Избранные

Джастина Финч-Флэчера нашли окаменевшим во вторник в обед. Над его телом в воздухе, словно подвешенный на верёвке за шею, абсолютно чёрный парил Почти Безголовый Ник. Слухи по поводу Наследника в лицах Гарри и Джейн скоро разлетятся по всей школе — именно они нашли Джастина и Ника в таком состоянии, а Дафна и Пэнси, которые только что застали Поттеров на месте преступления, не станут держать язык за зубами. Хотя взгляд Гринграсс был весьма неверящим и перебегал с лица пострадавшего на Джейн, поэтому растрепет всю историю только Пэнси, которая жадно выискивала компромат. А теперь МакГонагалл вела их на ковёр к директору. Хоть Джейн была уверена в своей полной правоте и показывала это таким же безразличным ко всему взглядом, но внутри что-то неприятно ёкало. Что-то такое мерзкое, отчего зубы скрипят и появляются слёзы обиды. Ей было ужасно тошно от того, что её и Гарри могут подозревать в таких гадких вещах. Это омерзительно. И именно с этими мыслями она дошла до огромной уродливой гаргульи. — Лимонный щербет! — произнесла МакГонагалл волшебный пароль. Сию минуту гаргулья сдвинулась и открылся проход. Перед ними бежала вверх винтовая лестница. Втроём они шагнули на ступеньку, и стена сзади сомкнулась. Лестница довольно быстро двигалась по спирали. Скоро они очутились перед тяжёлой дверью, рядом с которой висел латунный молоток в виде грифона. Джейн посмотрела на Гарри. И это был редкий случай, когда брат ей не ответил взглядом. Впрочем, этого она и не требовала, слишком понимала чувства, раздирающие его изнутри сейчас. МакГонагалл только сказала им ждать в кабинете и сразу же вышла. Дверь закрылась, обрубив все звуки из вне: даже цоканья звонких каблуков декана не было слышно. Джейн с Гарри стали оглядываться. Это была круглая, просторная комната, полная еле слышных странных звуков. Множество таинственных серебряных приборов стояло на вращающихся столах — они жужжали, выпуская небольшие клубы дыма. Стены увешаны портретами прежних директоров и директрис, которые мирно дремали в красивых рамах. В центре громадный письменный стол на когтистых лапах, а за ним на полке — потёртая, латаная-перелатаная Распределяющая шляпа. Джейн усмехнулась. — А, может, спросим у неё… — Давай! — с энтузиазмом согласилась Джейн. Гарри откашлялся и подошёл к Шляпе. — Эм… извините? — быстро обернулся он на сестру, которая показывала ему большие пальцы вверх. — Вы можете ответить на пару вопросов? И Шляпа, к удивлению обоих, чихнула пылью, а следом из складки-рта появились звуки: — Дайте-ка угадаю, вопрос в том, правильно ли я вас распределила? — Поттеры кивнули, правда никто из них не знал, видит ли Шляпа что-нибудь или нет. — С этим было не просто! Но я как и тогда могу с точностью сказать, что в Слизерине вы бы достигли высот непостижимых! Гарри посуровел, а Джейн уставилась в окно. — Не правда, — сказал он. Это прозвучало у Поттер далеко-далеко. Вновь она задалась вопросом: а будь они в Слизерине, что-нибудь изменилось? Разве что Рон не стал бы дружить с ними — хотя и он уже лояльнее относиться к студентам этого факультета. А с напором Джейн Уизли стал бы их другом даже, если бы Поттеры учились в магловской школе, а друг — Хогвартсе. Впрочем, не такой плохой вариант — учиться в Слизерине… По-доброму усмехнулась Джейн. И глаза упали на большой золотой глобус, пролетающий сам по себе мимо окна. В районе Австралии отобразилось её лицо: румяные щёки и кавардак на голове, на шее висел расслабленный красно-золотой галстук, ставший уже совсем родным. …но Гриффиндор для меня лучше. Люди на этом факультете представлялись большим тёплым свитером, охватившим её новую жизнь, оставившим свой шерстяной отпечаток на её душе. С того самого момента, как она села за стол Гриффиндора, Джейн больше не могла представить себя гордой студенткой Слизерина. Шляпа больше не отзывалась на их вопросы. Поэтому они решительно забили на неё, перейдя к изучению остальной дребедени директора. Сзади раздался шорох, и Джейн обернулась на дверь. На золотой жёрдочке сидела дряхлая на вид птица, смахивающая на полуощипанную индюшку. Она сдавленно квохтала и смотрела на гостей своим сумрачным взглядом. Судя по виду, она была чем-то больна — глаза потухли, и за то время, что они наблюдали за ней, из хвоста выпала пара-другая перьев. Она скоро умрёт. Легко подумалось Джейн. Не хотелось стоять и трястись над полумёртвой птицей, которая вот-вот и двинет лапы. О, везение! В этот самый миг, как Джейн подумала о столь незавидной участи птицы, по перьям пробежал огонь, и всю её охватило пламя. Джейн осталась заворожено наблюдать за огненным шаром, в который превратилась птица, а Гарри ухватил сестру за руку, оттаскивая её на пару шагов назад. Охваченная огнём птица издала последний крик — и от неё ничего не осталось, кроме дымящейся на полу горстки пепла. Дверь кабинета открылась, и вошёл Дамблдор, с виду не то мрачный, не то сердитый. — Профессор, — Гарри едва переводил дух от волнения. — Ваша птица… Мы ничего не могли поделать… Она… сгорела… Дамблдор из угрюмого колдуна превратился в себя привычного, он развеселился. Джейн насторожилась, но сохраняла на лице естественный интерес и некую удивлённость. — Да уж пора бы. Он был совсем плох последние дни. Я же говорил ему не тянуть с этим. Он показал жестом пройти к заваленному бумагами когтистому столу. Сам колдун на ходу взмахнул палочкой, и из воздуха появилось два таких же когтистых стула с мягкой обивкой ярко-голубого цвета. — Что это за птица, сэр? — поинтересовалась Поттер, заправив