания с кухни продолжаются, но спустя мгновение комфортная тишина вновь окутывает со всех сторон. Беззвучие нарушает лишь шипение огня на плите и приглушенное кипение воды в чайнике. Аки готовит кофе. Он такой собранный и невероятно домашний, когда делает это... Звучит слишком вкусно, чтобы подняться, но не достаточно, чтобы действительно решиться. Будет лучше, если объект обожания придет к нему сам. И кофе захватит. — Три, четыре.. пять.. Мечты заставляют Ангела довольно улыбнуться. Тело расслабляется в приятной истоме, аккуратные пальчики сминают легкое одеяло. Юноша коротко зевает, утыкаясь носом в подушки, только бы сладкий сон не заканчивался. Может быть на этот раз ему удастся обмануть Хаякаву своей актерской игрой? — Шесть, семь, восемь.. Думаешь я шучу? Легкая, сонная улыбка скользит по губам, Ангел знает - Хаякава на кухне тоже улыбается ему прямо сейчас, осторожно мешая сливки. В груди становится так удушливо-жарко. Это приятное ощущение, пусть и совсем незнакомое до момента встречи с охотником. Сон тает в реальности кубиком сахара, брошенным в кипяток. Чувство защищенности окружает, подобно теплому одеялу, которое Ангел тянет чуть выше, прикрывая плечи с россыпью тусклых веснушек и родинок в порыве мимолетной радости от того, что представил. Здесь уютно, комфортно и слишком спокойно. А еще безопасно. Голова расслабленно укладывается на чужую подушку, которая пахнет так знакомо. Если бы Ангел мог дышать Аки, он бы дышал лишь им. — Девять.. Это твой последний шанс. Ангел не слушает, продолжая лениво тянуться в постели и совсем не спешит. Аромат кофе витает в воздухе очень заманчиво.. а еще, что-то сладкое. Наверное это послужило бы достойным аргументом, чтобы выбраться на кухню самостоятельно, но отбросить не менее сладкий сон так невыносимо сложно. — Десять. Больше не жду. Аки замолкает, кидая пустые пакетики растворимого кофе в мусорку. Ангел настороженно слушает, как посуда на столе двигается, а ложки опускаются в кружки. Все же, если бы он только мог, спал бы всю жизнь. Каждый день он обещает себе не просыпаться с утра и каждый раз Хаякава заставляет его планы безвозвратно рушиться. Хочется надеяться, что сегодня он сделает исключение. Надежды не оправдывают ожиданий. Ангел замечает шаги в сторону спальни и рефлекторно обнимает подушку, быстро прикрывая глаза, будто и правда спит. Осторожная походка Аки внушает спокойствие. Юноша замирает, по привычке прячет лицо в подушках, в надежде раствориться, вот только демоны никогда не могли убежать от такого профессионала как Хаякава. — Эй, Ангел. Сколько можно валяться? Заботливый голос звучит совсем близко. Аромат свежего кофе наполняет комнату, проникая и в легкие. Хаякава аккуратно придерживает поднос с кружками одной рукой, второй отодвигая все ненужное с прикроватного столика, чтобы поставить кофе туда. С недавнего времени в квартире прибавилось слишком много бесполезных вещей. Точнее с того момента, когда демон переехал сюда. Что ж.. по крайней мере он не устраивал таких же разгромов, как Денджи и Пауэр. — Я же говорил, чтобы ты не разбрасывал стикеры где попало. Аки коротко выдыхает, покручивая в руках наклейки и следом убирает их в сторону, окидывая быстрым взглядом постель. Ангел затаив дыхание вслушивается, в попытке разгадать действия Хаякавы, вот только, выходит плохо. Интерес огромен, но нерешительность не позволяет открыть глаза. — Ну хватит. Я же знаю, что ты не спишь. "Легче заставить Денджи выкинуть все свои журналы, чем разбудить Ангела.." Хаякава тихо хмыкает своим мыслям, совсем незаметно дергая уголками губ, и усаживается на край кровати. Пальцы осторожно касаются уголка одеяла, спуская его чуть ниже. Взгляду открываются созвездия родинок, которыми усыпана теплая кожа вздрогнувших плеч. Ангел чувствует, как его защитный барьер ускользает и совсем отворачивается, в надежде скрыться от налета резкого холода. — Так сильно не хочешь просыпаться? — Хаякава коротко усмехается и подвигается ближе, отчего Ангел сильнее стискивает подушку — Я приготовил нечто особенное. Уверен, тебе понравится. — "Особенное?.." — фраза