Проводник

Перед входом в Лабиринт она остановилась и нервно огляделась. Нигде ни души; только валяются разломанные на части автоматы да стоит у стены еще один, гигантский, похоже, давно заржавевший и затянутый паутиной. Ларисса взглянула вверх на громадного автомата и поежилась. Хорошо, что ей не пришлось с ним сражаться. Но где же обещанный Федром проводник? Спускаться в Лабиринт одной ее не тянуло. Даже великий герой Тесей выбрался оттуда только с помощью нити Ариадны, а уж себя великим героем Ларисса никак не чувствовала. Всего несколько дней назад она простилась с наставником и впервые вышла на дорогу одна; в деревеньку Гелос она заглянула пополнить припасы и узнать последние новости. Кто же знал, чем это обернется. С тех пор она повидала многое, но вот так просто идти на верную смерть была не готова. Неужели придется возвращаться в Ираклион? Может быть, там найдется кто-то, знающий секрет Лабиринта? А на худой конец — может, удастся передать Федру весточку через капитана Исархида. Да, время дорого, но если она сгинет в Лабиринте, этим она уж точно никому не поможет. Приняв решение, она свистнула волкам и развернулась к лестнице. — Благородная госпожа! Ларисса стремительно обернулась. Она давно не слышала человеческого голоса — с тех самых пор, как простилась с Ксантиппом на Утесе Тритонов. Из-за заржавевшего гигантского автомата показалась фигура. Человек, укутанный в темный плащ, приблизился к Лариссе и низко поклонился. — Прости мою нерасторопность. Я давно ждал тебя. Я проведу тебя через Лабиринт. У Лариссы камень с души свалился. — Так ты из Ордена Прометея? — обрадованно спросила она. — Разве тебе ничего не сказали? — Да, Федр говорил, что даст мне проводника, но он так спешил... Прости меня, почтенный, я даже не знаю, как тебя зовут. — Я Филогнот, — ответил человек, выпрямляясь, — Хранитель Лабиринта. Ларисса невольно ахнула. Под капюшоном на мгновение мелькнул толстый рептильный нос и горящие бледные глаза. Девушка крепче вцепилась в посох. Стоявший перед ней, очевидно, заметил ее взгляд и быстро отвернулся. — Прости меня, — голос его был спокойным и чуть усталым, — я не хотел тебя пугать. Мой отец что-то не поделил с лесной колдуньей, и я родился... таким. Потому я и вызвался охранять Лабиринт — под землей, по крайней мере, мое уродство не так заметно. Ларисса вспыхнула от стыда и поспешно опустила глаза. Ей вспомнился Минотавр, легендарное чудовище с телом человека и головой быка, которого точно так же упрятали в Лабиринт. К тому же учитель говорил, что не все, обладающие тайным знанием, добры к людям... Но этот Филогнот никак не может быть чудовищем. Все чудовища, встречавшиеся Лариссе до сих пор — даже могучий кентавр Несс и царственные сестры-горгоны — были настолько ослеплены зовом Телкина, что нападали, едва завидев человека, без всяких разговоров. А Филогнот ни на кого не нападает, держится спокойно и говорит разумные вещи. — Я не хотела тебя обидеть, почтенный Филогнот. Извини. — Ничего, — ответил тот, по-прежнему не оборачиваясь, — я привык. Думаю, нам пора. Судя по поведению чудовищ, Телкин уже на Крите. За мной гнались, когда я выбирался наверх; мне пришлось обрушить ход, чтобы спастись. Боюсь, нам придется пойти длинным путем. — Главное — опередить Телкина, — вздохнула Ларисса. — Опередим, — уверенно отозвался Филогнот. — Никто не знает Лабиринт лучше меня. Лабиринт, как и дворец, действительно оказался наводнен жаждущими крови чудовищами. Ларисса велела одному из волков держаться рядом с Филогнотом. Тот действительно прекрасно знал дорогу. Он уверенно шел вперед, иногда останавливаясь и вглядываясь в нацарапанные на стенах значки, ничего не говорившие Лариссе, но, по-видимому, понятные ему. — Ты ведь знаешь о Минотавре? — спросил он. — О Минотавре? — эхом откликнулась Ларисса, ощупывая поясную сумку и гадая, хватит ли у нее восстанавливающего силы состава. Надо было спросить, далеко ли им идти. — Да, он охраняет Посредника богов. Нам придется миновать его покои, чтобы пройти к