упущенное

— ну тихо, сашенька… грациозный и пьяный, сашенька наотмашь бьёт московского по лицу. тот, право, особенно не удивлён — досадно вздыхает и касается своей щеки. — ариведерчи, — язвительно бросает сашенька по дороге из кухни. идёт шатаясь, но деликатно не наступает на осколки бутылки на полу. уносит с собой пачку сигарет. хлопает дверью в ванную с характерным звуком посыпавшейся штукатурки. московский устало садится на табурет, потирая лоб. на улице сейчас так приятно — дверь на балкон распахнута, оттуда тянет влажным асфальтом и августовской грозой. фиолетовый закат с розоватыми облаками озаряет питерское небо. слышен шум машин. как хорошо сейчас было бы непринуждённо прогуливаться там с александром, заходя в самые неприметные переулки и дворы города, ловить каждую его улыбку и взгляд. кажется, последняя такая прогулка была в той, другой жизни. хлеба у сашки нет. надо в булочную зайти. *** шура в панике перерывает ящик стола. он же клал его туда, он же точно положил его туда, ну как так-то, сука, где… руки предательски охвачены тремором, и шура скрипит зубами от злости. его тошнит, и он плотно сжимает губы. он выбрасывает из ящика бумаги, карандаши, документы. оставшиеся у него украшения — всё беспощадно летит на пол. на глаза наворачиваются жгучие слёзы и он зажмуривается до боли. — да блядь! — шура с яростью захлопывает ящик и оседает на пол. пытается отдышаться. пульс бешеный. его сейчас стошнит. он вытирает пот со лба и облокачивается на стену. оглядывается. вокруг лежат скомканные бумаги. это письма, которые не отобрал московский. неотправленные письма. сводки собраний и заметки. вдруг взгляд цепляет маленький клочок бумаги. на нём слишком родным почерком, чтобы не узнать, криво написано: люблю, заря моя бумажка летит из окна, подхваченная сентябрьским ветром. шура находит шприц. *** шура сосёт со всем упорством, на которое способен без дозы. мужик перед ним воняет, как и его член, но шура делает вид, что это самое вкусное блюдо в его жизни. джинсы на коленях промокли, и шура надеется, что это была не блевотина. мужик по-хозяйски берёт его за волосы потной рукой. придётся мыть. шура знает, что сегодня московский здесь, в петербурге. побежал покупать билеты сразу, как он позвонил — пьяный — спустя две недели молчания. шура знает, что московский уже побывал в его квартире и теперь бегает по ночным клубам. и шура улыбается от одной этой мысли. уходя с шприцем в заднем кармане, шура позволяет мужику целовать свою шею до синяков. пусть москва полюбуется. *** шура скачет на чужом члене, притворно вздыхая. ему приятно, конечно, он давно не прикасался даже к себе, но в целом ему поебать. а вот пацан под ним очень даже рад. представился валентином. шура почему-то запомнил. за окном красивый поздний май. щебечут птицы, сирень лезет в открытую форточку — дело происходит на первом этаже и валентин не удосужился закрыть шторы. у валентина короткие золотистые волосы, они красиво блестят в лучах утреннего солнца. шура вспоминает другие золотистые волосы и особенно фальшиво стонет. *** шура за руку ведёт своего бухого любовника на одну ночь за собой в спальню. тот болтает, не затыкаясь, и шура уже не может это терпеть. в квартире холодно — он не платит за коммуналку, а московского не было уже два месяца. дверь в комнату с кроватью закрыта — захлопнуло бойким ноябрьским ветром из открытого окна. шура касается кончиками пальцев заметной трещины на фанерной двери. хмыкает. подарочек от московского с последнего приезда. сначала он шуре зло и быстро подрочил, а потом орал на него тридцать минут кряду. посуду бил. шура спустя некоторое время заебался и закрылся в спальне, а московский протаранил дверь. пришлось открыть. шура облокачивается спиной на дверь и пылко целует своего спутника. обводит руками шею и торс, закидывает колено на талию. трещину ощущает затылком и глухо смеётся в мокрый поцелуй. *** шура находит свои очки в шкафу и первый раз за несколько лет плачет. вспоминает революцию, расстрел, тридцатые, блокаду. московского с алыми глазами. он рыдает, захлёбывается всхлипами и не может остановиться. пьёт водку, но водка не помогает, а всё остальное московский смыл в унитаз в свой последний приезд. он обессилено падает на кровать спустя час рыданий. на улице метель. больше всего на свете саша сейчас мечтает оказаться в родных объятиях михаила. но он никогда об этом не скажет.