волос за ухо. — Фоукс — это феникс, Джейн, — сообщил директор. Карие глаза расширились от этой информации. — Когда приходит время умирать, фениксы сгорают, чтобы возродиться из пепла. Взгляните-ка на него… Из пепла высунула голову крохотная, сморщенная новорождённая птичка. Она была так же неказиста, как и прежняя. — Досадно, что вы увидели его в день сожжения, — заметил Дамблдор, усаживаясь за стол. — Большую часть жизни он очень хорош — в удивительном красном и золотом оперении. Восхитительные создания эти фениксы. Они могут нести колоссальный груз, их слёзы обладают целительной силой, и ещё они — самые преданные друзья. Феникс. Кончики пальцев нашли древко любимой волшебной палочки. Джейн улыбнулась директору. — Профессор Дамблдор, — приосанившись, позвала его Поттер деловым тоном. — Мы не совершали ничего из того, в чём нас обвиняют. Да, не спорю, у нас были разногласия с Колином Криви; да, мы… я смеялась над Джастином после того случая в Дуэльном клубе. Но вы же знаете, мы никогда в жизни не стали бы покушаться на жизни этих людей. — А у Почти Безголового Ника мы вообще были на юбилее смерти! — как весомый аргумент выдвинул Гарри. Джейн важно кивнула, мол, дело говорит! Губы Дамблдора как-то неясно изогнулись в улыбке. Что-то напрягало, сильно напрягало… — Хорошо, — только и ответил колдун, по-старчески склонив голову в раздумьях. Гарри и Джейн всё ещё были в напряжении. Правда напряжение у них было разное. Если у первого был страх вылететь из школы быстрее, чем он успеет сказать слово «квиддич», то вторая знала, что с ними может произойти всё что угодно, но точно не это. А настораживала Поттер только реакция Дамблдора, которая стала слегка натянутой после слов о юбилее смерти. — Вы нас выгоните из Хогвартса? — поправил круглые очки на переносице Гарри. Волосы на затылке непоправимо торчали. Дамблдор улыбнулся сквозь густую белую бороду. — Нет, конечно, — он развёл руками в воздухе. — Я знаю, что это не вы. Гарри выдохнул, а Джейн похлопала его по плечу: «я ж говорила, солнце» — хотелось сказать ей. Но тут директор спросил: — Вы с кем-нибудь разговаривали на юбилее Ника? — изогнул кустистую бровь он. Из-под очков-половинок весёлые голубые глаза смотрели удивительно серьёзно — с ожиданием точного ответа. Джейн «призадумалась». Конечно, она помнила с кем и о чём болтала на том празднестве, но… стоит ли говорить. И в голове раздался голос брата: Джей, давай расскажем. Он посмотрел на неё. Ага, разбежалась! Брови у Гарри хмурились на лбу, а Джейн всё не спешила. Она знала, что Гарри и сам может рассказать, но он хочет видение той ситуации глазами сестры. Некая прихоть со стороны брата, на поводу которой она не хотела идти. Джей! Говори! Горящие зелёные глаза сколыхнулись с холодным взглядом карих. Нет. Да! Всё это короткое время Дамблдор за ними наблюдал. А лицо его оставалось всё таким же улыбчивым. Но Джейн не сдалась под гнётом голоса брата в голове и расслабленно поглядывала в сторонку, когда Гарри громко выдохнул. — В общем на юбилее Ника мы отошли в сторону… — а дальше последовал рассказ о мёртвой наследнице Пуффендуй, которая уверяла их ни в коем случае не доверять Томам. Директор по-доброму рассмеялся. — Так вы познакомились с Хепзибой Смит! — голубые глаза сощурилась и стали переходить с недоумевающего лица Гарри на заинтригованное Джейн. — Да уж, любила рассказывать всяким прохожим о своих сокровищах так же сильно, как рассказывать о своей личной жизни и родстве с Пенелопой Пуффендуй. Джейн внимательно слушала профессора. — А что значат её слова о Томах? — задался вопросом Гарри. Джейн поджала губы. Дамблдор сложил руки под подбородок. Выглядел он загадочно. — Насколько я знаю её убила собственная домовица, — он был хмур. Джейн ждала продолжения мысли Дамблдора, но её не было. Поэтому она спросила не такой уж и волнующий её вопрос: — Вы действительно думаете, что это не мы? — Да, Джейн, не вы, — подтвердил Дамблдор, лицо его вновь помрачнело. — Человек, сотворивший это, обладает невыносимыми тщеславием и жестокостью с редчайшей смелостью. И если последнее у вас наблюдается и в большом количестве, то я не замечал в вас первых двух наклонностей. Так что будь спокойна, девочка моя, — покровительственно уверил директор. Джейн тепло улыбнулась ему. — Благодарю, сэр, — немного склонила голову она, смотря ему в глаза. Тикающая тишина прервалась. — Я полагаю, вы можете идти, — морщинки у его глаз собрались. Он улыбался им старческой улыбкой. — Джейн, останься на минутку. Почему я? Внутренне простонав от усталости, она обернулась к директору с почтенной улыбкой. Руки она сложила за спиной в крепкий замок, а в голове была мысль: Взрослые сделают всё, что угодно только ради того, чтобы мы были не правы. — И все же мне бы хотелось поговорить с тобой, — промолвил Дамблдор, когда дверь за Гарри закрылась. Директор собирался с мыслями, соединив перед собой кончики длинных пальцев. Джейн лениво следила за ним. — Я должен спросить тебя, Джейн, — произнёс он мягко, — не хочешь ли ты что-нибудь рассказать мне? Свой взгляд она не поменяла. Лишь тонко улыбнулась профессору и склонила голову в почтенном кивке. — Нет, сэр, — ровным голосом солгала Поттер. — Ничего. Он не отвечал всего пять секунд, но Джейн сразу же поняла, что ей не особо-таки поверили. — Тогда ладно, иди к себе, — всё также мягко прозвучал голос Дамблдора. — Всего доброго. *** Рождество подкралось незаметно. Хотя утро этого праздника было обозначено весьма ясно. С самого утра в течении пары часов к Джейн (именно к Джейн) в раскрытое окно пять раз залетела одна и та же ярко-чёрная сова. И четыре из присланных писем были от Забини: «Хоу! Хоу! Хоу! Или как там маглы говорят?» «Представляешь, мне прислали самую настоящую кассету! Поттер, я в восторге!» «Слушай, Поттер, ты вообще писать разучилась? Где ответы на мои новости? Вот что значит нет манер!» «А Тео тебя „низкорослой“ назвал!» А пятое письмо бахнулось ей на голову вместе с предыдущими четырьмя — Гермиона постаралась, чтобы за полог проникло побольше утреннего света. — Не мне одной мучаться от твоей почты! — Гермиона стояла в ночной рубашке и со сбитыми на бок волосами. От Нотта было последнее письмо, которое завершило этот бесконечный цикл: «Доброе утро, низкорослая. Сегодня в полдень идём выгуливать твоих друзей и Блейза» Собрались они с Гермионой быстро. Гарри было разбудить не проблемой — у него, как и у Джейн, последнее время был чуткий сон. Поэтому самой сложной частью стало разбудить Рона. Было около одиннадцати утра, они сидели за столом Гриффиндора. Джейн, высоко закинув ноги на скамью, уплетала за обе щеки омлет с беконом и запивала это всё кофе с молоком, параллельно с этим она болтала с Гермионой, которая сидела с прямой спиной, уложив ногу на ногу. Иногда Джейн перекидывалась шутками с Симусом и Дином. Мимо прошли Локонс с Робином Бушом, за которым плёлся Кормак Маклагген. Робин с чего-то решил, что они с Джейн друзья, и помахал ей. Поттер скорчила милую гримасу и поздоровалась. Зал был полупустой. В основном остались старшекурсники, готовящиеся к экзаменам, или третьекурсники, которым наконец было разрешено ходить в соседнюю деревушку Хогсмид. Но Гермиона и Рон не подходили ни под один критерий: они не старшекурсники, они не третьекурсники, у них есть любящие семьи. Но они остались на каникулы в Хогвартсе. — Не хочу торчать с Перси эти две недели! Хуже каникул и не придумаешь! — заявил покрасневший Рон, который нервно чесал рыжую макушку. — Мне нужно найти в библиотеке кое-какие книжки! — тонким голосом отрезала Гермиона, смотрящая твёрдым взглядом в камин. А Блейз и Тео объяснили это тем, что: — Матушка займётся разбором драгоценностей сейфа Стефана. Поэтому смысла ехать домой я не вижу. А что так, Поттер? Испугалась, что я брошу тебя на съедение Наследнику? — с широчайшей улыбкой смеялся Забини, катающий в руке шерстяной шарик от тёплой мантии. — Отец каждые каникулы запирает меня с книжками наедине, — просто говорил Нотт. — Лучше уж это делать в Хогвартсе. И, Поттер, что за тупые вопросы? Но и Гарри, и Джейн предполагали, что друзья остались в Хогвартсе ради них. К полудню Гарри, Джейн, Гермиона и Рон сидели на каменной скамейке во дворике Хогвартса в ожидании Теодора и Забини. Гермиона поглядывала на часы, которые Джейн наколдовала в воздухе. Те показывали как две минуты первого часа дня. Грейнджер недовольно сжимала губы и хмурила брови: пунктуальность подруги была из ряда вон выходящей, она не позволяла себе опаздывать и на полминутки, предпочитая приходить минимум за четверть часа. Гарри одёрнул свой новый свитер, который прислала ему миссис Уизли в Сочельник — у Джейн был точно такой же, только заглавная буква её имени была синего цвета, а само изделие фиолетовое. Джейн натянула шапку посильнее на уши и увидела двух спокойно вышагивающих друзей со Слизерина. Будь на их месте Гарри и Рон, или Джейн и Гарри, или, быть может, Рон и Джейн, то Гермиона устроила бы им взбучку за нерасторопное отношение ко времени. Но подруга лишь прошлась по ним стальным взглядом — губы её были белые от раздражения — и отвела глаза на вечно цветущие васильки в круглой высокой клумбе. Забини хотел что-то сказать, но его перебил Рон: — Вы опоздали, — закатив глаза, он высказал негодование подруги. Выглядел он так же как и Гермиона — рассержено. Гарри с Джейн переглянулись, а Грейнджер поменяла выражение лица на недоумение. Нотт остался равнодушен. — Мы задержались, — сказал он. — В последний момент пришли письма от Паркинсонов. В этом году именно они принимают гостей на Рождество. — И что вы ответили? — подала голос Гермиона. Нотт пожал плечами. — Не в этом году. — Пэнси очень уговаривала нас прийти, — пояснял Забини, они стали медленно шагать по направлению к выходу из дворика. — Обычно приглашения приходят только родителям, где сказано, что они могут привести своих наследников. Но в этом году мы не захотели, поэтому Пэнси прислала личные сообщения. Гриффиндорская часть компании внимательно слушала рассказ. Рон изнутри закусил щёку. Уизли были в этом глупом списке чистокровок, но их семью никогда не приглашали на «крутую» Рождественскую вечеринку для элиты. Джейн думается, что друг не особо и страдает по этому поводу. Ей казалось, что этот праздник в Норе проходит гораздо интересней, чем в обществе холодных паразитов. — Блейз, а ваши родители не были против? — поинтересовалась Гермиона. — Моей матушке было без разницы, — усмехнулся Забини. Но при всей весёлости глаза его то и дело метались к Тео, который шёл, сложив руки в карманы дорогой мантии. Теодор молчал, когда Гарри с Гермионой переглянулись и посмотрели на него. Джейн пыталась поймать взгляд друга. Они замяли эту тему. Но, проходя мимо Нотта, Поттер незаметно сжала его плечо. — И так! — громко сказала она. Лучистым взглядом Джейн обвела присутствующих. — Мы будем кататься на коньках! Гермиона заликовала, Рон с Блейзом и Гарри мялись на стоптанном снегу, а Тео с тёплой улыбкой смотрел на тёмный лёд. В этой эмоции читалась лёгкая тень грусти, или Джейн сбрендила. — Первым