Send Me an Angel

«Ками. Уезжай из этого города. Здесь тебя не ожидает ничего, кроме боли, страха и смерти. Уезжай пока не поздно.» Клаус в очередной раз перечитал эти строчки, зажег спичку и понес к бумаге. Огонь затрепетал, жадно поглощая древний пожелтевший пергамент. Он любил именно такую бумагу, напоминавшую ему о тех временах, когда Никлаус Майклсон был королем Нового Орлеана. А сейчас от его величия не осталось и следа. Его любимый сын Марсель управлял городом, который основала семья Майклсонов, создал семью вампиров, заботящихся друг о друге, загнал в угол ведьм, которые и шагу без его ведома не могли ступить. Клаус желал той власти, которой так открыто, упивался Марсель. Первородный мечтал о ней и знал, что добьется ее, чего бы это ни стоило. Ради того, чтобы свергнуть Марселя Клаус отдал ему своего брата. Рассудительный старший братец, пытавшийся защитить волчицу, носящую под сердцем дочку Клауса. Сейчас Элайджа лежит в гробу на пыльном чердаке Давины - маленькой могущественной ведьмы, секретного оружия Марселя, которое скоро станет орудием Клауса. Сожалел ли он о том, что отдал брата? Клаус усмехнулся. Нет. Он не сожалел ни капли. Назойливый, правильный старший братец с его высокопарными речами о семье, ребенке и доброй частице души Клауса, которую разбудит это дитя, уже сидел в печенках. Он был даже рад сбагрить вечно ноющего о великих ценностях Элайджу Марселю. Клаус никогда не чурался любых средств для достижения своей цели. Любая многоходовка с произвольным количеством жертв созревала в его мозгу за считанные секунды. И если Марсель до сих пор ничего не заподозрил, что ж…. Он и дальше будет оставаться в неведении столько времени, сколько этого потребуется Клаусу для осуществления своего плана. А потом, может быть, он убьет Марселя, оказав ему последнюю дань уважения. Или отдаст Ребекке для забав. Бедная глупенькая младшая сестренка, наивно верящая в то, что харизматичный афроамериканец все еще любит ее. Дурочка, наивная дурочка. Только слепой может не заметить, как Марсель смотрит на Камиллу. Камилла. Ками. Белый ангел. Клаус болезненно наморщил лоб. Камил. Простая смертная девушка. Сильная, но и одновременно хрупкая в своей человечности. Девушка, испытавшая боль, боящаяся открыться кому-то, но одновременно жаждущая любви. Нежный цветок – белая лилия – она притягивала его к себе. Камилла напоминала ему о той, которую он оставил в Мистик Фоллс. Кэролайн и ее тупоголовый волчонок - бунтарь, с его глупым восстанием. Альфа-самец, как же! Побегал же он по свету, трясясь в ожидании расправы Клауса. Но он не тронул Тайлера ради Кэролайн. Даже позволил ему вернуться. Он сделал все ради счастья белокурой голубоглазой бестии, сумевший пленить его сердце. И что он получил взамен? Лишь боль. Клаус, как последний дурак, надеялся на то, что Кэр бросит своего блохастого песика и примчится в Новый Орлеан. Но она предпочла реветь в подушку из-за сорвавшегося с поводка пса, чем вернуться к тому, кто любит ее и готов весь мир бросить к ее ногам. Клаус потянулся за очередным листом бумаги и красивым четким почерком, говорившим об его уверенности, в себе стал писать. Черные чернила на пожелтевшем фоне складывались в слова, растворившиеся в огне всего мгновение назад. «Ками. Уезжай из этого города. Здесь тебя не ожидает ничего, кроме боли, страха и смерти. Уезжай пока не поздно. Я хочу защитить тебя, пока это еще возможно. Бросай все и уезжай. Забудь обо всем, что здесь было, как о страшном сне.» Он хочет защитить ее. Странно ведь, неправда? Какое ему должно быть дело до людей, этих ходячих мешках с кровью? Камилла. Клаус сначала не воспринимал ее всерьез. Он видел в Ками слабое место Марселя и хотел использовать это знание в своих корыстных целях. Но это было до того злополучного бала, где он увидел ангела, всего в белом, излучающего добро, красоту и спокойствие. Send Me an Angel! И этим ангелом была Ками. С этого момента он захотел узнать ее ближе. Но попыток использовать в своих целях не оставил. Идея с мемуарами выше всяких похвал. Клаус одновременно мог