* * *
За два с половиной часа мы дошли до города. Дошли до самой главной площади. Мимо проходил один молодой человек, а точнее солдат. В доспехах. Он вёл коня за узду. Мы случайно с ним столкнулись у одного дома, где танцевала очень красивая цыганка. Она стройная, у неё бронзовая кожа, иссиня-чёрные длинные, вьющиеся волосы и зелёные глаза. Она носит белую рубашку с большим декольте, открывающим плечи, и с пышными рукавами до локтей, голубой корсаж с жёлтыми полосками, и две юбки: верхнюю — лиловую, нижнюю — белую. На бёдрах повязана тёмно-лиловая шаль, по краю которой подшиты золотые монеты. Она ходит босиком, но зато у неё довольно много золотых украшений — большие серьги в виде колец, браслеты на руках и ногах. Рядом с ней скакала коза с серьгой в ухе. Была она вся белая, а ножки темно-серые. — Вау, какая девушка, — начал задыхаться Сяоли. Мы с Джимом обменялись взглядами непонимания друга. Мы решили ей кое какие вещи отдать ей. Джим отдал свои три золотые монетки, Лена решила отдать ей свой волос, так как у неё ничего такого не было. Мозенрат и Сяоли свои пять золотых. И тот солдат тоже. Он все это бросили в старую сиреневую шляпу. У меня в сумке и в кармане ханьфу было волшебное зеркало и те серьги, что мне подарил Сильвер ещё вчера. Я решила, что серьги мне не понадобятся больше и тоже бросила в шляпу. Та девушка, что танцевала одарила меня печальным взглядом. Она хотела мне вернуть эти серьги, но отмахнулась и пошла дальше, взяв детёныша на руки. Но тут пришли стражники. Все цыганы начали разбегаться кто куда. Танцовщица стала собирать свое сбережения, что она наработала. Я не могла просто так уйти. — Откуда у тебя это, девка? — спросил худой усатый солдат, хватая в руки шляпу. — Я их заработала, чтоб вы знали, сударь, — огрызнулась цыганка. Она довольно дерзкая и смелая. — Цыгани не зарабатывают, — фыркнул тот усатый. — Они воруют! — сказал другой, но толстый. Он оба пытались забрать плато девушку. Но коза спасла свою хозяйку. Девушке и козе удалось взять мои серьги и шляпу, и он убежали. Рядом со мной все ещё стоял тот солдат с конем. Я взяла коня за узду и притянула его вперёд, что те идиоты врезались в седло. Тот усатый упал в лужу. — Ахилл, — сказал молодой солдат. — Сидеть! Конь по приказы хозяина сел на того усача. — Упс, — сказала я, делая вид, что я не причастна к этому. Я даже пальцами спрятала улыбку. — Ахилл, плохой конь! — отругал театрально мужчина коня, облокотившись об седло. — Вы уж простите моего коня. Никак не могу с ним справиться. Тот пытался подняться, кряхтел: — Убери коня с меня! Тот толстяк замахнулся на меня с угрожающим взглядом: — Прочь с дороги, крестьяни! — рычал он. Я вытащила свой меч, что сделал и сам этот человек. — Ты назвал меня лейтенантом? — удивлённо спросил парень. — А ты меня назвал внучкой волшебника? — спросила я с хохотом. Тот ударил себя кулаком по лбу: — Капитан Фэб? И… и… — от страха он не мог сказать и слова. — Марина Андерсон Пирс. — сказала я. Фэб наклонился к тому усачу: — Я ищу дворец правосудия. Вы не проводите меня к судье Фролло? Конь встал и двое солдат повели Фэба во дворец судьи. Ну а мы пошли к центральной площади.* * *
—Эта девушка очень красивая. — сказал Сяоли. Я шла молча. Никого не слушала, а просто шла впереди, будто я лидер. Появился весь народ. Конфетти, музыка. Выступали циркачи и цыгане. — Дамы и господа, — говорил один из них. — Представляю вашему вниманию танцовщицу Эсмеральду! Тут из красного дыма появилась ты цыганка, которую мы видели тогда. В этот раз она была в красном платье, но также при ней был фиолетовый платок с месяцем. Она так круто танцевала, что я никак не могла глаз оторвать. Но меня почему-то в сторону палатки повёл тот самый цыган. А когда он толкнул меня туда, он бросил мне платье розового цвета. — Оденешь это платье и выходи на сцену, — сказал он и вышел. Я была просто в шоке, я же не одна из них, черт возьми. Но мне пришлось одеться. Когда я оделась, вышла из палатки. Лена ко мне подошла и сказала в шокированном тоне: — Эм… а кто тебя заставил одеть это платье? — Цыган этот заставил, который ушёл минуту назад! Этот человек снова к нам подошёл. — Так, мадам, не задерживайте её, она выступает! — сказал