делом мы уйдём отсюда! — заявила Джейн и пошла вокруг озера. — Чего? — спросил Гарри и побежал за сестрой. — Мы идём на тот берег? — Верно, солнце, — хитро улыбнулась Поттер. Гермиона закатила глаза, Рон завыл: — До того места нужно идти через лес! — И вообще-то, когда мы туда ходили с Хагридом, он говорил, что на пути нам могут попасться опасные существа! В конце концов мы можем пораниться! — «Кошкиным» тоном вещала подруга. — Так чего ты за нами идёшь? — повернувшись лицом к Гермионе и прыгая, поинтересовался у неё Забини. Гермиона фыркнула. Она поправила шарф и коричневую шапку, которую прислала ей миссис Уизли утром. Будь у неё на носу очки, она с важным видом натянула бы их повыше. — Чтобы вы не убились к чертям! Громко смеющаяся компания мирно шла к пересечению воды и леса, вглубь которого уходил кусочек Чёрного озера. Дорога заняла не меньше двадцати минут. Широкие лиственные деревья с сухими ветвями перекрывали путь второкурсников, снег уже затвердевшими кусками падал под ноги. Забини, к удивлению всех, ни разу не поскользнулся. В отличии от Рона, который при каждом отведённом от дороги взгляде падал, хватаясь за Нотта. Тот, с лицом, безразличным ко всему, выдерживал падения Уизли. Непротоптанный снег хрустел и скрипел под ногами. Они вышли на каменистый берег, окутанный вокруг одними лишь густыми деревьями да высоким холмом. — Ничего себе, — прошептал поражённый Блейз. Если замороженная гладь Чёрного озера, выходящая к Хогвартсу, была уже заезжена так, что побелела, а сам лёд обдувался ветрами и был не особо ровный, то этот небольшой кусочек воды казался кристально чистым. Словно он и не замерзал вовсе. Но когда Гарри ступил на гладь, то все смогли удостовериться в прочности льда. Его нога сразу же поскользила по поверхности, и он ступил на неё. Очень зря. Никто моргнуть не успел, как Гарри грохнулся наземь, очки его сползли на самый кончик носа, шапка подлетела вверх, сделав модный вихрь на голове а-ля ветреная мельница, а все вещи были в снегу. Джейн расхохоталась, в этом её поддержали все, и Гарри в том числе. — Нам нужны коньки, — сказал очевидную всем вещь Рон. — Удивил, Уизли, — хмыкнул Тео. Гарри отряхивался от тающего на нём снега, весь красный от смеха и с мокрой мантией. Гермиона остановила его, взмахнула палочкой и привела Поттера в нормальный вид. Насколько это возможно, конечно. — А если наколдовать коньки? — поправив очки, Гарри обошёл всех взглядом. — Я не знаю как, — просто пожала плечами Джейн. И повернулась к Забини, который посматривал на возвышающийся над ними холм. — Мистер Забини, у вас есть мысли на этот счёт? Паренёк перевёл свои блестящие глаза на подругу. — Увы, мисс Поттер, я в полном замешательстве, — развёл руками он. И его голова расслаблено мотнулась к Теодору, который, кажется, этого и ждал. Блейз растёкся в широкой довольной ухмылке — Тео стал доставать волшебную палочку. — А говорил в замешательстве, — с улыбкой на губах закатила глаза Джейн. Тео медленным движением размял кисть и стал оглядывать друзей. Он фыркнул, когда карие глаза остановились на одном месте. Первой его подопытной стала Гермиона. — Новум Ангустус, — прошептал Тео, когда Гермиона уселась на большой камень. Вмиг её коричневые ботиночки с желтоватым мехом внутри превратились в коньки для фигурного катания. Гермиона смотрела с нескрываемым шоком, Джейн же удивлённо пялилась на друга. Забини хмурился, но держал себя в руках. Одни Гарри с Роном стояли как ни в чём не бывало. — Ты… — оборвалась Гермиона. — Ничего себе! — Теодор Нотт, ты ничего сказать не хочешь? — Забини был возмущён. — Ты скрывал такое от своего лучшего друга! — Ага-а! — выкрикнула на радостях Джейн. — Признал, значит дружбу! Близнецы мне деньги должны! — Чего? — удивился Рон. На его вопрос не ответили. — Теодор, это же форма заклинания продвинутого курса! — Гермиона встала с камня, железные лезвия пронзили снег. — Возможно, — согласился Тео и кивнул головой в сторону Джейн. Вскоре у всех шестерых были коньки. Но вот проблема — энтузиазма у Джейн с Гарри было больше, чем опыта катания на них. Поэтому Поттеры больше ходили, чем ехали по льду. Рон с непривычки запинался зубчиками коньков о гладь, но, приноровившись, скользил вокруг друзей. Забини спустя две минуты спокойного времяпрепровождения схватил Гермиону за руки и стал катать. Оба отплясывали на льду, словно по танцплощадке. Нотт всё смотрел на жалкие потуги Гарри и Джейн, но когда девчонка во второй раз грохнулась спиной, а Поттер полетел на колени, он не выдержал. — Вы на льду держитесь хуже, чем Блейз на уроках латыни, — цокнул друг. — Всё так плохо? — посмеялся Гарри, вставая и помогая сестре. — Да, Поттер, тюлени будут в разы элегантней, чем ваши весьма упорные попытки размозжить свои пустые головы о лёд, — ухмыльнулся Тео. — Поддержка у тебя на уровне Снейпа, — засмеялся Гарри, Джейн сложилась вдвое от этого сравнения и вновь грохнулась. — Ты будешь вставать? — спросил Нотт через пять секунд, когда уныние Поттер достигло пика. — Да мне и тут хорошо, — вытянув ноги вперёд, сказала Джейн. Вместо уныния пришло смирение. — Как знаешь, — с улыбкой прошептал Тео. — Вы просто привыкли, что ногу нужно ставить крепко на землю. На льду другая схема, здесь вы… И, таким образом, теоретическая часть закончилась минут через двадцать. Тему мусолит не хуже Тома. А вот практика подкачала. Гермиона наколдовала специальные поручни для них, чтоб колени можно было хоть как-то спасти от тысячи последующих падений. Рон пытался помочь — катался вокруг