***
«Ах, протянутую руку я…» Оливия была готова вышвырнуть сына на улицу, так как он только позорил ее. «Хорошо, что тебя свет не видывал» — говорила Оливия себе под нос. Но Тема все слышал, и ему было очень стыдно за себя. «Отвернулась от меня…» Тема не знал, как заставить мать принять его таким, какой он есть. Она в ответ лишь фыркала, а иногда и била, если он не соглашался снять с себя ее платье. Оно смотрелось на нем идеально. Но моральные принципы Оливии не могли принять факт того, что ее родной сын спокойно наряжается в женскую одежду. «Оттолкнув, отрекаюсь от былого…» Оливия швырнула Тему на пол и потребовала снять платье. Оно успело знатно потрепаться за это время. Не было смысла просить его назад – все равно для ношения оно непригодно. Но все это было только ради перевоспитания сына – которого она все равно не смогла бы добиться. «Стала вдруг чужой…» Тема забился в угол, как и в детстве, и заплакал. Он не хотел более видеть своей матери, которая душила все его попытки самовыражения в этом пустом и жестоком мире. Взгляд матери чуть ли не прожигал на нем дыры, как ему казалось. «Ах, пусть сейчас терзает душу боль…» На секунду успокоившись, Оливия приняла факт того, что Тема страдает, из-за чего отошла от него и взглядом передала свои намерения. Тема остался один на холодном полу, обнимая руками колени и без конца плача. «Все сильнее, словно льдом…» Слова матери ощущались как нож в спину. Единственные попытки почувствовать себя хоть чем-то были подавлены. Он поднялся с пола и прошаркал к себе в комнату, запирая ту на замок и не желая впускать мать. «…Прорастают злобы семена быстрей» «…Ранит сердце ненависть» С каждым днем «Безжалостно ухмыльнувшись вослед, оборву навсегда нить, что связывала нас» Оливия прокричала Теме из коридора, чтобы тот уходил из дома, если ему что-то не нравится. Тот был настроен решительно, и был рад, что мать сама отреклась от него. Ведь если здесь тебя не любят, зачем ждать от них противоположных чувств? Не снимая платья, Тема ждал, что мать скажет ему еще. «Твоя вина – это красота, и за нее будешь ты осуждена» Нечто было в Теме не так, и об этом Оливия не забыла упомянуть, прежде чем громко постучалась в дверь. Описать это было сложно – но энергия, что хранилась где-то в глубине души и тела Темы, могла стать поистине убийственной, что, конечно же, повлекло бы за собой необратимые последствия. «Безвинный грех душу жжет, как клеймо. В огне нелюбви искуплю его!» Он не был виновен в этом. Это точно было не преобретенное качество. Скорее всего, виноват был Мрачный Жнец, чья генетика в полной мере передалась его странному сынку. Он не хотел находиться в доме, где его не могут принять таким, какой он есть. Он оттолкнул мать от себя и, отперев дверь, ринулся наружу – к свободе, которой никогда у него не было. «И бьется сердце в тоске слепой цветом алым, что дарован был тобой» Выбежав из дома, Тема не знал, куда бежать. Схватившись за сердце, что болело очень сильно, он побежал далеко-далеко, в надежде найти кого-то, кто согласился бы приютить его хоть на денек. Дом Оливии находился далеко от остальной части города, но Тема был готов бежать столько, сколько надобно, только чтобы найти помощь, которая была так необходима ему в этот момент.***
«От вида этой белоснежной кожи и нежных губ, чей цвет так с кровью схож был» Бежал Тема долго, наверное, даже мимо многочисленных домов, в которых жили люди, забежал он далеко – наткнулся на какой-то кирпичный замок. На входе стоял светловолосый голубоглазый мужчина скандинавской наружности, который предложил свою помощь. Он был немного ниже Темы – тот успел конкретно вымахать за все свои недолгие годы жизни. Сам мужчина был готов воспользоваться несчастным Темой, который был в отчаянном положении и лишь хотел найти временный ночлег. Он пожал руку Теме, представившись как Локи, и провел его внутрь. «В ту же секунду потерял дар речи – девушки краше не встречал я прежде!» Представив на секунду, что он мог бы сделать с несчастным юношей, Локи усадил его за стол. Вначале они мило побеседовали – но затем быстро показал свои намерения. Оставлять Тему просто так он не собирался. Нервный Тема? Скорее Типус Нервус! Локи будоражил вид Темы, отчасти из-за его пассивности, а отчасти из-за милой несчастной мордашки. «Прячась, я в чащу леса забежала, статного юношу там повстречала. Только от страха прервалось дыхание, в алчных глазах читалось лишь желание» Когда Тема поел, со стула его бесцеремонно сдернули, потянув за руку. Локи потянулся к его губам и сорвал первый поцелуй. Тема был оскорблен и обесчестен, но деваться было некуда – кругом ни души. Локи приподнял край платья и просунул туда руку. Тема вновь почувствовал возбуждение, на этот раз от прикосновения. Ему хотелось как-то сбавить эту энергию, в чем, как ему казалось, мог помочь Локи. «Ах, прекрасное создание, — грубо за руку схватил» «Этот миг желаю в вечность превратить я» Локи готов был раздеть несчастного Тему, чтобы исполнить все свои неозвученные никому фантазии разом. Тема был напуган, ведь не ожидал ничего подобного. Когда он почувствовал, как нечто уперлось в него сзади, он испугался лишь сильнее. «Ах, как презрительно горят глаза! Ну, смелей, лишь хочу запретный плод познать» Он начал щупать возбужденный член Темы через трусы. Незнакомый