Замкнутый круг

Спустя два месяца после возвращения Тсуны Хранители уже выбивались из сил. Они мотались по разным частям страны, возвращая потерянное ранее имущество. Босс не стал щадить своих подчинённых, заставляя выполнять самые изощрённые поручения. Пожалуй, самым везучим оказался Кёя. Молодой босс просто не хотел надолго оставаться один, играло детское чувство собственности; каждый раз, когда Хибари уезжал на миссию и возвращался позже обещанного срока, Тсуна начинал дуться и мог не разговаривать с любимым определённое время. Правда, как правило, эти игры в молчанку не длились больше двух часов, стоило Кёе прийти в его кабинет с чем-то вкусным (и это могли быть отнюдь не конфеты). Конечно, новость о том, что Десятый Вонгола жив, распространилась быстро, но в последующие несколько дней встала задача выдумать легенду, по которой их Босс отсутствовал. Не говорить же уважаемым членам альянса, что Дечимо просто захотел спокойной жизни и решил подделать свою смерть. Однако выход нашёлся быстро, в лице Рокудо Мукуро. Он подал шуточную идею, что якобы их любимого босса пытались убить, но ничего не вышло и тогда, его похитили. Не без помощи остальных особо талантливых на выдумки Хранителей, была составлена вполне себе реальная история того, куда пропал Дечимо, что с ним было и как вернулся. Правда, пару раз ребята даже пожалели, что Тсуна вернулся. Они были рады, что тот жив, но то с каким ребяческим любопытством и не детскими издевательствами Савада заставлял их работать, побуждало стонать от изнеможения. И вот, в очередной раз Хранители собрались в гостиной резиденции Вонголы, ожидая их любимого Босса. — Аааа, как же я устал, — протянул Ямамото, потягиваясь и откидываясь на спинку дивана. — Тсунаёши-кун всё никак не угомонится, — с ехидством произнёс Мукуро, который тоже изрядно вымотался после длительного поддержания иллюзий по просьбе Тсуны. Он сказал, что им угрожает опасность и тот должен окружить дом иллюзией. Так Мукуро пришлось простоять почти три дня, пока Босс не сжалился и не дал ему отдохнуть. — Джудайме просто очень опечален тем, что потерял столько предприятий, — постарался возмущённо сказать Гокудера. Все посмотрели на него с такой иронией, что Хаято покраснел до самых ушей. Он и сам прекрасно понимал — Босс просто над ними издевается. Маленькая месть, так сказать. Правда, маленькой она была только со стороны Тсуны. — Экстрим! — с воплем ворвался в комнату Сасагава. Как всегда весёлый и полный сил. В этот раз ему очень повезло: Тсуна отправил его в Намимори, где он наконец-то смог повидаться с любимой сестрой, а заодно и проследил за постройкой нового магазина сладостей. Сасагава уселся на диван рядом с Мукуро и стал осматривать присутствующих. За дверьми послышались тихие, но довольно уверенные шаги — это шёл Босс. Дверь медленно отворилась, и из-за неё вышел Тсунаёши с весьма довольной улыбкой на лице. Мукуро передёрнуло от того, каким взглядом их одарил Босс. Сладко-приторный с долей сарказма и угрозы — по истине устрашающе. Тсуна прошёл вглубь комнаты и сел на своё законное место. Через пару секунд появился Хибари, который прямой наводкой направился в сторону окна, становясь за креслом Савады. Гокудера удивлённо приподнял бровь: обычно этот одиночка приходит раньше всех, а тут вдруг опоздал. — Что ж, я уже прочитал все Ваши отчёты, так что мне известно обо всех проведённых операциях, — радостно улыбаясь, заявил Тсуна. — Спешу Вас обрадовать: начиная с этого дня, помимо мелких миссий и отчётов, вы будете регулярно тренироваться! — воодушевлённо пропел Савада. Все Хранители начали недовольно переговариваться. Тсуна недовольно посмотрел на ребят, а потом тактично кашлянул, не забывая при этом распространить по комнате угрожающую ауру. Все замолкли и снова посмотрели на босса. Тсуна сместил брови, показывая своё недовольство, но уже через минуту его лицо снова озарила яркая улыбка. — Я пошутил, — со смехом сказал Тсуна. Ребята облегчённо выдохнули, за исключением одного Хибари, для которого эти тренировки точно начнутся. Видите ли, он забыл купить своему маленькому Боссу подарок. Тсуна сначала хотел обидится, как обычно, но потом решил, что это будет не интересно и решил отомстить. Собравшиеся поговорили ещё около часа, а потом разошлись по своим делам. Тсуна направился в свой кабинет. Хибари последовал за ним. Войдя в помещение, молодой босс сразу подошёл к массивному шкафу и вытащил оттуда увесистую папку. Хибари остался стоять у двери, наблюдая за каждым движением Савады. Тсуна постоял немного посередине