и хохотал над друзьями. — Рональд Уизли! — крикнула Гермиона. — Я в тебя Таранталлегру кину! — в один голос пригрозили она и Теодор. Вскоре настал момент «икс». — Ну, — с надеждой протянул Блейз, руки которого были отбиты из-за хваток Гарри и Джейн. Поттеры стояли на снежной части, где не было льда. Поручни были откинуты, а Джейн с Гарри медленно придвигались к «катку». Рон с Гермионой и Тео стояли по траектории, которую нужно было проехать Поттерам. Джейн выдохнула, изо рта пошёл пар, Гарри рядом с ней посильнее натянул мокрые перчатки. Оба переглянулись. Было волнительно выходить на лёд, особенно под взглядами друзей, которые так старались их научить. Первой ступила Джейн, следом Гарри. На лёд они встали ровно: ноги стояли правильно, осанка по всем нормам катания, которые всё это время затирал им Забини. Они сделали первое движение. Неловкое, скомканное, но проехали где-то с ярд. Друзья словно застыли в ожидании падения, но обошлось. До самого начала ужина они прокатались на маленьком кусочке Чёрного озера, сокрытом в Запретном лесу. — А попробуйте назад проехать! — предложила Гермиона. — Да, это легко! — и Забини показал. Тео ездил по льду с редкой для него улыбкой, руки всё ещё было в карманах тёплой мантии, кудри взбились от ветра (Джейн даже не стала уговаривать его надеть шапку, не послушал бы), он то и дело поглядывал в сторону смеющихся друзей. А когда совсем потемнело, то по кругу вспыхнули жёлтые огни — не сильно яркие, но и не совсем уж тёмные. Джейн видела, что Тео сел на камень, где часами ранее наколдовал всем коньки. Гарри стоял между двух огней в виде Гермионы и Рона, — они опять зацепились за тему Локонса и его компетенции — а Забини просто подливал масла в этот самый огонь. Поэтому Джейн, кое-как развернувшись, медленно поехала к Нотту. Он сидел, поджав ноги к камню, с идеальной осанкой, Джейн же плюхнулась с громкими «ох» и «ах», — коньки она носила впервые, и ноги стали ватными за вечер — и оперлась локтями на колени. — Хорошо здесь, — смотря на заснеженный холм, сказал Теодор. — Когда Хагрид успел показать это место? Джейн улыбнулась этим воспоминаниям. Она сцепила руки в замок между коленей. — Это был самый конец первого курса. Хагрида хотел нам показать лукотрусов, — посмеялась Джейн. — Как понимаешь, у него это не вышло. Тео улыбнулся, глядя на подругу. Он внимательно слушал её рассказ. — Поэтому он сказал… — Джейн откашлялась и приняла грозный вид: схмурила брови и надула губы, подняв палец вверх, — «Э-эх! Не судьба! Значит идёмте-ка к морцу!» Нотт усмехнулся. Он смотрел на свои ноги. — Приходим мы туда, то есть сюда, а тут прекрасно! Везде дует прохладный ветер, а тут только солнце немного проникает через листья — тишь да гладь. Ну мы и засели здесь на пару часов. Хагрид сказал, что ни гриндилоу нет, ни русалок, да и не так глубоко, как в основе озера. Теодор просто качнул головой. Он о чём-то задумался, а самое странное Теодор Нотт — Теодор Нотт! — улыбался уже какой час подряд. Джейн это поражало, но она никак не могла найти в себе силы спросить. — Задавай. Джейн посуровела после этой фразы, но собралась с духом. — Ты весь день какой-то подозрительно эмоциональный. Тео улыбнулся шире, но вскоре улыбка вернулась к еле заметной. В глазах была капелька серой грусти, которая отображалась в холодных карих радужках стеклянным откликом от огоньков. — Ничего удивительного, Поттер, — просто говорил он. — Четыре года назад в этот день погибла моя мать. С того момента отец ни разу не давал мне продохнуть в Сочельник или Рождество. Поэтому, Поттер, я разругался с отцом, чтобы остаться в Хогвартсе. С вами, а не один. Джейн не знала, что говорить. Лишь поджала обветренные губы и отвела взгляд в ту же сторону, куда и друг. — Он довольно строгий человек, не терпит своевольностей. И ждёт от меня дисциплины. Джейн шмыгнула носом. — Понимаю твою утрату. — Знаю. Под светом огней ругань усилилась. Но только теперь Гермиона и Рон ругались ни друг с другом. — Блейз Забини, выбери сторону, а потом лезь в спор! Твоя позиция перескакивает от меня к Рону каждый раз, когда мы говорим красивые слова! — Не беси меня своими приколами, индюк! — Кто это индюк? — завизжал Забини. — Да я… тебя… ты! — Ну что ты сделаешь? Ну, ну! И началась игра «детский-сад-штаны-на-лямках». Оба пытались подставить подножку другому. Гермиона всё трепыхалась их остановить, но вскоре Гарри положил ей руку на плечо и со всей мудростью помотал головой. Ужин после прогулки на природе был самым вкусным, что они могли попробовать. Но самое интересное началось тогда, когда они собрались за дверьми в Большой зал… — Всё в силе? — наклонившись к Поттерам, тихо-тихо спросил Забини. Оба кивнули. — Тогда через два часа у нас. *** — Оденься потеплее, Джейн! — напористо шептала Гермиона. Они были одни в своей комнате, но всё же было рискованно говорить вслух — так считала Грейнджер. — Герми, не беспокойся, — раскинувшись на стуле, бормотала Джейн. Поттер знала, что подруга на взводе. — Ничего нам не будет. — Да, только если нас не накажут до самого конца года! Джейн рассмеялась. Любые их сборы всегда шли вместе с причитаниями Гермионы. А тем временем Поттер быстро наложила на свою одежду Согревающие чары и кинула палочку на тумбочку у своей кровати. Думается, что зачарованная куртка и такие же колготки с начёсом и джинсы должны спасти Поттер от будущей болезни. — Джейн, давай быстрее! — выла Гермиона, она поглядывала на закрытые пологи их кроватей и дверь — с минуты на минуту могут зайти старшие девчонки или