Новый порядок

       Это был обычный день в Нижнем мире. Рутинный, ничем не примечательный, похожий на любой другой день... не считая того, что с этого самого дня их Ад перестал быть действующим и получил нелепое, даже несколько унизительное наименование "Бывший".        Впрочем, здесь, на мосту, особенных изменений не ощущалось. Выкрашенные алым доски по-прежнему поскрипывали под ногами при каждом шаге, вода по-прежнему плескалась далеко внизу, отскакивая от стен пещеры тихими всплесками да журчащим эхом, а воздух по-прежнему пропитывал запах сырости, искрящийся зеленоватым сиянием. Да, выглядело всё совершенно по-прежнему... разве что на горизонте больше не появлялись время от времени конвои грешных душ, под строгим надзором о́ни идущих отбывать своё наказание.        Теперь здесь была лишь она — Мизухаси Парси, страж моста.        ...Вернее, так тому полагалось быть. Однако в данный конкретный момент Парси всё-таки находилась не в одиночестве — ей, стоящей опершись на перила моста, составляла компанию одна из ёкаев, обитающих у входа в Нижний мир. И, откровенно говоря, подобная компания Парси раздражала.        Если бы сейчас случилось какой-нибудь заблудшей душе оказаться в районе моста, она бы, несомненно, содрогнулась оттого, насколько хмурым и ядовитым взглядом зеленоглазая хасихиме буравила свою компаньоншу. А та будто его вовсе не замечала: держась на тонкой-тонкой паутинке, свисающей с самого потолка, она беспечнейшим образом покачивалась над мостом вниз головой и вела непринуждённейшую беседу.        Мало кто с поверхности смог бы легко сносить полный злобы взгляд Парси. Однако беззаботная цутигумо Куродани Ямаме давным-давно привыкла к манерам своей "соседки" по пещере, так что принимала его как данность.       — ...Интересно, как всё теперь у нас будет? — говорила Ямаме, прикрыв глаза и покачивая головой. — Всё-таки с этими новыми порядками ничего не понятно же! Не кажется ли тебе, — продолжала она, поднимая веки и глядя прямо на Парси, — что наступит полнейший хаос?        Парси хмыкнула.       — О́ни из столицы, кажется, твоих тревог не разделяют, — заметила она, отворачиваясь и бросая взгляд вдаль — на горящие в глубине пещер огни шумного города. Её рука невольно потянулась ко рту, и она закусила ноготь на большом пальце, вспоминая, что о́ни едва ли не первым делом решили обустроить в своём новом "рае".        Ямаме проследила направление её взгляда — и, мигом поняв причину злобы Парси, рассмеялась. Когда та с хмурым видом покосилась на неё, Ямаме покачнулась, ловким движением перевернулась в воздухе и схватилась за паутинку рукой.       — Ну да, о́ни — ребята шустрые! — согласилась она, важно кивая. А в следующий миг на её губах появилась кривая улыбка, и она добавила: — Но, конечно, начинать обустройство столицы с создания городка горячих источников...        Парси вновь хмыкнула и тряхнула головой.       — Ты хотела сказать, превращения кипящих озёр в горячие источники? — ехидно поинтересовалась она — и, положив ладонь на лоб, со вздохом пробормотала: — И что у них только в голове, если они считают использование злых духов в качестве источника тепла хорошей идеей...        Ямаме в ответ хихикнула. Игнорируя очередной недовольный взгляд Парси, она легко спрыгнула на мост и уверенно уселась на перила рядом с ней. Парси вопросительно наклонила голову. Ямаме же, разведя руками, невозмутимо объявила:       — Ну, ничего не поделаешь! О́ни долгие века только и делали, что трудились, наказывая грешников — неудивительно, что первым делом они решили устроить себе всё для отдыха! Используя все средства, которые были под рукой.        Ямаме улыбнулась. А в следующий миг она неожиданно посерьёзнела, заставляя Парси вопросительно вскинуть бровь. Видя её недоумение, Ямаме было замялась, но всё-таки призналась:       — А вообще меня, если честно, не о́ни совсем беспокоят.        Брови Парси приподнялись ещё выше, и она невольно подалась ближе.       — Не эти беззаботные раздолбаи? — удивлённо переспросила она, не скрывая своего интереса.        О последнем она, впрочем, тут же пожалела, когда Ямаме в ответ ухмыльнулась и наградила её самодовольным взглядом, точно только и желала, что её заинтриговать. Парси с раздражённым цоканьем отвернулась, и Ямаме, вздохнув, поудобнее устроилась на перилах и, возведя глаза к потолку пещеры, произнесла:       — Меня больше волнует, что управление доверили хозяйке Дворца духов земли.        От такого ответа Парси всё-таки не выдержала и вновь наградила её заинтересованным взглядом, пусть и косым. Ямаме слегка надула губы и, опустив глаза, принялась болтать ногами.       — Понимаешь... — начала она. — Я не знаю, может, она действительно неплохо управляется со своим дворцом и зверинцем и прочее, но у меня... если честно, у меня от неё мурашки. Я имею в виду, — Ямаме вскинула голову, являя Парси своё потерянно-возмущённое выражение, — я и встречала-то её всего однажды — она ж у себя в дворце всё время сидит — но это та-ак жутко, когда тебе и слова не дают сказать, все твои мысли тебе пересказывая! И вот такой-то ёкай...        