***
—Ваас! Вовремя подоспевший Джейсон подскакивает и с налету дёргает Монтенегро за плечо: —Отвали от человека! Быстро! Тот стряхивает его руку и злобно сверкает глазами, разве что не лает бешено: —Я отвалю от него только тогда, Белоснежка, когда сучонок есть только из трубочки сможет! Зажатый между стеной и неуравновешенным психопатом человек со смешком пожимает плечами. —Вам следовало бы лучше следить за своей зверушкой, пока она своей неистовой яростью не разнесла все торговые автоматы в округе. —Пэйган, бога ради, оставь его в покое... Присутствующие оборачиваются на еще один, явно заебанный жизнью голос. Вскоре Броди видит и его обладателя - молодого, примерно его возраста, парня в зеленой куртке. Монтенегро бросает на вошедшего злобный взгляд: —Пускай этот узкоглазый мудак держится от меня подальше, если не хочет, чтоб его макияж стерся вместе с мордой! Джейсон хмурится. "Узкоглазый?" —Что-то не припоминаю, чтобы ты был расистом... —До встречи вот с ним - точно не был. Раздраженно шипя сквозь зубы, Джейсон намеревается вбить ему в мозги насильственную лекцию о толерантности, вот только планы прерывает осторожное покашливание. Его хороший знакомый Марк терпеливо наблюдает за разворачивающимся действом, облокотившись на приемный стол, прежде чем спокойно поинтересоваться: —Вы закончили? Мне нужно работать, с вашего позволения. —Да... Конечно. Э-э... Прошу прощения, — парень в зеленой куртке сконфуженно топчется на месте, не решаясь дотронуться до своего спутника с извращённым чувством стиля. Марк какое-то время смотрит на них, видимо, обдумывая, требует ли ситуация его личного вмешательства. Сделав для себя более-менее утешительные выводы, делает приглашающий жест рукой: —Мистер Мин. Прошу. —Во-во, иди полечись лучше, —Ваас со злобным удовольствием хохочет гиеньим своим смехом, — тебе в самый раз будет. Петух восточный. —А с Вами увидимся на следующей неделе, Ваас, — лучезарная улыбка подкрепляет адресованные Монтенегро слова,— не забудьте принять препараты по новому рецепту. Уголки губ уходящего Мина издевательски дергаются вверх, когда он проходит мимо донельзя взбешенного Монтенегро. Еще немного, и в новостях определенно появится красная строка о кровавой бане в одной из частных клиник Калифорнии. Джейсон в очередной раз убеждается в том, что психиатры - самые опасные люди на планете. Гораздо опаснее всяких пиратов, работорговцев и прочих сомнительных психопатических личностей.***
После ухода основного источника шума - Монтенегро, в холле приемной становится неестественно тихо. Слишком тихо, по мнению Джейсона. Он аккуратно присаживается на диван рядом с безэмоционального вида парнем. В раздумьях барабанит пальцами по подлокотнику. "Самое время для знакомства." С немного виноватой улыбкой Броди протягивает руку: —Джейсон. —Аджай, — молодой человек вяло принимает рукопожатие. —Очень приятно. —Взаимно. Все то время, что Джейсон думает, как бы повежливей начать диалог, Аджай успевает его опередить: —Кхм... Так... Что у вас? —Маниакальный психоз с острыми галлюцинациями. А вы с чем?.. —С нарциссическим растройством. Они немного молчат в знак взаимной солидарности. Джейсон никак не может отделаться от ощущения, что это все слишком напоминает траурную минуту молчания. Панихиды только не хватает - по безвременно усопшей нервной системе. Пока Аджай скромно теребит молнии на многочисленных карманах куртки ("Серьезно, зачем ему столько карманов? Он в них мясо таскает, что ли?"), Джейсон откашливается. Неловко потирает затылок, а затем предлагает: —Может, по кофе? Тут рядом неплохое место есть... Его новый знакомый вскидывается, и Джейсон видит в глазах напротив огонек надежды. —С удовольствием, — Аджай выдыхает с заметным облегчением. Холл клиники определенно действует бедняге на нервы. Может, поэтому