комнаты, задумчиво рассматривая бумаги, а потом громко хлопнул папкой и положил её на стол, поворачиваясь к Хибари и недовольно смотря на него. — Ты забыл! — на лбу появилась морщинка, а губы сложились в тонкую полоску. Кёя вздохнул. — Я не забыл. — Забыл! — У меня просто не было времени, — сказал обречённо Кёя. Он уже всё утро проспорил с этим неугомонным, а тот никак не хотел успокаиваться. Хибари казалось, что после возращения он стал настолько капризным, что позавидовал бы любой ребёнок. Конечно, Тсуна по-прежнему отлично ведёт дела, и вся Вонгола снова в его руках, но характер его теперь оставляет желать лучшего. Брюнет продвинулся вглубь комнаты и подошёл к Тсуне, обхватывая и притягивая за талию. Тот недовольно фыркнул и что-то пробубнил, скрещивая руки на груди и опуская голову. Кёя легонько поцеловал его макушку, прижимая к себе. Савада поднял свой взгляд на Кёю. В золотисто-карамельных глазах танцевал дневной свет, а вместе с ним плескалась в этих ярких лучах детская обида и желание. Хибари нагнулся и нежно коснулся своими губами лба Тсуны, тот блаженно прикрыл глаза — пушистые ресницы подрагивали, а губы тронула лёгкая улыбка. Кёя накрыл губы Тсуны своими, проводя по ним шершавым языком. Савада обвил руками шею брюнета и потянулся наверх, вовлекая своего любовника в страстный танец языков. Ни один не хотел уступать первенство другому. Кёя покусывал нижнюю губу шатена, а тот в свою очередь цеплял зубами верхнюю. Языки переплетались. Когда Хибари отстранился от Тсуны, между ними пробежала тоненькая ниточка слюны. Глаза Савады уже пылали возбуждением, их окутывала дымка. Теперь привычный золотисто-медовый оттенок стал более тёмным, покрытым янтарной пеленой. Кёя снова нагнулся к лицу Тсуны, целуя шатена в нос, а потом медленно начал вытягивать из брюк выглаженную чёрную рубашку. Жёсткие подушечки пальцев коснулись нежной кожи, и по телу побежала мелкая дрожь. Тсуна сжимал в пальцах тёмные пряди любовника, дыхание участилось, став более тяжёлым. Хибари снова вовлёк Тсуну в поцелуй, расстёгивая маленькие пуговицы, задевая набухшие соски. Шатен приглушённо застонал. Кёя начал теребить соски, а потом, оторвавшись от губ, стал вылизывать тонкую шею. Тсуна послушно откинул голову, разрешая продолжить ласки. Его тонкие руки стягивали с брюнета серый пиджак, а за ним и тёмно-сиреневую рубашку. Ловким движением Кёя подхватил Тсуну и усадил того на стол, смахивая так мешающие им документы на пол. Тсунаёши недовольно глянул на Хибари из-под полуопущенных ресниц, но когда встретился с помутневшим от страсти взглядом цвета стали, снова закрыл глаза, отдаваясь в руки возбуждению. Кёя переместился на ключицы юноши, выцеловывая их, немного покусывая. Он стал посасывать нежную кожу, оставляя на ней красные следы. Руки Тсуны забрались под рубашку брюнета, начиная поглаживать мускулистое тело, Кёя тихо застонал. Когда рука Хибари опустилась на натянутую ткань брюк, молодой босс вскрикнул от находящего пика наслождения. Ловкие пальцы расстёгивали пряжку, вытягивая кожаный ремень. Хибари перевернул Тсуну, уложив на живот, стягивая вниз чёрные брюки. Савада тяжело выдохнул, когда тугого колечка мышц коснулся горячий член, истекающий смазкой. Кёя стал медленно проталкиваться внутрь, но тело не хотело его впускать. Послышался недовольный рык, а потом вскрик боли. Хибари насильно толкнулся вовнутрь, и по лицу Тсуны невольно покатились слёзы. Кёя поглаживал тело юноши и целовал нежную кожу, иногда покусывая. Он начал двигаться внутри Тсуны, опуская руки тому на бёдра и придерживая их. Постепенно темп нарастал, а комната наполнялась страстными стонами, полными похоти и желания. Боль уже была не слышна, она полностью отступила перед наслаждением. Были слышны пошлые шлепки, соприкасающихся тел. Волна похотливого возбуждения накрыла обоих, и они кончили. Кёя медленно вышел из Тсуны, и последний ощутил, как по ногам потекла тёплая сперма. Тяжёлые вздохи вперемешку с учащённым биением сердца не давали быстро прийти в себя. Кёя всё ещё нависал над обнажённым телом Савады, наблюдая, как маленькая капелька пота спускается по молочной коже, а плечи слегка подрагивают от пережитого оргазма. — И всё-таки, — пытаясь обуздать дыхание, — ты забыл, — выдавил из себя Тсуна. Кёя удивлённо вскинул бровь, а потом поцеловал своего маленького босса в плечо, оставляя там след от укуса. Савада поморщился от боли, а потом попытался взглянуть на Кёю из-за плеча. Тот спокойным взглядом взирал на любимого, а на губах плавала нежная улыбка, которую он дарит только ему одному.