***
— Тилль, нам надо поговорить. — банальная фраза, ничего не скажешь, и Линдеманн согласился. Может быть и зря, ведь он тогда не смог нормально отреагировать на это заявление, лишь посмеялся, не ведая того, что причиняет боль. — О чем же, милый? — они так и сидели врозь, один в кресле, другой на диване. Мужчина в шутку так обратился к гитаристу, спокойно потягивая коньяк из стакана. Он совсем не придал этому значения. — Тилль, слушай… Мы давно знакомы, и даже гораздо больше… Я… Я люблю тебя! — сколько же ему потребовалось усилий, чтобы выпалить это из себя, причем с искренностью, а не обычной язвительностью и недовольством. Увы, все было зря. Некоторое время вокалист так и сидел в одной позе, словно каменная статуя. Он смотрел на Рихарда и явно пытался собрать все мысли в кучу, похоже он совсем не ожидал подобного. Возможно это действительно какая-то неудачная шутка от Цвена, он просто решил над ним поиздеваться. Правда, будь это обычное издевательство, оно бы так выглядело? Жутко смущенный и нервный Рихард? Его таким не часто увидишь, но теперь хотелось не видеть этого вообще! Линдеманн задумчиво покрутил стакан в руке, в конечном итоге поднимаясь и ставя его на стол. Он все еще молчал. Только спустя несколько минут тишины он поднял голову и посмотрел на собеседника. — Да… Я тебя тоже… Цвен… Хорошая шутка… — Шутка? Цвен? Это могло означать лишь одно — Тилль не воспринял его слова всерьез, а если еще и Цвеном назвал, то вероятно был разочарован или раздражен. Он совсем не это планировал! Конечно, на что можно было надеяться со столь ветреным человеком, который способен подцепить бабу на каждом углу! После этого он остался сидеть один, Тилль ушел. А может он что-то не так понял? Что-то не разглядел? Точно шутка? А как же тогда все эти распевания о какой-то непонятной любви?! Даже небольшой букет для него был! Хотя, Тилль знает, что он терпеть не может желтые розы. Именно тогда случился этот ужас, зачем он признался? А затем, что больше не мог терпеть и решил все пустить на произвол судьбы, надеясь на хоть какую-то взаимность.***
Бутылка с сильнейшим треском разбилась об стену, разливая все виски, что в ней было. Какого хуя?! Теперь еще и от Петера уведомления?! Что, блять, больше нравится Тиллю?! Ты его друг и наверняка знаешь?! Совсем охренел?! Круспе только сильнее разозлился, сжимая в руках телефон с такой силой, что тот несчастно начал трещать, грозясь сломаться. Мужчина так и пылал яростью, не зная, куда себя деть. Теперь не спасали даже сигареты. Одна за другой, а что толку? Ему одновременно хотелось и убить Линдеманна, и все ему разъяснить, окончательно поставить точки над «и». Наверное, лучше сделать это сейчас? Нет, надо что-то другое, надо говорить с Петером! Ведь именно тот начал совращать его друга! Именно он увел мужика у него из-под носа! И именно он заслуживает его праведного гнева! Да посрать! Тилль им так дорожит? Значит посмотрит на то, как его милый страдает! Круспе зловеще расхохотался, надменно смотря на фото Тэгтгрена. Ну что же, мразь, ты еще попляшешь! Вот только, где же его найти? Ответ долго себя ждать не заставил, новая сторис показала не только очередную картину, что заставляла демонов внутри сходить с ума, но и месторасположение жертвы. Надо же, это не так далеко, парковка возле какого-то торгового центра. Рихард засунул телефон в карман джинсов, переводя взгляд на разбитую бутылку. Эх, зря он ее так кинул, потерял такой чудесный напиток, который знатно ударил в голову. Ладно, на всякий случай есть бутылка водки, причем не какой-то там, а