он такой неразговорчивый? Уже в самом кафе Аджай снова смущенно хмыкает: —Прошу прощения... Эм... За это. Мы тут проездом, надолго не задержимся. —А куда едете? — интерес Джейсона и не думал утихать. —В Гонконг. По работе. Его. Броди открывает было рот, но Аджай устало его опережает: —Лидер мафиозной триады, "Сень Хуа что-то там"... Не знаю китайского. Это его вторая специальность, по крайней мере. Первая - монарх третьесортного государства... Чертов узурпатор. —Ого. Джейсону становится даже как-то обидно за Вааса - тут вон люди правителями целых стран становятся, а у его ебалая был только остров. Хотя, если так подумать - если управление страной означает смену имиджа и ориентацию на розовый, то и хрен с ним. Ваасу не пойдет розовый, он был в этом совершенно уверен. Из всей одежды ему шло решительно... Ничего. Да, пожалуй, именно так. В памяти непременно всплывает полуобнаженное тело Монтенегро, и он стонет про себя. "Очень вовремя, как всегда." Вот только помимо обнаженного Вааса его мысли занимал и другая интересная тема. Технически, он понимал, что будет как минимум невежливо расспрашивать малознакомого человека о жизни... Но Броди с детства был чрезвычайно любопытен. И не очень тактичен. Да и чего греха таить, за время тесного контакта с Монтенегро он, похоже, заразился от него болтливостью - так что несмотря на все приложенные усилия, скрыть неуёмный интерес в голосе так и не получилось: —Это ты его к врачу потащил? В смысле, ни за что не поверю, что этот чувак сам согласился на психиатра. Или... —Нет. Ему просто стало скучно, — по мрачному тону Гейла и печальным, как у кота из мультфильма, глазам Джейсон понимает, что Аджай в этой жизни не хочет ничего. Вообще. Разве что горячую ванну, и чтоб его никто не трогал. И Джейсон его прекрасно в этом плане понимает. Аджай продолжает, ковыряя вилкой салат из цветной капусты: —А еще он решил, что справка о психических нарушениях может нехило так поднять авторитет среди его мафиозных дружков. Не знаю, как это работает. Правда. Пару минут он катает туда-сюда одинокую оливку, а затем грустно добавляет: —Еще и меня туда пытался затащить. "Аджай, мальчик мой, тебе надо провериться у специалиста! Убивать моих солдат безо всяких колебаний ненормально в твоем возрасте, точно тебе говорю...". Хорошее дело, однако - в чужом глазу соринку видим, а в своем бревно размером с ракетную установку не замечаем! Во время этого душераздирающего монолога Джейсону остается лишь сочувственно кивать. Кажется, это в принципе самая длинная вещь, которую Аджай сказал за все время их разговора: стеснительный парень, видимо. Оттого в больший шок его повергает следующая, еще более трагическая сцена. Аджай вдруг поднимает от тарелки глаза и говорит пустым каким-то, мертвым голосом: —Я так больше не могу, Джейсон. Я не могу так больше. Он же... Абсолютно... Ебанутый. Гейл роняет было голову на скрещенные руки, но внезапно (настолько, что даже Джейсон немного пугается) вскидывает и впивается в собеседника отчаянным взглядом: —Да, он совершенно точно ненормальный! Он... Он... У него была собственная статуя в шесть метров. С его изображением. Золотая. Знаешь, что он сделал после того, как я ее разрушил?! Выстроил новую! Только не в шесть, а в восемь метров! Статуя! В восемь! Метров! Из чистого, мать его, золота! Броди не удается и слова вставить: Аджая словно прорывает через годы словесного воздержания. —Он как-то собственноручно прикончил всю семью портного... Одного из многих! Только за то, что он перепутал мерки на два сантиметра... Знаешь, что он с ним сделал?! Знаешь? Он пригласил всю его семью к столу и заставил с ним обедать - при том, что в одном из блюд был яд! И все эта гребаная семья была вынуждена жрать сквозь слезы и гадать, кто из них умрёт... Умерли, кстати, все - как оказалось, яд был во всех блюдах. Кроме его собственного, разумеется! Зрачки Аджая превратились в две маленькие точки, и Джейсон уже просто не видит смысла его прерывать. Пускай выговорится, бедняга. —Но это еще цветочки. А недавно... —Гейл сглатывает, —недавно он... Велел... Перекрасить всех гималайских медведей в розовый! В РОЗОВЫЙ! МЕДВЕДЕЙ! ГИМАЛАЙСКИХ! Под конец он практически бьется в истерике. Броди меланхолично похлопывает его по плечу, отрешенно наблюдая за проезжающими машинами. "Как тяжело людям с тонкой душевной организацией живется." Когда Гейл немного подуспокаивается, Джейсон стремится его утешить: —Я понимаю... Не переживай, это не навсегда - через пару лет привыкнешь. —Пару... Лет?.. — Джейсон уже жалеет, что вообще открыл рот, ведь глаза его нового знакомого, и без того круглые и печальные, теперь в ужасе стали похожи на совиные. Он пытается исправить ситуацию: —Ну... Это максимум. Может, меньше - годика полтора... Аджай судорожно всхлипывает и снова роняет голову на руки, пока Броди сочувственно растирает ему спину.***
—Сюрприз, hermano! Успел соскучиться? Восторженный оскал буквально озаряет лицо Монтенегро, пока его нож с восхитительным звуком разрезает шелковый платок на шее его нового знакомого. —Не особенно, если честно, — Пэйган поджимает губы, косясь на то, что осталось от его аксессуара, — эта вещь, между прочим, стоила дороже твоей сраной жизни. —Ну так рискни ее забрать, amigo! Ой, я забыл, — тут Ваас глумливо растягивает губы в ухмылке, — я вырежу твою трахею раньше, чем успеет испоганиться твой ебаный маникюр... —Уверен? Дуло пистолета прижато теперь аккурат к тому месту, где был шрам, оставленный ножиком Джейсона. "Гондон, как знал ведь." Мин бережно поглаживает большим пальцем спусковой крючок. Слегка наклоняет голову - насколько это позволяет прижатое к горлу лезвие: —И про маникюр ты зря. Очень долго держится, кстати... И в отличие от дикарей, не будем показывать пальцем, он у меня хотя бы есть. Статус короля надо поддерживать, знаешь... Пэйган не успевает договорить, потому что мощный удар выбивает из легких воздух и отталкивает его на пару шагов назад. Однако, к удивлению Монтенегро, мудила приходит в себя слишком быстро, и уже в следующий миг ему в лицо летит кулак. И хотя он успевает уклониться, удар все равно смазанно проходит по его челюсти и неоднократно поломанному носу. Ваас ухмыляется: ну откуда ублюдку знать, что его это только больше заводит? С боевым кличем, в котором крайне трудно распознать какие-то осмысленные фразы, он швыряет Мина спиной к каменной стене здания. Задний двор клиники слишком тесный для подобных развлечений, и Ваас жалеет, что выбрал именно это место, чтоб подкараулить пидора. Адреналин бьет по венам, из-за чего Монтенегро даже не замечает, что прошло уже не меньше получаса с момента, как он вышел из помещения. И хотя ему не нравится, что он слегка подустал, тело отчаянно требует передышки. Судя по внешнему виду, Мину она тоже не помешала бы. Поэтому как-то одновременно они расходятся по разные стороны и, как ни в чем не бывало, продолжают светскую беседу, пока Монтенегро безуспешно ищет по карманам сигареты. Отыскав, с наслаждением закуривает и продолжает прерванный диалог: —Короля, говоришь? Короля чего? Диснейленда? Каким аттракционом правите, Ваше Величество?