Матушка-Россия

– Матушка Россия, Матушка Россия! – Звал мальчик, сбиваясь с ног. На лице играла радостная улыбка, а в глазах искры. Эхо его голоса распространялось по всему Дворцу. – Матушка Россия, смотри! Смотри какой я кораблик сделал! – Воодушевленно голосил мальчик, держа пухлыми пальчиками модель английского корабля. – Ах, какое чудо! – Изумилась Россия. – Сам сделал? – Округлив глаза, словно сова, спросила женщина. – Сам! – Довольно отозвался мальчик, широко улыбнувшись. – Какой ты молодчина! – Похвалила Россия, потрепав мольца по макушке, и у того на щеках заиграл румянец. – Я выросту, и у нас точно такие же корабли будут! Даже лучше! Вот увидишь! – Счастью не было конца в голосе мальчика. Тот искренне верил в свои слова, не оставляя сомнений, что так и будет. *** Анна улыбнулась лишь глазами, но Петр почувствовал её поддержку. Он знал, Россия была за него. Не за его полоумного брата, который на царствование не годился, не за амбициозную Софью – она ждала именно его восхождения на трон и верила в него. Все считали его мальчишкой, Иван был старше, но глуп и нездоров, а Софья слишком жаждала свободы и власти, чтобы полностью отдаться стране. В него по-настоящему искренне верили мать и она, Россия. И Пётр не мог не оправдать её надежд и разрушить её мечты. Он возвысит Россию до державы, до Империи. Никто не посмеет более пренебрегать Россией и не считаться с её интересами. *** Пётр начал своё правление и сразу пошёл на Азов. Главной целью Азовских походов был выход в Чёрное море. А мечта Петра с детства – военно-морской флот. Анна прекрасно знала это, но всё равно переживала. И первый поход оказался малоэффективным, по сути проигрышным: войскам пришлось отступить и захваченные территории оставить. Однако второй всё же увенчался успехом. Пётр Алексеевич и русская армия добились захвата Азова. И в качестве базы для русского флота в 1698 году был основан Таганрог. Царь лично сопроводил Россию в её новый город и показал новые корабли. До того он был рад, что улыбка не сходила с его лица ни на секунду и чудесно светилась в лучах закатного солнца. Анна чувствовала порывы ветра, бьющие в лицо, и не могла сдержать себя от ответной улыбки. В следующем году случилось новое событие. Территории России расширились – Атласов покорил Камчатку. Анна почувствовала собственное холодное дыхание и поняла, что с Камчаткой они не расстанутся. Чего не скажешь о Таганроге, освоенном на Азове. Он ощущался тепло, как родной, который уже не первый век процветал под её крылом. Однако угроза османов с юга не давала покоя, и тревога бередила её сердце. *** Год до начала войны. Острый запах опасности витал в столицах вражеских стран. Россия брезговала, но была вынуждена заключить союз с Речью Посполитой. Чертов плут её снова подведёт и предаст, она знала точно. Так же был заключён союз с Саксонией и Данией. В них Анна тоже не чувствовала уверенности и преданности Северному союзу. Пусть так. Война неизбежна, и хоть какая-то помощь ей не повредит. Лишь бы это не обратилось против неё. 1700 год. Анна кожей ощущала, что это лишь начало чего-то великого. И даже удавка на шее, стёртые в кровь мозоли на руках и хрипы из груди от первых поражений не мешали ей верить в это. Пётр верил, и она верила. Царь обещал ей, он не подведёт. И Россия сделает всё, чтобы эти слова не оказались пустыми. *** Шла Северная война, и её исход не был так очевиден. Россия лила кровь на севере за Балтийское море. Анна хлопнула дверью. Пётр отправил её в покои, он не желал видеть болезненную дрожь в её похудевшем теле и порывы сорваться на поле битвы. Он кричал ей, что женщине не место на войне. Россия кричала в ответ, что держала в руках оружие дольше, чем тот жил на свете, а смерть видела столько