Дурак

Его тетя была его мамой. Его биологическая мать - нет. Как бы его биологическая мать ни настаивала на том, что она его мама, он в это не верил. Ни одна мать не стала бы смотреть, как ее сыну причиняют боль, как его избивает его собственный кровный отец, и заставлять того же сына извиняться за то, что он доставляет беспокойство своему отцу. Ни одна мать не стала бы морить голодом собственного ребенка. Ни одна мать не стала бы объяснять чудовищность своего мужа и создавать впечатление, что ее сын просто драматизирует ситуацию. Ни одна мать не сделала бы чего-то, что приведет к гибели ее сына. Если женщина так поступает, то эта женщина не мать. — Если вы все еще хотите продолжить обучение и получить диплом, мы всегда можем предложить вам вариант заочных занятий. Да, это не так эффективно, поскольку ни один учитель не научил бы вас, но я верю, что вы сможете это сделать. Вы всегда можете обратиться к нам за помощью. - сказала ему консультант, ее строгого тона больше не было. — Я думаю, я сделаю это. - Постоянная улыбка Сунато исчезла, его глаза были опухшими, а голос хриплым. — Мы приносим извинения за то, что это единственная помощь, которую мы можем вам оказать. Наши глубочайшие соболезнования вашей маме... Сунато кивнул, снова заливаясь слезами. Школьный консультант вручил ему коробки с салфетками, заверив его, что он может выплакать все, что у него на душе, без осуждения и ограничений. Она не так уж много знала о мальчике, но знала достаточно, чтобы понять, что его мать - плохая мать. Неподготовленные родители, имеющие собственных детей, в результате чего они все еще ценят себя, не заботясь о своем ребенке. Слезы Сунато высохли. Он больше не может плакать. Он просто так устал. Он вышел из кабинета, поклонившись консультанту. Потом он увидел тебя, с твоей обычной школьной походкой. Никто не пошевелился, ты не бросилась его обнимать, ты не посочувствовала ему за душераздирающее событие, которое произошло в его жизни, ты не сделала ничего из типичных вещей, которые люди делают с осиротевшим человеком. Ты ждала, что он подойдет к тебе, почувствует себя комфортно в твоем присутствии по собственной воле. Ты не хотела навязывать ему свою заботу. Однако он этого не сделал. Он не хотел, чтобы ты видела его уязвимым. Он не хотел быть головной болью. Он не хотел доставлять хлопот. Он не хотел быть чем-то, что отнимет у тебя время. Он не хотел причинять тебе беспокойства. Он пошел в противоположном направлении и повернулся к тебе спиной. — Сунато. - Его губы задрожали от его имени, сорвавшегося с твоих губ. — Береги себя. Он промычал — Да. Шесть лет. Прошло шесть лет с тех пор, как ты в последний раз видела своего друга. Ты закончила школу без него. Он закончил школу без тебя. Ты прошла курс, который сильно удивил твою мать. У тебя это очень хорошо получалось, и ты получаешь более чем приличные оценки. В последние годы твоим распорядком дня были университет, больница, дом. Университет для учебы. Больница, чтобы позаботиться о твоей подруге. Домой, чтобы поспать. Всякий раз, когда ты идешь в больницу, ты всегда приносишь свои домашние блюда, балуя свою подругу, когда она жаловалась на то, какой пресной и безвкусной была больничная еда, и хвалила, какая вкусная у тебя. Что касается твоего жениха-студента-медика, то у вас двоих не было особого прогресса, когда дело касалось ваших предполагаемых романтических отношений. Всякий раз, когда ты навещаешь свою подругу, ты всегда видишь его, но ни один из вас двоих не признает друг друга. Для кого-то, кто будет женат вместе, вы двое до боли хороши в игнорировании друг друга. — Твой жених - отстой. Знаешь, если у меня когда-то не будет этой гребаной болезни, я украду тебя у этого парня. Буквально, что с ним такое? Надоедливый. Ты должна обижаться за своего жениха? Нет. — Чертовски верно. - ты утвердительно кивнула и разочарованно покачала головой. — Ходят слухи, что он дружит с коллегой-интерном. - Она нажала на кнопку больничной койки, чтобы подняться с лежачего положения. — Хей. Ты не можешь по-настоящему сердиться из-за этого, ведь много лет назад ты велела мне флиртовать. - ты очистила апельсин. — В моих глазах, ты не можешь сделать ничего плохого, малышка. - Она взволнованно развернула коробку для завтрака, напомнившую ей о ее школьных днях. Она приблизила нос к еде, принюхиваясь к ней. Привычка, которая у нее развилась из-за аллергического ринита. — Казуми. — Да? - ты кладешь отделенные дольки апельсина на пластиковое блюдце, предоставленное больницей. — Мне жаль и спасибо тебе за то, что ты всегда заботишься обо мне. - Ты слегка рассмеялась, нервничая из-за того, какие слова последуют. — Ты должна быть довольна своей жизнью. — Я счастлива с тобой. - Ты знаешь, что она приближается к смерти, но ты отказалась принять это. — Я всегда счастлива с тобой. — Я знаю, вот почему я говорю тебе быть счастливой самой по себе. - Она ткнула вилкой в тарелку. — Не каждый день кто-то дарит тебе счастье. Ты должна найти это сама. Не будь слишком строга к себе. — Как я могу это сделать, когда ты буквально говоришь о том, чтобы бросить тебя? — Все бросают всех, бу. Люди приходят и уходят. Ты должна принять это. Тебе следовало подготовиться, когда ты подружилась со мной. Ты же знаешь, что мрачный жнец так любит это. - Ты подавила смешок, все еще не привыкнув к ее внезапным шутливым замечаниям. — Я отдам свой макияж Хикари. Она действительно заслуживает высококачественного макияжа, - добавила она. — Что касается тебя, просто возьми то, что тебе нравится в моем гардеробе, или возьми все это, так лучше. Я не хочу отдавать свои вещи моим двоюродным. Они, блядь, пластиковые. — Мне нравится твоя «Мэри Джейн». — Я знаю. — Мне нравятся твои сумки. — Я знаю. — Я очень тебя люблю. — Я знаю. — Я не думаю, что смогу двигаться дальше, когда ты оставишь меня. Она ничего не сказала. Она посмотрела в потолок, смаргивая слезы. — Я знаю.