того хуже — декан. — Времени уже нет! — Подожди! — сорвалась на подругу Джейн, которая заканчивала обставлять ванную комнату так, словно Грейнджер и Поттер уже умылись и пошли спать. Гермиона посуровела. В миг Джейн стало стыдно. Она согнула упаковку зубной пасты, как делала это всегда Грейнджер, и тяжело выдохнула, повернув голову назад, тихо сказала: — Прости. Подруга закусила губу и помотала головой: — Ничего страшного. В суматохе они вышли на балкон гостиной. Гермиона и Джейн сидели на корточках, чтобы снизу их было максимально не заметно, а когда кто-то потянул за шапку Джейн, то стало сразу понятно: стоит спешить залезть под мантию-невидимку. Вчетвером они ещё так не ходили, и это было очень не удобно. Рон шёл, сильно склонив голову, и постоянно жаловался на длину мантии. Джейн с Гермионой пришлось идти в середине, потому что мальчишки были как главные опоры для держания мантии. По пути им попалась лишь профессор Синистра, мило разговаривающая со Снейпом. Трое из них сделали жест рвотных позывов, а Гермиона на них осуждающе глянула. Но прошли они спокойно — Снейп весьма увлечённо болтал с профессором. Лестницы стали их врагами — гриффиндорцы спускались, а подол мантии решал сам по себе подняться. До подземелий они дошли легко. — Мерлин, я упарился! — возмущался Рон. — Не могу не согласиться с тобой, — вытерев капельку пота с виска, сказал Гарри. Все они надели тёплую одежду сразу. — Джей, ты уверена, что вход в Слизерин здесь? — повертел головой он. — Несомненно, солнце, — с удовлетворением ответила она, когда серая стена разошлась, и открылся вид на гостиную. — Ну, ладно. Доверюсь, — улыбаясь, проговорил Гарри. В пустой коридор вышли Нотт и Забини, если первый хмуро оглядывался, то второй насвистывал лёгкую мелодию. — И где они? — спросил Теодор у Блейза. — Где-то, — ответил он, когда компания сняла мантию за спиной Нотта. Гермиона откашлялась. — Нам надо как-то добраться до выхода под мантией, — проговорила она. — Но мы не влезем, — согласилась Джейн. И друзья задумались. — А если мы по очереди будем пробираться в мантии? — предложил Гарри. — Могут поймать тех, кто остался в Хогвартсе, — утвердил Забини. Все согласились, но более вариантов у них не было. — Что головы морочить? — заявил Рон. — На улице снег и темень. Нас не увидят! Они задержались минут на пять в раздумьях, но кинули это дело. Все шестеро залезли под мантию. — Идём аккуратно, — сказали Гарри и Джейн в один голос. Дорога их пролегала через заледеневшее Чёрное озеро. Если вначале они ужасно скользили на гололёде, то в дальнейшем их путь был застлан толстым снегом. — Нокс, — когда они пришли на место, прошептал Гарри, и яркий шарик на конце палочки погас. На улице было не протолкнуться. Всюду горели разноцветные гирлянды, а чудные лампочки на крышах домов приплясывали на месте, играли песни, а тёплый запах имбирного печенья добрался и до них. Окна домов горели и светились тёплый светом. Перед ними расстилалась магическая деревушка под названием Хогсмид. Мантия была скинута в сумку Гарри, а все шестеро помчались на перегонки до самого ближайшего из горящих домов. Первым прибежал Гарри, который еле как смог обогнать Рона и Блейза, Теодор примчался следом. С разгону в него врезалась Поттер, отчего оба полетели в сугроб. Гермиона прибежала последней, но Забини ликовал так, словно она была на месте ещё раньше Гарри. Голоса второкурсников перекрывал гомон жителей. — И куда мы? — со смехом спросил Нотт, рывком помогая подняться Джейн. — В магазины нас не пустят, — проговорила она. — Но если что… Поттер полезла в карман. — …Деньги у нас есть, — в руке у неё звякнули два галеона. — Откуда? — вспыхнул Рон, смеясь. Джейн хитро прищурилась. Всё же было приятно спорит с близнецами. Общим собранием было решено зайти в магазин сладостей в мантии-невидимке и набрать на сумму в два галеона. Так и было, но с перерывом на битву снежками. — Здесь лишь одно правило, — серьёзно говорил Забини. — Заколдованные снежки — и вас закапают под снегом так, что найдут только весной. Звучало устрашающе до момента, когда Рон просвистел: — Да моя палочка меня самого закопает не хуже вас! Удача была на их стороне. Все в снегу они слонялись по деревушке ещё с пол часа. В магазине сладостей они набрали чуть больше, чем на два галеона. Гарри хотел разложить по местам товар, который они не смогли бы оплатить, но Блейз достал из кошелька ещё двадцать кнатов. Они шли по менее людной улице. Там, где шанс быть пойманными был в разы меньше. — Час и наступит Рождество! — обрадовалась Джейн. Настроение было чудесным. Возможно, просто адреналин ударил в голову, но Джейн чувствовала, что счастлива. Счастлива сейчас находится в кругу своих друзей. Было уже совсем привычно слышать ругань Гермионы и Рона, которую со всей грацией подогревал Забини. У Джейн разрывалось сердце, когда она видела, как её брат так широко улыбается Теодору, как горбит нос от забавной собаки на пороге какого-то жилого дома. Она знала, что завтра всё будет болеть: лицо и руки от пронизывающего ветра, ноги и спина от ужасной беготни. Поттер проспит до самого полудня, но она запомнит этот день навсегда. Гарри выплюнул конфету «Берти Боттс», видимо, вместо ежевики ему попались чернила. Она посмотрела вглубь домов. Скамейка, на которой они сидели, была полуразвалившийся и стояла на самом краю деревни. Взгляд зацепился за серый неприметный кабак, свет в нём не горел, но люди там определённо были. Джейн решила не зацикливаться на этом заведении, а вклинилась в разговор Гермионы и