Надлом

Се Ляня потряхивало. Его голова, казалось потяжелела в несколько раз, а рука горела от боли. Пропитанная кровью ткань плотно прилипла к ране, и любая попытка снять рукав дарила не самые приятные ощущения. Единственное, что ему сейчас хотелось это лечь в кровать и забыться в восстанавливающем сне. Призрак, с которым он сегодня дрался был сильнее, чем ожидалось. Се Лянь просто недооценил своего противника, за что и получил. Он добрался до Дома Блаженств, здесь ему всегда было комфортнее, нежели на Небесах. С трудом отворив дверь, принц застыл. Привычные красные лампы были погашены и в главном зале стояла непривычная глазу тьма, но даже в отсутствии света, отчетливо ощущалось присутствие демона. Его демона. Хуа Чен вальяжно раскинулся на кушетке и нетерпеливо отстукивал пальцами по мраморному столу. За напускным спокойствием скрывалось раздражение. По позвоночнику Се Ляня пробежала дрожь, его супруг действительно мог быть пугающим. Они молча уставились друг на друга. Принц отвел покалеченную руку за спину, в надежде, что тот не заметил. Но был слишком поздно, стук прекратился, а в комнате стало будто на несколько градусов холоднее. Тихий голос прогремел в зале, словно кто-то разбил хрусталь: – Гэгэ, – с устрашающей нежностью произнес голос. – Где ты был? Его Высочество проглотил комок накатившего страха и посмотрев прямо в глаза ответил. – У меня была миссия. – Скрипнула кушетка. Хуа Чен встал. – Какая миссия может быть у Императора – это прозвучало так пренебрежительно, что Се Лянь разозлился. – Та, с которой не могут справится обычные боги. – не скрывая чувств, огрызнулся принц. Хуа Чен сделал несколько шагов и остановился в паре метров от супруга. Его взгляд проскользил по телу небожителя, останавливаясь на руке, которую так старательно скрывали от чужих глаз. – Почему ты не сказал, куда идешь? – это напоминало допрос. – А почему я должен был? Се Лянь попытался пройти мимо в свою комнату, но чужие руки преградили путь. – Потому, что ты мой муж. – принц недовольно на него глянул, с силой отталкивая демона с дороги. – Вот именно, что муж, а не твоя собственность! Его Высочество быстро добрался до своих покоев, пытаясь игнорировать шаги за своей спиной. Он хлопнул дверью, но Хуа Чен выставил руку, не давая ей закрыться. Без церемоний он вошел в чужую комнату и подошел к белой фигуре, которая демонстративно отвернулась от него, смотря в стену. Демон сжал кулаки и хруст костяшек прозвучал слишком громко. Он сделал вдох, пытаясь успокоить иррациональную злость, которая бурлила в груди и уже подступала к горлу. Хуа попытался придать своему голосу теплоты, но вперемешку с желчью это прозвучало жутко. – Гэгэ…покажи руку. Се Ляню вдруг стало очень обидно. Он с самого утра до поздней ночи бегал по земле, ища взбушевавшуюся нечисть, был ранен, а когда вернулся домой, то его пытаются контролировать как малое дитя. Никто не смеет разговаривать таким тоном с ним – императором Небес, сильнейшим существом во всех трех царствах! Даже его супруг, который в последнее время стал вести себя больше как надзиратель, нежели возлюбленный. Его Высочество развернулся к демону, который схватил за больную руку и прошипел, смотря прямо в черный глаз: – Не трогай меня. – он попытался вырвать свою руку из стальной хватки и выйти из комнаты, но его резко бросили на кровать, наваливаясь сверху. Хуа Чен смотрел в испуганные глаза и не понимал, что делал. Весь день он провел как на иголках, потому что, когда он открыл сегодня утром глаза, Се Лянь неожиданно куда-то пропал. Демон даже наведался на Небеса, но там его мужа никто не видел. Он обыскал весь Призрачный город, но и здесь принца тоже не встречали. И вот почти в час ночи Его Высочество приходит домой измождённым с кровоточащей рукой. К этому моменту нервы Хуа Чена были натянуты, словно тетива лука. И… он не смог сдержаться, может от волнения, а может от обиды, что его не предупредили, он сделал то, чего не следовало. И вот сейчас глядя в такое родное лицо, на котором застыл страх, демон захотел провалиться сквозь матрацы и умолять Се Ляня простить