Сегодня мы штурмуем Небеса

Непривычная для человека, что слишком долго живёт под гнетом Небесных порядков Божественного престола вещь — воспоминания. Дайн и забыл, что они бывают такими реальными. Откинувшись на пол, человек, нынче носящий имя Дайнслейф, теряет ощущение действительности погружаюсь во что-то настолько давнее, что какое-то время даже не понимает что это вообще такое и что происходит. 500 лет назад. В параметрах суток до катастрофы. Столица Королевства Каэнри'ах. Спальные помещения высокопоставленных чиновников, таких как Сумеречный Меч самолично. Была тёплая ночь. Тёплая ночь и яркая Луна, что в отличие от известной всем в Тейвате не выглядела так, будто её изрядно искупали и натерли отбеливателем. Луна, как и всё звёздное небо, были самыми что ни есть настоящими, а над землёй Человеческой Нации возвышалось небо открытого космоса. Море хонкайной энергии, протягивавшей наблюдателям, будто на вытянутой ладони все чудеса далёкого но при этом такого маленького квантового мира Древа, казалась манящей и как-будто гипнотизирующей. Если так задуматься, то весь мир тогда казался реальнее. Он просто чувствовался чем-то настоящим, в отличие от Тейвата, который разил своей фальшивостью. Фиктивное небо само по себе, да и созданные божественной рукой флора и фауна ни шли ни в какой разрез с естественной природой внешней оболочки. В комнате открыты окна. Свежий ветер ударялся в витражные стекла, а темнота помещения разряжалась только луной, которая сегодня была особенно красивой. Как-будто она знала, что больше жителям нации без богов никогда не удастся её лицезреть и пыталась предстать перед ними во всей своей красе. Тем не менее, народ Каэнри'ах этого жеста не оценил, ибо большая часть народа королевства отбыла в мир сновидений, набывать сил перед новым днем, не имея ни малейшего представления о том, насколько тяжёлым ему суждено будет выдаться, и о том, что большая часть из них его даже не переживёт. В замке тоже все спали.. Ну практически. На двуспальной кровати, в складках тканей расписных витьеватыми узорами одеял спало двое человек. Ничего сверхнеобычного в этом действии для обоих рыцарей, которые находились в этой комнате, не было. Они не были ни в браке, ни обвенчаны и официально о своих отношениях никому не заявляли, но как-то так вышло, что весь отряд ордена Чёрного Змея знали о их отношениях ещё до того, как рыцари об этом определились между собой. (Дайн об этом узнал от Ретеля, и признаться честно оказался в этой ситуации самым удивлённым). А после появления одинаковых колец на безымянных пальцах и вовсе весь ближайший круг общения воспринимали их как супругов, никогда не воспринимая это как-то сверхъестественное. Да, разумеется из-за вечной загруженности обоих, у них не так уж и часто появлялась возможность провести друг с другом время, пускай и даже таким образом, но сегодня, на удивление сошлись звезды на том, чтобы выделить этой паре несколько часов. — Дааайн..? — Мм.? — Всё не спишь? — Нет. — Не спится.? — Не особо. — Чего так.? — Да так, думаю.. — О чем думаешь.? — Да, так, о ерунде всякой.. — Например? Дайн вздохнул, продолжая сверлить пустым взглядом потолок — Например о том, в правильных ли точках мы поставили сегодня оставшееся ПРО... Будет ли это эффективно и являются ли даже потенциальные потери допустимыми.. Помимо всего прочего я все ещё не могу поручиться за ПВО, и другие виды обороны, несмотря на то, что их позиции уже вроде как закреплены окончательно.. — Воу, воу, капитан, мне кажется кое-кто переработал сегодня.. Тебе стоит хотя-бы немного подуспокоиться