На последних словах голос Ямаме постепенно затих, и она низко опустила голову. Наблюдая за ней, Парси не сдержала злорадного смешка. Когда Ямаме одарила её обиженным взглядом, Парси запрокинула голову назад и, пожимая плечами, невозмутимо заявила:       — Не понимаю, чего ты переживаешь: если справляется с работой — пусть хоть за всем Адом... Бывшим Адом смотрит. Кисины же нормально справлялись.        Парси с отвращением высунула язык: после стольких веков работы слово "Бывший" в отношении этого места всё-таки казалось каким-то неестественным и противным, отдаваясь горьковатым привкусом во рту. Что до тревог Ямаме... Разве есть смысл переживать о чём-то таком в месте, населённом худшими отщепенцами? Даже она, Парси, явно не была самой приятной личностью — и ничего, к её труду как стража моста никогда претензий не было...        Похоже, Ямаме все эти соображения также имела в уме. И всё-таки несмотря на это...        Ямаме вздохнула.       — В том-то и дело, что кисины, — после паузы произнесла она, вытягивая ноги и глядя на носки своих туфель. — Их было много, каждый отвечал за свою область — а она, получается, чуть ли не на всё одна. Не дай яма ещё начнёт сама по всем делам ходить... на верхние уровни заявится...        Ямаме поёжилась. "Так вот в чём дело!" — догадалась Парси — и не сдержалась и расхохоталась. Ямаме надулась. Насладившись её реакцией, Парси отмахнулась.       — Да ладно, такая затворница, которая ни с кем нормально разговаривать не может, наверняка будет своих питомцев по делам посылать... Так что тебе переживать не о чем, — заверила она.        Ямаме в ответ лишь промычала что-то, как будто бы выражая согласие с мыслью собеседницы.        После слов Парси между ними на некоторое время повисла тишина. Ямаме продолжала сидеть на перилах, опустив глаза и вяло болтая ногами, задумавшись о чём-то своём. Парси в какой-то степени была даже этому рада (насколько вообще могла чему-то радоваться): беззаботная болтовня этой ветроголовой (свободной) паучихи её знатно раздражала... впрочем, похоже, теперь лишь нечто такое и будет её развлекать. Путников-то в Бывшем аду явно поубавится...        Думая об этом, Парси с тяжёлым вздохом прикрыла глаза, наконец-то перестав смотреть на оживлённый город в отдалении, так сильно бередящий её раны. "Да, — думала она, вслушиваясь в журчание воды под мостом, — тут и раньше-то не слишком много чего происходило — а теперь и подавно тоска зелёная будет..."       — ...А всё-таки, хоть она и неприятная личность, не завидую я ей.        Неожиданные слова вырвали Парси из меланхоличной задумчивости и заставили резко повернуться к Ямаме: та с сосредоточенным видом глядела на доски моста под ногами. Парси передёрнуло: Ямаме произнесла слово, которого при ней нельзя было произносить ни в коем случае. И всё-таки, точно давая приятельнице шанс исправиться, Парси холодно спросила:       — Что ты хочешь этим сказать?        Точно не замечая её тона, Ямаме подняла на неё взгляд и невинно объяснила:       — Ну, я имею в виду, теперь же за всё тут отвечает она одна — так себе перспектива, если подумать. Незавидн...       — Ай, убирайся уже с моста, глупая паучиха! — вдруг резко перебила её Парси, оттолкнувшись от перил. В ответ на недоумённый взгляд Ямаме она взмахнула рукой и воскликнула: — Достала твоя бестолковая болтовня!.. Иди-иди, пока я тебя силой не прогнала, как с самого начала и должна была!        В глазах Ямаме, стушевавшейся было от такой вспышки эмоций, отразилось понимание, и она не сдержала кривой улыбки. Впрочем, продолжать разговор она не стала: протянув руку вверх, она ухватилась за свою паутину и легко взмыла в воздух. С Парси она даже не попрощалась — знала, что это бессмысленно, когда та в таком состоянии.        Как и знала, что в следующий раз, когда она придёт, Парси даже не вспомнит о своей враждебности. Будет держаться с раздражением — но не прогонит, мучимая невыносимой скукой в одиночестве.        Сама Парси, разумеется, тоже всё это прекрасно знала. И всё-таки она не могла не кусать ноготь от ярости, провожая Ямаме взглядом до тех пор, пока та не скрылась за поворотом пещеры. Лишь простояв ещё пару минут в такой позе, Парси наконец убрала руку от лица, выдохнула и, развернувшись, положила ладони на перила моста.        "Незавидная перспектива? — вспомнила она слова Ямаме — и её тут же опять передёрнуло. Её зелёные глаза блеснули ненавидящим взглядом в отражении на водной глади под мостом, когда она саркастически подумала: — Ну коне-ечно, завидовать тут совершенно нечему — всего-то свободному ёкаю доверились аж сами ямы, позволив изменить свою затворническую судьбу и вверив ей целый Ад!.. пусть и Бывший Ад..."        Парси с раздражённым вздохом запустила пальцы в волосы. Права была Ямаме или нет — дело десятое; главное, что завистливая хасихиме, неспособная изменить своей природе, видела поводы к зависти.        И больше ничего.        В конце концов, как бы ни изменилось устройство Ада, в жизни Парси всё, в принципе, осталось по-прежнему: тот же вечный мост, тот же неиссякаемый поток под ним и то же сырое, пропитанное зеленью, утомительное и неизбывное одиночество.        Это был обычный день в Нижнем мире.