Мой серый мир

      Я сидел на холодном бетонном полу. Меня трясло. Я пытался унять эту дрожь, прижимая израненные руки к груди. В помещении обитал ужасный холод, из-за чего из моего рта вырывались клубы пара, но я знал, что меня трясло вовсе не из-за него.       Я погладил пальцами дырку, оставленную на запястье руки иглой. Каждый раз, когда я задевал их, я чувствовал боль, но эта боль меня в какой-то степени успокаивала, а потому я продолжал гладить руками свои раны.       Я знал, что он снова придёт сюда, а я ничего не смогу сделать. Так же, как и при нашей первой встрече. Я буду терпеть, и даже не буду пытаться вырваться и сбежать. Я просто сдался судьбе. Пусть она играется со мной, как ей вздумается.       Я обнял себя, закусив губу. Эта мерзопакостная тварь ползала по моему телу и медленно уничтожала меня изнутри. Я это чувствовал…       Эта боль в груди — она никогда не уходила. Она лишь с каждым разом усиливалась. Иногда я чувствовал, что начинаю задыхаться, а после этого сплëвывал отвратительную зелёную слизь. Этот кошмар никогда не уйдёт. Он будет ползать под моей кожей, заставляя судорожно сжиматься, превращаясь в маленький комок.       Металлическая дверь со скрипом отворилась. Опять. Я даже не обернулся, а продолжил сидеть, глядя перед собой на серый грязный пол. Я и так знал, кто это пришёл и с какой целью.       — Как ты себя чувствуешь? — раздался такой знакомый и выводящий меня из себя голос.       Я замычал и прижал голову к плечу. Я физически уже не мог выносить его голоса. Это доставляло мне ужасный дискомфорт.       Никола обошёл меня и встал напротив. Я не поднимал головы, глядя на его чёрные начищенные до блеска ботинки.       — Что такое? — сказал он. — Что ты скулишь?       По барабанным перепонками словно ударили молотками, а затем раздался ужасный писк. Я закрыл уши руками и застонал, сильнее сжимаясь.       — Не надо! — закричал я. — Я не хочу! Я больше не вынесу!       Никола резко вцепился облаченной в перчатку рукой мне в подбородок и поднял мою голову, заставляя смотреть меня прямо в его полные какого-то злобного восторга глаза. В эти чёрные, скрывающиеся за стёклами очков, вечно прищуренные глаза. Никола внимательно несколько секунд смотрел на моё лицо, а после ехидно улыбнулся.       — Хорошо, — произнёс еле слышно он. — Замечательно…       Он отпустил мою голову. Я резко опустил её, сокрыв лицо за завесой чёрных длинных грязных волос. Никола обошёл меня и потрогал один из подведëнных к моей спине проводов. Это касание заставило меня судорожно дëрнуться.       — Тихо, тихо, — прошептал Никола. — я лишь посмотрю…       Он провёл пальцем между проводов по моей обнажённой, в кровавых подтëках, спине. Я шумно дышал. Каждое его касание пугало меня. Я не знал, чего ещё можно ожидать от извращенного разума этого психа.       — Раз, — сказал он, подсчитывая, по-видимому, провода.       Никола снова говорил в полный голос, а потому по моему слуху ударили новые невидимые молотки. Я застонал.       — Два, — продолжил как ни в чëм не бывало Никола.       Я сильнее склонил голову, заткнув уши пальцами.       — Три, — новый удар по перепонкам. Я замычал, пытаясь успокоить внутренне чудовище, которое и усилило мою чувствительность.       — Четыре, — я попытался мычать мелодию, и принялся раскачивать головой из стороны в сторону.       — Пять, — я замычал громче.       — Шесть, — каждая цифра била по моим ушам с новой силой. Сердце в этот момент словно стучало не в груди, а в голове, раздувая её, как воздушный шар. Мне казалось, что мой мозг сейчас взорвётся.       — Семь, — я всё ещё жив. Я всё ещё дышу и мычу.       — Восемь, — сколько можно! Когда эта тварь остановится!       — Девять…       — Довольно! — заорал я. — Я больше не могу! Оставьте меня!       