Дитя Страсти

      В новый учебный день по истечению стажировки Джонетсуко входила с лёгким сердцем. Сложная практика, ряд знакомств с новыми героями и рекомендация от Исцеляющей Леди, уже буквально лежащая в её кармане, окрыляли. Да и выходные, проведённые всей семьёй, сделали своё дело. В кои-то веки Ястреб смог расчистить от работы всю вторую половину дня.       Солнышко, прекрасная погода и семья под боком. Джонетсуко в который раз убеждалась в правильности идеи выкупа крыши их дома и создания на ней зимнего сада с беседкой и небольшой игровой площадкой. Пусть они и не могли проводить там много времени, но когда получалось… Зелёные клумбы и молодые деревца, утопающие в солнечных лучах и бликах. Котацу, на котором ей так нравилось заваривать чай и расставлять вкусняшки. И конечно же немалую роль тут сыграло море текстиля: традиционные дзабутоны, кресла-мешки, и их любимая мягкая кровать, больше напоминающая серое гнездо. Как же хорошо в ней валяться всем вместе: в центре Даби и Хиро у него на груди, а по бокам она и Ястреб, накрывающий их крылом, как одеялом.       Маленький рай, в котором хотелось остаться на вечность.       К счастью или сожалению, но одноклассники не дали ей долго находиться в своих мечтах. Сначала Бакуго со своей причёской: несмотря на гель, море геля на голове, его волосы всё ещё выглядели неухоженными. То тут, то там выбивались мелкие пряди.       Каждый из её одноклассников, казалось, изменился. И это не только про Бакуго, тот как раз таки остался неизменным, несмотря на причёску. Изврат-Минета за неделю стажировки у Леди Горы успел приобрести страх женщин. Очако запылала боевым, да что уж там, убийственным духом. Хотя, как все справделиво заметили, больше всех изменилась троица «Убийц Героев». Именно они и вызвали волнение у окружающих.       — Я видел в новостях, — решил высказать свои опасения хвостатый, — что Убийца Героев был связан с Лигой Злодеев. Меня в дрожь бросает от одной мысли, что он мог напасть на нас в парке.       — Оджиро, ты же видел то видео. Он такой пугающий. — заявил Каминари, хоть в его глазах не было ни единого намека на страх.       — Видео? — с непониманием переспросил Оджиро. — Ты про Убийцу Героев?       — Ну да, — с радостью насел Денки на новые уши, — его воля была несгибаема, а идеалы чётко сформулированы. Мне он показался нереально крутым.       — Каминари! — тут же вскинулся Мидория, ненадолго опередив Джонетсуко.       — Давай я тебя сейчас прирежу? — тут же ядовито вскликнула девушка, поражая всех подобным предложением настолько, что все буквально языки проглотили. — Согласно идеологии Пятна, ты — уже кусок дерьма, не имеющий права на звание героя.       — Да ты!.. — тут же вскинулся на подобное оскорбление Каминари, но договорить не успел:       — Нет это ты, — с силой ткнула его девушка пальцем в грудь, — только что сказал, что согласен прирезать всех героев, которые тебе не нравятся.       От подобной постановки вопроса блондин, да и все, кому до этого нравилась идеология Пятна, спешились.       — Я… я… — бормотал парень, пока его взгляд панически метался по классу. Лишь когда он увидел Мидорию с Иидой и Тодороки, его мысли начали возвращаться к разумному ходу, — п-простите.       — Всё нормально. — решил вступиться за него староста, тем не менее не смотря ему в глаза. Всё его внимание было приковано к недавно прооперированной руке и воспоминаниям. — Он был человеком сильных убеждений и я понимаю, почему многие считают его крутым. Но он выбрал кару в качестве своего инструмента. Не важно, что он думает, эту часть оправдать невозможно. И чтобы не дать людям скатиться, — вдруг вскинулся Иида, добавляя силы в голос, — я пройду свой путь героя до конца.       — Он такой громкий, — не смог не отметить Такоями.       — Это из-за того, что ты его раззадорил, Каминари, — тут же нашла крайнего Джиро.       — Да, мой косяк, — склонив голову, признал свою ошибку блондин.       — Эй, Каминари, — сквозь некоторое смущение и стыд обратилась к парню Джо с неловкой улыбкой, — прости, что так набросилась на тебя.       — Набросилась… — тихо с пошлой улыбочкой повторил за ней сидящий рядом с Денки на парте Минета. За что тут же схлопотал подзатыльник.       — Просто эта тема… мы с Пятном не то чтобы ладим, — протянула она, потирая затылок во время неловких оправданий, — да и идеологию я его не слишком разделяю, пусть и понимаю причины её появления.       — Ты знакома с Убийцей Героев? — с удивлением спросила Хагакуре, вычленив самое главное для себя в подслушанном разговоре.       — Дааа, — неуверенно протянула девушка.       — И какой он? — буквально со звёздочками в глазах спросил её так и не понявший ничего Каминари.       — Фанатик. — ответила Джо, полностью характеризуя злодея. — Мы с ним были знакомы давно, ещё лет… — задумчиво протянула девушка, по привычке положив указательный палец на нижнюю губу. Она всегда так делала, вспоминая. Ястреб и Даби обожали эту привычку. — лет может шесть-семь назад. Пятно в те времена ещё звался линчевателем Стенделем, но уже тогда он был тем ещё фанатиком с максимализмом и дихотомией. Идиот, короче. Мы познакомились, когда он в мой приют за директрисой нашей пришёл. — на недоумевающий и откровенно испуганный взгляд девушка уточнила. — Она была в сговоре с бандой, приторговывающей детьми с умственными отклонениями. Тогда-то мы с ним в первый раз и похаялись. Я хотела, чтоб он эту суку прирезал, — на этих словах все, слушающие разговор, поперхнулись, — а он — сдать её властям. — поймав откровенно шокированные взгляды, Джо вновь начала оправдываться. — А что вы хотели? Я выросла в довольно криминальном райончике, блин, да меня изнасиловать и убить тридцать семь раз пытались! С хуяли я вообще должна была верить какому-то мудаку, что полиция и герои её действительно посадят?       От этих слов всем, даже незаметно подошедшему Сотриголове на секунду стало дурно. Они и представить не могли, что в Японии в принципе существуют такие люди. А они не просто есть, она — перед ними. Одноклассница, яро пекущаяся об их здоровье, мечтающая стать героем-целителем, осуждающая убийство, всего шесть-семь лет назад не верила в закон и правосудие. Не верила, что герои помогут.       Они слушали и не понимали, как Комацу с таким прошлым пошла в UA, как она в принципе могла так жить. Точнее сказать, они не хотели об этом даже думать, ведь в таком случае… хоть на секунду, но они представят… примерят её прошлое на себя.       Лишь чтобы ещё сильнее ужаснуться.       -… в итоге мне пришлось его штопать, опять. — тем временем продолжала болтать Джо. — У него почти никогда не было денег даже на покупку обычных бинтов и антисептика, что уж говорить, линчевателям не платят, да и терпеть его нудение по-поводу недостойных героев - то еще удовольствие. Кстати, Каминари, — выдернула Джо одноклассника из размышлений, — идеология у него была уже тогда, как и попытки достучаться до общества. Я поэтому и злюсь на него, — наконец сформулировала для себя девушка, — что он скатился. Из сильного линчевателя, наставника, — с теплотой произнесла Комацу, — именно он научил меня первым приёмчикам работы с ножами и ценности жизни, чёрт, да он даже отъявленных злодеев в те времена не убивал! — в очередной раз не сдержала злости Джо. — Он превратился в убийцу, простого убийцу, оправдывающегося былой идеологией. — разочарованно качая головой, отметила Джо. — он ведь даже биографии своих жертв проверять перестал. Зачем? Грешки у каждого найдутся. Слабая причуда — злодей, не готов на самопожертвование — злодей, работаешь за деньги, как все нормальные люди — тем более злодей! — разгорячённо практически кричала Джонетсуко, сердито сдувая прядь с раскрасневшегося лица. — Да Господи, в его пантеоне с самого начала был всего один бог, с которым он всех равнял, — Всемогущий. Естественно, все проигрывали на его фоне.       — Хватит болтать, — вдруг раздался хриплый голос сенсея рядом с ними, — урок идёт.       