Slave

Это абсурд. Полный абсурд с нотками сумашествия. Именно об этом думал Твик, пока сидел за столом этого дорогущего ресторана, еще и в вип-комнате. Последнее для него не было в новинку, но вот первое заставляло чувствовать себя неловко. Он- парень из экскорта — сидит сейчас, причесанный и с красиво уложенными волосами, в таком же дорогом костюме, напротив блядского бизнесмена. Депутата. К тому же, очевидно, фетишиста. Иначе это просто не объяснишь. Блондин щурит брови, жмет вместе губы и прикусывает нижнюю. Вкус помады на губах ощущается слегка странно. И только Крейг выглядит спокойно. Он размеренно кусает какую-то креветку, отодвигает от себя икру и даже не обращает внимания на то, что парень перед ним с ума сходит. На нем преимущественно черная, прилегающая к телу одежда и белые туфли. У Твика из его образа осталась только Майка с клубничками. Начинаете осознавать сюр? Чисто- белоснежный пиджак, накинутый на плечи нервного проститута, надетые практически насильно сверху штаны и выдроченные красивые туфли. — Зачем тебе это вся вычурность? В постели, что, уже не встает? — Как всегда язвит он, складывая руки на груди. Такер смущенно нахмурил одну бровь, приподняв вторую, и только молча проглотил очередной кусок. Объясняться и получить еще больше подколов ему отнюдь не хотелось, а поэтому он молча поднялся со своего места, задвигая стул обратно, и подошел к Твику. Брюнет положил руки на его плечи, опуская голову ниже. — Почему ты так зол и напряжен? Я всего-то хочу, чтобы мы решили пару вопросов на бумаге. Никто не делает это на голодный желудок. Сьешь что-нибудь. — Крейг, положив голову на плечо Твика, тянется рукой к какому-то бутерброду с черной икрой. Он небольшой, и хоть парень и был недоволен всей этой ситуацией, все-таки позволяет запихнуть его себе в рот. Вкусно. Но привыкать нельзя. Кто знает, что в голове у этого богатого придурка. Поиграется и бросит. Параноик отводит голову в сторону, когда ощущает поцелуй в шею. Крейг просто играется с его шальными нервишками, не так ли? Создает непривычные условия в лице заботы или ласки, из раза в раз платит больше чем нужно. «Не привязывайся» — повторял он себе из раза в раз прямо сейчас, пока не повернул голову к своему любовнику. Их уста сомкнулись в нежном поцелуе. Чего бы там не хотел на самом деле Такер, все нужные документы с неизвестным Твику содержанием и правда были на столе… Блондин закидывает челку назад, обвивает руками шею Крейга и продолжает целоваться. Судя по тому, как требовательно его держит за талию депутат, он и правда соскучился со времен их прошлой встречи. Руки парня ползут ниже, на бедра, и Твик закусывает его губу. — Лапать без оплаты запрещено, — Шепчет он ему в лицо и целует снова, заманивая к себе ближе. — Какой же ты у меня вредный, — Неловко кашляет Крейг и пихает ему пару сотен баксов в карман штанов. Твик смеется, отстраняется от его лица и пересчитывает их, потряся перед лицом Такера. Последний же недовольно скрестил руки на груди и дожидался. Припрятав деньги к себе обратно, Твик осторожно развернулся к нему спиной, оперевшись локтями о стол. Он вытянулся вперед, начиная потягиваться словно только проснувшийся кот. Окончательно расслабиться ему не дал Крейг, уже подстроившийся сзади. Он приподнимает его за таз, разминает руками мягкое тело под собой и вздыхает, рвано жмурясь. Попутно он думал о том, что после этого вечера их отношения точно должны будут продвинуться куда-то дальше. Да, через пару часов им предстоит серьезный и долгий разговор, но сейчас — наслаждение. Наслаждение, толкающееся между ног Твику. Такер чувствует, как формируется стояк, обводит кончиком вставшего члена чужую задницу, пока Твик что-то там вздыхает. Это не особо важно. Мужчина расстегивает ремень, сжимает его в руке и хлопает им в воздухе. — Ты такой плохой мальчик. Хочешь, я тебя отшлепаю? — — Это в тариф не входит, — Бледнеет Твик. — А мы больше и не по тарифу, — Усмехается на ухо Крейг, склоняясь к нему. Он поцеловал его еще раз, одновременно с этим оставляя небольшой хлопок у него на теле. Блондин сьежился, задрожал и прижал руки к столу. Под пальцами зашуршали те самые бумаги, и он, чтобы перевести дух, взял их перед собой. — Что это? — Задыхаясь, спрашивает он, положив подбородок на стол. Он уже слышит, как расстегивается чужая ширинка. — Понятия не имею, — Усмехается Такер, отводя глаза в сторону, — ты правда думал, что я буду трахать тебя над своими документами? Мне это льстит. Но это одного из моих коллег. Кажется, там что-то на русском? Умеешь читать на нем? — Брюнет вынимает свой член из штанов, прижимается чуть ближе к чужому телу, и поднимает подбородок Твик Твика так, чтобы он смотрел на эти ебучие бумажки. Тело Твика горит от стимуляции, он горячо вздыхает. Собственный стояк, возбужденный трением между ног, отчаянно требует внимания, которое хозяин ему дать попросту не может. — Не умею, — Все же находит силы вздохнуть он, — Чертовы русские. — Его затыкает Такер, целуя в губы. Целует нежно — извиняется за то, что произойдет через пару секунд. Грубо толкается внутрь, толком его не размяв. Да, это не самое приятное, но и не самое ужасное, что испытывал Твик. Он сжимает в руке этот контракт, согласование, приказ, черт знает что, и сминает его куда-то под себя вниз. По комнате медленно раздались хлопки тел друг о друга, и вся эта ситуация давила. Он не думал, что может продержаться еще дольше… Горячо вздыхая, Твик Твик упирается лицом о край стола, глядя куда-то вниз, на свои трясушиеся в предоргазменной судороге ноги. Последнее, что он увидел перед тем, как кончить, это ту самую бумагу, с надписью «Самара», улетевшую куда-то на пол.