прямиком из России! Он достал ее с полки, выходя в коридор и кое-как натягивая на ноги и кеды и набрасывая на себя легкую куртку. Сигарета в зубах и на выход. Эта сука поплатиться за то, что увела у него мужика! Улицы, переулки, дороги, машины, он шел не сбавляя шаг. Бутылка была уже наполовину пуста, когда он добрался до последнего пешеходного перехода, после него уже ничего не было. Лишь он, шатающийся и злой, с пустой откупоренной бутылкой, с фильтром в зубах. На улице уже давно стемнело, однако центр приветствовал его яркими красочными огнями. Как ёлка на Новый Год, ей богу! Мужчина думал обойти его полностью, однако это не потребовалось, часть парковки возле служебного входа оказалась почти пустой. Всего лишь одна машина. До одури знакомая машина! Они уже были здесь, точно по расписанию. Да по началу он никого не заметил, а затем в поле зрения появился Тилль. Такой опрятный сейчас, с ним он никогда таким не был! А Петер то, вон какой, как шлюха разоделся! Линдеманн смотрел на Круспе как вкопанный. Ну конечно, гитарист был жутко пьян, и при этом еще умудрялся как-то передвигаться. Это всего лишь порыв эмоций, о котором он в дальнейшем точно пожалеет, но кого это, черт возьми, волнует? Кого?! Да не важно. Внезапно он почувствовал на своих плечах чужие сильные руки, вокалист ему что-то говорил, как тогда за сценой. Но он больше не слушал, не хотел. Круспе был слишком разгорячен для этого, от чего моментом оттолкнул от себя мужчину, не давая тому и слова вставить. За всем этим удивленно наблюдал Тэгтрен.***
— Рихард, ты что тут делаешь в таком состоянии? — Тилль действительно был удивлен, да еще и переживать начал за своего друга. Тот конечно напивался, но точно не до такого состояния. — Ой, бля, а тебе то что?! — Круспе раздраженно посмотрел на вокалиста, размахивая перед ним пустой бутылкой и иногда злобно посматривая в сторону Петера. Еще немного, и он точно прожгет его взглядом. — Я волнуюсь… Что случилось? — мужчина старался быть мягче, но только больше распалял этим друга. Рихард начал грозно рычать, а его глаза чуть не налились кровью. — Ебать, волнуешься?! Ха! Что случилось?! Что случилось?! Это ты сейчас меня спрашиваешь?! Сначала не воспринимаешь мои слова всерьез, а теперь, сволочь, решил поинтересоваться состоянием?! Я тебе признался! Что ты, мать его, сделал?! Шутка?! Ты мне сказал, что это была шутка! А теперь трахаешься с этим шлюхаподобным гандоном?! — гитарист уже начал кричать, со всей дури заряжая пустой бутылкой Линдеманну по лицу. Та разбилась, лишь частично, мелкие осколки посыпались на землю. Почему-то именно сейчас, когда Круспе смотрел на частично окровавленное лицо мужчину, он ничего не чувствовал. Лишь мерзкую прожигающую насквозь ненависть, в которую превратилась некогда любовь. Нет, он покажет, что любит! Покажет, что любил! И, что этот хрен потерял! В это время Тилль смотрел на него в полном шоке, ну и пусть! Пусть видит это и давится от боли и обиды! Заслужил! Все, что в нем осталось, только больше превращалось в мерзкую черную слякоть, что расползалась по венам и выливалась на других. Рихард развернулся, теперь направляясь к испуганному Петеру. — А ты, говно собачье, зачем ты вообще пришел?! — Рихард аж пылал от распирающей его ненависти, он резко схватил мужчину за волосы, выворачивая ему голову в сторону и толкая на влажный твердый асфальт. — Рихард, ты… Чего?.. Я же ничего… Не делал… — Тэгтрен стал боязливо отползать подальше, рука начала сильно ныть от удара. — А вот делал! Хуемразь! Увел его! Так получай же! — гитарист со всей силой