***
Холодный влажный пол. Воздух при вдохе проникает внутрь и прилипает к стенками лёгких, не давая избавиться от остатков даже если выдохнуть, что есть мочи. Попытка «вытолкать» эту грязную Ци обратно провалилась: она густой слизью схватилась за внутренности, вытягиваясь в нитки от сменяющих друг друга потоков воздуха, которые, как маленькие птенцы, еле дождавшиеся матери с едой, растягивают червяка. В конце концов от таких действий потемнело в глазах, хотя он их и открыть ещё не успел. Или успел? Неужели здесь настолько темно? Подобные размышления появились и в голове у нашего "попаданца". Но его прервал лязг металла. Опять он. Должно быть, по этому поводу скоро выработается рвотный рефлекс. Слишком много истязаний связанно с этим звуком. Вспомнив одно из них, Ши Цинсюань покрылся мурашками и попытался схватиться за голову от нахлынувшей мигрени. Но его руки оказались скованны. Так вот что издало тот лязг. И вновь накатила волна воспоминаний, в этот раз уже заставляя продрогнуть до самых пят. Опять этот кошмар. Да, после смерти брата происходило много разных событий, которые помогали на время отвлечься, но когда весь этот "парад" приключений закончился, оставалось только забыться в алкоголе. Конечно, сначала на ум вечно оптимистичному Ши Цинсюаню пришла мысль вновь заняться самосовершенствованием, чтобы по-быстренькому вернуть всё на круги своя, взойдя на Небеса, но, на самом деле, вернуть всё назад никак бы не получилось. Без Ши Уду всё не то. Да и прибавился новый страх. Всепоглощающий страх. Раньше так пугал только Божок-Пустослов. Теперь это — тварь куда могущественнее. Так ещё и с личными счётами. Нельзя было не согласиться — у того паренька сложилась действительно печальная судьба. Но всё же, чем провинилось бывшее божество? «С чего же ему держать на меня обиду? С братом он уже... расправился, а я и не делал ничего даже. И он ведь всё равно стал князем демонов, его многие боятся, все уважают... Ну, почти все. А хотя, Хуа Чэн не в счёт. Он вообще умер 800 лет назад! Чего ему бояться и уважать? Точно! Ха-ха-ха...» — так и рассуждал наш герой, под конец резко махнув руками от радостного умозаключения, но произошло нечто, за рамки выходящее. Разорвавшись, оковы спали с его рук. Ши Цинсюань опешил от такого. Первое, что пришло на ум: "Я сплю. Это сон, так?", и вместо ответа он попытался ущипнуть себя за руку. Но, склонив голову он заметил в кармане одежд веер. Тот самый веер. Бывший повелитель Ветров быстро поднял голову и в ужасе начал бить себя ладонями по лицу и щипать за каждую часть тела, что попадётся под руку. Дыхание его сбилось, пытаясь прийти в норму Ши Цинсюань начал оглядываться по сторонам и завидел снаружи этого здания водоём. В смятении он было уже рванул к спасительной воде, которая на подсознательном уровне связалась у него с помощью от старшего брата с того света, но его резко оттянули кандалы на ногах, да так, что он свалился на колени. Тогда, он, ещё не отойдя от душевной смуты, встал и со злостью вырвал свои ноги из железных браслетов. Оглянувшись на них, он только впал в ещё больший ужас от наличия такой силы в своём слабом теле хромого бездомного, и, охваченный хандрой, выбежал из этого отвратного здания и плюхнулся на печсанный берег. В его теле не могло быть столько силы. Разве что, кто-то одолжил ему свои. Встав на колени перед самой гладью воды, Ши Цинсюань глянул вглубь и нервно сглотнул; было уже забыл, отчего так спешил сюда. Вот она. Стихия его брата. Стихия его врага. «Ха-ха, ну если я просто дотронусь до воды, меня ведь не утянет на дно, ведь так? Это же не Чёрные Воды, да? Ха-ха-ха» — словно ожидая ответа, этот трусишка пролепетал всё вслух. Хотя мало бы кто на его месте вёл себя смелее, но Хэ Сюань уж точно мог бы его так назвать. Он и назвал, смотря бывшему Повелетилю Ветров прямо в глаза. А его ведь даже не заметили. Эти отвратные кошмары доконали даже мёртвого. Сырая "тюремная" комната, цепи, голодные сумасшедшие, разрывающие тебя на части, отвалившаяся голова родного брата и кровь. Много крови. Почему теперь он должен наблюдать всё это со стороны виновного? Почему теперь всё склоняется к тому, что этот подлец такой бедный, всем его жаль, и вообще он должен был остаться божеством? Вы с ума посходили?! Что за сны? Он получил по заслугам, и этим всё сказано. Пускай