Я, весь съëжившись, лёг на пол, лицом вниз и зарыдал. Некоторые из проводов отсоединились от моей спины. Мне хотелось укрыться от всего мира, провалиться сквозь этот проклятый пол! Только бы больше не слышать его ужасного давящего голоса. Я снова весь затрясся. Я услышал, как Никола встал. Карандаш зашуршал по бумаге.       — Любопытно… — сказал Никола и, судя по шагам, он отдалился от меня.       Чем дольше я находился в плену, тем хуже мне становилось. Эта зелёная тварь внутри меня вовсе не помогала мне, а лишь разрушала меня изнутри, причём делала она это очень медленно. Но несмотря на все эти обстоятельства, Никола продолжал свой странный эксперимент. Кажется, я был для него всего лишь подопытной крысой, не более. Моя смерть разочаровала бы его только в том плане, что его эксперимент не удался. Ему не было бы жаль меня, как живое существо.       Я приподнял голову и обернулся. Никола стоял ко мне спиной и пялился в экран монитора, разглядывая разные участки моего тела и наблюдая за ползающей по ним зелёной слизью.       — К тебе сегодня придут гости, — сказал он, всё так же продолжая пялиться в монитор.       — Гости?.. — произнёс тихо я.       — Да, — ответил Никола. Он нажал несколько клавиш на клавиатуре и взял со стола скальпель. Никола отошёл от компьютера, задумчиво разглядывая медицинский инструмент.       — Ты говорил мне о девушке, — продолжил он.       — Что?.. — не понял я.       Никола усмехнулся. Он остановился возле двери и повернул ручку. Дверь отворилась, и он выглянул наружу.       — Надя, вы можете входить! — крикнул он.       Никола отступил от двери на шаг. В помещение ступила помощница, ведущая за руку тощую бледную девушку. У девушки были очень большие впавшие серые глаза и длинные каштановые волосы. Одета она была в короткое простенькое некогда белое платье, всё в грязных пятнах и крови. На её теле также, как и у меня, виднелись следы от игл. На шее был ошейник с номером четыре. На моей шее был точно такой же ошейник, только с номером пять.       Девушку ужасно трясло. Она окидывала помещение пугливым взглядом.       — Пусть они познакомятся поближе, — сказал Никола и кивнул головой в мою сторону.       Помощница пихнула девушку в спину. Та не удержалась на своих тонких ногах и упала прямо рядом со мной.       — Это подопытная номер четыре, — представил мне её Никола, — но для тебя она может быть просто Маря.       Девушка подняла на меня глаза, дрожа всем телом. Я отполз от неё на некоторое расстояние. Я не ожидал, что увижу ещё кого-то, помимо Николы и его помощников. Я не ожидал, что увижу ещё подопытных.       — Валя, это некрасиво, — протянул Никола и осуждающе поцокал языком. — Чего ты так шарахаешься от неё? Разве ты не видишь, какое это хрупкое, нежное создание?       Никола склонился и провёл рукой по спутанным волосам девушки. Та испуганно сжалась. Мне до сих пор не верилось, что здесь есть существа, которые испытывают точно такой же дискомфорт, как и я. Которые заражены той же дрянью. Я подался чуть вперёд. Девушка больше не смотрела на меня. Она уставилась на стену перед собой, громко и нервно дыша. Я аккуратно положил свою руку поверх её. Она никак на это не среагировала, всё также глядя на стену перед собой.       — Мне так жаль… — прохрипел я. — Мне жаль, что так вышло…       Девушка перевела пустой взгляд на меня. Она как будто вовсе не понимала, о чëм я говорю. Я закусил губу.       — Этого не должно было произойти, — продолжил я. — Вы не должны были оказаться здесь… Я не должен был оказаться здесь! Это какая-то ошибка!       — Валентин! — крикнул громко Никола.       По ушам снова ударили невидимые молотки. Я закрыл уши руками и застонал. Никола медленным, размеренным шагом принялся обходить меня по кругу.       — Нехорошо так делать, — сказал он. — Зачем ты пугаешь и без того перепуганную Марусю?       Никола остановился и какое-то время о чём-то думал.       — Я думаю, вам нужна более разряженная обстановка, — заключил он.       Я скривил рот и жалобно посмотрел на Марусю. Она изумлённо уставилась на меня, и я заметил в её глазах небольшую долю любопытства. Неужели мне удалось вызвать у неё интерес?       — Надя, — обратился Никола к помощнице, отойдя от меня на расстояние, — вы подготовили комнату, как я вас просил?       — Да, — ответила помощница.       — Отлично, — Никола довольно потëр руки. — Думаю, время пришло. Ты можешь увести Марусю, пусть она приоденется, а я пока подготовлю Валю.       Никола уставился на меня. Помощница подошла и взяла Марусю под руку. Маруся продолжала сверлить меня взглядом, пока не скрылась за дверью. Никола тоже ушёл, оставив меня в полном одиночестве.       Тварь внутри меня поуспокоилась, и я осторожно поднялся на ноги. Всё дело наверное было в том, что с появлением Маруси у меня родилась надежда. А когда моë настроение приподнималось, Тил слегка поутихал. Это работало не всегда, но иногда такое случалось.       Я подошёл к столу, не зная, что мне делать. Я испуганно осматривался по сторонам, нервно теребя пальцы. Меня трясло от возбуждения и страха. Мне нужно было что-то, но я сам не знал, что именно. На столе лежал скальпель. Я непроизвольно потянулся к нему рукой и схватил его. Я осмотрел его острое лезвие со всех сторон. Что-то там, далеко в подсознании, сказало мне порезать руку. Я так и сделал. Из раны вовсю засочилась кровь, а вместе с ней — зелёная жидкость. Я снова взглянул на стол. Там лежал пинцет. Я взял его и сел на стул. Руку вытянул и положил на стол, чтобы при свете лампы лучше видеть рану. Я принялся аккуратно ковыряться пинцетом в ней. Мне пришлось крепко стиснуть зубы, чтобы не закричать от боли, ведь все эти безумные манипуляции доставляли мне её дофига. Я знал, что у этой сволочи есть органы, а их можно было подцепить пинцетом и вынуть наружу. Пинцет упёрся во что-то маленькое и круглое. Да, это было оно. Я подковырнул сильнее и сумел схватить его. Я отрывисто дышал. На лбу выступили капли пота. Голова разболелась, поскольку Тил начал сходить с ума внутри меня. Пинцет высунулся из раны, таща за собой круглое слизистое нечто. Зелёные сопли противно тянулись из раны и никак не хотели рваться. Вообще вся эта субстанция была очень тягучей. Что было самым ужасным, так это то, что, чем сильнее я тянул, тем больнее становилось. Я застонал. Из глаз невольно потекли слëзы. Ещё немного. Мне просто нужно немного потерпеть! Я замычал, согнувшись и сжав руку с раной в кулак.       Дверь в помещение отворилась. Я резко обернулся. Вошёл Никола. Он окинул меня изумлëнным взглядом. Заметив рану на моей руке, он тут же обеспокоенно подскочил ко мне.       — Боже ты мой! — закричал он. — Что же ты творишь?! Твою ж мать!       Никола попытался отобрать у меня пинцет, но я слишком прочно держал его в руке. Он всё же отобрал его у меня, но вместе с ним случайно вырвал орган Тила из моей раны. По моему телу пробежала неприятная волна, ударив в голову. Но я всё равно удовлетворённо улыбнулся и уложил голову на стол. Никола отложил пинцет в сторону и дрожащими руками погладил края раны.       — Одного тебя оставить нельзя! — кричал он. — Ты совсем больной?!       Я ничего не ответил. Никола открыл ящик стола и вынул оттуда бинты и какие-то банки. Он уложил их на стол рядом со мной. Никола взял одну из банок, открыл её и капнул лекарство на кусок ваты. Он погладил рану ваткой, распределяя лекарство равномерно. Затем он проделал то же самое со второй банкой, и с третьей. После всех этих манипуляций он взял бинты и принялся перематывать мою руку. Я позволял ему всё это делать, поскольку сил никаких не осталось. Боли уже не было — рука будто онемела, а сопротивляться я не мог, даже если бы захотел. Но мне было всё равно. На лице моём сияла дурацкая улыбка. А всё оттого, что я испортил планы этого идиота. Я был безмерно рад этому. Я ненавидел Николу и всеми фибрами души желал провала его эксперименту. С появлением Маруси у меня появилась мотивация. Теперь у меня возникло острое желание выбраться отсюда. Только я пока что не знал, как мы с ней это сделаем…