с этими роботами, а то так и вправду скоро с ума сойдешь.. — Но я.. — Дааайййн. — Это моя работа. — Но помимо того, что ты Сумеречный Меч, ты ещё и Дайнслейф. Капитан, не забывай об этом. К тому же.. Не тебе ли знать, что одержимость идеей сказывается на качестве ее воплощения? — И то верно. — Тебе нужно отдохнуть. — Я.. — Мозгами, Капитан. Четыре часа на поспать и двадцать минут в сутки на проглотить еду где-то на ходу это не называется отдохнуть, ты себя так в могилу сведешь. — Как тренировка прошла сегодня? — Без тебя скучно.. — Хах.. — Мм, Ретель свой лук переломил, там и прицел сбился и все остальное.. Серкир сказал, что починит и дал тому во временное пользование свой меч. — Ничего себе, это ж как его так угораздило.. Погоди, прям свой лук личный, даже не общий гвардейский? — Ага — Так его лук, который на броню ориентированный, же сверху беррилиевой бронзой облицован.. — У него талант. — Да уж, это точно.. —... — Что? — Всё о ПРО думаешь, да? — Да.. Прости, никак не удаётся выкинуть из головы.. Хальфдан едва слышимо усмехается, привстаёт так, что теперь нависает над Дайном, и глядя тому в глаза заводит обе его руки над головой, упирая запястья в подголовник кровати. Он не обращает внимания на отсутствие сопротивления. — И все-таки ты конченный трудоголик, капитан. — Не перегибай. — отвечает он, неловко отводя взгляд влево. — Не перегибаю, ты с этими мехами совсем из жизни выпал. Надо выпадать из реальности правильно. С этими словами говорящий усмехается и прислоняется губами к шее человека под ним лежащего. Оставляет несколько засосов, что расцветает на шее подобно пятнам крови (Выходная форма Дайнслейфа в этом плане была очень удобной, ибо водолазка всегда закрывала всю шею, чем Хальфдан всегда активно пользовался.) и про себя умиляется тому, насколько разным был Дайн по жизни и по службе. По службе это человек, имеющий огромный авторитет и огромную ответственность. Человек, у которого поведение соответствовало титулу и чину. Серьёзный, холодный, сфокусированный на работе. Человек, который отдаёт приказы с такой уверенностью, будто точно знает к чему это приведёт, и который всегда нёс ответственность за собственные решения. От Сумеречного Меча разило серьёзностью и спокойствием. Его принимали за авторитет и за мастера, словам которого хотелось внимать. Он вызывал доверие и его слушали не только потому, что должны, а потому что искренне доверяли. Говоря о самом Дайне, если убрать всю ту стопку масок, за которой он был вынужден прятаться в виду Титула, то он был совершенно другим. На него давила вся та ответственность, что оказывалась возложена на его плечи. Поначалу, разумеется, ему казалось неправильным представить "не в должном виде" перед членами собственного отряда, особенно Хальфдана, ибо считал, что это может подбить его авторитет в глазах подчинённых ему, но, как оказалось позже, они оба прекрасно умели различать работу и личную жизнь, и в конце концов их отношения сказались на работе только положительнее. Впрочем, Хальфдана все ещё порой искренне забавляло то, как человек, несколькими часами ответственно отдававший приказы, от которых зависели жизни тысяч людей и сохранность городов, в вещах доходящих до постели не мог выдавить из себя ни слова, потому что стыдился. Никто бы не мог подумать, что Сумеречный Меч в глубине души местами настолько стеснительный человек. Хальфдан же его отчасти за это и любил. — Ха-Хальфдан.. — Мм..? — Ты забыл.. Где мы сейчас находимся? — Мы..? У тебя в комнате. — Ага. А по соседним двум стенам дрыхнет капитан развед отряда и главный