так и думал Черновод, но этот ночной театр и не думал прекращать выступать на бис. Быть может, если его убить, всё это прекратится? Солнце уже заходило за горизонт, окрашивая заброшенный храм Бога Ветров в красные и розовые цвета. Листва низеньких кустиков тихо шелестела, наполняя местность умиротворением. На берегу без верхних одеяний сидел обшарпанный бездомный. Выглядел он, конечно, комично: от грязи нательное бельё слиплось, местами разорванное, а местами вовсе не бельё, а половые тряпки; волосы влажные и взъерошенные, как туша кота из под дождя. Но при этом всём сидел он в позе лотоса, как благородный муж с какого-нибудь заклинательского клана, либо ученик известной духовной школы. Вдруг со стороны леса волнительно зашелестели кусты. Заклинатель насторожился: «Чёрт, я же всё это время провел рядом с местом моего заточения! А если это возвращается тот, кто приковал меня здесь?". С кустов прямо на Ши Цинсюаня выпрыгнуло нечто. Он завизжал что есть мочи и так же отпрыгугл с места своей медитации, плюхнувшись в воду. Протерев глаза от воды, он увидел перед собой кролика. Страх неизвестного и горечь от того, что последние сухие одежды оказались промокши до нитки, быстро сменилась радостью от найденной еды. Вспомнив причину только ушедшего страха и немного покумекав, Ши Цинсюань решил всё-таки убираться куда подальше от этого злощастного храма. Только вот что делать с зайцем? Что-что, а убивать живых существ ему ещё не приходилось. Но есть тоже хочется. — Возьму-ка его с собой. Может по пути кого встречу, поможет мне его приготовить. Ну или, что лучше, проведём с ним обмен! Я ему — зверька, а он мне — что-нибудь съедобное... Но, как назло, никто ему так и не попался. Ноги уже подкашивались из-за нехватки сил. В том храме, когда он смог голыми руками и ногами разорвать железные оковы, ему явно кто-то передал духовные силы. Мог ли это быть тот же человек, что и заточил его там? Вряд ли. Это бессмыслица. В любом случае, этих сил в действительности хватило только на те оковы. Будто бы всё специально просчитали. Будто бы его хотят помучить. В таком случае, может те силы и вправду передал ему похититель. Но кому нужен ободранный и ничего не стоящий бездомный? Кто может так сильно его ненавидеть? Вообще-то, есть один вариант. Быть может, если его убить, всё это прекратится? После очередного зова изголодавшейся пещеры, желудочный сок из которой вот-вот переполнит края дыр, которые сам же прожёг, на ум Ши Цинсюаню начали приходить совершенно дикие мысли. Дикие, для него. «Я, конечно, натренирован в голодовке с лихвой, но переусердствуя можно и помереть». На том и порешил. В лихорадке он схватился за голову, цепляясь за пряди волос; уже выдирая клоки, перевёл глаза, на которых чуть ли не лопались сосуды, с кролика на отражение в реке — зрачки сузились — всё потеряно. Я потерян. Тресясь в конвульсиях сделал три контрольных выдоха и слег в бессознании дубовым бревном. Выпрыгнув из ямы, кролик огляделся и побежал в сторону леса, будто бы ничего не произошло.Не беспокойтесь, мне тоже не выдали либретто
16 апреля 2023 г. в 18:40
На берегу стоял знойный летний день. По воде мелкой рябью проходился муссон, а деревья нежно покрывали их игру своими отпавшими листьями. Встречный поток поднажал со стороны берега, и крона зашелестела, будто бы от блаженства, как маленький уличный котенок, нашедший удобное дерево, о ствол которого можно почесать своё, погрызанное блошками, пузо. Ветер словно схватил один листик за руку, и остальные потянулись за ним хороводом, образуя зелёную завесу, как у невест перед встречей с возлюбленным. Протащилось это полотно немного — стоило долететь, или даже допарить, как паутинка шелкопряда, до ближайшего скопления людей, так этот хоровод начинал кружиться на одном месте, зазывая к себе деревенских детишек, повести рука об руку этот задорный танец.
И вдруг резкий звон пронизывает пространство, как игла умелой швеи, проходящая через толстые слои одежд; этот звон доходит до самой середины и проходит насквозь, оставляя тоненькое отверстие, в которое мельком задувает ветер. Звук повторился. Теперь на месте "иглы" должна была остаться заметная дыра, затронувшая сердце. И ещё, и ещё, этот звук участился настолько, что нитка, закрепленная за иглой, должна натянуться и начать разрывать внутренности.