раз, сколько у него волос на голове не сосчитается. Однако Пётр был категоричен в этом вопросе. – Как бы не была ты сильна и храбра, кровь твою из порванного брюха мои глаза не перенесут. Желаешь мне ослепнуть или потерять рассудок?! Россия гордо удалилась с глаз его. Она понимала его переживания. Но одно дело понимать, другое дело, что сердце её льёт кровавые слёзы по умирающим детям. И выносить это становится с каждым днём тяжелее. *** Как и ожидалось, все союзники покинули Россию. Дания ещё в первый год войны вышла из союза – Копенгаген был захвачен, а Швеция напирала. Саксония и Речь Посполитая бросили Россию перед русско-турецкой войной, когда увидели небоеспособность русской армии. Это уже не было неожиданностью, Россию это даже не задело. Просто она каждый день поминала добрым словом поляка, и всё. Поражение под Нарвой повлияло на Петра Алексеевича странным для окружающих, и привычным для России образом. Тот был несомненно разочарован, но он не впадал в уныние и бездействие. Царь хватался за реформы. Он улучшил организацию снабжения и оснащения армии, развивал военную промышленность и начал подготовку собственных офицеров. До этого русскими войсками управляли саксонские и польские офицеры. Такое преображение оказалось по душе России. А кому не понравится укрепление собственного суверенитета и увеличение мощи? И битва под Полтавой показала весь успех реформ царя. Потерпевший поражение шведский король, Карл ХII, бежал в Османскую империю. И это послужило началу русско-турецкой войне. Анна рвала и метала. Подлый швед бросился в бега и устроил такую засаду, из-за чего, во избежание войны на два фронта, Петру пришлось отдать захваченные территории на Азове и разрушить Таганрог. Слёзы вновь лились потоком из фиалковых глаз. Город чересчур быстро вьелся в её сознание и такое жестокое действие принесло боль. Пётр мог лишь горько смотреть на её всхлипы и сжимать пухлую бледную руку. *** 1714 год. В Гангутском сражение победу одержали русские. Это была первая победа русского флота в войне. Пётр Алексеевич не выказывал этого, но Россия видела ликование на его лице. Тот был серьёзен в такие моменты, но она с лёгкостью угадывала его эмоции по одним глазам и движениям бровей. И она ликовала вместе с ним. В его глазах читалось то самое счастье, далёкое и родное, и Россия вспомнила тот первый кораблик и обещание, данное им в детстве. Мягкая улыбка озарила её уставшее лицо. *** Война продолжалась. А у Петра уже были новые планы. Тот хотел навестить Европу второй раз и наконец преподнести визит в Париж к Людовику XV. Россия дала своё согласие и ждала поездки, но не так воодушевленно как Пётр Алексеевич. – Наконец-то мы побываем во Франции. Я хочу улучшить наши отношения. – Вдохновенно произнёс царь. – Было бы что улучшать. – Хмыкнула Россия. Конечно, с Францией они не враждовали, но предыдущий король Людовик XIV был настроен не лучшим образом, он поддерживал Швецию и Османскую империю. Такие отношения России и даром не нужны. Ножей в спину она натерпелась достаточно. Однако рвение Петра в Европу не остановить, и Париж является важной частью этого путешествия. А то что Пётр будет именно путешествовать, а не наносить официальные визиты, Россия понимала прекрасно. *** Визит во Францию не был официальным. Пётр Алексеевич направлялся в Париж, так сказать, инкогнито. Его целью было в большей степени узнать нечто новое, интересное, а не вести переговоры. В общем царь путешествовал. Если и приходилось с кем-то "переговорить", то делал он это исключительно с бокалом вина. С ним ехала небольшая свита, всего шестьдесят человек. И в этой свите можно было заприметить очень выразительную и статную женщину с длинными густыми прядями и большими мудрыми глазами необыкновенного