Блейза о теории Гампа. Рон отпускал шутки, которые вообще были далеки от их темы, Гарри молча вникал в суть. Теодор был необычайно серьёзен для сегодняшнего дня. Проследив за его глазами, она поняла, что тот пристально разглядывает кабак. И только Джейн посмотрела туда, как из постройки вышел высокий бородатый мужчина с проседью. Она напряглась. Чем-то отдалённым он напоминал Дамблдора. На улице стоял студёный мороз. Мужчина был одет в рубашку и брюки. Из кармана он достал упаковку и воткнул в рот сигарету, палочкой прикурил, а следом задымил. Джейн вновь глянула на Тео. — Он может рассказать? — спросила Поттер. Он замотал головой. — Не думаю, — голос паренька звучал уверено. — Но лучше уйти. Они стали тихо собираться. А мужчина всё курил. Джейн полезла в правый карман тёплой куртки, которую она одолжила у Гермионы. Палочки не было, в левом кармане тоже. — Чёрт, — шепнула Поттер и обернулась на мужчину. — Бежим, — скомандовал Гарри, схватив сестру за руку. Тот самый мужчина, отбросив догоревший окурок в снег, зашагал в сторону их скамейки. Но Джейн с Гарри, шедшие позади всех, оставили ему только шуршание кустов. Теодор вёл их в какое-то «безопасное место». Насколько оно может быть безопасным в полночь, никто из них не знал. Они продирались через сухие кусты и не такие уж густые деревья. — Куда мы прёмся? — бушевал Блейз, который ныл всё время путешествия. — Скидывать тебя в канаву, — совершенно спокойным тоном ответил Нотт. — Ч-чего? — запнулся Забини и отошёл подальше от друга. Так они дошли до разваленных построек. — О, Господи! — выдохнула Гермиона. — Это же первоначальное место размещения деревни Хогсмид! Её построили ещё до школы сами основатели! Местом размещения выбрали более закрытую часть, находящуюся на низменности, из-за постоянных набегов гоблинов! Да вы представляете, насколько легендарна эта деревня?! — Ага, а ещё говорят, что именно здесь был выкован меч Гриффиндора, — с улыбкой протянул Забини. — Можно поинтересоваться, — начал Тео. — Грейнджер, где ты нашла эту информацию? — Оу, эм, — замялась она. — Ну, я нашла старые выписки из «Житие Основателей». — Гермиона у нас такая, — с гордостью сказала Джейн. — Слишком умная, — пробубнил Рон. — Без этого мы бы умерли, — усмехнулся Гарри. Будь на улице светло, Гермиона была бы цвета своего же факультета. У них было не много времени: скоро наступит Рождество, а хотелось всё изучить. — Смотрите, — тыкнула Джейн. Она стояла рядом с полуразрушенным домом, который был обвит крепкими лианами с фиолетовыми листиками. Таких домов было много. Вон в самом отдалении стоял точно такой же дом, только гораздо меньшего размера. На миг ей показалось, что там есть какие-то движения. Знакомые движения… — Наверно, на лианах всё и держится, — предположила она, всё ещё косо поглядывая в окна того дома. Они переливались, но она сочла это стеклом. Она быстро отвлеклась — время слетело быстро, а у Забини был какой-то удивительный план. Поэтому изучение деревушки они оставили на потом. — Ну вот здесь и посидим! — сказал Блейз, указывая на хорошо сохранившийся домик в самом начале деревни. Он находился ближе всего к Хогсмиду, даже было видно верхушки башен Хогвартса. Внутри всё было сделано из дерева, ни кухни, ни туалета не было, окна надёжно закрыты лианами. Теодор на всякий случай наложил Заглушающее заклятие. — То что нужно! — Блейз достал из своей сумки маленькую кассету. — Здесь записан магловский фильм! Мать подарила. Реакция всех была очень даже радостной. Посмотреть непонятно какой магловский фильм и непонятно где? Что может быть круче? Они наколдовали подушек и плюхнулись на пол, над кассетой сидели долго. Перепробовав несколько заклинаний активации, всё же удалось включить фильм — Рон пару раз стукнул своей палочкой, кассета взлетала и из неё стал вырываться фильм. Заиграла знакомая мелодия барабанов, на стене появилось изображение знакомой Гермиона, Гарри и Джейн киностудии… — Двадцатый век-Фокс представляет… Рождественский фильм о мальчике, который остался один дома и строит ловушки домушникам, да ещё и в компании этих балбесов? Джейн радовалась как в свой самый последний день! *** От их прогулки осталось много воспоминаний, а ещё не двузначные взгляды Дамблдора, которые он хитро кидал им при каждой встрече. Конечно, он знал об их маленькой вылазке. Было тридцать первое декабря — последний день в году, а Джейн лежала в кровати в то время как, всё общежитие Гриффиндора спало. Поттер повернулась на бок, часы показывали одиннадцать тридцать. Голову раздирали мысли. До «урока» было ещё два дня, а Джейн уже рвалась учиться. Хотя кого она обманывает? Она скучала по этим субботам, — по этим разговорам с Томом, — они вошли в её любимую часть недели. Поттер всё чаще и чаще задумывалась над тем, что аргумент «ты устала» весьма неправдоподобен. Она чувствовала себя прекрасно: всё тот же прекрасный аппетит, она занималась спортом в нужном объёме, одевалась тепло, не перегружалась умственно. Джейн помнила эти действия очень чётко, но только чёткость они обретали после пятого декабря — день, когда она грохнулась в беспамятство. Но то, что было до этого… Симптомы своей «усталости» Джейн помнилось размытым. Из всех воспоминаний, связанных с её здоровьем, она могла вычленить только три. Первое… Джейн сидит на завтраке и ковыряет бедную овсянку, косо поглядывает на свой любимый кофе с молоком. Она отпила у Гарри тыквенного сока и еле проглотила напиток. Есть совершенно не хотелось. Завтрак закончился, второй курс Гриффиндора ушёл на урок. Второе… Джейн