кругу. Ларисса замерла. — А Минотавр... он разумен? — Говорить он не может, — отозвался Филогнот, — но понимает человеческую речь. Орден Прометея заключил с ним договор: они защищают его от залетных героев, а он охраняет Посредника богов. К сожалению, с тех пор, как началось все это безумие, я его не видел. Ларисса сглотнула. Филогнот остановился, но не обернулся к ней. — Тебя что-то тревожит? — мягко спросил он. Если бы он не спросил, она бы промолчала. Но теперь молчать и дальше было невозможно. — Откуда нам знать, что он не поддался зову Телкина? — Ниоткуда. Этого-то Ларисса и боялась. — Но тогда... — Нам остается только надеяться, — прервал ее Филогнот, — что Минотавр не забудет о договоре и своей миссии. — А если Телкин убьет его? Филогнот издал сухой смешок: — Не бойся. Великий Бык Миноса Телкину не по зубам. Однако я боюсь, что Телкин может придумать какую-нибудь уловку, чтобы отвлечь Минотавра или обойти его. Ларисса кивнула и, сообразив, что Филогнот ее не видит, поспешно добавила: — Ты прав. Нам... надо спешить. Наверху произнести это было легче. Но сейчас, в запутанном Лабиринте, обступившем ее со всех сторон своими гладкими и на первый взгляд абсолютно одинаковыми стенами, Ларисса почувствовала, как при этих словах ее пробрала дрожь. Ничего она так не желала, как выбраться отсюда; но если для этого ей придется сразиться с легендарным Минотавром или неведомым Телкином, или обоими сразу... не окажется ли цена слишком высокой? Хорошо, что она не одна. — Мы пришли. Ларисса очнулась. Позади остался огромный зал с колоннами, чьи капители терялись во мраке; из-за колонн на них то и дело выскакивали мелкие демоны-эвриномы, и теперь Ларисса настороженно озиралась, следя, чтобы никто не подкрался к ним сзади. Но нет, похоже, все было чисто. Они стояли перед высокими двойными дверями, в которые был врезан золотой диск с выгравированным оком. Это была первая дверь, встретившаяся им в Лабиринте, и, когда до Лариссы дошло, что это означает, она невольно понизила голос: — Это... покои Минотавра? — Да, — отозвался Филогнот. Пока они пробирались по Лабиринту, он всегда шел впереди, но сейчас он отступил в сторону, в тень, как бы предоставляя Лариссе право войти первой. Она положила руку на загривок волка и глубоко вздохнула. Если Орден Прометея заключил с Минотавром договор, значит, он разумен. Значит, он не должен был поддаться влиянию Телкина. А если на ее стороне будет сам Бык Миноса, ей и вовсе нечего бояться. Створки со скрежетом разошлись в стороны. Ларисса шагнула вперед. Сначала она не увидела ничего. Только слышен был какой-то мерный шум — будто кузнечные меха вздувались и опадали. Потом она разглядела его. Массивная фигура, увенчанная гигантскими рогами, тяжело двигалась из угла в угол. Иногда Минотавр останавливался и шумно втягивал ноздрями воздух, а потом длинно выдыхал — это и был тот шум, который Ларисса услышала первоначально. Он крутил головой и недовольно фыркал. Казалось, его что-то беспокоит. — Осторожней, — тихо сказал Филогнот у нее за спиной, и Ларисса вздрогнула: она и не заметила, как он подошел. — Он волнуется, — так же шепотом ответила она. — Наверное, Телкин близко. Лучше не раздражать его попусту. И она скорее поспешно, чем уверенно двинулась вперед, из тени на свет. — Великий Минотавр! Громадная фигура замерла. Потом медленно повернулась в ее сторону. — Мы от Ордена Прометея. Меня прислал Федр. Со мной Хранитель Лабиринта... Ее прервал яростный рев. — Поздно, — пробормотал Филогнот. Бык сорвался с места. Потом Ларисса никак не могла вспомнить, как именно они победили. Кажется, волки перехватывали неистово ревущего быка, не давая ему добраться до нее. Кажется, ей удалось разрушить одну или две ловушки, поливавшие непрошеных гостей огнем. Кажется, Филогнот из-за ее спины метал молнии, и она еще удивилась: она и не помнила, чтобы он был на такое способен. Но в конце концов бездыханная туша рухнула к ее ногам, и она наконец смогла перевести дух. Взгляд выхватывал из полутьмы отдельные предметы: охапку соломы, потемневший от времени сундук, статую прекрасной девушки... Как же можно было прожить тут только лет, не видя солнца и неба, и пасть от руки собственной союзницы? Филогнот тронул ее за плечо: — Идем, госпожа. Нужно убедиться, что Посредник цел. Пока мы не пришли сюда, вяло подумала Ларисса, он точно был цел — с таким-то защитником. А вот теперь... Но Филогнот уже исчез за другими дверями, и она, помедлив, нехотя двинулась за ним. Зал для разговора с богами оказался маленьким и невыразительным. Статуи воинов вдоль стен и в глубине — огромная, полная воды чаша на трех ножках в форме... ну конечно, быков. Филогнот уже стоял у чаши, но не двигался, будто зачарованный чистым блеском спокойной поверхности воды. Интересно, знает ли он, как через нее говорить с богами, подумала Ларисса. И если нет — что нам теперь делать? Ждать Телкина? — Ты отлично справилась. В голосе Филогнота, обычно глуховатом и невыразительном, послышалось странное потрескивание — будто молния зашипела. Волки прижали уши. Ларисса, еще ничего не понимая, шагнула вперед — и ее едва не сбило с ног волной ужасающей мощи, от которой у нее на мгновение потемнело в глазах и подломились колени, а во рту появился неприятный вяжущий привкус. Она вспомнила зеленовато-бледных людей в Ираклионе, лежавших на циновках неподвижно, точно мертвые, и гневный рев Минотавра, когда он увидел, кто к нему вошел. — Телкин, — прошептала она. — Мегалесий, — поправил ее тот, кто стоял у чаши. — Так меня зовут мои братья. Ларисса вскинула посох, но Мегалесий сделал почти незаметное движение — и стена золотистого света рассекла зал на две части. Она озарила и лицо колдуна, все еще полускрытое капюшоном и узорчатым шарфом; широко расставленные глаза, горящие бледным огнем, равнодушно глядели на Лариссу. Ничего человеческого не было в них. — Но Хранитель... — Тебе действительно дали проводника. Чтобы встретить тебя, ему пришлось покинуть Лабиринт — и выйти из-под защиты Минотавра. Не самое разумное решение. Он успел обрушить свой ход, но понадеялся на Минотавра... Заметив, как побледнела Ларисса, он добавил: — Не казнись. Все равно ваш час пробил. Когда восстанет наш повелитель, эпоха смертных закончится. Он отвернулся от нее и положил на край чаши ладонь — длиннопалую и перепончатую, покрытую серо-голубыми чешуйками. По чешуе то и дело пробегали искры. Поверхность воды осталась по-прежнему спокойной, но там, где Мегалесий коснулся чаши, по белому мрамору побежали стремительные трещинки. — Мне никогда не понять, почему боги заступились за вас, — заметил колдун, как бы размышляя вслух. — Вы, жалкие, трусливые создания, не стоите даже глины, из которой вас лепили. Впрочем, олимпийцы вам под стать. Они не смогли заслужить нашего уважения; им осталось только запугать вас. «О Зевс, — подумала Ларисса, — где же твои молнии?» Молния сорвалась с пальцев Мегалесия и ударила в воду; та зашипела. Чаша затряслась мелкой дрожью. — Но я уничтожу Посредника, и вы уже не сможете позвать их на помощь. А одним против нас вам не выстоять. Вы называете нас чудовищами, но мы правили этой землей задолго до вас — и будем править ей, когда вас не останется. Беги, смертная, пока можешь. Беги и расскажи своим сородичам, что вас ждет. Ларисса крепче вцепилась в посох. Мегалесий оглянулся через плечо. — На что ты надеешься? На то, что боги придут и спасут тебя? — Я победила Минотавра, — прошипела Ларисса. «И расчистила тебе путь», — но сейчас не время было досадовать на собственную глупость. — И я не побоюсь какого-то телкина, который струсил в одиночку выйти против Минотавра. Мегалесий приглушенно рассмеялся: — Ах, ты запомнила... Ну что ж. Если тебе так не терпится встретить собственную участь, не смею задерживать. Но мне еще нужно закончить с Посредником, так что... Он поднял свободную руку. Послышался чудовищный грохот и скрежет. Статуи, замершие у стен, вздрогнули, разом вскинули копья и неуклюже двинулись к Лариссе. Отворачиваясь к чаше, Мегалесий пробормотал: — Это ненадолго.