его, но он лишь ослабил хватку. Он бережно снял ткань с рванной раны и принялся вливать энергию, пытаясь залечить руку. Однако, не успел он даже остановить кровотечение, как почувствовал хлесткий удар на своей щеке. Импульс был настолько сильным, что Хуа Чен отлетел почти на метр. В темной спальне раздался стеклянный голос: – Я ухожу. Паника сдавила демону горло и хоть ему не нужно дышать, он почувствовал, как задыхается. Он вскочил с кровати и схватился за рукав. – Куда…– Руки его мелко затряслись, а в глазах поплыло – может от удара, а может от страха. – Я тебя никуда не пущу. Се Лянь кинул на супруга разъяренный взгляд, не замечая боли, он достал Фансинь и подставил лезвие к горлу Хуа Чена. Рефлексы сработали быстрее и в руке демона сверкнул дрожащий Эмин. – Только попробуй. Они застыли, направляя друг на друга оружие. Никто из них на самом деле не хотел драться, но вот они стоят лицом к лицу, ожидая, кто первым осмелиться сделать первый шаг. Как все дошло до этого? Они же любят и любимы в ответ, так не должно быть. Это неправильно. Демон в алом и божество в белом стояли в пустой комнате, находясь в моменте от того, чтобы напасть. Руки обоих дрожат. У одного от боли, у другого от страха, а может и наоборот. Напряжение в воздухе такое, будто взмахом клинка его можно порезать на тонкие лоскуты. Хуа Чен не выдержал первым. Ненависть в глазах напротив это то, из-за чего он чуть не рассыпался на ворох бабочек. Никогда в жизни он бы не подумал, что будет наставлять оружие на своего горячо любимого небожителя. Он выпустил Эмина и тот со звоном упал на пол. Се Лянь оружие не сложил, лишь отнял его от горла и сделал шаг назад. Ярость и гнев сверкали вокруг него красными вспышками. Заглянув в глаза демона, он сквозь зубы ядовито процедил: – Если я увижу хоть отблеск серебряной бабочки или замечу в толпе знакомые глаза, то клянусь, слышишь меня, я клянусь тебе, Хуа Чен, ты меня больше в жизни не увидишь. Вместе с этими словами разбились сердца двоих. Было бы правильней остаться сейчас, извиниться и поговорить, но Его Высочество легким движением вытащил из кармана супруга кости и, бросив их, ушел в неизвестном направление. В разных частях Китая, в разных мыслях у разных людей всплыла одна и та же фраза: «Что же я сейчас натворил?» Се Лянь поселился в небольшой бамбуковой роще, в нескольких километрах от маленькой деревушки. Жители там были добрыми и с радостью помогли обжиться их новому соседу. За пару дней, мешая физический труд и магию, он смог отстроить себе домишко, больше напоминавшее сарай или хлев для животных, но Его Высочество не жаловался. Когда он восемьсот лет бродил по миру в одиночестве, он не мог пожелать даже такой ночлежки. Каждый день он выходил в поля, помогая фермерам сеять рис, за что они платили ему куском хлеба и тарелкой горячей похлебки. Сердце его разрывалось от боли и иногда даже по ночам на его ресницах оседали редкие слезинки. Он не должен был так говорить. Он был неправ и должен извиниться, однако ужас от того, что его могут не простить и оставить снова в одиночестве, раздирал ему легкие. Принц ежедневно находил себе подработку: то помогал собирать травы, то уходил вместе с охотниками в лес за добычей, то помогал кузнецу ковать железо. Он изматывал свое тело, чтобы не изматывать душу. Несколько раз перед ним появлялись небожителя, принося с собой стопки бумаг и отчетов, которыми необходимо было заняться. Никто не спрашивал, что произошло между ним и Князем демонов. Возможно, кто-то сверху обо всем прознал и запретил упоминать имя Алого Бедствия. Се Лянь был благодарен за это, ему не хотелось думать о своем демоне днем, ведь его преданный взгляд и так снился ему каждую ночь. Шли дни, его Высочество измотался, усталость будто растеклась по венам вместе с кровью, но только так он мог не загружать свои мысли о покинутом возлюбленном. Выходя в деревню, он провожал тоскливым взглядом каждую красную тряпку и жители, замечая это, перестали носить одежду такого цвета. Но это мало помогло Се Ляню ведь все вокруг напоминало ему о милом супруге: Цветные флажки – улицы