молниеносно притягивает внимание, в голове появляется тысяча догадок и мыслей, но прикосновение теплой руки к волосам заставляет их все исчезнуть. Большая ладонь ненавязчиво скользит по рыжим прядям, распутывая кончики, и опускается ниже, нежно поглаживая веснушчатое плечо. — Ангел. Кофе остынет. Подушечки пальцев гладят белую кожу едва касаясь, будто это их первое открытое прикосновение друг к другу. Ощущения обостряются сами по себе, когда пальцы сменяются не менее теплыми и мягкими губами. Поцелуй бережно падает на выступающую косточку. Первый, затем второй, третий.. линия неторопливых поцелуев тянется до предплечья невыносимо-приятно, от этой выходки внутри Ангела все переворачивается и спать уже вовсе не хочется. Щеки мгновенно вспыхивают, а плечи снова легонько вздрагивают, уже от смущающей ласки. Ненавистный-любимый жар охватывает тело, когда Аки губами задерживается на запястье. Демон выдыхает, принимая свое поражение. Этот сон слишком хороший, чтобы его отпускать. — Ладно-ладно. Уже встаю, Аки — юноша открывает глаза, сразу сталкиваясь с теплым взглядом синих напротив — Твои методы жестокие. — Возможно. Ты ведь не хочешь всю жизнь провести в постели? — Хммм.. Пожалуй хочу, — Ангел лениво усаживается на кровати и тянет тонкие руки вверх, растягивая вялые мышцы — Вот только один охотник мне в этом мешает. — Ох.. прости, я обязательно передам ему, чтобы больше не делал так, — Хаякава дергает уголками губ и вновь приближается, опуская ладони на узкую талию ангела, сминая собственную футболку. Последний сонно зевает, по привычке обвивая руками сильную шею охотника, пересаживаясь к нему на колени. Тело вжимается в тело. Тягучая утренняя близость такая нежная. Ощущение безопасности рядом с Аки пронизывает насквозь. — Передайте как можно скорее, — шепот плавно скатывается с обкусанных губ — Обещаете? — Обещаю, — Хаякава ловит дыхание своими губами, нерешительно замирая в паре сантиметрах от тех, что сжимаются тонкой полоской напротив — Можете не сомневаться. — Тогда.. ловлю на слове, — демон влюбленно улыбается, не в силах отвести взгляд и спрятать лицо в изгибе шеи охотника, только бы алые щеки не стали замечены. Кажется, он лишь мечтал о том, чтобы все происходящее случилось в действительности. Так это правда не сон? Стоит проверить. — А, кстати... — Что такое? — Аки поднимает взгляд выше, продолжая поглаживать костные выступы ребер, скрытые тканью футболки оверсайз. — Ты сказал, что приготовил что-то особенное, — спешит напомнить заинтригованный Ангел и хитро блестит глазами, поудобнее усаживаясь на бедрах мужчины. — Да.. ты прав, — Аки спокойно выдыхает, вновь смазано целует плечо демона и тянется к прикроватному столику, захватывая одну из кружек — Держи. Только не обожгись, хорошо? — Так это.. просто кофе? Хм-м.. я думал ты правда сделал что-то особенное для меня, — Ангел сонно смотрит на жидкость от которой поднимаются тонкие ниточки пара. — Не просто. Оно необычное, — уточняет Хаякава и дергает уголками губ, замечая непонимание во взгляде своего Ангела. Последний недоуменно хлопает длинными ресницами, в попытке разглядеть что-то сквозь сонные блики в глазах, однако через секунду взгляд мгновенно наполняется восхищенными звездами. — Кофе с мороженым?!.. А это можно пить? — Конечно, почему нет. Это особый рецепт, я подумал, тебе должно понравится подобное сочетание, — Хаякава прижимает стройную фигуру ближе, любовно наблюдая за тем, как Ангел пробует на вкус то, что Аки никогда еще не готовил. До сегодняшнего дня. Все что готовит Аки - вкусно. Значит и это не исключение. Ангел аккуратно делает глоток, про себя отмечая что кофе вовсе не горячий в дуэте с холодным десертом. Теплая сладость согревает изнутри, охватывая легкие и желудок, а липкая белизна ванильного мороженого пачкает губы. Судя по всему, теперь Аки будет вынужден варить "гляссе" всегда. — Хм.. Ставлю 9 из 10. Ангел блестит глазами, замечая легкое замешательство на чужом лице и тихо смеется, удерживая кружку. — Почему? Тебе что-то не понравилось? Рука обеспокоенно скользит по бледной щеке, оглаживая мгновенно