— Ваас ржёт, сплевывая сгустки крови. Чуть одернув пиджак, Пэйган прислоняется к стене. Достает зажигалку ("Чистое золото, инкрустированно бриллиантами", не без зависти отмечает про себя Ваас). Затем тоже закуривает. —В Кирате ты бы уже болтался на виселице вместе с друзьями-приматами и повстанцами, —доверительно сообщает ему Мин. —Vete a la mierda, amigo. En mi isla, los tigres te habrían comido antes de que pudiera llegar a tu trasero real. [Пошел нахуй, приятель. На моем острове тебя б сожрали тигры раньше, чем я бы добрался до твоей царской задницы. Исп.] — ему охота посмотреть на реакцию педиковатого "короля" на такой поворот. Дым застревает где-то на полпути к горлу, когда Монтенегро внезапно слышит родной язык - с ужасным, правда, акцентом, но все же: —Una vez comí un pene de tigre para el desayuno. No me gustó... Quizá a los tigres me hubiera gustado más. [Я как-то ел тигриный пенис на завтрак. Мне не понравилось... Возможно, тиграм я бы пришелся больше по вкусу. Исп.] Ваас молча смотрит на него. Пэйган в ответ невинно хлопает глазами: —Что? Думал, один такой умный? —Ага. В точку, бля. Пэйган слышит в голосе психованного панка досаду, и это невероятно веселит. Но когда Ваас вдруг тыкает пальцем в его костюм, он слегка вздрагивает, растерянный. Монтенегро продолжает неприязненно разглядывать прикид. —Цвет блевотный, — заявляет авторитетно, —Я бы на месте твоих повстанцев эту дрянь спалил к хуям. Вместе с тобой, amigo. —Если мне когда-нибудь потребуется дизайнер, я непременно тебя об этом оповещу, — Пэйган язвительно цедит в ответ. Постукивает ногтем по вынутой из кармана ручке ("Блядь, она тоже золотая? Ну охуеть можно..."). Потом он вдруг вздыхает, с какой-то театральной совершенно драматичностью уставившись на облака: —Ну чем плох розовый цвет, м? Чем он всем так не нравится?.. Голос звучит настолько обиженно, что Монтенегро на мгновение кажется, будто он испытывает муки совести. К счастью, ему быстро удается подавить зарождающееся чувство вины и довольно выпалить: —Им не цвет не нравится, а ты, урод. Ну, и еще он реально вырвиглазный - ты в зеркало-то хоть смотришься иногда? В смысле, не на свою рожу только. Пэйган хмурится. —Заткнись. —Есть только один человек, который может меня заткнуть кое-чем интересным, и это явно не ты, hermano, — Монтенегро похабно ухмыляется в ответ на закатившего глаза Пэйгана. Какое-то время они стоят молча. Насколько хватает выдержки Вааса "хотя бы немного помолчать", прежде чем он начинает ездить по ушам своими байками про пиратов. Хотя Пэйган, вроде, и не против. Мин брезгливо морщится, выдыхая дым. Осматривается по сторонам - местечко на заднем дворе клиники оставляло желать лучшего: —Отвратительно. —Мне тоже не нравится. И снова молчание. В какой-то мере, даже умиротворяющее. Ваас вот почти успокоился. Наконец Монтенегро потягивается и отлипает от стены. Говорит ласково, дружелюбно поглядывая на Пэйгана: —Эй, пидор. Не приезжай сюда больше. Не для себя прошу, для Джесси - если меня федералы за твое убийство повяжут, кто ему мозг выносить будет? —Полагаю, я еще немного задержусь. Приматы здесь немного интереснее, чем в Кирате, — Мин пренебрежительно пожимает плечами. Вместо ответа на него наводят два пальца и изображают стрельбу. Он вздыхает со смутной насмешкой в голосе: —Ладно, намек понят. Не прощаясь, Ваас неспешно направляется к выходу на главную улицу. Выуживает из кармана спизженный у Джейсона плеер и, нацепив наушники, включает на полную. "Кайф." Зазвучавший в случайном порядке трек заставляет его оглянуться на самопровозглашённого монарха. Ваас с жадным интересом впивается в него глазами перед уходом. Напевает вполголоса песню из наушников, но так, чтобы Пэйган четко расслышал строчки: —Всем моим друзьям гореть в аду-у-у... Жди, пока они тебя найду-у-ут¹... — он не удерживается и кривляется, пантомимой изображая не то кастрацию, не то обезглавливание. Мин лениво вертит в пальцах золотую ручку. Прикидывает, удостоить ли психа своим королевским вниманием - но все же не выдерживает кидает последний быстрый взгляд. Щурясь на солнце, он успевает только зацепить глазами спину и растрепанный ирокез. Что ж, это определенно было самое странное предложение дружбы, которое ему доводилось получать.