Призрачного города, Градоначальником которого он являлся, перезвон колокольчиков – серебренные цепочки, которые позвякивали при ходьбе, цветы – пестрые наряды, в которые так любил облачаться Хуа Чен, даже вода своим переливанием напоминала залихватский и теплый смех. Ложась спать, разум то и дело подкидывал принцу ужасающие картины. Вот он протыкает горло демона, а темная кровь стекает по его рукам, а вот его возлюбленный с холодным взглядом протыкает его самого. Се Лянь просыпался в поту, а его сердце заходилось так, что казалось пробьет грудную клетку и выскочит наружу. Пару раз Его Высочество порывался вернуться, но тревога, поселившаяся где-то в голове, начинала расти, словно пыталась разорвать его на куски. Он замирал у входной двери и часами стоял перед ней, боясь сделать шаг. Се Лянь не решался и уходил спать, где уже его душу терзали кошмарные видения. Хуа Чен послушался своего возлюбленного и не появлялся около принца. Ни одной серебряной бабочки, ни одного демона, ни одного печального взгляда, кинутого кем-то из незнакомцев. Хоть Се Лянь сам просил об этом, но это было сказано в порыве злости, а сейчас…Сейчас он молился небу, чтобы заметить в толпе хотя бы краешек красных халатов, или черных, или белых, не важно каких, главное, чтобы это были его одежды. Но ничего не было, демон будто и не пытался связаться с жестоким супругом. Даже духовная сеть молчала, неужели Хуа Чен так просто смирился с отсутствием своего бога? Или разлюбил…Такие мысли стали чаще преследовать его на второй месяц своего ухода, и они делали куда больнее, чем любые кошмары. Как бы Се Ляню не хотелось остаться в бамбуковой роще, где его никто не может побеспокоить, пришло время возвращаться. Как на верховного правителя на него были наложены определенные ответственности, которыми он и так долгое время пренебрегал. С Небес приходили новости, о том, что увеличилось число нападений демонов на людей и боги уже не могли с этим справится. Его Высочество с тяжелой душой покинул хижину, которая на два месяца стала его кровом. Прежде чем вступить на порог своего дворца, он переоблачился в богатые, но неудобные ткани и снова принял царственный облик. Весь тронный зал завален бумагами, хоть ему и приносили срочные отчеты, но тот количество не могло сравниться с тем хаосом, что творился здесь. Он устало вздохнул и принялся вчитываться в донесения. Когда Се Лянь разобрал половину документов, на его порог явилась Линвэнь, неся новую стопку. Действительно, во время его отсутствия в несколько раз возросли случаи набегов демонов. С каждым днем демонов становилось все больше и больше. Не все нападали на людей, некоторые выкрадывали скот, а кто-то просто слонялся в безделье по округе. – Линвэнь, вы выяснили в чем причина такого резкого наплыва нечисти? Его Высочество внимательно вглядывался в новые бумаги, даже не надеясь на ответ. Однако женщина взглянула на него удивленным взглядом. – Ваше Высочество, вы разве не знаете? – Се Лянь нахмурился. – Почему я должен об этом знать? – Вы же первым покинули Призрачный город. Все были уверены, что это из-за случившегося. Принц перестал что-либо понимать, как разбег демонов связан с его уходом из подземного города? – Я не понимаю, о чем ты говоришь. Объясни. Богиня литературы почтительно склонила голову. – Прошу прощение, Ваше Высочество, я думала вы знаете. Два месяца назад ваш бывший супруг впал в безумство и начал крушить собственные владения. Тысячи демонов покинули Призрачный город из-за угрозы в виде Алого Бедствия. Из-за отсутствия пропитания и жилья нечисть начала забредать в людские деревни. Это вызвало панику у простых жителей, а вскоре начали случаться конфликты… Се Лянь пропустил последние слова Линвэнь мимо ушей. «Бывший супруг»? Неужели Хуа Чен на все три мира объявил о их размолвке. Но они ведь не расставались! Или же уход принца и обозначал расставание? Все поняли это так? Они ведь еще любят друг друга и будут любить еще вечность! Все не должно было вот так закончится. Истерика накатила неожиданно, он попытался сдержать слезы, но из горла вырвался болезненный