быть рядом с ней и узнавать о планах Марселя. Последний бы не заподозрил свою любовь в таком коварстве. Кого угодно, но только не Камил. Марсель охотнее поверил в предательство своей правой руки Тьерри, влюбленного в ведьму. Но в Камилле он не сможет разочароваться. Такая уж магия этой необыкновенной девушки. Даже Клаус испытал ее на себе. Его сердце вновь предательски дрогнуло при взгляде в серые глаза наполненные слезами, словно два глубоких озера после дождя. Когда Клаус слушал рассказ о ее брате, он впервые в жизни захотел кого-то защитить. Ками от ее боли, опустошающей изнутри, от ее ночных кошмаров, сеющих страх в ее душе. Сам-то он давно уже не видел снов и не жалел об этом, считая сны проклятием смертных, которое дает ложные надежды и вселяет ложные страхи. Он внушил ей забыть о том, что произошло с братом. И сейчас, сидя за письменным столом и смотря на свои картины, Клаус понимал, что одного внушения недостаточно. Ками должна уехать. В Новом Орлеане она может погибнуть случайно или умышленно из-за лживо улыбающегося Марселя, маленького кружка ведьм, супер девочки Давины, глупой психованной сестрицы. И из-за него. Особенно из-за него. Клаус знал, что смерть Камиллы, как ни одна из сотен тысяч смертей, которым он потерял счет, изменит его. Ляжет мертвым грузом на его совести и не даст ему жить дальше. Клаус чувствовал что в нем что-то меняется. Его душа переплавляется во что-то новое, неведомое даже ему самому. Этот процесс запустила Кэролайн, катализировала Хейли и их общий ребенок, а завершит Камил. Он чувствовал это, не хотел этого. Отчасти из-за этого, отчасти потому, что боялся за нее, Клаус написал Ками это коротенькое письмо. Он должен заставить ее покинуть Новый Орлеан. Сначала по-хорошему, а уж если не получится, то и силой внушения. Никлаус покинул свое родовое семейное гнездо и неспешно направился по ярко освещенным улицам Нового Орлеана к дому Камиллы. Ему не составило особого труда попасть внутрь, ведь она несколько часов назад сама пригласила его войти. Камил безмятежно спала. Клаус остановился и долго смотрел на нее. В лунном свете, падающем сквозь неплотно прикрытые шторы, она была похожа на лесную нимфу. Длинные черные ресницы, чуть приоткрытые губы, белый лен волос, украшавший подушку. Она была прекрасна. Он положил записку на тумбочку, и не сдержавшись провел рукой по ее щеке. «Какая горькая ирония. Жизнь имеет паршивое свойство повторяться.», - подумал Клаус, вспомнив о той, которой однажды спас жизнь. Кэролайн сейчас, скорее всего, спала в объятиях своей псинки и не думала о нем. Так какого черта он все еще думает о ней? Может потому, что девушка, лежащая на кровати так одновременно похожа и не похожа на Кэролайн. Клаус медленно побрел к окну. - Останься….Клаус, - сонно пробормотала девушка, переворачиваясь на другой бок. Клаус застыл на мгновение, пытаясь понять, не ослышался ли он. А потом не спеша вернулся к Ками и лег рядом с ней. С первыми лучами солнца он покинул ее комнату, не забрав записку. Клаус чувствовал, что Камилла найдет его днем и потребует объяснений. Он ей все скажет. Или нет. Противоречивая натура древнего еще не знала ответ на этот вопрос. Но одно Клаус знал точно – он никому и никогда не позволит причинить вред Ками. А если ей все же причинят боль, он устроит обидевшему Ками такую «сладкую» жизнь, что Ад ему покажется просто райским курортом. - Может быть, я даже тебя обращу, Ками. В конце концов, ты достойна того, чтобы кто-то открыл для тебя этот мир, подарив вечность, - прошептал Клаус и исчез за окном. Он шел по улицам Нового Орлеана, который снова станет Его городом. У него будет семья, немного сумасшедшая и разно видовая, и его белый ангел. И пусть это будет не Кэролайн. Он переживет. Он сможет забыть. Древний выкинул мысли о прекрасной вампирше из Мистик Фоллс из своей головы. Его ангелом станет Ками – сильная, добрая, нежная. Древний усмехнулся при мыслях обо всем этом. Но и не стал сильно отвлекаться на них. Клауса ждал новый день, новые планы и новая многоходовка по уничтожению империи Марселя.