цыган и начал меня толкать. — Что?! — воскликнул Джим. — Так она же не цыганка и не выступает! — Извините, месье, не задерживайте нас! Меня толкнули за сцену и тот сказал: — Вот теперь выступай! — Что? Я не умею танцевать! — сказала я, но тот мужчина ушел, а я вздохнув решила все таки выйти на сцену. Когда я вышла я была в страхе. К нам подходили люди и они носили парня с короной. Он был ужасен по внешности. Он был счастлив. Может быть это его первый день на этом празднике? Цыганка по имени Эсмеральда, она уже была перелёта в то платье, в котором мы её видели раньше, она мне на ушко сказала: — Все будет хорошо, ты танцуй! Просто повторяй за мной. Эсмеральда взяла меня за руку и мы начали танцевать. Все было хорошо и нам даже хлопали, Я далеко видела, что Мозенрат был в шоке и красным, а Сяоли тер свои глаза. В того парня, которого несли, кинули солдаты помидор. — Теперь он урод точно! — смеялись они. — Эй, слава королю! — кричали другие солдаты Но потом в парня начали кидать помидорами и были недовольны. Я была в замешательстве и была рассержена, как они могли с ним так поступить?! Я не выдержала огонь внутри себя и он вышел наружу. Моё платье цыганки вдруг преобразилось в шикарное платье с вырезом на бедре. На спине был пришит шлейф с узором феникса. В волосах появились перья самого феникса. Когда бедолагу связали, то я побежала на сцену. Люди остановились, увидев меня в красе. Одна Эсмеральда не испугалась моего вида. Мы подошли к горбуну. Цыганка сняла с себя фиолетовую шаль и стала вытирать ему лицо. — Не бойся нас, — сказала я, пытаясь успокоить парня, который шугался нас и сжимался от страха. — Нам очень жаль, — добавила девушка. — Так не должно было случиться. Тут я услышала голос со стороны трона Правосудия. — Эй ты, цыганка, немедленно спускайся! — приказал мужчина в одежде судьи. Боже, он мне напоминает молодого Владимира Владимировича Путина. Похожи очень. — И ты, девчонка, — судья указал на меня. — тоже спустись. Эсмеральда встала и завязала шаль вокруг пояса. Я фыркнула: — Да, Ваше Честь. Но сначала мы освободим этого человека. Тот недовольно рычал: — Я запрещаю!.. Но мы его слушать не стали. Эсмеральда достала нож из под набедренной повязки, а я взяла меч. И мы разрезала верёвки и помогли горбуну встать. — Как вы обе осмелились меня ослушаться?! — закричал он. Я бросила на судью свой огненный взгляд: — Я никогда не смотрела на то, как люди издеваются над другими существами, с которыми Вы одним воздухом дышите! — прокричала я. — Замолчи, девчонка! — крикнул тот на меня и встал со своего кресла. Мы помогли встать Горбуну и Мозенрат кинул нам его плащ. Мы накинули это на плечи парня. А судья так полыхала огнём: — Запомните, обе, — обратился он к нам. — Вы ответите за свою дерзость! Я хмыкнула: — Получается, что вы, Эсмеральда, короновали не того дурака. — Я указала на горбуна. Сняв с него шапку-корону, я дала цыганке. — Единственный дурак здесь - это вы! — крикнула девушка и бросила в ноги судьи корону. К нам вдруг стали подходить солдаты. — Так, посмотрим, — сказала я. — Один, два три... — Восемь, девять, — продолжила мой счёт цыганка. — Десять солдат, а мы одни. Что же может сделать одинокая девушка. Эсмеральда достала из платья носовой платок и театрально высморкалась. Я кивнула Мозенрату, и тот бросил чёрный писок. Появился красный дым и девушка исчезла. Солдаты стали ловить меня, но я была такой ловкой, что смогла подпрыгнуть очень высоко. Будто я летаю без крыльев. Приземлившись на землю, я и мои друзья стали сливаться с толпой. Во время бега я сменила свою новую одежду. Она была на вроде сорочки, карсет и недлинная юбка. Облигающие штаны и сапоги на небольшом каблуке. — Будем надеяться, что Эммеральда в бозопасности, — сказал Джим, когда на перестали прислеживать. Ушли мы довольно далеко. Мы дошли до собора. Он был очень огромен и широк. Тут начался дождь и мы решили зайти туда. — Фух, — выдохнула Лена. — Еле удрали! Я посмотрела на неё и увидела, что у неё в руке мишок с золотом. — Откуда это у тебя?! — строго спросила я. — У судьи стащила, — сказала она. — Ну, извини, Марина. Это у меня в привычку вошло - воровать. Я вздохнула и сказала: — Больше так не делай, ладно.