покрасневшую кожу. — М-м.. вообще то да. Слишком мало сахара. Но я все равно доволен, — заключает Ангел и вновь возвращается взглядом к синим глазам. Близость кажется такой же тягуче-сладкой, как шарик мороженого, который отпечатался на губах мазком ванили. — Такими темпами ты можешь получить диабет, — Хаякава прижимает ангела ближе, поправляя прядь слишком длинной по его меркам челки. — Мне это не грозит. Даже сейчас, — юноша недвусмысленно ведет плечами, снова делая глоток кофе. Сон постепенно вытесняет реальность. Кажется, ему все же стоило подняться намного раньше. Забытая катана, отнявшая годы жизни Хаякавы, тускло блестит в углу комнаты. Солнечный луч стекает по рассеченному надвое острию кровью последнего демона, которого убил Аки. Кровью демона-ангела. — Знаешь, Аки.. — рыжеволосый не любит тишину, и сейчас, когда короткое молчание случайно появляется между ними, решает нарушить его первым. — Хм? Охотник чувствует напряжение, исходящее от Ангела и спускает ладони ниже, поглаживая стройные бедра демона, скрытые лишь короткой полоской шорт. На открытой коже все ощущается гораздо приятнее. Холодная дрожь внезапно пробегает по спинным позвонкам, младший закусывает губу. — Перестань винить себя в этом. Фраза звучит громовым ударом в подсознании Хаякавы. Беседа перестает быть настолько легкой, напряжение давит со всех сторон первородным чувством вины. Беспечность угасает в доли секунды, как будто её никогда не было и всё происходящее служило лишь отвлечением от той самой проблемы, что вспыхнула оглушительным взрывом в груди охотника. — Но.. — Никаких "но". Я знаю о чем ты думаешь, поэтому прошу тебя, хватит, — голос Ангела в мгновение становится непривычно серьезным и Хаякава измученно опускает взгляд в пол — Ты ведь понимаешь, что я сам принял это решение. Оно того стоило и та боль.. была платой за наше счастье. Ангел затихает, чувствуя то как сильно пальцы вжимаются в его ребра. Руки Хаякавы нерешительно вздрагивают, поднимая края футболки, невесомо скользя по телу вверх. Младший спокойно выдыхает. — Это не жертва, пойми. Мне было бы гораздо больнее принять, что я не могу коснуться тебя, чем позволить тебе лишить меня крыльев. Внутри все сжимается от упоминания произошедшего. Аки помнит, как срезал красивые крылья одним взмахом катаны и помнит, сколько крови было вокруг. — Не смей винить себя. В висках начинает нездорово пульсировать от ярких воспоминаний. Мужчина сжимает зубы настолько сильно, что кажется, будто эмаль не выдержит этого предельного давления. Пальцы пробираются под футболку, тянутся выше, касаясь перебинтованной спины, в попытке нащупать изгибы крыльев, но находят лишь влажные бинты. Раны снова кровоточат. Аки выдыхает с надрывом, блокируя слезный поток, который жжением подступает к глотке. Пальцы пачкаются человеческой кровью. — Нужно сменить повязки, — произносит охотник на выдохе. Предельно тихо. В горле пульсирует ком, провоцирует сорваться на чувства, но Хаякава нещадно давит эмоции, принуждая себя молчать. Сейчас не подходящий момент. — Аки.. Слезы собираются на зрачках, охватывая покрасневшие глаза мутной пеленой. Ангел для него самое дорогое, что тот имеет. Он обещал, что рядом с ним тот никогда, никогда не испытает боли, однако, два перекрестных пореза, ставшие глубокими шрамами на тонком полотне кожи послужили противоречием данному обещанию. — Аки. Теплые ладони Ангела слишком резко опускаются на бледные скулы, заставляя оторвать синие глаза от пустой точки пространства и заглянуть в те, что напротив. Аки видит чужое волнение и от этого хочется рыдать. — Я не винил тебя с самого начала, прошу, прекрати.. Сердце тлеет в грудной клетке с невыносимой болью, но Аки знает, что его мальчик чувствовал себя в тысячу раз хуже, когда его самый близкий человек вырезáл пышные крылья. — Прости меня.. Слезное жжение побеждает. Капли соленых слез срываются с бортиков нижних век, опаляя фаланги Ангела, что покоились на щеках. Дрожание голоса выдает Хаякаву и тот беззвучно прижимает тело бывшего демона ближе, осторожно сдавливая окровавленные повязки на торсе. — Прости, Ангел...