И я буду звать тебя любовником

      Она давно смирилась с тем, что не будет с кем-то другим. Риза пыталась. Много раз флиртовала с другими, смеялась, целовала их щёки, вдыхала запах парфюма и обнимала их за талию. Позволяла им распускать её волосы, провести по ним рукой, уйти со следами помады на шее. Всё, чему она позволяла произойти, всё, что пыталась сделать — не имело значения. Она не была обязана влюбляться — это не было ей нужно. И, конечно же, подобное было для неё непозволительно.       Сдвиг в отношениях, случившийся после Обещанного Дня, был едва уловимым, для её коллег уж точно. Никто из них не видел, как она приставляла пистолет к голове полковника, как он прижимал её к себе после того, как почти потерял её. Эти двое давно привыкли к своему танцу: обыкновенная вежливость и подчёркнуто рабочие отношения, которые они обычно показывали на людях, но за всеми формальностями скрывалось то, чего другие не могли понять.       Что-то изменилось, но очень тонко, почти невидимо. Лишняя секунда, чтобы поймать её взгляд, тон, которым он благодарил её, когда она приносила ему документы. Это можно было уловить в том, как он придерживал для неё дверь — даже если она была в пяти шагах позади. Или в том, как он постоянно искал её взглядом в переполненной людьми комнате — будто бы просто зная, что она там, и он мог её защитить. Она сразу заметила изменения, и испугалась — настолько они были опасны. Ведь тайны всегда были их сильной стороной, и незачем было так рисковать.       Они были связаны с детства, росли вместе, а и судьбы их переплетались, словно виноградные лозы, пока однажды не стало сложно сказать, кто есть кто. Сейчас эта связь была настолько сильной, что никто не знал её лучше, чем он. Всякий раз, когда она задумывалась о своём будущем, в нём она всегда видела его. Роя Мустанга. — Идиот, — она покачала головой, когда он исправил очередную ошибку в документах, которые отдал ей сегодня днём. — Вы что-то сказали, лейтенант? — сказал он глубоким голосом. — Нет, сэр — она подняла на него глаза, а в её взгляде невозможно было заметить и отблеска эмоций, — просто перебираю бумаги. —А, — он кивнул ей и вернулся взглядом к документам на столе, — продолжайте. Никто не обратил на этот разговор никакого внимания, такие шутки между ними были обычным делом. — Она теперь капитан. Риза вновь оторвалась от бумажной работы и обернулась на голос. Жан вернулся совсем недавно, и она не успела снова привыкнуть к его замечаниям. — Прошу прощения? — Мустанг вопросительно поднял бровь, — Что? — Я сказал, что она теперь капитан, Вам стоит перестать звать её лейтенантом. — Ой, — он кивнул, — да, в самом деле.       Сейчас Риза удержалась от улыбки — всё равно как-нибудь упрекнёт его при случае. Она знала, что оговорился он лишь из-за того, что это звание для него было чем-то бóльшим. Он всегда называл её только так и почти всегда, чтобы сохранить их тайну. Никто не должен был знать, как близки они были на самом деле. Эти «лейтенант», «полковник» — никто, кроме них, не смог бы понять той нежности, которую они вкладывали в эти слова. Для них это было сродни обещанию всегда заботиться друг о друге, а для неё — сказать, что она всегда будет рядом.       Ничего важного в тот день больше не случилось. После этого краткого разговора Риза больше не сказала генералу ни слова. Генералу. Она до сих пор не могла поверить. Риза не понимала, как ему снова удалось так легко и быстро подняться по служебной лестнице. Другие годами лезут из кожи вон, чтобы добиться хоть какого-то признания, но как у него всё получается так просто? «Это всё мои руки», так он сказал ей однажды вечером, «щёлк» — он щёлкнул пальцами, а Риза только раздражённо вздохнула и подняла воротник, укрываясь им от дождя. Какое-то время она колебалась, прежде чем обернуться и сказать: — Да, сэр, очень впечатляет.       Этим вечером дома ее дожидался Хаяте. Риза улыбнулась ему, почесала пса за ухом и повела на прогулку, даже не снимая мундир — так было проще, почему бы и нет?       Она уже засыпала, когда её мысли вновь вернулись к образу, который всегда приходил ей в голову после долгого дня. Рой. Сейчас они почти не могли поговорить. Дела, служба, восстановление Ишвара — это отнимало слишком много времени. Всё в их жизни вдруг стало совсем непривычным — раньше им не приходилось работать так масштабно, со столькими людьми. Теперь сказать друг другу всего лишь пару им только понятных слов, скрытых за простой канцелярской работой и соблюдением приличий, стало ещё сложнее.       