инженер, ответственный за ПРО. А стены здесь, несколько.. — Ох, да, точно.. Прости, я уже и забыл о том, какой ты.. И стены.. — ответил рыцарь ведя кончиками пальцев вдоль талии человека, лежащего под ним. — Не провоцируй. — Не провоцирую. — ответил он, усмехнувшись, и поцеловал Дайна в лоб. — Я даже без света чувствую твои красные щеки.. Ладно, ты прав, что-то совсем не спится.. Может выйдем на улицу.? Или хотя-бы на балконе постоим, а то тут стало.. Действительно жарковато. — Хм, в принципе можно. — Но лениво как-то, да.? — Есть такое.. Весь день сегодня на полигоне проторчал, устал как собака разрыва. — Ахах, ну даавааай, поодъееем. — Ладно, ладно, встаём, встаём. — Сдаётся Сумеречный Меч, и таки встаёт с кровати. — Луна красивая. — Констатирует Сумеречный Меч, уже выйдя на лоджию — Ага, согласен. — подтвердил Хальфдан, кладя голову на плечо Дайна. - - - - - - - Телефонный звонок. Шестое чувство уже бьёт тревогу, а сердце сжимается где-то в груди. Дайн снимает трубку, и услышав паникующий голос Рейндоттир Голд понимает всё без слов. — Приём. — ДАЙН, ДАЙНСЛЕЙФ, МЕНЯ СЛЫШИШЬ!? — Да, Рейн, вас слышу. — Дайн, у нас рванул энергоблок, произошёл всплеск энергии, оно НЕКОНТРОЛИРУЕМО, мы НИЧЕГО не можем сделать. — Четвёртый блок? — Да, четвёртый. Хонкайный. — Вас понял. — Оно распространяется очень быстро, скоро и до вас дойдёт, нужна срочная эвакуация, я с Алисой в безопасности, Альбедо со мной, но всплеск энергии порождает поголовную мутацию среди людей. — Включай биологическую атаку. Хватай Алису и всех с тестовой панацеей и бегите в Тейват через Витую Бездну или какой там проход к вам ближе. — Уже, поняла, Удачи вам. — И вам, Рейндоттир. Спустя секунду в его комнату с паникой на лице влетает Хергер. Не входит, а именно влетает подобно смерчу, едва не выбивая двери, с горем пополам вписавшись в поворот. — КАПИТАН, капитан, наши радары засекли активность. — Это Селестия? —Да!... — Он уставше выдыхает — Капитан, насколько всё плохо? У нас ведь есть шансы.? — Добро пожаловать в ад, Хергер. Это было то, как Дайн узнал о начале конца. Всё дальнейшие события дня он тоже помнил ярко, ибо огнями горящего Каэнри'ах они были выжжены в его памяти на ближайшую вечность. Объявления на все громкоговорители, контроль всего чего только можно, приказы, много приказов. Он отсылает свой отряд с королевской четой в Тейват. С этим, произошёл достаточно тяжёлый момент, который он тоже помнил до мельчайших подробностей. — Защищайте Народ Каэнри'ах любой ценой. У нас срочная эвакуация, покидайте территории через ближайшие портальные точки. Вы — королевская гвардия, защищайте народ королевства. Ситуация требует незамедлительной эвакуации всех незараженных. — А ты? — Переспрашивает Халтаф. — Я временно останусь здесь, мне нужно проконтролировать ваше отсупление, нужно убедиться в том, что пока летают колонны мы можем их сбивать.. И.. Ох, черт, Принцесса.. Люмин. Вы забрали Люмин?.. Надо убедиться, что её Высочество в порядке и мне нужно найти мой чемодан. Я думаю ударить ядеркой по Селестии. — Дайн, ты с ума сошёл. — Негодующе констатирует Хиглак, но ему не дают аргументировать свою точку зрения. — Нет. Я не сошёл с ума. — Дайн чеканит слова, будто рубит воздух мечом — В этой комнате стоит один капитан, и это я. Вы присягали в верности королевсту, короне и своему капитану, будьте добры следовать моим приказам, они не подлежат оспорению, всем понятно? — Да, капитан. — ему смирительно отвечают в унисон. — Вперёд. — Есть, сэр. Дайн был единственным рыцарем не в военной форме на тот момент, поэтому все его подчинённые были на