фиалкового цвета. Неизвестная барышня имела утонченный вид и уверенный взгляд. Однако за неимением высоких титулов не привлекала к себе внимание французской элиты, разве что всем нравилось на неё любоваться. Только вот Франциск Бонфуа, являющийся олицетворением Франции, знал эту даму не первый век. – Давно не виделись, моя дорогая. – Приторно улыбнулся француз. – Добро пожаловать в Париж, лучшую столицу Европы. – Поцеловав бледную руку России с пухлыми пальчиками, произнёс он ласковым притягательным голосом. На что Брагинская отвечает с лёгкой улыбкой на розовых губах: – Погоди немного, и, приехав в Петербург, ты поменяешь своё мнение. Франция тогда на это лишь усмехнулся и, взяв Россию под руку, повёл вслед за делегацией Петра. *** Пётр метался из стороны в сторону, голова гудела от тягостных дум. Рой мыслей, ненужных жужжащих и мешающих, крутился в голове, но не давал в итоге ничего дельного. Царя съедали сомнения, и непонятного происхождения вина ныла в груди. Откуда ей взяться, если он ничего плохого не сделал? Но тогда почему совесть клокочет в голове, и сердце отбивало ритм в пятках? Россия чем-то была недовольна. Она была обижена. Пётр заметил это после приезда домой из Франции. Анна упрямо молчала и изредка бросала официозные фразы, так сильно гневавшие царя. Он не терпел строгости и отчуждённости в речи своей любимой страны. Анна поступала так, когда была недовольна или раздражена его действиями. Иногда она сердилась и выкладывала прямо всё в лицо, не стыдясь людей, придворных и свиты вокруг. Говорила как есть. Хоть стой, хоть падай. Однако иногда Россия выбирала иной путь: не напролом, а изводя своего обидчика до такой степени, что он приползал к ней сам и молил прощения на коленях, хотя, может быть, сам не до конца понимал, за что. И Пётр был в шаге от того, чтобы повторить сей подвиг. Что ж он сделал не так? Он пуще прежнего разозлился. Да что ж это такое? Царь он или не царь в конце концов? Сам пойдет да и узнает, что не так. Ползать в ногах всё же пришлось. Конечно, не буквально. Но услышав из уст России в чём суть проблемы, он ошарашенно пал на колени сам. Анна сидела с хмурым видом в кресле в своих покоях. В них было до того уютно, однако сейчас нечто напряжённо повисло в воздухе, а тяжкий груз почти физически ощущался на плечах Петра. Брови её сошлись на переносице от недовольства и некой грусти, обиды. И Анна произнесла: – Ты сказал, что отдашь половину меня, чтобы тебя научили править другой моей половиной. Ты сказал это. Сказал, что готов отдать меня. – До этого смотревшая упорно в стену, Россия повернула голову к своему царю. – Как ты мог? – Почти прошептала она. – Что... – Пётр Алексеевич сам удивился своему голосу, до того он осип. – Нет, нет. Я же просто преувеличил. И разговаривал я со статуей, Матушка Россия. Прости мои слова, прости меня грешного, никогда больше не услышишь ты из уст моих подобных речей. Умоляю прости, Россия. – Он судорожно стал целовать её руки, скромно сложенные на собственных коленях. – Прости меня грешного. Умоляю прости... – Пышное платье мешало, но он всё равно обхватил её ноги через дорогую ткань и прижался к ним телом, обняв. Он упал челом на её колени и через несколько мучительно долгих мгновений почувствовал лёгкое прикосновение руки. – Никогда больше так не говори. – Раздался сверху тихий, но уверенный голос. – Я боюсь этого. Никогда не отдавай меня, никому. – Последние слова были произнесены слишком пылко, хоть и приглушённо. Переполненные страхом, они вызвали бурю эмоций в груди Петра. Он никогда не отдаст Россию. *** – Лизавета, пойди сюда. – Подозвала Россия. Малышке было уже восемь лет, и она очень нравилась придворным. Весёлая румяная девчушка была способной, но довольно легкомысленной. Она