ударил того ногой в живот, выбивая воздух из легких. Петер тяжело хрипел, старался подняться и сбежать. Не вышло. Круспе стал бить его только сильнее, по рукам и ногам, ногой по лицу, пока на белоснежных кедах не появились кроваво-красные пятна. Нет, только без пощады! Тэгтрена подняли на ноги за волосы и оттащили к тому месту, где разбилась бутылка. Раз, и ебалом об асфальт со стеклом! И так не один раз! Что-то начало вытекать, похоже Рихард выбил мужчине глаз. Тот орал и извивался, но его немного успокоили заломанные руки. Тилль лишь смотрел, в полном шоке. Вроде бы пьяный Рихард еле шел, а тут с упоением и диким желанием избивал своего соперника. Наверное все же любил, а он и не понял.***
Петер чувствовал сильные удары. Черепная коробка так и трещала, грозясь расколоться на несколько частей. Чем больше его голова оказывалась на асфальте, тем больше хруст переходил в противное вязкое хлюпанье. Сломан нос, челюсть, кисть руки, так как он пытался ею затормозить удар. Одним глазом он видел лишь белую пелену. Туда попало стекло от бутылки водки. Внезапно его перевернули на спину, а затем ударили ногой в грудь. Он почувствовал, как осколки ребер впиваются во внутренности, как грудная клетка впечатывается в легкие, а позвоночник трещит, похоже позвонки все же сместились в сторону. Сколько не вопи, не получится уговорить Рихарда успокоиться. Он попытался что-то сказать, но вышел лишь сдавленный хрип, ротовую полость заполнила кровь вперемешку с желудочным соком. — Что такое, Петер?! Хочешь мне что-то сказать?! Молишь о пощаде?! Или нет, о, просишь прощения?! Проси его у Бога, не у меня! Сучка! — Круспе вновь расхохотался, злорадно улыбаясь. Он не верил во что-то всевышнее, просто хотел мести, просто хотел насладиться страданиями другого. Его крайне забавляло, что Линдеманн стоит рядом и ничего не предпринимает. Возможно его просто это все слишком сильно шокировало. Круспе лишь улыбнулся, нанося Петеру новый удар, а затем подошел к ошалевшему вокалисту. Ничего не спросив, он достал из чужого кармана ключи от машины, теперь направляясь к массивному внедорожнику. Конечно, он об этом пожалеет, но только не сейчас! Жуткий рев разнесся по всей парковке, а железный монстр медленно сдвинулся с места. Раз сцепление, первая скорость, разгон, вторая, под колесами что-то тяжело хрустнуло. Тело Петера было раздавлено в огромную лепешку, оно истекало кровью. В некоторых местах были видны открытые переломы, какой-то кусок плоти лежал рядом с телом. Колеса машины стали покрыты легкой красноватой пленкой.Рихард вылез из машины, смотря на свою работу. Полудохлое раздавленное тело, это было превосходно! Но теперь он точно не вернется к Тиллю, он остыл, больше ничего не надо. Ключи от машины свалились Тэгтрену на грудь, а Круспе шатающейся походкой пошел прочь. Сразу уйти не удалось, он был остановлен Линдеманном. Того слегка трясло. — За-за-зачем? Я же… Мог понять… — его голос дрожал, выдавая полное беспокойство. С лица по прежнему стекали струйки крови. — Не мог… Не понял… Не воспринял… Значит заслужил! — Круспе слабо улыбнулся, замахиваясь и со всей силой ударяя Линдеманна ладонью по лицу. Самая сильная пощечина, которую он мог дать. — Кобелина… Он так и ушел, медленно, вновь закуривая. Тилль смотрел гитаристу вслед, стараясь понять, осознать, ничего в голову не приходило. Тем временем Рихард шел все дальше к дому, внутри ощущалась жесткая пустота. Она расслабляло, как-то непонятно затягивала. Ошибки есть у всех, может и сейчас она была. Однако, хорошо, что никто больше не стоит на его пути!