несколько голов выше и больше его чисто физически, ибо Каэнри'ахская броня была действительно массивная. Тем не менее то, что выражали его глаза и как звучал его голос давали определённое понимание того, кто в этой комнате был главным. Рыцари находящиеся в комнате отдают часть, Дайн аналогично прикладывает кулак к сердцу, и большая часть поголовно уходит выполнять отданный только что приказ. Лишь Хальфдан, ещё не надевший шлема замешкался в дверях. Слышится хлопок — вылетела ракета ПВО. Хальфдан не выходит. Он поворачивается и подходит к смотрящему в открытое окно Дайну. Тот, право сказать, скорее смотрел не на рушащийся подобно фишкам домино Каэнри'ах, а в какую-то произвольную точку где-то между пространством и временем. — Дайн..? — Мм.? — Всё в порядке.? — Да. Послышался ещё один хлопок. Ракета попала в цель. — Дайн, у вас всё получится. — Я знаю. — Вам страшно. Это нормально. — Мне не страшно. — Сумеречный Меч, - — Мне НЕ страшно, Хальфдан. — Хорошо, хорошо, но я все равно в вас верю, думаю вам нужно это знать. Все мы, капитан. —.... Хальфдан, я. — звучит несколько потеряно. — Вы всё делаете правильно. Вы лучший, кто мог бы в этой ситуации принимать решения, во всем Каэнри'ах не нашлось бы капитана лучше. Дайн, правда. И.. Можно я.. Или..? — Хм.? А.. Ахах, да, конечно, прости. Целоваться с такой разницей в росте очень странно, но ситуация не давала иного выбора. — Для меня честь быть и работать с тобой, Дайн. — В равной степени и для меня. После следуют две натянутые улыбки, скрывающие понимание горькой реальности. С тех пор Дайн стал человеком, носящим кольцо на цепочке. После этого в голове мелькает ещё несколько воспоминаний. То, когда он в глохнущую рацию кричит приказ стрелять Девантакам ядерными ракетами по Селестии. Дайн понимал, что королевство это не спасёт, но ударить в ответ, по его мнению, было вопросом чести нации. Сбивать колонны у них получалось вполне хорошо, кроме падающих осколков и проклятия, что они за собой несли, никаких проблем не было. Дайн знал, что Небесный Престол уже решают кто из Хранителей Порядка пойдёт в открытую уничтожать всё, что осталось. Он понимал, что Боги не оказались готовы к тому, что ПВО Каэнри'ах будет способно сбивать божественные колонны. Ещё несколько колонн и Селестия уйдёт в тактическое отступление. Он знал, что Каэнри'ах крышка в любом случае. Раньше или позже, но их уничтожат прямым божественным вмешательством, против которого техникой попереть невозможно, какой бы высокой и продвинутой эта техника не была. Да и, говоря уж до конца честно, нацию похоронил вовсе не божественный престол и их колонны, а энергия, которую Каэнри'ахцы сами же посадили себе в банку с подписью реактивы. Ничто не разочаровало больше, чем тот факт, что такая могушественная нация самолично зарядила и подставила к своему виску пистолет, что выстрелил по неосторожности. Да, у Каэнри'ах была Кхемия, да, в броне некоторых рыцарей существовала прослойка на основе Артерий Земли, которая могла противостоять хонкаю на хоть каких-то этапах, но.. На данном этапе развития, её не хватило бы, всего было недостаточно, всего оказалось мало. Так казалось Дайнслейфу сейчас. О том, что они прокляты божественной волей он узнает гораздо позже. Судя по радарам, Селестия находилась в точке, в которую могут сейчас без проблем попасть два робота, ибо они на неё непосредственно и настроены. Сумеречный Меч перекручивает в руках устройство, хранящее коды для приведения в действие ядерного арсенала Каэнри'ах. Понимание того, что нации уже нет и что каждый, ещё несколько дней назад носивший