Этих слов ему с лихвой хватило, чтобы 1А тут же телепортировался за парты.       — Так-то лучше, — довольно вздохнул он, вставая за кафедру, — тема сегодняшнего урока…       — Уже после звонка, когда все они начали дружно собираться на практическое занятие, Айзава-сенсей бросил проходящим мимо детям:       — Комацу, — взглянул он ей прямо в глаза, приказывая, — задержись.       — Что такое, сенсей? — спросила девушка, подходя к каферде, её приятели столпились рядом с нею.       — Я хотел задать ряд вопросов: первый, ты поддерживаешь какие-либо контакты с Убийцей Героев?       — Нет, мы перестали общаться меньше чем через год знакомства. — отрицательно покачала головой девушка. — последний раз наши интересы пересекались года четыре назад, когда он прирезал новую директрису и несколько воспитательниц.       — Почему он это сделал? — спросил герой, точно зная, что получит ответ.       — Приют и дети, живущие в нём, находятся под покровительством Пятна. — сказала девушка, безразлично почесав шею. «Совсем как Шигараки.» — подумал Айзава на секунду, но тут же отогнал эту мысль подальше.       — Та директриса об этом знала, но понадеялась, что Пятно спустит возобновление торговли после того, как мы перестали общаться. Не спустил. — пожала плечами девушка, будто говоря: «со всеми случается». Ей было совершенно плевать на смерть, пусть и ужасной, но живой женщины. — Послед… то есть я хотела сказать крайняя директриса поумнее вроде.       — Хммм, — вдруг задумчиво протянула девушка, цепко посмотрев на сенсея, — интересно, как теперь она поступит? — и повернулась, так показательно, к ожидающим её одноклассникам, — кто хочет поспорить? Ставлю на то, что она тоже займётся работорговлей и проституцией.       Одноклассники однако не хотели спорить. Лишь затравленно смотрели на неё. Неудивительно, своими словами она рушила их картину мира со справедливостью. И героизмом. Куда ж без него?       — Почему ты думаешь, что директриса за это возьмётся? — тихо и будто угрожающе спросил Сотриголова. Он знал о мире, в котором она жила, но, как и ученики, не хотел в это погружаться, не хотел так рано рушить их грёзы.       — Знаете поговорку: «Один раз — случайность, два раза — совпадение, а три — закономерность»? — с улыбкой, скрадывающей намёки на превосходство, спросила сирота. Она сама не знала, почему её понесло. Быть может из-за тотальной несправедливости вокруг? Из зависти к одноклассникам, имеющими всё, чего не было у неё? Ей так хотелось выплеснуть на них свой опыт, воспоминания, боль. Всё, с чем она научилась жить, к чему приучила себя настолько, что приняла за норму. Улыбаться, не роптать, проходить мимо очередного преступления, надеяться лишь на себя. Подпольный мир, к которому она так привыкла, что не задумалась… Так долго не задумывалась, что могла всё изменить до Ястреба. Наскрести деньги на медицинское освидетельствование и снятие психиатрического диагноза. Перейти в приют получше. Не лечить Все за Одного. Не работать над Ному, не пытать, не убивать. Не ломать себя.       — Это… — от глухоты собственного голоса, девушка невольно вздрогнула, вынужденная прочистить горло перед тем, как начать заново. — Это не совпадение, а закономерность. — сказала Джонетсуко, отстранённо замечая, насколько её голос стал… грустным. — И вы… думаю, мне не нужно объяснять вам причины, по которым так происходит.       На это Сотриголова лишь неопределённо хмыкнул, не сводя глаз с ученицы. Он ясно видел, как та сдерживает свою истерику. По нетипичному поведению, быстрой перемене эмоций, по покрасневшим глазам. Дети пока не поняли, не заметили того запоздалого крика о помощи, но он, как герой четко видел свой провал. Провал всей системы.       Перед ним стоял ребенок невероятной силы. Ребёнок, не верящий в героев, в общество, не имеющий какого-то ни было морального компаса. Ребёнок, который не должен был стать героем.       Очевидно, перед ним стоял шпион.