любила общаться с Россией, хоть и не понимала до конца, кто она. Отец представил её как Анну Брагинскую, придворную советницу, и выразил желание и надежду, что те подружатся. А сам по секрету рассказал России, что хотел бы её любви ещё и к воплощению Франции. Пётр мечтал выдать замуж свою младшую дочь за короля Франции Людовика XV, которого даже успел подержать на руках несколько раз вопреки всем правилам этикета, когда был на приёме в Париже. Анна, конечно, оценила его жест и естественность в поведении во время поездки и была впечатлена теплотой и открытостью маленького короля. Но то, что он хотел выдать Елизавету за того замуж... Россия сомневалась в правильности этого желания, но не препятствовала. Почему-то ей казалось, что девчушка сыграет не последнюю роль в её истории. – Анна Ивановна, а Вы пойдёте на бал? – Переливчатым голосом произнесла Елизавета, играя мимикой. – Мне нужно подумать. – Протянула Анна. – Столько дел, столько дел. – Анна Ивановна, у Вас столько дел, Вы так никогда мужа не найдёте! Как же Вы будете? Россия обомлела, но тут же вдруг рассмеялась. Она прижала девочку к груди, хохоча ей в макушку. – Что ты лопочешь, прелесть моя? Зачем мне женихи? На кой они, и без них хорошо живётся. Веселиться можно и без мужа, а вот с мужем веселиться не всегда получается. – Заявила Россия, больше шутя, чем наставляя. Но Елизавета кажется задумалась над её словами. – А мне говорят, что, когда я выросту, выйду замуж за короля Франции. Его зовут Людовик. Это правда, да? Россия посмотрела на вмиг посерьёзневшую мордашку девочки. – Да. Так и будет, милая. Скорее всего так и будет. – Меня всё учат французскому. Я уже немного могу разговаривать. И писать учат. – Елизавета ковыряла пером по листу. До этого они сидели в покоях России, разговаривали и рисовали. Девочка успела изкалякать ей кучу листов, в которых Анна угадывала драконов, принцесс и всякую всячину. А сейчас она написала пару слов кривоватым почерком сначала на русском, а потом на французском. Россия заметила пару ошибок, но лишь улыбнулась и похвалила девочку. За всю жизнь найдётся ещё куча народу, которые будут нравоучать её, так пусть хоть с ней у неё будет островок спокойствия. Так было и с Петром Алексеевичем, когда он был ещё Петенькой, Петькой и даже Петрушкой. Когда тот в Немецкой слободе собирал свои потешные войска и скакал на игрушечных лошадках с деревянными мечами. Тогда и сейчас Россия была для него островком спокойствия, где никто не осудит и не будет давить, а лишь верить в его силы и поддерживать, когда в тылу, а когда и плечом к плечу в бою. Анна взяла девочку за щёчки и поочередно поцеловала каждую из них. След её губ навсегда останется весёлым румянцем на её щеках. Нет, эта девочка рождена не только для потех. *** 1721 г. Победа над морской державой ознаменовала нечто, приводящее всех в бурный восторг. Пётр Алексеевич объявил: Россия теперь Империя! А он стал её императором. Сердце будто остановилось, а потом пустилось в бешеный ритм. Краска залила её лицо от смущения и радости. Он сделал это. Её Петенька сделал Россию империей. Это начало нечто великого и долгого. Чувство, что путь будет тернист и явно непрост, не покидало её, а крепко засело внутри. Но счастье от осознания своей победы и от того, что обещание царя сбылось... Оно пересиливало всё. А подумать о бренности бытия она успеет позже. Сейчас Россия просто хочет поблагодарить его: – Спасибо, Пётр. Голос тих, он заглушается всеобщим ликованием, но царь слышит. Он видит блеск в её глазах и широко улыбается. Россия любит таких, которые полностью отдают ей себя. Таких она не забывает. Поэтому сейчас, как и в детстве, она расцелует его румяные щеки и радостно рассмеётся вместе с новоиспеченным императором.