с новыми ощущениями, тот попытался одернуть руку, но у него не получалось. Он оказался в западне. Но тогда для несчастного Темы это казалось лучшим вариантом, чем дальше жить с матерью. «Как насмешлив этот взгляд, полный вожделения тела мертвого» Тема был сыном Смерти, но этого не знал никто, кроме его матери, Оливии, и него самого. Он был худощавый и бледный, почти как труп, но это не мешало Локи думать о принуждении Темы к чему-либо непристойному. Боже, как хотелось увидеть это несчастное личико между своих ног… желание было сильно как никогда. «Безжалостно к бледной шее прильнув, — «из объятий моих не пытайся убежать»» Поигравшись немного с отчаявшимся Темой, Локи сорвал с того роскошное материнское платье, обнял за талию и примкнул губами к его теплой шее. Он почувствовал пульсирующую жилку и облизнул нежную кожу. Тема был напуган, но отдался в объятия Локи так легко, потому что тот обещал ему дом. Или же нет?.. «Твоя вина – это красота. Поплатись же за то, что наивна и чиста» — Ты ведь правда так невинен, каким кажешься, Темочка? — издевался Локи, потянувшись свободной рукой к ширинке своих брюк и начал трогать возбужденный орган. — Перестаньте, — застонал Тема, пытаясь вырваться из рук возбужденного Локи. — Я не собираюсь раздвигать ноги перед вами. Даже если от этого зависела бы моя жизнь. «Безвинный грех душу жжет как клеймо. От цепких рук не уйти живой!» — А кто тебя спрашивал, лапочка? Я захочу – встанешь на колени и доставишь мне удовольствие. — Настырно грубо, явно издеваясь, Локи не унимался и был намерен получить свою долю. Теме удалось оттолкнуть Локи от себя, и он свалился на стол, выгнувшись от боли и продемонстрировав оппоненту обтянутые кожей ребра. На нем были лишь трусы и чулки, которые он нашел в чулане перед тем, как сбежать из дома. Его дыхание было учащенным, он смотрел на Локи так жалостно, что становилось стыдно самому. Было понятно, чем это закончится. Локи закинул ногу Темы на стол и начал стягивать с того белье. «Щемит в груди, ослепляет боль Цветом белым, что дарован был тобой» Тема не стал оставаться ночевать с Локи. Он узнал, что у него есть жена, но услышал он это во время того нескончаемого домогательства. Изнасилования не случилось – эта самая жена застала их врасплох. Но остановиться она его попросила только из-за того, что он не обговорил это с ней заранее. Рана на сердце Темы стала лишь больше. Он был сломлен и раздавлен непринятием матери и домогательствами Локи, из-за чего он принял решение бежать, не оглядываясь, прочь.***
«Матери прощения ты не заслужила. Грезя о спасении, угодила в западню» Домой возвращаться было бессмысленно, ведь он был почти без одежды, и мать его в таком видео не пустит и уж точно не простит за порчу ее вещей. Можно было просто лечь на песок и ждать, когда отец придет за тобой и заберет с собой, но сколько ждать этого? День? Два? Нужно было как-то выбираться, так как, даже несмотря на температуру, поддувало до ужаса неприятно. «Жаждут искупления непростительных грехов, Видя преступление только в том, что ты жива…» Ужасно. Отвратительно. Он был и без того необщительным, но теперь он полностью разочаровался в людях и не желал более помощи от них. Ведь что мать, что Локи видели в нем лишь оболочку, не желая смотреть дальше платья и внешности. Осуждая мнимую энергию внутри него, они лишь вводили беднягу в большее и большее заблуждение по поводу себя самого, и это было нестерпимо. «Душа и сердце так сильно болят: я прижму к груди нить, что связывала нас» Добредши в неприглядном виде до дома, что был неподалеку с домом, где он жил, он увидел в окне фигуру смуглого мужчины в очечках. Он был там явно не один, но именно он привлек внимание несчастного опозоренного Темы. Мужчина за окном удивленно посмотрел на Тему. Он встал со стула и подошел к двери, открывая ее перед измученным человеком за ней. «Глаза сухи – нет пути назад: от любви и слабости отречься пробил час» «Вам нужна помощь?» — вопросил мужчина и, не дожидаясь ответа, провел Тему за порог дома. Тема уже не мог доверять никому, но когда этот мужчина отогрел его и не потребовал платы за это своим телом, внезапно, любовь к людям вновь вернулось к нему в полной силе. Мужчина представился Паскалем, дал Теме одежду и спросил обо всем, что с ним произошло. «Осколки прошлого я соберу – родится пусть из них возмездия клинок» Паскаль был зол на мать Темы, но услышав имя «Локи» из его уст – вдруг воспылал ненавистью. Как оказалось, ранее он, как и его брат, Викунд, пытались завоевать сердце его нынешней жены, Цирцеи, но та отвергла их в пользу сумасшедшего ученого. Тема был шокирован, узнав подробности, но, наконец, обрадовался, увидев человека с похожими переживаниями. Они решили объединиться, чтобы вместе стать сильнее. Тема теперь был сыт, одет и счастлив, а Паскаль обрел нового друга, с которым разделял несчастье. «Врагов своих обреку на смерть. Станет мне за все наградой сладостная месть! «Тяжелый грех душу джет, как клеймо В огне нелюбви искуплю его!» «Заполнив сердца сосуд пустой, Цветом черным, что дарован был тобой» Теперь Тема мог спать спокойно, находясь рядом с Паскалем. Вместе они были готовы расправиться со всеми неприятностями, поджидавшими их в городе. Они обрели друг друга в этой борьбе с несправедливостью, а это самое главное.