всхлип. Девушка подняла обеспокоенные глаза и видя состояние Его Высочество, попыталась сделать шаг, но была остановлена взмахом рукой. – Спасибо, Линвэнь. Ты свободна. – Се Лянь произнес это срывающимся голосом, отворачиваясь от богини, чтобы та не смогла увидеть его слез. Линвэнь поспешно удалилась из зала и Его Высочество остался один. Какое-то время он просто сидел на троне, роняя тихие слезы. Когда рукава уже стали влажными, а все палочки благовония догорели, Се Лянь поднялся и в последний раз вытер щеки. Его лицо чуть опухло, а глаза стали красными. Сердце разболелось, но душа была спокойна. Он понял, что должен делать. Не взирая на свой внешний вид, он достал красный кости и подкинул их в воздух. Принц не решился сразу предстать перед своим супругом и поэтому сейчас он стоял у входа в Призрачный город и взирал на разрушенные дома. Хоть ему об этом и сказали, но он не мог поверить, пока сам не увидел последствия ярости Градоначальника. Се Лянь шел по непривычно пустым улицам и с каждым шагом голова начинала болеть все больше и больше. Дойдя до Дома Блаженств, он заметил фигуру, сидящую на ступенях. Черные волосы обрамляли лицо, а под глазами залегли синие тени. В руках у демона был Эмин, глаз которого был плотно закрыт. Было как-то неправильно видеть Инь Юя с оружием, тем более с таким оружием. Он устало кинул взгляд на принца и замер. – Ваше Высочество! – Инь Юй – он мягко перебил бывшего небожителя. – Что вы здесь делаете? – Пытаюсь защитить Градоначальника от врагов. – служитель горько усмехнулся. – Ну или город от Градоначальника. Се Лянь подошел к демону и бережно забрал из его рук Эмина. А затем положил руку на его плечо и некрепко сжал. – Думаю, вам лучше отдохнуть. Дальше я сам. Инь Юй поклонился и растворился в воздухе. В груди поселилось неприятное чувство, но Его Высочество не обратил на это внимания, поднимаясь по знакомым ступеням. Шаг, еще один, и вот он стоит перед тяжелыми дверьми и легонько толкает их внутрь. Как и в прошлый раз было темно, но если тогда по залу витало напряжение, то сейчас в нем чувствовался горький запах отчаяния. Хуа Чен лежал на своей кушетке и даже не заметил, как в его дом вошел посторонний. Се Лянь шел тихо, пытаясь не нарушать хлипкий покой своего возлюбленного. Чем ближе он подходил, тем лучше мог разглядеть демона. Его волосы были собраны в хвост, который спустился на бок, а черные пряди выпадшие из него, были оборваны. Лицо стало еще белее, чем было, скулы запали, а кожа вокруг глаз была красной. Сейчас Хуа Чен как никогда был похож на мертвеца, лишь изредка дергавшиеся плечи выдавали в нем живого. Сердце принца болезненно сжалось от такой картины. Его Высочество аккуратно опустился на колени рядом с кушеткой и нежно поправил выбившуюся прядь, пряча ее за ухо. Хуа Чен вздрогнул и распахнул глаза. Видя перед собой небожителя, его лицо искривилось, а рот открылся. – Гэ…Ваше Высочество… Демон вцепился в белую ткань и крепко сжал, он хотел было сказать еще что-то, но язык его не слушался. Он только и мог хрипло дышать и не отводить отчаянного взгляда от своего божества. С души будто камень упал, но вместе с тем навалилась груда новых. Он впервые видел супруга таким разбитым и уязвленным. Какие же они глупые, нельзя было доводить все до такого, нужно было сразу все обсудить. Но уже ничего не вернуть. Хуа Чен уткнулся лицом в одежды Се Ляня громко всхлипывая и плача. Принц погладил его по голове, приговаривая: – Тише, тише. Я здесь, я вернулся. Бедствие наконец оторвалось от халата и смотря потерянными глазами, произнес: – Ваше Высочество, я не должен был так говорить, не должен был поступать так с вами. – новая порция рыданий вырвалась из его горла. – Нет, нет, Сань Лан, я не злюсь на тебя! Это я во всем виноват, накричал на тебя и разозлился, я же даже оружием тебе угрожал! Мне очень жаль. – Се Лянь обнял мужа. Крепко и долго, так, как мечтал обнять почти два месяца. – Я очень скучал по тебе, но не мог найти смелости извиниться. Я не должен был уходить. Хуа Чен слушал, прислонив голову к груди небожителя, его трясло. В некоторых местах, где