пробегает десятый круг. Льёт дождь, под ногами скользкие лужи. Третье… Уже два часа ночи, но Джейн упорно сидит над домашкой по зельям. Никак не получалось найти ответ на вопрос, что будет если смешать корень папоротника и зубастую герань. Во всех этих воспоминаниях Джейн чувствовала отчётливую усталость, словно кроме неё ничего и не осталось. А самое главное в них не было больше людей, кроме самой девчонки, а всё окружение складывалось в очень смутную картину, словно… словно это сон. Она почесала щёку и резко перевернулась на спину, утыкаясь взглядом в белый потолок. Волосы зажала спина, оттягивая шею назад, Джейн приподнялась и выправила кудри, уложив их на подушку. А в ночь на Рождество ей снился Волдеморт. Он грозился вернуться. Образ этого существа был также размыт: то он представал перед ней неясной змееподобной картиной, то совершенно обычным мужчиной с тёмными волосами. Но у этих образов было только два сходства: первое, они говорили на парселтанге, второе, глаза обоих были ярко алого цвета, они светились в темноте её сознания. При всей враждебности, он радовался как ребёнок, он на что-то надеялся. Утром она встала с тяжёлой головой. Джейн повернула голову вбок. Она закрыла глаза, откидывая омерзительные мысли. От Волдеморта они перетекли в сторону Тома. Что ж это за магия такая? Беспалочковая? Трансфигурация — это и так сложная ветвь магии, а если ещё и без палочки… Том не знал в каком кармане её палочка, значит он не мог воспользоваться ей. Подозрения, подозрения, подозрения. Кажется, Джейн стала слишком настороженной. Что ж ещё делать, если её пытаются убить какой год подряд? Странно всё это. Раз странно, то спросить у прямого информатора лучшая идея. Джейн достал дневник из-под подушки. То-о-ом Здравствуй, Джейн. Привет! Давай выходи Джейн откинула полог: справа никого не было, поэтому полетела левая часть шторы. — Что встал? — прошептала она. Том стоял между двух кроватей. Первая пустовала, принадлежала она Лаванде. Гермиона еле слышно посапывала. — Джейн, какое число? — прищурился Том. Выглядел он рассержено. — Ой, ну чуть раньше позвала тебя! — шептала Поттер. — Мне стало скучно, а сейчас тридцать первое декабря — между прочим, праздник! Том поджал губы. В темноте комнаты он стоял чёрным пятном, даже окна его не освещали. Он был призраком самого себя. Джейн стало не уютно. Том протянул руку, Поттер отдала ему волшебную палочку. Гермиона теперь не проснётся до самого утра, а дверь никто не откроет. Том сел на заправленную кровать Лаванды. — И что же? Мне веселить тебя? — Том сложил руки на груди. Он всё ещё выглядел рассержено. Чёрные глаза блестели, проходя по всей комнате и задерживаясь на лице Поттер. Джейн вскинула бровь и села в точности сам Том. Он как и всегда был в форме своего факультета, девчонка же в широких штанах и рубашке, но оба держались с неуловимой грацией, присущей только этим двоим. — Конечно, — с вызовом ответила Джейн. Злости в Томе поубавилось, вместо этого пришла лёгкая улыбка. Джейн надеялась, что искренняя. И он сел расслабленно, оперевшись руками о матрас. Голова его повернулась к окну, из которого била непроглядная тьма. — Тебе никто не говорил, что ты странная? — вдруг спросил юноша. — Частенько, а тебе? — Джейн смотрела на свои руки, сжатые в замок на коленях. Он прыснул. — Частенько. По комнате разлетелись тихие смешки. — Том, — позвала его Джейн, — а ты мог бы рассказать, как ты трансфигурировал диван без палочки? Она глядела на него внимательно. Так внимательно, что он отвёл взгляд. У Тома Реддла тряслись руки. Я спросила что-то не то? Чёрт! Он весь трясся. Он… смеялся? — Том? — Знаешь, — он посмотрел на неё с благоговейной улыбкой, — Джейни, мне кажется, что ты из раза в раз будешь догадываться! Как бы тебя не запутать, ты всё равно выцепишь что-то, что не сходится с твоей картиной! Ты в разы превосходишь аристократию нашего мира. Джейн смотрела ровно в его глаза, которые блестели. Блестели чем-то потусторонним, неведомым. Она слушала его, медленно подбираясь к палочке. — Ты гораздо интереснее, чем все они вместе взятые! Он остро улыбнулся, встал с кровати Лаванды. — Джейни, — искренне сказал Том. В эту фразу он вложил какое-то извращённое понятие ласки. — Ты должна быть под защитой, должна быть аккуратней. Он склонился перед ней. — Ты же помнишь наш предыдущий откровенный разговор? — он легко отвёл руку Джейн от подушки, до палочки ей оставалось пару дюймов. Том взглянул в её глаза. — А-а, — бархатно протянул он, — не помнишь. Свой взгляд он перевёл на волосы Поттер. — Убери руки, — рыкнула Джейн, дёрнув рукой. Не вышло. Волос Джейн коснулись пальцы юноши, он завороженно глядел, как огненные кудри пересыпаются. — Том, какого хрена ты творишь? — с раздражением дёрнулась Поттер, повернувшись лицом к другу. Другу? Том остро усмехнулся. Рука от кудрей перешла на щёку. — Джейни, Джейни, — посмеялся он чему-то своему. Джейн не понимала, что это за намёки и что это за «Джейни». Просто хотелось объяснений. — Ты ведь не будешь сидеть на месте, — рассуждал он. — И рано или поздно можешь наткнуться на Василиска. А значит другого выхода нет… — Какого выхода? — нахмурилась Джейн. — Том, ты о чём? Он лишь улыбнулся, а радужка налилась ярким алым цветом. Казалось, глаза его стали кошачьими и светились в темноте. Он приблизился, смотря ей в глаза. Положив руку ей на макушку, Том поцеловал Поттер в лоб. — Прости… — прошипел Том. Но Джейн не успела удивиться парселтангу. — Сомнус. И мир для Джейн погрузился в тёмную сладкую дрёму.