гордое звание "Подданый Каэнри'ах" сейчас представляют собой либо лежащие под обвалами трупы, либо сущностей, тварей потерявших во мгновение ока всё человеческое в себе. Несмотря на то, что решение уже принято, воплощать сложно. Давит лишь то, что время на исполнение задуманного ограничено, ибо он обязан успеть отдать чёткий приказ до того, как Селестия начнёт отступать. Мечты придуманы не нами. И не нами они разрушены. Земля проводит нас огнями. Огнями ударов наших ракет. Уже виднеется краса преисподней, куда несомненно попали бы все те, кого отныне было именовать великими грешниками, не будь они прокляты на бессмертие. Из самого ада того, что было принято именовать их домом. Из самых недр королевства, что находилось под землёй, но при этом было освещено истинными небесами, отбросив слёзы и мечты, будучи ведомым только гневом и рациональностью капитан Королевской стражи, по совместительству Первый Рыцарь уже падшего королевства отдаёт последнее распоряжение. — Удавитесь нашей ядеркой, сволочи. — нажимает на кнопки, отдаёт конкретный приказ, приводя в действие алгоритмы и после этого даже в столице слышится гром вылета ракет. Под ногами содрогается земля и от ударной волны Дайн чуть с ног не падает. В любом случае это - последнее, что по факту может сделать Каэнри'ах. Даже Дайн понимает, что с этого момента сопротивление не будет иметь никакого значения. Он отдаёт приказ о эвакуации всех оставшихся в здравом уме военных, рыцарей и инженеров, и покидает страну сам, на последок слыша гром прилёта ядерной головки в Селестию. Он ещё не знает точно почему некоторые люди превратились в тварей, а некоторые нет. Не знаю пока что и точных причин этих преображений. В любом случае, оставаться в руинах того, что раньше представляло собой его нацию уже не имели никакого смысла. Он уходит из Королевства через Витую Бездну, тогда же убивая первых её тварей на своём веку. В этот же день его зацепило проклятием, но полностью обратиться в Тварь не дал Игдрассиль. Иггдрасиль, которым Дайнслейф был лично благословен и проклят, Древо даровавшее ему жизнь и первое проклятие. В этот же день он уже окончательно рассорился с Люмин, которая приняла его решение за предательство родины. Но к сожалению, они проиграли войну, не имея возможности полноценно провести ни одной битвы. Это был очень сложный день, но оборачиваясь назад Дайн может определённо сказать, что он сделал всё правильно. - - - - - - - - - Дайнслейф просыпается впервые за долгие годы точно помня что ему снилось. Зачастую сновидения ему либо не снились, либо он их просто не мог вспомнить по пробуждению. Зачастую он понимал, тревожили ли его кошмары или воспоминания лишь благодаря той безбрежной пустоте, что тяжелила сердце по пробуждению. Стеклянные глаза смотрят в произвольную точку где-то слева, утыкаясь в безжизненные коридоры Витой Бездны. Его глаза мертвы, как замороженное зеркало, в котором можно видеть отражение рухнувших наций. Голову пронзает фоновая боль мигрени. Дайнслейф не боялся призраков прошлого. Не боялся ни голосов ни боли и очень ценил те немногие воспоминания, что пока что пощадила эрозия. Но сможет ли его душа обрести покой? Она затвердела, закрылась, шестерёнки его личности перестали идти с тех пор как рухнул Каэнри'ах, несмотря на то, что сам Дайнслейф продолжал идти на пролом, освещая свой путь искрами ударов мечей. Дайнслейф подобен Интейвату. И удел, ему предрешенный - рассыпаться пеплом при возвращении на родные земли. Вот только. Те самые земли отныне были также недостижимы, как и овдовевшая луна на истинных небесах. . . .