Легкий ветерок, танцующие в его порывах семена одуванчиков и теплые лучи солнца. Она и представить себе не могла, что Монштадт будь с ней столь гостеприимен после всего, что происходило в его пределах. Он видел её совсем другой и не отверг, даже наоборот, подарил надежду и позволил найти новых хороших друзей и знакомых. Фиолетовые радужки, вечно наполненные печалью, слегка дрогнули, а взгляд метнулся в сторону той, что сидела рядом и молчала. Сахароза…она совсем не похожа на Эмбер, но почему-то предрасполагает также. Молчать с ней комфортно даже после всех откровений, что рвались из души. Девушка молча выслушала её и совсем не осудила за поступки, призраками прошлого приходящими к Коллеи в ночных кошмарах. И она благодарна. За то, что та рядом. За то, что повстречалась ей сейчас, во время праздника, олицетворяющего любовь и свободу.
Перед ними открывался прекрасный вид, совсем не похожий на те, что удавалось запечатлеть в лесах Сумеру на дозоре. Невысокие деревья, шелковая трава, цветы и небольшие холмы—все, что было привычным для жителей Монштадта сейчас казалось сказочным для обладательницы светло-зеленых волос. Её душа, освободившаяся от всех недосказанностей и болезненных воспоминаний, успокоилась. Присутствие такого человека, как Сахароза, рождало внутри заблудившейся девушки новые чувства и силы идти вперед, искать новый путь не только для себя, но и для тех, кто был ей так дорог. Момент был столь прекрасным, что хотелось застыть в нем, воспользоваться глазом Бога Кэйи и заморозить время, больше не выходя из своего уютного мирка.
—Ветер действительно успокаивает,—тихо проговорила Коллеи, тут же прикусив нижнюю губу и опустив голову. Она совсем не хотела нарушать молчание и прерывать размышления новой подруги, но почему-то так захотелось отметить этот факт. Наверное, довольно странно что-то говорить о ветре, романтике и свободе человеку, прожившему всю свою жизнь в городе, олицетворяющем все это с приходом Анемо Архонта.
—Также, как и приятная компания,—щеки Сахарозы чуть покраснели, и она отвела взгляд, смутившись. Мысли, что крутились в голове, совсем не были похожи на те, что обитали там до этого. Разноцветные пробирки и гибриды цветков-сахарков сменились навязчивым желанием, которое никогда в жизни не будет исполнено. Ученице великого алхимика хочется, чтобы Коллеи коснулась её ушей своими бледными пальцами. Чтобы пробежала ими по мягкой коже и…нет! Неправильно думать о таком! Только что подруга раскрыла ей душу, поделилась ужасными вещами, тревожащими её ежеминутно, а она позволяет себе думать о таких непотребствах! Это ужасно!
Сгущающийся на бледных щечках румянец не смог скрыться от наблюдательной жительницы Сумеру, которая словно заразилась им, ощущая, как щеки начинают гореть. Она прикрыла глаза, пытаясь успокоиться, но в голове был лишь один образ: Сахароза сидит ещё ближе, а Коллеи гладит её уши, причесывая шерстку на них или же...это не шерсть? А каковы они на ощупь? Стоит признаться, что девушке всегда хотелось потрогать уши наставника, но подобные мысли она обрубала у корня, ведь это неприемлемо. Да и сейчас..что она вообще делает такое? Нужно срочно начать думать о чем-то другом! Нужно перестать…нужно...
Она открывает глаза и бегло осматривает волосы нежно-зеленого цвета, а после встречается взглядом с их обладательницей, тут же опуская голову. О Боже! Сахароза точно заметила, как Коллеи пялилась на её ушки! Она точно поняла, о чем стажер лесного дозора думает! Как же стыдно! И глупо. Глупо думать о таком и глупо будет потерять столь прекрасную подругу из-за своих глупых фантазий.
Захотелось убежать. Спрятаться. Совсем как раньше, когда элеазар продолжал отравлять её тело. Она никогда не изменится, никогда не сможет убежать сама от себя и наконец стать другим человеком. Никогда…
—Коллеи? С тобой все в порядке?—тихий голос мурашками по телу, импульсом по венам и покалыванием в сердце. Он загоняет в угол ещё сильнее, отнимая дар речи и какую-либо возможность говорить и думать. Остается лишь кратко кивнуть, опуская голову все ниже и ниже—та обязательно скоро припадет к прохладной земле, потеряется среди мягкой травы или же разорвется от мыслей и эмоций.—Если тебя что-то беспокоит, ты всегда можешь мне об этом рассказать. Я не умею подбирать нужные слова, но…вместе справляться с проблемами куда легче..! У тебя ведь тоже есть наставник, и ты должна понимать, о чем я говорю..,—и откуда в столь стеснительной девушке умещается столько решительности и силы? Как Сахароза продолжает интересоваться и даже смотреть на Коллеи? Может, стоит рассказать ей про свое глупое желание или же…нет! Исключено!
*
(
И почему она так смутилась? Я сделала что-то не так? Слишком долго молчала или же…неужели сумерцы разработали способ читать мысли, и она узнала о моем желании..? Как же стыдно! Архонты милостивые, я все испортила своими глупыми фантазиями!)
Из-за собственных мыслей Сахароза начала расстраиваться, прижимая уши к голове и нервно теребя пальцы. Оторвав кутикулу на указательном пальце левой руки, она тихо цыкнула, тем самым привлекая к себе внимание чуть отошедшей от своего смущения девушки. Та посмотрела на прижатые ушки, словно под гипнозом поднимая руку и спрашивая:
—Можно?
И, к великому удивлению обеих собеседниц, юная алхимик лишь кивнула на вопрос, чуть подаваясь вперед и позволяя коснуться, пожалуй, самого чувствительного места на своем теле.
Коллеи, как завороженная, потянулась к подруге и застыла в нескольких миллиметрах около неё, кусая губы из-за мыслей и сомнений, которые они рождали. Нет. Она должна быть сильной. Она должна быть открытой и искренней. И, раз Сахароза доверилась ей, нужно переступить себя и свои страхи. Нужно научиться жить, а не существовать. Именно так!
Холодные бледные пальцы коснулись мягкой шерсти на ушах, которые рефлекторно дернулись, а после поддались ласке, чуть приподнимаясь и заставляя обладательницу фиолетовых глаз тихо пискнуть от восторга. Весь негатив развеялся невидимыми силами в одно лишь мгновение, а руки начали двигаться сами. Кончиками пальцев чужестранка оглаживала каждый изгиб, приглаживала выбивающиеся шерстинки и передавала все свои чувства. Улыбки на лицах двух девушек можно было сравнить, пожалуй, только с летним солнцем, весело освещающим даже самые темные уголки Тейвата. Счастье готово было заискрить в воздухе, а уровень взаимопонимания между девушками достиг своего максимального значения. Они были счастливы, они чувствовали связь, укрепляющуюся с каждой секундой, они ощущали любовь.
*
Кто знает, чем может закончиться эта, казалось бы, странная дружба двух стеснительных и закрытых в себе девушек. Кто знает, какие ещё мысли возникали у них в разуме в тот момент, но понятно лишь одно: этот праздник ветряных цветов станет для Сахарозы и Коллеи началом чего-то великого и чувственно. И, возможно, история, что подходит к концу, на самом деле только начинается. 