Теперь можно было определить, что оно походило на лязг металла. И вправду: это было ведро, которое почему-то оказалось на голове у хромого. Вид у него был потрёпанный, похож на попрошайку. Кажется, он от кого-то бежал, постоянно спотыкаясь. И ещё кажется, что убежать не получилось.
— Ты-ы! Куда погнал! — прозвучал издалека крик, постепенно приближаясь. И уже появившись в поле зрения зелёного покрывала, а затем и влетая в него, разбивая вдребезги, злые голоса продолжили кричать наперебой разные ругательства.
— Как пить из наших бочек — так я тут как тут! А как отбывать наказание за неуплату вина — так «ой, ну я пошёл»?! — свирепо затараторил один из новоприбывших, порой переходя на крик. Точнее, соскакивая: получалось это так, будто бы мужчине лет четырнадцать и у него только начал ломаться голос. Оставшиеся же ребята разбрелись: кто склонился в три погибели, оперевшись руками о колени, жадно заглатывая воздух, а кто пытался как-то средживаться, сохраняя статный вид настоящего мужчины, которого ну никак не могла бы вывести из колеи такая лёгкая пробежка. Правда, большинство из последних неожиданно стало приобретать синие лица и валиться с ног от недостатка воздуха и тахикардии. Вот что со здоровьем делает алкоголь!
В ответ на высказывания мужчины прозвучало только неразборчивое мычание, которое из-за находящегося на голове жестяного «усилителя» обрасло таким басом, что было похоже на скуление демона из загробного мира. Ну или из котла с супом в очередном ресторане Призрачного города.
Всё это время юноша не переставал бежать, и только богу видно… то есть божествам Верхних Небес видно, как он умудрился с одной ногой так быстро перемещаться, и как он до сих пор ни в кого и ни во что не врезался. Ну, как любому пиру приходит конец, так и от невероятной удачи страдальца с металлической башней не осталось и следа: прозвучал скрежет со звоном ведра и глухой «бам!» от свалившегося на земь тела. Упал, прямо как кукла, сложившись пополам!
— Ай-яй… — невольно ухватившись и за свой копчик, как будто за компанию, произнёс тот мужичёк, видимо, хозяин бара, — Ну ты и дурында! Как так можно...
В этот раз даже мычания не последовало — наш железный человек пребывал уже в мире снов, так как удар пришёлся по затылку, и чуть ли не лишил его духа.
Один из толпы закрыл глаза на момент "избиения" копчика, потому по открытию очей своих застал парня уже без своей железной башни, которая, покоилась неподалёку, и разглядел, что лежит он в довольно странной позе для человека, столкнувшегося с преградой своим лбом.
— Братцы, а от чего ж он лежит так, будто его чем тяжёлым сзади огрели, а не он самолично на дерево напоролся?
В ответ названные братцы даже не наградили его взглядом. Они лишь молча пялились на человека, что склонился над бездыханным телом бродяги-выпивалы, пнув ведро от его головы куда подальше. После того, как вопрос мужика дошёл до его ушей, он резко поднял на того сверкнувшие в тени глаза, словно пытался этим перерезать ему сонную артерию. Тот сглотнул со страху от такого напора и решил поискать поддержки от тех же братцев, но от них и следа не осталось. Последние со свистом заворачивали за углы домов, либо вбегали в чужие дома.
Оказавшись полностью беспомощным, мужчина, в котором многие люди, следящие за хоррор-представлением из окон своих домов, узнали помощника хозяина бара, решил действовать по накатанной - вновь сжаться и зажмурить со страху глаза.
В ответ со стороны послышались шорохи и вздох. Кажется, бродягу подняли. После небольшой паузы пошли шаги, которые явно приближались к бармену. Он снова сглотнул, сжав веки друг к другу до звёздочек в глазах. Шаги остановились. Началась какая-то возня по земле. Но мужик напрягся того сильнее: вдруг этот чудак — заклинатель, который решил отдать его в жертву голодным духам, и он прямо сейчас рисует на земле знаки призыва?
Но, видимо, этот план с зажмуриванием глаз действительно работает! Потому что после звуков копошения в земле ничего больше не произошло! Разлепив свои веки бармен первым делом увидел... Да ничего он не увидел. У него настолько сильно начала кружиться голова после нескольких минут в обездвиженном состоянии и без света, что он чуть не слёг от головокружения. Вот что делает с людьми алкоголь! Придя в себя он нашёл от тех двоих лишь странные узоры на земле и валяющееся неподалёку ведро.