Но Риза и не ждала большего. Одно то, как он кивал, когда она выходила из кабинета, говорило куда больше, чем мог бы сказать ей любой другой мужчина. Короткая улыбка, быстро скрывавшаяся за сложенными в замок у подбородка руками, значила больше, чем самое страстное признание в любви. Так они разговаривали друг с другом и жили день за днём. Однако, даже она признавала, что ей всё-таки было непросто. Когда она видела парочки, которые идут рука об руку, целуются украдкой и улыбаются друг другу, она не завидовала, нет, хотя и с горечью понимала, что её жизнь никогда не будет столь же лёгкой — отец в своё время позаботился об этом. Но их отношения и не могли быть простыми, а на его месте не могло оказаться кого-то другого. — Что такое, мальчик? — она погладила Хаяте, свернувшегося возле неё на диване. — Пора спать? —улыбнувшись, она прижала его к груди, а после медленно встала. Сегодня был ещё один очень длинный и тяжёлый день, и Риза старалась не думать о том, что завтра будет точно так же. Она забралась в холодную постель, легла на бок, коротко вздохнула и перевела взгляд на окно, через занавески на котором в комнату проникал тусклый свет. «Что-то не так, почему я не могу уснуть…», — подумала она, теперь уже сидя на кровати, но так и не сумев отвести взгляд от окна. Всё вокруг казалось неестественным, что-то не давало покоя, но она не понимала, что именно.       Риза тихо поднялась с кровати и теперь неподвижно стояла в темноте. Она прислушивалась к малейшим звукам. Сейчас каждая тень казалась ей угрозой — старая привычка, рефлекс, который пришёл с боевым опытом. Она задержала дыхание — сейчас в квартире слышалось лишь мирное сопение Хаяте. Риза изо всех сил всматривалась во входную дверь, в голове звенела тишина, а стук её сердца всё сильнее отдавал в уши.        Нет. Всё не так. Бояться нечего — ведь они победили. Победили чудовищ, что хотели их смерти. Теперь здесь могут быть только простые люди — из плоти и крови — сейчас только они могли попытаться убить её. Но с этим она справится.       Она вздохнула, вновь легла на кровать и уставилась в потолок, но вдруг её слух что-то уловил — почти неслышимый стук в дверь. Два тихих удара, но этого ей было достаточно. Риза поняла, что он стоит за её дверью. «Для таких случаев я сделала тебе ключ», — пожаловалась она вслух. Теперь к двери она шла спокойно, нисколько не таилась, не волновалась о шуме шагов или тени, которые могли её выдать. Риза открыла дверь и зажмурилась из-за яркого света из коридора, но это было совсем-совсем не важно. — Нужно подписать какие-то бумаги? — её голос, как всегда, звучал спокойно и серьёзно, — Сэр? — Можно сказать и так.       Он сейчас улыбается. Риза знала — слышала это в его голосе. Когда глаза немного привыкли к свету, она приоткрыла их и увидела улыбку на его лице, точно такую же, как она и представляла. — Тогда, полагаю, Вам стоит войти, – женщина улыбнулась, — полковник. — Лейтенант, — он вошёл внутрь, и дверь закрылась за его спиной со щелчком, в котором утонули все другие звуки. Он прижал её к стене, а она теперь не могла сдерживать смех — всё наконец-то вернулось на круги своя, к тем самым отношениям, что были между ними чуть ли не всю жизнь. — Хотите, чтобы я звал Вас капитаном? — прошептал он ей на ухо, —это ведь Ваше официальное звание, — он поцеловал её шею, но Риза была уверена, что этим он не ограничится. — Потому что, если люди заметят, что я называю тебя лейтенантом, — он замолчал, и Риза вздохнула, освободилась из объятий и, обняв ладонями его лицо, сказала: — Не беспокойтесь, — она поцеловала его в щёку, — Вы могли бы звать меня просто «Хоукай», — она пожала плечами, — «капитан» просто звучит по-другому, слишком непривычно. — Да, совсем по-другому. Он провёл рукой по её лицу и встретился с ней взглядом. — В один прекрасный день я смогу звать тебя Риза, – сказал он, — и только так. — В один прекрасный день так и будет, – улыбнулась она. — Но сейчас… — сказала она таинственным голосом, увлекая его в свою маленькую спальню, — сейчас «капитана» будет достаточно.