он держал ткань, появились дыры. Но они не обращали внимание ни на что кроме друг друга. – Гэгэ, не виноват. Гэгэ никогда не будет виноватым. Его плечи снова затряслись в рыданиях. Его Высочество очень хотел успокоить демона, но не знал как. Хотя один способ все-таки имелся. Он осторожно перехватил Хуа Чена под коленями и придерживая спину поднял, как обычно это делал сам супруг. Се Лянь пошел к их личным покоям и ногой распахнул дверь. Демон прятал смущенное лицо в изгибе шеи и всхлипывал. Его опрокинули на мягкие перины, а к телу прижалось другое – более мягкое и горячее. Принц покрыл все лицо напротив нежными поцелуями, а дойдя до губ прижался к ним и с необычайной нежностью обвел их языком. Хуа Чен извивался под ним, словно пытаясь уклониться, но Се Лянь плотнее прижал его к себе, пресекая все попытки бегства. Руки изучали чужое тело, словно первый раз трогали его. Они вдыхали воздух, в котором было так много друг друга, что казалось, время застыло, а они могли провести так целую вечность. Небожитель шептал ласковые слова в стремительно краснеющие уши и демон смеялся тихо и мурлыкал. Любовь нагревала их тела и когда чувства начали обжигать, Се Лянь развязал пояс красного халата и скользнул руками по нижним тонким рубахам. Хуа Чен задрожал и попытался сменить позицию, но ему не позволили. – Дай мне позаботится о тебе. Кто демон такой, чтобы отказывать своему богу? Их уста снова сплелись в поцелуе, на этот раз он был настойчивым и таким возбуждающим, что пальцы ног сами собой подогнулись. Се Лянь зарылся рукой в черные волосы и сжал покрепче у самых корней, вызывая приглушенный стон у мужчины под ним. Красные одежды оказались на полу, а Хуа Чен раскинулся на кровати, тяжело дыша. Взгляд сфокусировался на его божестве, который возвышался над ним, торопливо сбрасывая с себя одежду. Его изящные, но длинные пальцы мягко скользили по ткани, чтобы потом грубым движением откинуть ее в сторону. Се Лянь смотрел точно в глаза, будто привораживая, и эта раскрепощенность будоражила кровь. Казалось, что воздух вокруг небожителя искрил желанием. Он нежно провел по лицу демона, очерчивая челюсть, и поцеловал в холодный лоб. В этом прикосновении губ было так много чувственности, что у Хуа Чена сбилось дыхание. Се Лянь очертил твердое тело, особое внимание уделяя тонкой талии. Его супруг за время разлуки слишком похудел, зная его, он мог вообще не прикасался к еде, пока его не было. Ну ничего, после все этого, он приготовит своему демону что-нибудь вкусное. Пока принц завис, разглядывая бледное тело под собой, Хуа Чен уже весь извелся от нетерпения. Он резко дернул Его Высочество, повалив на себя и принялся сцеловывать легкий румянец с щек и с шеи небожителя. Тот подставляясь под ласку, запустил руки под тонкую рубаху и несильно сжал грудь. Он немного отстранился от супруга и склонившись, прошелся поцелуями по груди прямо поверх ткани. Его губы нашли сосок, и Се Лянь вобрал его в рот, слегка прикусывая чувствительную вершину. Демон вскрикнул, не ожидая такой интенсивной ласки. Он забрался руками в густые волосы, пытаясь контролировать действия Его Высочества, но принц, не позволил, выбивая из Хуа Чена дерганные вздохи. Се Лянь, оставив растревоженную грудь, перебрался к другому соску, продолжая сладкую пытку. Когда стоны переросли в скулеж, Его Высочество наконец-то отстранился и оглядел тело супруга. Его глазам предстала необычайно возбуждающая картина – демон дрожал, на его щеках остались две дорожки от слез, шея и лоб покрылись испариной. Его рубашка вся измялась, а ткань на сосках намокла от слюны и сделалась прозрачной, не скрывая покрасневшую плоть. Се Лянь хитро улыбнулся, сощурив глаза, а затем прижался к губам, оставляя на них почти целомудренный поцелуй. – Мой Сань Лан такой красивый. – елейно протянул принц. – Особенно здесь. Его Высочество схватил выпуклость, крепко сжимая, вызывая еще один протяжный стон. Се Лянь не меньше Хуа Чена любил дразнить супруга в постели и ему никогда не надоест это делать. – Гэгэ…не смотри. – принц усмехнулся, проводя языком по ушной раковине. – Неужели