Снег в комнате

Ветер свистел в ушах, настолько быстро она мчалась по заснеженному лесу. Стволы сосен сливались воедино, а впереди маячила спина Яхонта. Они давно не выбирались из-под купола чтобы порезвиться, энергично и весело полуволк тянул сани вперёд по глубоким сугробами, а чары и руны на полозьях не давали им провалиться в сугробы. Сильные волчьи лапы вообще будто не касались земли. Стало резко так легко и свободно в душе, что хотелось выпустить это через смех, но сильный ветер не давал разомкнуть толком ни глаза, ни губы. — Давай-ка тормози, — Ве́да чуть натянула потяг и перенесла центр тяжести, — нам ещё домой добираться, а ты примчался уже в такую даль. Можно было бы сориентироваться по солнцу, но оно лишь давало рассеянный свет сквозь плотные облака. Полуволк остановился только через десяток метров, вывалив красный язык и пуская пар из пасти. Очень зубастой пасти очень дружелюбного полуволка, надо отметить. Яхонт резко подобрался и навострил уши, так он делал когда чуял рядом то, что можно сожрать, или принести домой и потом сожрать, потроша птицу или зверя на пороге, который потом не ототрешь. — Не начинай, у меня с собой ни арбалета, ни желания бегать за добычей по лесу, в закромах будет тебе ещё на пару недель, — Веда отряхнула сани от снега и огляделась, — Давай вертаться засветло, а то ночью нас тут на месте и заметёт. Ветер уже начал заметать их следы, и вдруг раздался страшный непонятный звук, будто гром, но грома в середине января быть не могло, и это пугало ещё сильнее. Недоволк зарычал и прижался к земле, водя ушами в поисках источника страшного звука. Все рефлексы звали бежать далеко-далеко и очень быстро, но девушка замерла на месте и пыталась услышать хоть что-нибудь ещё. Сердце стучало в голове набатом, а затем грохот сменился такой же оглушающей тишиной. Лес будто вымер, птицы замолкли и даже ветер выл к скрипучих кронах сосен уже не так уверенно. Чуть дрогнули онемевшие руки в варежках с причудливым узором по кругу, и Веда оглянулась ещё раз. Успокоить верного помощника получилось не сразу, но всё-таки они тронулись в обратный путь. Солнце, видимо, уже садилось далеко за облаками, потому что с каждым преодолённым километром становилось все темнее, а к куполу они подошли уже в кромешных сумерках. — Люцио, — комок света показал утоптанную дорожку к маленькой ветхой хижине, охранный купол замкнулся за спинами входящих и чуть блеснул в глубокой тьме рощи. Веда откинула растрепавшуюся черную косу за спину и отворила скрипучую тяжёлую дверь, от середины и вниз которой были следы когтей одного очень вредного недоволка. Мысли о происшествии было решено отложить до того момента пока она не доберется до дома. И теплой ванны. Друг не стал заходить внутрь и, отряхнувшись, занял угол крыльца, уложив хищную морду на скрещенные лапы, а на зов хозяйки лишь зевнул и закрыл глаза. — Ты конечно не замёрзнешь со своей теплой шкурой, но открывать тебе дверь ночью я не пойду, а если будешь мешать спать, то пойдешь за купол в сугробы, — шутливо пригрозила тонким пальчиком хозяйка, но адресат лишь демонстративно отвернул морду, — ну как знаешь, скоро вынесу тебе размороженных куропаток, только не мусори на крыльце, негодник. Дверь захлопнулась, а тишину покрывало лишь теплое дыхание двух живых существ, которые по счастливой (или нет) случайности оказались в одно время почти в одном месте.