мой Сань Лан стесняется? Скажи своему гэгэ, что ты хочешь, и я сделаю тебе хорошо. – демон крепче прижался к своему божеству, обнимая. – Я хочу, чтобы ты взял меня. – Хуа Чен оставил несколько поцелуев на линии челюсти. – Пожалуйста. – Как я могу отказать такому вежливому демону? Его Высочество отстранился, давая супругу перевернутся на живот. Он потянулся к концу кровати и пошарил по полу рукой. Неприметная корзинка, все еще стояла, там, где они ее оставили в прошлый раз и Се Лянь облегченно выдохнул. Он достал стеклянный флакон с цветочным маслом и, капнув им на руки, размазал по щиколоткам демона. Небожитель поддел штаны и нарочито медленным движением стал стягивать их с задыхающегося демона. Мокрыми поцелуями принц приветствовал каждый кусочек обнажившейся кожи. – Гэгэ, пожалуйста, я больше не могу. – голос прозвучал сломлено, подтверждая, что Хуа Чен был на грани. – Тише, тише. – Се Лянь поцеловал покрасневшую шею. – Я не могу тебя не подготовить, иначе будет неприятно. – Я могу и так, только быстрее. – Только если ты так хочешь. – сказал Се Лянь, оглаживая крепкие бедра. – Хочу. Но даже несмотря на уверения демона, Его Высочество сначала проник в его тело смазанными пальцами, проверяя насколько расслаблен был его супруг. Только убедившись в этом, он стянул свои штаны и видя, насколько сам был возбужден, протяжно застонал. Хуа Чен поймав этот звук, посильнее выгнулся в пояснице, выставляя свои самые сокровенные места напоказ. Се Лянь смазал себя маслом, от которого приятно пахло белым лотосом. Чуть прижимая головку к узкому входу, он еще раз спросил у демона, готов ли он. Хуа Чен, устав ждать, сам поддался назад, сразу принимая в себя всю длину. Вскрик, который он издал, наверное, был слышан даже за пределами Дома Блаженств. Небожитель, забеспокоившись, попытался отстраниться, но Сань Лан не дал, еще больше вжимаясь бедрами в его тело. – Гэгэ, пожалуйста! Одной просьбы хватило, чтобы разогнать неуверенность и Се Лянь начал двигаться. Хуа Чен извивался под ним, тяжело дыша, переходя на крик, когда член касался особо чувствительной точки. Его Высочество задыхался от того, насколько узким был его муж. После стольких лет регулярной близости, воздержание на два месяца казалось невозможным. Он слишком скучал по теплому телу, поддразниваниям и всхлипам. Намного больше, чем мог в этом признаться. В порыве страсти Се Лянь вжал голову демона в простыни, заглушая громкие стоны. Они были такими развязными и откровенными, что у божества покраснели уши. Хуа Чен утопая в наслаждении, совсем перестал себя сдерживать. Он толкался мужу навстречу, отчего темп сбивался, а стон с губ Его Высочества звучал слишком сладко. Когда принц почувствовал, что вот-вот достигнет разрядки, он огладил чужой пресс и потянулся к члену. Однако руки демона его остановили. Он хотел кончить, не прикасаясь к себе. Се Лянь взбудораженный одной только мыслей о том, что Сань Лан желает получить удовольствие так, сильнее ухватился за бедра, на которых потом появятся синяки, и стал толкаться еще быстрее. Удовольствие вспыхнуло где-то внизу, стремительно растекаясь по всему телу, принц закатил глаза, не переставая двигаться. Хуа Чен всхлипнув, повалился ничком, позволяя насаживать его на член как игрушку. Его Высочество сплел руки, делая последний мощный толчок, падая сверху на дрожащее тело. Они пролежали так пару минут, пытаясь отдышаться. Этот акт был одним из самых ярких за последние несколько лет. Тела стали ватными, но было так комфортно, что никто из них не предпринимал попытку сменить положение. Когда сперма остыла, Се Лянь все-таки вышел из тела демона и улегся рядом, смотря в поддернутые дымкой глаза. – Сань Лан. – нежно прошептал принц. – Ммм? – Я люблю тебя. Хуа Чен приподнялся на локтях, наваливаясь на бога и трепетно целуя его. – Гэгэ, я тоже люблю тебя. Бог и демон уснули в крепких объятиях. И хоть впереди их ждал долгий разговор об отношениях, восстановление Призрачного города и куча непроверенных отчетов на Небесах, они справятся, потому что снова были вместе и теперь никогда больше не разойдутся.